передвижения, - упрямо сказал он.
- Этого я не отрицаю и не спорю с вами, - сказала я и замолчала. Первый контакт получился слишком содержательным и эмоциональным. Больше я не выказывала желания рассказывать о своей жизни. Что до мистера Френсиса, то он вяло ковырял ложкой в яичнице с беконом.
По прошествии получаса он отодвинул развороченный завтрак и потребовал отвезти его в библиотеку. Насколько я помнила из вчерашней экскурсии, библиотека была большой и высокой. Но она находилась на первом этаже. Мы же – на третьем. Направляя меня, мы с мистером Френсисом дошли до одной из дверей, ведущей в маленькую каморку. Как я могла сообразить, это была кладовка для белья или что-то похожее. Там даже сохранился допотопный деревянный лифт. Перепоручив мистера Френсиса подоспевшей миссис Стоун, которая, однако, появилась без обещанного чая, я вышла из комнаты и спустилась вниз за книгами. Разнообразие выбранной литературы удивляло, но не шокировало.
Отправив книги на лифте наверх, я поднялась в каморку и увидела мистера Френсиса, что-то увлечённо пишущего за небольшим столом. Миссис Стоун выгружала книги из лифта и относила их на тумбочку у стола. Я со своим листом и карандашом пристроилась в уголке и начала набрасывать эту картину. Мистер Френсис был так увлечён, что не видел ничего вокруг.
Наконец он закончил и отложил перо, потягиваясь в кресле.
- Принеси мне чаю, - не оборачиваясь, сказал он миссис Стоун. Та сложила своё вязание и вышла, не поинтересовавшись, хочу ли чаю и я. Мистер Френсис потянулся за большим и тяжёлым томом, столкнув по пути стопку исписанных листов. Досадливо воскликнув, он попытался до них дотянуться, но безуспешно. Я встала и собрала листы с пола. Протягивая листы ему, я заметила недовольство на его лице. Без слов я положила бумагу на стол, подала ему книгу, за которой он тянулся, и вернулась к своему рисунку.
- Что вы делаете? – спросил мистер Френсис, теребя бумаги на своём столе.
- Рисую, сэр.
- Дайте посмотреть, - требовательно сказал он и протянул руку, уверенный, что я тут же исполню его приказ.
- Нет, сэр, - спокойно сказала я.
- Это ещё почему? – Он был явно недоволен.
- Не хочу.
- Зачем же вы тогда рисуете?
- Мне это нравится.
- А я хочу посмотреть.
- Что ж, сэр, а я не хочу показывать.
Он насуплено замолчал. Потом вдруг невесело усмехнулся.
- А если я скажу «пожалуйста» - дадите посмотреть?
- Я подумаю, - серьёзно сказала я.
- Хорошо. Мисс, пожалуйста, дайте мне посмотреть на ваши рисунки.
Я молча смотрела на него. Худое лицо, тонкие губы, чёрные глаза и чёрные длинные волосы, тонкая шея выглядывает из рубашки, длинные и тонкие пальцы пианиста, нервно сжимавшие и разжимавшие ручки кресла, напряжённая поза – обычный человек, только очень одинок. Несомненно умён, только проявить свои способности тут нет возможности. Я – новый человек в его ограниченной вселенной. И, естественно, он изучает меня, не зная, что от меня ждать. Ему неприятна зависимость от кого-то. Вся его грубость от того, что он сам не может делать простых вещей, и вынужден обращаться к посторонним. Ему невыносима мысль, что миссис Стоун нянчит его, как младенца. Что всё внимание отца отдано его недалёкому младшему брату, помешанному на лошадях, эполетах и оружии. Что отец не воспринимает его всерьёз, считая обузой. И, возможно, его раздражает то, что он не может здесь найти себе собеседника по интеллекту. Я не обольщалась на свой счёт. Гомер, Перун и Генрих Восьмой – это знания для школьника. Если бы он заговорил со мной о философии Аристотеля или Софокла, он бы понял, что для меня это только имена. Как и Данте с Петраркой, про которых я знала только, что они писали талантливые стихи. Однако, в этом доме много книг. Возможно, у меня будет время восполнить пробелы моего образования.
Это и многое другое я поняла уже гораздо позже. Пока же я только смотрела и слушала. И старалась не лезть не в своё дело.
- Вы подумали? – спросил мистер Френсис.
- Пожалуйста, - Я подала свой рисунок, который почти закончила. На нём я нарисовала мистера Френсиса в профиль за столом в кресле с пером в одной руке и листом бумаги в другой. Перед ним я нарисовала свечу в простом подсвечнике и двумя-тремя штрихами попыталась наложить тени. Рисунок, как я сказала, был незакончен. Поэтому лицо было слишком белым для предполагаемого света свечи.
- Неужели я так выгляжу? – пробормотал он, разглядывая суровую физиономию на моём рисунке. – Вы рисуете только портреты? – спросил он, оборачиваясь ко мне.
- Нет, сэр. Что придёт в голову.
- Пожалуйста, покажите.
- Хорошо. Только я дождусь для вас чая с миссис Стоун.
- Ах да, миссис Стоун. Конечно, вам она чаю не предложила?
- Нет, сэр. Но это и не обязательно.
- Как хотите.
Вошла миссис Стоун с подносом, на котором стояла всего одна чашка и всё, что требуется к чаю: сахарница, молочник, розетка с джемом, вазочка с печеньем и нарезанный хлеб. Всё это она несла с царственным достоинством, как королевские регалии, и столь же торжественно водрузила поднос на стол перед мистером Френсисом прямо поверх его бумаг.
- Убери это! – вскричал мистер Френсис, пытаясь вытащить свои бумаги из-под подноса.
Миссис Стоун испуганно схватила поднос.
- Ты не видишь, что ли, что я тут ещё и работаю!
Я встала и убрала бумаги из-под подноса в стопку в сторону. Миссис Стоун поставила поднос.
- Вы могли бы и сами убрать свои бумаги, сэр – руки же у вас не парализованы, - спокойно сказала я, убирая в стопку и книги.
- Не вам меня учить, мисс, - прошипел он. – Займитесь своим делом.
- Чем я и занимаюсь, сэр. В обязанности сиделки входит наблюдать за пациентом. Я за вами наблюдаю, сэр. И наблюдаю, что вы очень избалованный пациент.
- Наблюдайте молча. Я не нуждаюсь в ваших комментариях и советах.
Он демонстративно смахнул мною уложенную стопку бумаг. Я пожала плечами.
- Миссис Стоун, я ещё не завтракала. Поэтому я вас оставлю.
Я взяла из рук мистера Френсиса свой рисунок и вышла.
- Она не завтракала? – услышала я, закрывая дверь, вопрос мистера Френсиса.
- К нам она не спускалась, по крайней мере.
- Какого чёрта?
Я улыбнулась: что-то хорошее в душе этого капризного мальчишки сохранилось. Однако, не стоит терять времени: завтрак уже закончен, и мне может вообще ничего не достаться. То яблоко, что я успела съесть, не слишком насытило меня.
Пригладив волосы и оправив платье, я спустилась на кухню. Там я застала немногочисленную прислугу: кухарка что-то помешивала в большой кастрюле, а дворецкий (или кем он здесь служил) чистил серебро. Я вежливо поздоровалась, получив в ответ настороженные взгляды. Не дождавшись ответа, я столь же вежливо спросила, не осталось ли чего от завтрака.
- У нас принято есть в одно время, - неприязненно сказала кухарка, ставя на полку коробку со специями. – Здесь никого не ждут.
- Прошу прощения, но с утра мистер Френсис хотел поработать в комнате над библиотекой.
- Так миссис Стоун только ему завтрак и чай носила? – недоверчиво спросила кухарка.
- А будто ты не знаешь, - встрял дворецкий. – Помнишь, как она встретила здесь Райт? Тоже мне, хозяйка дома. Думает, если была личной служанкой первой миссис Мейпл, то имеет право всеми командовать?
- Она старшего сына вырастила, - буркнула кухарка.
- А что его растить? Посадила его в кресло и скачет вокруг него, как белка.
- Цыц, ты! – шикнула кухарка, стреляя в меня глазами. Я сделала вид, что ничего не заметила. Взяв буханку хлеба, я стала нарезать себе бутерброды. Затем сама налила себе чая, пока эти двое о чём-то яростно перешёптывались.
- Не будет ли вам трудно сварить мне яйцо? – спросила я.
Кухарка и дворецкий замолчали.
- Сэр Томас велел вам оставить завтрак, - нехотя сказала кухарка, раскрывая буфет. – Только разогревать вам я ничего не буду.
Она со стуком поставила тарелку на стол.
- Я и не смела вас просить об этом, - вежливо сказала я и спокойно села за стол.
Быстро съев холодный завтрак, я поблагодарила кухарку и вышла.
Вернувшись в комнату мистера Френсиса, я застала там миссис Стоун, убирающую постель.
- Мистер Френсис остался над библиотекой? – спросила я.
- Он называет этот чулан кабинетом, - буркнула миссис Стоун. – С ним сейчас Райт.
- Очень хорошо, - сказала я. Некоторое время я наблюдала за её яростными манипуляциями. – Миссис Стоун, я не знаю, зачем именно сэру Мейплу понадобилось нанимать меня, имея в доме вас и миссис Райт. Так же я не собираюсь оставаться здесь сверх срока, оговорённого контрактом. Равно как и не считаю себя мудрее или лучше вас. Прошу это запомнить и не видеть во мне врага.
Всю фразу я сказала неторопливо и спокойно, безо всякого желания понравиться. В конце концов, я в этом доме не для того.
Миссис Стоун замерла, подозрительно глядя на меня.
- Я тоже не знаю, зачем сэру Томасу пришла в голову блажь приглашать вас. Тем более, что для сидели вы слишком равнодушны и безжалостны. Не знаю, как вас работодатели терпят? – Она критично оглядела меня. Я постаралась сохранить спокойное лицо при её выпаде. Худой мир лучше хорошей войны. А мне по контракту тут работать полгода. – Вижу, вы благоразумная женщина, - Миссис Стоун снизошла до комплимента. – Слушайтесь меня, и всё будет хорошо, - самоуверенно добавила она.
- Да, миссис Стоун, - Я не стала говорить о своём привилегированном положении, которое пожелал мне предоставить сэр Томас. К чему? Пусть тешит своё тщеславие. Мне же спокойнее будет.
Я ещё несколько минут постояла с миссис Стоун, обмениваясь общими, ничего не значащими фразами. Затем направилась в свою комнату за папкой со своими рисунками. Вспомнит ли о них мистер Френсис – другой вопрос.
Подойдя к «кабинету» мистера Френсиса, я услышала, как он монотонно отчитывает мисс Райт. Похоже, та что-то уронила или рассыпала. Вдруг дверь отворилась, и на пороге показалась сама мисс Райт, красная и всклокоченная.
- Невозможный человек, - со злостью сказала она. – капризный, как королевская мимоза, чтоб его… А, вы здесь, - сказала она, заметив меня. – Идите. Может, вам повезёт.
Она тряхнула головой так, что её чепец съехал на бок, и быстрым шагом удалилась. Я вошла.
Мистер Френсис сидел перед своим столом, на котором в беспорядке валялись книги, бумаги, перья и карандаши. Он кое-как пытался собрать всё это в стопки, но что-то постоянно падало на пол. На коленях у него, ко всему прочему, лежала шахматная доска и несколько фигурок. Доска норовила съехать на пол, мистер Френсис её ловил и упускал, при этом, вещи со стола. Хорошо было слышно его сопение и ругательства.
Наконец он ударил ладонью по ручке кресла и смахнул с коленей доску и фигурки. Я кашлянула. Он резко дёрнулся в кресле и обернулся ко мне.
- Что вы стоите? – рявкнул он. – Помогите же! Или вы ждёте, что я встану и приберу тут всё сам?
- У меня есть такое подозрение, - спокойно сказала я, и начала собирать его бумаги.
- Для сиделки вы слишком дерзки, - прошипел он, и наклонился ко мне, когда я подбирала бумаги у его кресла. Он схватил меня за плечо. Я подняла голову и спокойно подала ему бумаги.
- Вы слишком капризны для истинно больного, - сказала я. – Ваш отец уверен, что лечение назначил вам врач, а не он сам?
- Доктор Пити приедет через два дня. Спросите его сами.
- Непременно, - сказала я, поднимаясь. – Сиделка должна знать назначения врача,
