психериус

открыла с иной стороны. Причем с такой ужасной и отвратительной. Если бы все было так, как хотела она, то увидела бы позже, что в идеале союз двух крайностей превращается в итоге в одно единое хлюпающее месиво из мгновенно загнивших мировоззрений, вязкой и нелепой морали и всего отрицательного в мире антиреальном, из чего получилось бы просто Ничего.  То, что можно смело выбросить в мусорное ведро, как первый отбракованный материал, томясь розовой надеждой на успех второй попытки. Есть время сто раз подумать, прежде чем совать на утверждение новый вариант “целостности”, которую позже просто разделят пополам и оставят в таком виде до тех пор, пока не придумается что-нибудь более совершенное.
Кстати, пока так никто и не придумал, что делать с двумя разделенными аспектами, которые уже просто нелепо пытаться придвинуть друг к другу, потому что это крайне опасно, как реакция двух химикатов, которые соединяют вместе.
Не нужно ничего делать – решило последнее собрание.
Сказало – как отрезало. Проблема забыта и в течении пятидесяти мега лет никто и никогда не затрагивал даже в мыслях идею единения, как единственно правильную и наиболее подходящую.
Вспомнивший себя сопроводитель ожил. Вместе с ним ожили и все его порядки и догмы. То, что становилось ясно без него, в собственных глазах начинало меркнуть и попросту расплываться, как самая неустойчивая к внешним раздражителям структура сверхматериального. Все это, говорил он, только часть всего самого сложного и непонятного в истории сотворения двойственной структуры «Большой Реальности». Особый упор был сделан на слове “сложного”, так как ничего поддающегося даже поверхностному разумению в этом рассказе нет и быть не может, ибо не для понимания все творилось.
Потом он сам лично признался, что есть никто иной, как “суть всех имеющихся в мире промежуточном доводов и выработанных систем мировоззрений с точки зрения обоих известных аспектов все той же реальности”. Проще говоря – крашеная в цвет твердых устоев копилка самых умных мыслей и всяких мудростей относительно всего сущего. А также хранитель и бездарный транжира глобальных ценностей и тайн. По поводу этих слов последовала длительная тирада из оправданий и категорических опровержений “его” “базарной” сущности. Но от правды, как он сам говорил, не уйти, поэтому, скрипя зубами, ему пришлось сознаться в своей некоторой низменности, хоть и благородной.
Он предлагал и никогда не отказывался от предложения совершить экскурсию в самое сердце “резервного варианта” и так вот нечаянно остановить его ход, чтобы разглядеть поближе всю сущность “наиглобальнейшего”. Она, говорит, капризна и не любит, когда ее беспокоят по пустякам. Но можно и договориться, ссылаясь на всякие привилегии и “связи”. Как он сам когда-то делал во времена своего “идейного созревания”.
Глупые и ужасно не пробивные времена были, говорил он. За место под знаковым солнцем приходилось бороться, а из-за не доделенных “последних коньков” идейного бюрократизма приход абсолютного понимания четырехмерности бытия откладывался на неопределенные сроки. Те, кому ждать надоедало, глазели на спускающиеся с “неба” подсказки (думали – так надо) и грызли друг другу глотки в надежде на то, что очередная хитрость мозговитой верхушки все-таки окажется мешком с подарками, по сути же являясь лишь тряпкой. Мало кто, говорит, хотел это понимать. Были, конечно, те, кто в силу своей достаточной развитости прекрасно понимал, что чем больше заносчивости, тем ниже возможности все изменить, в ту сторону, в какую хотелось бы. Те лишь терпеливо ждали, пока  “антиреальные” полумеры похватают мешки с “ничем”, что-то громко рявкнут и вновь залягут на дно. Тогда-то и приходит час их заслуг перед мозговитой верхушкой, которая щедро одаривает тех своей мудростью, в то время как “антиреальные” полумеры, улегшись на холодное и влажное дно материалистического дна, сопят в обе дыры и ни о чем не подозревают. Он, говорит, оказался этим самым наименее инициативным и получил, причем вскоре то, чего хотел. Получив то, что хотел, его вызвали на ковер к мозговитой верхушке и так, невзначай, намекнули на перспективу служебного роста, по причине удовлетворенности верзил из высшего совета методами его руководствования в достижении поставленной цели, что непременно сказалось на его дальнейшей судьбе. И сделали из него, так сказать, своего неофициального представителя в сфере чужих действий и индивидуальных восприятий, чья деятельность направлена, прежде всего, на устранение неправильных подходов к вопросу о “тонком” тех, кто решил к этому вопросу подойти вплотную, рискнув всем более или менее весомым в мире антиреальном. Даже тех, кто, не совсем осознавая собственного желания, даже не подозревает о том, что игра началась и делать ставки поздно, как бы того не хотелось. Таких, вернее с такими, говорит, работать сложнее всего, тем более что эти “не определившиеся клочки энергии” сами не знают чего хотят. Поэтому часто капризничают и просят повернуть все назад, так как не выдерживают и половины испытания на “сознательную прочность”, но в то же время абсолютно не хотят понять того, что ИГРА НАЧАТА. Возникает вполне резонный вопрос: что происходит с теми, кто хотел (хотел ли), но не смог пройти все до конца и просто-напросто сломался? Ответ, говорит, прост: их отправляют в яму идейной выбраковки и оставляют там навсегда, чтобы те, кто хочет, давали себе полный отчет в своих страхах и желаниях. Потому что, глядя на то, как рассыпаются на глазах их промежуточные оболочки и на свет выставляется разложившаяся на атомы идейная сущность – зрелище не для слабонервных и уж всегда заставляющее кое о чем задуматься. Те, кто смотрит на это сквозь полупрозрачное “среднее” измерение закрывает глаза и первое, что приходит ему в голову после – эти бедняги больше никогда не увидят света привычной и так далекой антиреальности. Но что поделаешь – сами виноваты. Нечего, мол, лезть туда, где никогда не был и быть не можешь, потому что это слишком высоко и сложно. А сами думают: ”Вот если бы я захотел, то уж наверняка смог бы, не думаю, что все это так уж чересчур”. Думают и сами прекрасно понимают, что заблуждаются. Поэтому единственное решение – оставить после этих чертовых тестов все как есть  и никуда не ходить, иначе пропажа в каких-то там “идейных мусорках” неизбежна, чего совсем не хочется. И для таких наступает продолжение тихой и мирной жизни в антиаспекте, с последующей потерей всех воспоминаний о предыдущих тестах, на которых они провалились духом, убоявшись всего, что с ними может случиться.
Однако все они немного ошиблись. Да, те, кто “тешится” в идейной яме – действительно бедняги. Но все в этом и том мире относительно и они, конечно же, знают о том, что этим самым беднягам в специально отведенных для того местах возводят “памятники” и поют о них песни, как о, своего рода, “экстремалах”, которые слегка переоценили собственные силы и… известно что. Поют, да все же вставят пару-тройку иронических выражений об их неоправдавшем себя мужестве. Но ведь есть еще один класс смельчаков, которые прошли-таки и победили все кошмары смешавшихся измерений. О них стоит поговорить отдельно, потому что те, кто смотрит на все сквозь полупрозрачное «среднее» просто понятия не имеют о приемах действия “везунчиков”. Да те, собственно, и сами не совсем осознают всего, что с ними происходит, а по окончании сеанса лишь тупо хлопают глазами и не могут понять только одного: как это? Поэтому получается, что они просто не могут поделиться с другими сокровенным, потому что сокровенное пока еще не ожило. Принцип, говорит он, прост.
Изначально все зависит от количества набранных очков в первом раунде (все это образно, конечно), где определяется степень пригодности того или иного осмелившегося на прохождение отборочного тура, где и определятся участники “соревнования”. Смысл? Сначала условия: поле игры – «продырявленная» игровыми фишками «Наи» антиреальность. Продолжительность – в зависимости от скорости восприятия информации. Соперник – едкий и назойливый Промежуточный посредник, который должен заставить сломаться и разрушиться зреющее для предстоящей игры сознание. Ты – подавший заявку методом прямого включения своих тонких структур в сеть из таких же, но уже адаптировавшихся тел куда более высшего идейного ранга в мире наиглобальнейшего. А теперь смысл: во что бы то ни стало отыграться и отослать ПП обратно для сообщения результатов Мозговитой Верхушке, которая позже обязана дать добро на участие в отборочном туре. Устоишь – считай, что потеря всего, что собрано по крупицам в период ложной жизни, не за горами. Хотя, конечно, ничего еще не известно и делать скоропостижные выводы тоже не стоит, потому что, оказавшись на редкость стойким парнем, ты можешь запросто разочаровать тех, кто преждевременно разочаровался в тебе и ни во что не желал верить в твой успех, говорил он. Нужно просто доказать, что Промежуточный посредник – чистой воды дилетант, который ничего не смыслит в вопросах совращения святынь с целью искажения их самооценки. Обычно на этих порах у него не получается, что, собственно, понятно – он создавался-то не как серьезная, способная утопить самые высокие стремления в их собственных амбициях, структура. Скорее наоборот – как средство для поднятия общего тонуса участников для дальнейшего прохождения игры после победы над ним, так как посмотрев на размазанный остаток “грозного посредника”, те начинают всерьез верить в свои силы и колотить  кулаками в грудь, считая себя всемогущими, на деле являясь лишь жалкими подобиями тех, кто гниет в идейной яме. Те хотя бы победили первые обстоятельства игры, за что им и ставят памятники. Потом Мозговитая Верхушка начинает преподносить им такие сюрпризы, от которых все их самообладание сжимается в маленькую, жалкую материю, которую даже любой уважающий себя Промежуточный посредник выбросит в урну и забудет о ней через считанные секунды. Потому что смотреть на нее после этого просто противно. На то, как ежится она в той самой свалке подобных ей идей, как рушится ее первооснова, изначально настроенная, прямо сказать, воинственно. Но это снова о неудачниках. Ведь разговор идет о прямо противоположном? Так вот: после прохождения “принципиальных” тестов все, кому ПП показался лишь насмехательством над их самолюбием, направляются в область, где решится, кому стоит, а кому нет – получить право на обладание сокровенным о наиглобальнейшем. Суть немного меняется: не дать своему восприятию расколоться на куски при определении ложного и подлинного, не сделав при этом шаг в сторону запрещенных приемов опознания – логический. Говорят - там нет логики, поэтому и принимается она там за запрещенную диковину. Только внутренние сопроводители и ничего кроме. А еще говорят, что только грамотно взрастившийся себя  Х (известно в каком смысле) способен начать мыслить в таких условиях логически, так как (по утверждению очевидцев) все ходы для малейших признаков просачивания оной блокируются в один миг, поэтому не сразу поймешь где