психериус

что было сказано ими про тебя за все то время, которое ты так старательно портил им кровь своей «избранностью»! И не нужно смотреть на меня глазами нашкодившего щенка, дорогой мой! Не пройдет и двух минут после того, как я уйду отсюда, и ты снова начнешь отстраивать заново свои разбитые суровой внешней правдой замки собственного тщеславия! Прости, что приходится выражаться фигурально, просто хочется еще раз доставить тебе… эстетическое удовольствие. Я не привыкла заливать корни кислотой после того, как срубила дерево. Всегда нужно давать еще один шанс, даже таким идиотам, как ты.
И внезапно замолчала. Излила все, что нужно было и почувствовала вдруг, как прилила к голове кровь. Пульсируя тяжелыми ударами, доходила до самых дальних уголков и возвращалась обратно в тело. Взмокшая правая рука сжала бокал с соком и по стенкам побежали ручейки пота.
- Я не тщеславный, - попытка оправдаться, признать долю своей вины и незаметно уйти от темы – ему это до смерти надоело, - Я просто не могу спокойно смотреть, как эти кучи недоразвитого дерьма нагло жрут мой интеллект своими огромными, неотшлифованными ложками. Они, знаешь ли, оставляют там очень длинные и глубокие царапины, - девушка ехидно хихикнула, - Я был бы ископаемым для них, если позволил бы им сунуть в меня руки и вымесить такое тесто, какое подошло бы им и только им. Ведь когда-то ты сама знала об этом не хуже меня, и что, сменились приоритеты? Так вот резко человек бросается с головой в новые жизненные идеалы!  
- Ты… ты умрешь не оттого, что рядом больше никого не останется. Ты умрешь от самого осознания того, что ТЫ САМ послал их всех к чертовой матери. Ты поймешь вдруг, что весь твой уникум заключается в том, что ты способен, вернее, как раз-таки НЕ способен, угадывать простые и понятные большинству потребности, даже если это будут потребности самого близкого тебе человека. Но, может быть тебе и повезет, и ты не встретишь его.
- Если это все, что ты хочешь пожелать мне на прощание, то можешь поставить бокал на стол, вытереть руки салфеткой – они у тебя влажные, и пройти на выход, - он не хотел, чтобы его взгляд выражал сейчас бесконечную агрессию, изо всех сил стараясь изображать на лице абсолютное равнодушие к ней, ее рукам и всем атрибутам ее.
- А я не хочу уходить первой! Я не хочу казаться себе настолько слабой, чтобы не суметь вынести тебя за одним со мной столом. Будем играть в игрушки? Бросим жребий?
М провел рукой по лицу, представляя себе, как остается в ней все, что может причинить ему хоть какие-то внутренние проблемы. «Чертова сучка! Все  - от ее показушного кинематографического одиночества, от которого она, мать ее, дырявит мозги всем до одного своим холеным продюсерам. Они не хотят ее трахать. Это ее очень злит, потому что она уже давно мечтает, задрав свое вечернее платье, забраться на какую-нибудь престижную сцену за вшивой статуэткой и расплакаться, благодаря каждого, у кого хватило однажды мозгов сказать ей, что она – блестящая актриса. Дура. Даже ее бесконечное стремление выражаться художественно – и то не выдерживает никакой, даже самой поверхностной критики. Все можно с легкостью прочесть по дрожанию ее голоса и движению ее пальцев. Ее пальцы о многом говорят».
- Нет, не будем, - вставая из-за стола, он бросил на него несколько купюр (он даже не знал их достоинства), и медленно пошел на выход. «Я проиграл? Вздор, можно за час придумать тысячи мозговых игр, комплектуя их по пути нелепыми правилами и заставлять других проигрывать им, потому что они-де не знают этих самых правил. Дура».
Солнце ударило в лицо и на время ослепило. Никто не предсказывал такого тепла. Синоптики вечно ошибаются. Сообщая в микрофоны свои прогнозы о продолжительных дождях, пьют свой утренний кофе и разговаривают о последних сенсациях из домашних сериалов. Там ведь раскрываются куда более важные моменты из жизни четырехкомнатных идиотов, чем сорванные и брошенные в лужу галстуки. И завтра тоже будет ливень, снова зальет своим плотным  ультрафиолетом улицы, и будет медленно оседать на разогретый асфальт спрессованными слоями дикой жары. Которая, как говорит его сексопатолог, негативно сказывается на либидо. Там еще очень много всякого происходит, что сказывается десятками годами позже, что нельзя упустить и проигнорировать. И опять, все по учебникам, все так, как было в книгах во времена университетского пивного алкоголизма! Ну-ка! что он скажет по ЭТОМУ поводу?! Да, это неприятно, это то, что в первую очередь хочется выбросить из головы и никому не рассказывать, но ведь он получает за это деньги! Это просто фокус, знания всегда субъективны, это знает ОН. И ему всегда хотелось проверить это на практике.
Все его знания всегда зиждились на собственной и не всегда самой совершенной интуиции. В его тридцать восемь в его мозгу еще не произошел интеллектуальный сдвиг в область трезвой и предельно четкой оценки своих навыков с точки зрения профессионала. Он получал от своей работы глубоко инстинктивное удовольствие, выслушивая рассказы одиноких дамочек о несложившейся личной жизни и, по возможности ярче, рисуя в воображении варианты того, как она могла бы сложиться, будь он рядом в те дни, изо всех сил пытаясь при этом выведать как можно больше о…
«В вашей сексуальной жизни были моменты обоюдного непонимания, отрицания чего-либо?» «Мы познакомились на выставке кошек и все, что нас связывало на тот момент, были они. И я, и он занимались изучением их поведения, и у нас не возникало вопросов…» «Вы изучали законы размножения кошек?» «Да, но ведь это зоология. Она не имеет ничего общего с…» «Вы даже ни разу не говорили о сексе?» «Доктор, нам это не представлялось, никогда не представлялось неким важным условием совместной жизни. Нас объединяли только общие интересы!» «Дорогая моя, вас могли объединять хоть международные космические программы, но против ИНСТИНКТОВ не попрешь! Поэтому вы либо умело их скрываете, либо являетесь анатомической моделью киборга-зоолога, весьма искусно сделанного. Во второе мне верится с трудом, поэтому смею предположить, что вас в детстве насилу приучали думать только о наших животных братьях с позиции любящих хозяев. Я – СЕКСОпатолог, поэтому вам нечего стесняться, если желаете скорейшего восстановления отношений с вашим кошкиным другом». Женщина корчится, пытается что-то из себя выдавить, вздыхает и отводит взгляд. «Ну, однажды я дала ему посмотреть эротический журнал…» «Так, хорошо, и что случилось? Он посмотрел, полистал и что?» «Ну, он отбросил его в сторону и потребовал от меня больше никогда не показывать ему этих… гадостей». «Гадостей?!» - доктор откинулся на спинку кресла, поправил очки и скрестил на груди руки. «Вы ведь еще не знаете, из-за чего мы разошлись!» Глаза сексопатолога округлились от изумления, в ожидании причины, слышать о которой ему, наверное, еще не доводилось. «Ну-ка, ну-ка! Из-за чего вы разошлись?» «Однажды ночью, - женщина понемногу начала сходить на крик, - я начала к нему приставать. Он сначала посмотрел на меня дикими глазами, потом сказал… что-то вроде «как ты могла?! Тебе только это и нужно было!» И прогнал меня из дому, даже не дав собрать вещи».
Доктор был разбит в щепки.          
     
Так вот после того случая он начал с осторожностью и меньшей самоуверенностью  относится к собственным методам. Его взгляд стал тоскливее, голос глубже, а разговоры короче. Сегодня он задымил весь кабинет – ему не хотелось посетителей, и он красноречиво им об этом говорил.
- Вы усмотрели друг в друге такие грани, которые вам очень трудно будет преодолеть. Если дело дошло до таких тонов, то думаю вам лучше вычеркнуться. Диалоги ведь перешли на личности?
- Что-то вроде этого. Она хочет и находит во мне кучу всякого дерьма, о котором я сам и не подозревал.
- Тебя это травмирует?
- Не совсем. Я вижу в нем какой-то процент правды, понимаю, что она не всегда занимается диггерством во мне.
- Ее ведь бесит все это дерьмо в тебе? – сквозь медленно выдыхаемый дым, отражающийся в затемненных диоптриях.
- Она просто гордится тем, что умеет искать его, а потом понимает, что накопала слишком много, чтобы разговаривать со мной.
- Пошли ее к чертовой матери. Таких сучек нужно в притонах держать.
М довольно ухмыльнулся. Он не ошибся в нем.
- Сколько я должен тебе за ТАКУЮ аудиенцию?
- Ты что, забыл прейскуранты? – томный и долгий зевок. Вот как нужно зарабатывать деньги!
- Нет, но я буду последним кретином, если забуду пустить тебе кровь носом, уходя отсюда.
Он так и сделал. Схватил стоящую на столе деревянную статуэтку некой греческой богини и со всего размаху проехался ею по физиономии талантливого сексопатолога. Слетели с носа очки, сразу же хлынула кровь, статуэтка разломалась надвое, полетев в дальний угол кабинета.
- Ты придурок! Что ты делаешь?! – кровь залила руки и халат.
- Хочешь, запишу тебя к ней не прием? Ты доставишь ей огромное удовольствие, пополнив коллекцию ее нечистот. Она долго будет тянуть их из тебя. Зато ты спасешь ее тщеславие, в общем – вы подойдете друг другу!
В коридоре, у его кабинета, уже никого не было. Лишь немного дальше, у ординаторской, замерли две молодые медсестры, взволнованные криками их любимого доктора, которого они никак не могли между собой поделить.
А на улице, у входа в новое семейное кафе, толпу детишек развлекала пара супругов в возрасте, показывающая им до безобразия умных кошек. Те ходили на задних лапах, выполняли команды и бросались на детей, жутко их этим пугая, и возвращались обратно с гордо поднятым хвостом.
«И чем не счастливая супружеская пара, если не переходить границы и не искать друг в друге… да, его!»    

М смотрел на тлеющую сигарету и никак не мог понять, почему воздух, если смотреть сквозь дым у самого пепла, идет волнами и плывет, словно в полудреме. Нет, это конечно красиво, но, с другой стороны, абсолютно не нужно, потому что все это хорошо видно, стоит лишь закрыть глаза и сказать про себя: ”Эй, где вы там, скучно без вас!”. И вот, разве это можно назвать скукой, когда-то, к чему уже давно привык и даже полюбил, черт подери, наваливается целыми слоями и возвращает рассудок туда,  где ему хорошо. Но так бывает только по вечерам, а днями, говорят, нужно заниматься чем-нибудь людским и привычным для большинства. Тысячи раз перебирать изъезженные конспекты и тысячи раз повторять себе одно и то же в течение всего лишь ОДНОГО дня. Конечно, они начнут долго и нудно цитировать тебе незыблемые законы мудрого и строгого “бытия по расписанию” и заставлять зубрить бесчисленные главы сочинений великих догматоров, чтобы после устроить тебе экзамен на профпригодность и право нести гордое имя “Участника мирового балагана”.
Нет, не об этом нужно думать, стоя на глазах всего, что имеет к большому миру самое непосредственное отношение. Не то, чтобы им нужны какие-то особые обстоятельства, чтобы посмотреть на тебя, нет. Просто есть определенная система “взаимоотношений”, при которой можно/нужно выглядеть соответственно данной ситуации. Вот сейчас он стоит на самом  видном для них месте, значит – он должен придерживаться сейчас строго определенных правил и рамок. Иначе его не так поймут. Это похоже на дурацкий