Кого еще прославишь? Какую выдумаешь ложь?

как писать историю. Чувство Истории только чувство судьбы». Этого фрагмента, как и многих подобных, нет в двухтомнике Цветаевой 1980 года.
7.               Вот как Д.Самойлов(«Перебирая наши даты». М., «Вагриус», 2000) вспоминает  о событиях 1946 года, о докладе Жданова и т.д.  (стр. 160).  С.Наровчатов опубликовал в книге «Костёр» в середине 1948 года стихи: «Быть на Одере славянским заставам,/ Воевать им на славу мечом». «Довоенная поэтическая компания – её остатки, окончательно распались. Только мы со Слуцким ещё несколько лет держались вместе». Яснее не скажешь – у Наровчатова, так сказать – черпавшего вдохновение в сегодняшнем номере газеты «Правда», было  «коминтерновское настроение».  Именно из-за этого с ним и расстались Самойлов и Слуцкий. Через несколько лет Самойлов разошёлся и со Слуцким из-за его «остаточной» преданности марксизму.  Так кто же тут был более «советским»: прокоминтерновский почвенник Наровчатов, или совсем не почвенник и совсем не прокоминтерновец  Самойлов? Ведь это – никакая не экзотика, а самое обычное идеологическое различие той поры.
8. У Ахматовой есть, так сказать, поэтическая зарисовка лета 1917 года: «И целый день своих пугаясь стонов, / В тоске смертельной мечется толпа. / А за рекой на траурных знамёнах / Зловещие смеются черепа. / Вот для чего я пела и мечтала, / Мне сердце разорвали пополам, / Как после залпа сразу тихо стало, / Смерть выслала дозорных по дворам». Это очень похоже на чуть более ранние строки Цветаевой «Над церковкой голубые облака» и «Из строгого, стройного храма».  
9.               По свидетельству И.Эренбурга при появлении Ахматовой (это было её первым выступлением после 25-летнего перерыва) весь трёхтысячный зал встал и стоя выслушал всё, что она читала. Сталин, которому доложили об этом, прежде всего, спросил: «Кто организовал вставание?» Сталину  нужно было срочно отрабатывать назад после своего покаянного выступления 24 мая 1945 года на приёме командующих войсками Красной армии. В том числе, он сказал тогда: «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941 – 42 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам сёла и города … покидала, потому, что не было другого выхода. Какой-нибудь другой народ мог сказать ну вас к чёрту,  вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой.  Это могло случиться, имейте в виду. Но русский народ на это не пошёл … он оказал безграничное доверие нашему правительству» (В.Невежин. Сталин и война. Застольные речи . 1933 - 1945, М.,  2007, стр. 265, 266). Теперь, в 1946 году Сталин торопился сообщить народу-победителю, чтобы этот народ ни на какую либерализацию не рассчитывал, чтобы забыл об этом думать.
10.                 А.Эткинд («Эрос невозможного») писал, что только варвар воспринимает метафоры Ницше буквально, и что наши ницшеанцы – Горький, Луначарский, Маяковский именно так его и понимают. Ницше обращался к умствующим европейцам (к их системе ценностей и представлений, говорил на их языке, их шутками и метафорами) а совсем не к балбесам с задней парты. Д.Сеземан где-то отметил, что во Франции Ницше не рекомендуют даже на первых курсах университета. Но Д.Быков не всегда так строг, как в случае Ахматовой, не всегда вытаскивает этот «шаблон Зороастра – Ницше – Быкова». У явно «советских писателей» с этим всё в порядке по определению. А, например, мать Мария («Дилетант», 2012, № 5, стр. 87) «велика не тем, что помогала парижским нищим, участвовала в Резистансе или мученически погибла … а тем, что являет собой чистейший пример истинно русской религиозности». Тут же и примерно то же самое сказано и про мать Терезу. То есть Д.Быкову откуда- то точно известно, что мать Тереза, и мать Мария искали в себе Бога и поэтому – несоветские. А вот Ахматова просто самосовершенствовалась за счёт других, Бога в себе не искала и потому – целиком «советская». Такая вот у Д.Быкова аргументация!
11 Здесь глагол «полоть» применён в устаревшем своём значении (при прополке – выдёргивании сорняков из грунта – выражение бабьего лица не разглядишь, а Платонов всегда предельно точен) – отвеивание шелухи от зерна. Даль упоминает глагол в этом значении, а Платонов еще раз мастерски обыгрывает эту двусмысленность в повести «Впрок».
12 Ранее он писал о том же в «Сокровенном человеке»: Пухов обличает комиссара: «Вы очковтиратели. Вы делаете не вещь, а отношение». То есть, то, что вы делаете – никакой не социализм, и вы прекрасно это знаете.
13 О начале нэпа Платонов пишет: «звёзды не всех прельщали – жителям надоели большие идеи и бесконечные пространства: они убедились, что звёзды могут превратиться в пайковую горсть пшена, а идеалы охраняет тифозная вошь». Учитель на курсах обещает сделать из учеников, из «вонючего теста» - «сладкий пирог». Когда Копёнкин с Двановым в темноте вваливаются случайно в чей-то двор, Платонов комментирует: «В то время Россия тратилась на освещение пути всем народам, а для себя в хатах света не держала». По поводу «объективных условий», упоминаемых в печати, Захар Павлович ворчит: «Когда власть-то брали, на завтрашний день всему земному шару обещали благо, а теперь … объективные условия нам ходу не дают … Попам тоже до рая добраться сатана мешал».
14                В «Эфирном тракте» селькор Петропавлушкин, автор корреспонденции «Битва человека со всем миром» (!), явно от лица самого Платонова, пишет:  «все мироздания с виду прочны, а сами на волосках держатся. Никто волоски не рвёт, они и целы».

15        Вот наблюдение полковника Воротынцева в польской Остроленке за три года до катастрофы: «Проплыл по улице в сутане полный ксёндз. Поклоном всей спины и поклоном шляпы на вытянутой руке его приветствовали прохожие паны, как никто не здоровается в России с православными священниками» (А. И. Солженицын. «Август четырнадцатого»). О том же сокрушался маленький человек в фуражке астраханского драгуна на борту парохода «Кавказ», отчалившего из Одессы 8 апреля 1919 года: «помещики сами виноваты … Встретят на деревне попа, и помещик сам же смеётся с парнями, а этого нельзя, — нужно снимать шляпу, первому показывать пример уважения перед религией» (А. Н. Толстой. «Похождения Невзорова, или Ибикус»). Должно быть, с палубы этого ковчега, увозившего своих пассажиров от революционного потопа навстречу константинопольским и прочим мытарствам, с этой позиции российская специфика виделась хорошо…

16 В «Каприччио» немало любопытных оценок, не утративших значение и сегодня. Ленин – простой и плоский  как неправда (правда не бывает простой). Гениально понял, что побеждает всегда примитивная неправда. Повёл по худшему пути. Все бредили социальной справедливостью, но только Ленин использовал её как предлог для захвата власти. Создал систему, в которой неизбежно выживало худшее. Сталин был ещё проще Ленина. До самого конца империи лучше всего чувствовали себя в ней худшие. Ленин погубил всё лучшее из дореволюционной России и увековечил всё самое мерзкое.

17            В 1922 году, когда предполагали, что от голода в России могут умереть 35 миллионов человек,  Горький писал: «вымрут полудикие, глупые, тяжёлые люди русских сёл и деревень … место их займёт новое племя – грамотных, разумных, бодрых людей» («О русском крестьянстве»).
18            Олег Волков («Погружение во тьму») находился в 1929 году на Соловках, когда туда привезли Горького. Горький послушно смотрел только туда, куда ему показывали. Его привели в караулку, из которой только что вынесли пирамиды с винтовками, и познакомили с чекистами, переодетыми в арестантские робы. Он побеседовал с этими ряжеными и впоследствии с восторгом рассказывал о великой воспитательной работе чекистов, успешно формирующих сознательных строителей социализма из отбросов общества.
19              10 мая 1930 года Горький писал Бухарину по поводу смерти Маяковского: «А тут ещё Маяковский. Нашёл время! Знал я этого человека и – не верил ему». Моральные авторитеты потому и моральные авторитеты, что для каждого случая у них находятся какие-то человеческие слова. А на какие гнусности пошёл Горький, чтобы выслужиться перед Москвой в истории с мемуарами Шаляпина! И т.д. и т.д.
20               За неделю до восстания 18 (31) октября 1917 года «Новая жизнь» (№ 156) опубликовала грозное заявление Горького «Нельзя молчать!».  «Всё настойчивее распространяются слухи о том, что 20 октября предстоит  “ выступление большевиков” – иными словами могут быть повторены отвратительные сцены 3 – 5 июля. Значит – снова грузовые автомобили, тесно набитые людьми с винтовками и револьверами в дрожащих от страха руках, и эти винтовки будут стрелять в стёкла магазинов, в людей – куда попало! Будут стрелять только потому, что люди, вооружённые ими, захотят убить свой страх. Вспыхнут и начнут чадить, отравляя злобой, ненавистью, местью все тёмные инстинкты толпы, раздражённой разрухой жизни, ложью и грязью политики – люди будут убивать друг друга, не умея уничтожить своей звериной глупости. На улицу выползет неорганизованная толпа, плохо понимающая, чего она хочет, и, прикрываясь ею, авантюристы, воры, профессиональные убийцы начнут “творить историю русской революции” … Кому и для чего нужно это? … ЦК большевиков обязан опровергнуть эти слухи о выступлении 20-го … если он является … не безвольной игрушкой настроений одичавшей толпы, не орудием в руках бесстыднейших авантюристов или обезумевших фанатиков».
21               Я обсуждал это прочтение «Тёркина на том свете» в своей статье «По страницам “Дилетанта”. II».
22               Я не знаю, этот «Брилиант» - «он» или «она»?  А если «он», то -  тот ли, который  (уже под именем Г.Я.Сокольникова) подписывал  Брестский мир, затем, в качестве «красного Витте» наводил порядок в финансовой сфере и т.д., пока, наконец, не был расстрелян в 1939 году. Но для серьёзных неприятностей Эренбургу было вполне достаточно и одного Бухарина.
23               М.Никё. К вопросу о смерти Горького / Минувшее. Paris. № 5, 1988.
24               Мудрец в замечательном фильме А.Кабакова и В. Наумова «Десять лет без права переписки» (его играет Е.Евстигнеев) высказывается примерно следующим образом: в такие времена неучастие в преступлении – это уже кое-что, конечно, не подвиг, но …
25               Дм.Сухарев (Иерусалимский журнал, 2010, № 35) опубликовал результаты опроса большого числа экспертов о лучших стихах в русской поэзии  века. Ахматова и Пастернак вошли в первую пятёрку по числу назвавших их экспертов (вместе с Мандельштамом, Блоком и Бродским), а Эренбург не попал даже  в число тех 84 поэтов, которых назвали не менее трёх экспертов. Конечно, такие оценки условны, но всё же …
26               Вот ещё два примера из совершенно необозримого моря подобных деклараций. «Именем народа. Омерзительная картина антисоветского подполья, вызывающая ненависть и отвращение у каждого честного человека. Прекрасна счастливая жизнь социалистического общества! … Слава героической разведке во главе с наркомом Николаем Ивановичем Ежовым! Редколлегия “Литературной газеты”».    «Их судит весь советский народ. Сорвём маски с провокаторов и шпионов. Выиграна ещё одна битва с чёрными силами фашизма. … Вместе со всем народом мы требуем от