СКАЗАНИЕ О ЗВЁЗДНОМ МАЛЬЧИКЕ

помечтать, где ни будь в укромном местечке одиноко и тихо…
Наконец у Золотых Врат показались посланники от данайцев…
Они подошли рано утром, когда солнце ещё не так сильно парило на землю. Их было трое. Один из посланников держал огромный штандарт с белым полотнищем, а двое других, шедших немного позади, едва встав у городских врат, положили на землю щиты.

- Жители Илиона! - прокричал на стены один, выступив вперёд, - мы посланцы архонтов Одиссея и могучего Ахилла! Мы хоти говорить с вашим базилевсом!

Он прокричал это три раза. После каждого призыва данаец молчал, ожидая ответа и вновь начинал кричать, пока ему, наконец, не ответили.

- Троя не сдастся! - крикнули со стены, - можете убираться назад, откуда пришли, и передайте своим архонтам, что троянцы никогда не откроют врат перед врагом, даже если мы тут все вымрем с голода! Троя будет или безлюдным градом призраков, или троянская!
- Мы будем говорить с вашим базилевсом! - крикнул в ответ посланник, - и мы не уполномочены говорить о сдачи города!
- Тогда зачем явились?
- Мы будем говорить только с базилевсом Астианактом!

Тага разбудил Анхиз.

- Что? - проснулся Таг глядя на старика.

Мальчик так и остался лежать, уставившись в стенку, не поворачивая головы.

- К тебе пришли, повелитель.
- Я не хочу никого видеть.
- К тебе пришли послы из лагеря врагов. Они хотят говорить с тобой.
- И чего они хотят? - обернулся Таг.
- Они будут разговаривать только с тобой, с правителем земли Хатти.

Мальчик поднялся и сел на кровати.

- Впустите их. Я жду в Зале Золотого Трона.
- Слушаюсь, мой повелитель, - ответил Анхиз и удалился, пятясь назад к двери.

Таг надел красный плащ и вышел в коридор. Там он постоял. Подумал. И опустив голову, молча пошёл в Зал Золотого Трона. Он сел на дедовский трон и стал ждать. Наконец кто-то вошёл. Оказалось, это была мама. Она подошла к мальчику и коснулась его головы.

- Я не хочу быть царём, мама. Я боюсь. Боюсь, что голодная толпа меня растерзает и откроет ворота данайцам.
- Этого не будет, Таг, - ответила мама гладя мальчика по голове.
- Нет, будет. Толпа жестока и несправедлива, - посмотрел на маму Таг, - я же помню данайскую соглядатайку. Её искалечили. Она была беспомощна, и поэтому её разорвали в
клочья. Это наши люди.

Таг поднялся и прошёл по залу заложив руки за спину.

- Я боюсь за тебя, за Азнив, за Елену.Люди добры только поодиночке, а когда собираются вместе, то становятся чудовищами… И почему все так происходит? Я совсем ещё ребёнок. Зачем меня объявили царём? Я не хочу быть царём. Почему не отдали Золотой Трон Энею, который только и мечтал, что бы сесть на него… Почему со мной носятся, как не знаю с кем… Тот же Лаокоон, он мог бы сказать, что я ещё мал, и сам править землёй хеттов. А потом возвести на престол одного из своих сыновей. Ведь так же сделал и Лабарна…
- Царь не должен бояться своего народа, - ответила Менрва.
- Значит я не настоящий царь. Значит я игрушечный царь… Я не способен ни на что…

Менрва усмехнулась.

- Таг, не выбирают родителей. Боги указали именно на тебя, что бы именно ты, в самую тяжкую годину своего народа возглавил его. Так было для чего-то надо. И не даром ты оказался на троне, когда данайцы и каски стояли под стенами столицы. Значит, это было тебе предначертано с рождения, а может быть задолго до него тысячелетия назад, от начала нашего царства. И сейчас ты не можешь бросить свой народ, как кормчий не может бросить свой корабль, когда он тонет. Эти голодные люди - твои дети. Они смотрят на тебя с надеждой, как дети смотрят на отца в минуту опасности. Ты их отец.
- Как Асмень у всех нас? - подошёл Таг к матери, глянув ей в глаза.
- Да, как Асмень, - ответила мама, - когда-то наш народ спас от гибели простой мальчик. Было это очень давно, и этот мальчик стал Богом. Когда наш народ постиг величайший голод, он нашёл в степи зёрнышко и принёс его в город. Из этого зёрнышка вырос огромный сноп пшеницы, которая и до сих пор растёт на наших полях. Асмень кормит нас всех хлебом, по сей день. Злые люди завидовали его мудрости и доброте, и хотели убить. Но боги прислали огненных птиц и те унесли Асменя к звёздам. И тогда люди узрели в нём Господа. И тебя многие считают Асменем, который вернулся с далёких звёзд, сияющих в ночном небе, что бы спасти свои племена. Когда ты родился, жители Трои нарекли тебя Владыкой Города.
- Но злые люди всё же хотели убить его… - прошептал Таг.
- Кощей со своими слугами, преследуя Асменя, навлёк на себя проклятие жить не умирая, блуждая степями, морями и горами, каясь в злодеяниях, но не находя смерти и дороги в свой дом. Это знают все. И никто не посмеет поднять на тебя руки…

Менрва подумала, и погладила сына по голове.

- Есть пророчество…
- Какое?
- Это древнее пророчество, - ответила Менрва…Оно очень древнее, и Лаокоон знает о нём. Когда умирал Божественный Лабарна, он сообщил его древним жрецам храма Асменя. А те своим детям, а те своим… И так оно дошло до наших дней.
- И что же оно предрекает? – спросил Таг.

Мама улыбнулась.

- Когда огромный город будет со всех сторон обложен неведомыми раньше врагами, а море станет недоступно, а степи станут убивать своих детей, тогда родится великий царь. Он будет рождён одновременно с солнцем, а волосы его будут цвета месяца. Это будет и человек и не человек, и Бог и не Бог, но дух его будет воплощённый Асмень, вернувшийся с далёких звёзд. Он повергнет грозного врага, а из древнего народа создаст новый, ранее неведомый. И все цари земли не увидят в новом народе грядущего повелителя четверти всей Вселенной. Он создаст царство, которое ляжет от северных до южных морей, от западных лесов и до восточных океанов, повергнет диких степных жителей и обратит в прах славу восточных повелителей. На него ополчатся западные цари, но сломают себе хребет о столицу великого царя. Ибо столицу эту будет охранять сам Господь Неведомый нынешнему человечеству.
Он украсит свои города золотоверхими храмами, а жителей его царства будет не счесть. И сыны этого царя будут подобны древним богам, и возгордившись доброю славою предков – возродят её навеки веков. Потом, когда слава богов и людей сравняется воедино, на огненных крыльях утренней зари, взлетят дети народа русоголовых к далёким звёздам, выше небес, и звёздные небеса откроют им свои тайны. Гагара, утка Асменя, понесёт человека из рода русоголовых туда, где боги пируют пиры свои.
Царь этот будет носить имя Царя Города. Он взойдёт на трон обеими ногами, нарушив древний обычай царей троянских, и не пожелавший его выполнять из гордости не мерянной, данной ему от богов. Он останется последним, что бы стать первым. Он останется ребёнком, что бы жить в веках и вечно. И придёт время, когда он уподобится Богу, забытый в мире людей… С ним начиналось древнее царство, с ним начнётся новое царство, и на нём завершится грядущее, дабы восстало царство вечное!

- А ты откуда знаешь это пророчество? – спросил Таг…
- Знаю… - ответила мама.

Таг вздохнул и чуть не заплакал. Даже у мамы было больше духа, чем у него. Но в том то и дело, что мальчик был в безысходности оттого, что просто не знал, как спасти город. А так, он бы правил и правил, много хорошего сделал бы, о чём мечтал уже давно. А тут - враги. Разбирайся с ними, а не делай свой народ счастливым. Таг глянул на маму, потом перевёл взгляд на парадный вход, откуда должны были показаться данайские посланники. Но вместо них вошёл Анхиз. Он показал взглядом Менрве, что бы она удалилась. Менрва поняла всё без слов. Женщине не место там, где разговоры ведут воины. Она, как бы на прощание обняла сына и не оборачиваясь вышла…
- Сядьте на престол, мой повелитель, - произнёс торжественно старик, - они идут!
- Пусть заходят, - ответил Таг сев на трон. Анхиз встал рядом, держа наготове меч…

Вначале вошли витязи. Они выстроились в два ряда, растянувшись от дверей к трону. Таг ждал.

Послы показались не сразу. Данайцы, медленной, пёстрой походной, словно кланяясь каждому из витязей, приблизились к трону и увидев на нём мальчика, переглянулись.
- Нам предстоит говорить с ребёнком? - спросил старший из них и посмотрел на Анхиза.

Тот хотел что-то ответить, но Таг, словно обиженно, опередил его.

- Вам предстоит говорить с царём земли Хатти, сыном Геркле, внуком Приама и потомком Лабарны! - чуть сурово, стараясь казаться серьёзнее, мальчик.
- Говорите, зачем пришли!
- Нас прислали Ахилл и Одиссей, что бы говорить о мире, - начал старший, - я Филипп, простой эллинский гоплит, не имеющий ни титулов, ни сана, послан к тебе, о повелитель Илиона, что бы ты видел, что Одиссей и Ахилл, говорят к тебе от имени простых эллинов.
Илион может не открывать врат, мы уйдём навсегда, но наши архонты хотят назначить ничтожную цену за то, что бы наши войска покинули ваши земли.
- И какую же вы цену требуете? - усмехнулся Таг, как это делал отец, - мой народ никогда и никому не платил дани. Мы скорее умрём от голода, или падём под мечами и стрелами. Когда нас не станет - всё вашим будет!
- Маленький базилевс спешит с выводами, - как-то по-доброму ответил посол, - мы не говорим о золоте, серебре, или других драгоценностях. Мы знаем, что русые гетиты скорее скорей умрут, нежели согласятся на унизительную для них дань. Мы уходим без требований земель для эллинов, без требований дани за жизнь. Мы даже освобождаем рабов взятых тут. Мы не хотим, что бы наши потомки мешались с потомками вашими. Мы могли бы их просто убить, но мудрый Одиссей и бесстрашный Ахилл, в знак признательности, передают всех рабов взятых на Илионе тебе, о повелитель гетитов. А Ахилл, в память о подаренном ему коне, просит, что бы ты принял его подарок - деревянного коня, огромного и величественного. Его будет видно с моря, далеко идущим от берега кораблям. Сколько на него будут смотреть, столько и будут помнить, что базилевс гетитов Астианакт, сын Гектора, подарил архонту Ахиллу, сыну Атрея, коня Астерикса, по вашему - Звёздочку.
- И всё? - удивился Таг, - это и есть ваша цена? Они просят принять этот подарок?
- Это и всё, - ответил посол, - базилевс должен понимать, что такой подарок увековечит
память о вашей дружбе с Ахиллом. Он не унижает чести русого народа. Только одно просят наши архонты, что бы этот деревянный конь не рассыхался под палящим солнцем страны гетитов, а стоял бы на площади, перед вашим величественным дворцом, как памятник вашему прекрасному коню.
- Ладно, - показал ладонь данайцам Таг, как это обычно делал дедушка, прося, что бы собеседник замолчал, - если вы действительно уберётесь из нашей страны, освободив всех
наших пленников, то можете забирать с собой даже касков.
- Каски уже ушли в свою страну, - преклонил почтительно голову посланник, - повелитель может убедиться в этом сам.
- Точно ушли?
- Ушли, - кивнул посол.
- И где же ваш конь?
- Он находится неподалёку от нашего лагеря. Его изготовили из кедровых брёвен. Наши
зодчие украсили его резьбой и узорами. Базилевс не откажется от такого подарка. Поверьте, он прекрасен. И более того, - поднял руку вверх посланник и указал на выход, как бы приглашая за собой, - Ахилл и Одиссей приглашают вас взглянуть на него. Пусть сын отважного Гектора почтит своим визитом храбрых воинов. Пусть не откажет в приглашении, будучи достойным своего отца.

Таг затрепетал