СКАЗАНИЕ О ЗВЁЗДНОМ МАЛЬЧИКЕ

всей душой. Наконец то, мир. Мир и спокойствие в родной земле, о котором он так мечтал. Во имя этого вот мира, в бою погиб его отец, война забрала Париса и умер от горя и печали из-за этой войны дедушка. И вот, то о чём мечтали они, дождался Таг. Враги сами пришли предложить мир, прося взамен только сам мир. Мир за деревянного коня. Тагу не верилось. В зале послышался шепот, удивлённый шепот, как бы роптание…

- Идите с миром, - ответил Таг, подражая дедушке, - мы придём к вам, и не оскорбим отказом. Передайте архонтам Одиссею и Ахиллу мои слова: завтра, после восхода солнца, я посещу их, и мы вместе посмотрим вашего деревянного коня.
- Да будут долгими годы вашего царствования, о царь царей, - улыбнулся посланник и поклонился Тагу, - позвольте нам удалиться с миром из вашего города. Ваши жители могут спокойно выходить из ворот уже сейчас, а корабли могут выходить в море. Эллада уводит свои галеры от акватории вашего порта. А ваши хлебопашцы и охотники да не убоятся наших воинов. Пусть все понимают, и вы поймите, повелитель, что нам нужно время на приготовления для ухода в свою страну.
- Идите, - радостно ответил Таг и посмотрел на Анхиза, - пускай их проведут до ворот, и проследите, что бы никто не обидел данайцев.
- Слушаюсь, мой повелитель, - кивнул мрачно, поглаживая седую бороду, Анхиз.

Таг остался один. Он радостно соскочил с трона и выбежал на балкон, провожая взглядом данайских посланников. Мрачные мысли и печали мгновенно улетучились. Ему захотелось побежать и рассказать обо всём маме, поделиться радостью с Азнив и обязательно, совсем обязательно, немедленно простить все обиды Энею. Ведь Эней с Тагом последнее время вообще не разговаривал… Но в принципе, Таг и сам не разговаривал ни с кем.
Он вернулся в зал и бегом, как-то легко побежал к маме. В дверях, как будто в старой пословице, что на ловца и зверь бежит, он столкнулся с Энеем.
- Чего ты как угорелый носишься? - обижено ляпнул Эней, когда Таг в него врезался, и
мгновенно испортил всё настроение.

- Я не ношусь, у меня только что были данайские посланцы. Они предлагают заключить мир и освобождают всех пленников, - ответил Таг, - а завтра я иду к Ахиллу и Одиссею.
- Ха! - усмехнулся Эней, что Тагу совсем стало отвратительно на душе, - а я, стало быть,
стану царём Трои?
- С чего бы это вдруг? - насторожился мальчик, - ты не простой, Эней…
- Да тебя дурака на решётке поджарят, как барашка… Приглашали барана на свадьбу, сюрпу из него варить, - усмехнулся Эней.
- Вечно ты… - чуть не заплакал от обиды Таг, не находя что ответить, но остановился.

Теперь ему нельзя было шутить над Энеем, убегать от него и обкидывать его яблоками с дерева. Таг теперь царь. Он просто ухмыльнулся в ответ и пошёл своей дорогой.

- Таг! - крикнул в след Эней, - Таг постой, ты не понял меня, не обижайся, я же люблю тебя, Таг!

Но Таг не остановился и даже не оглянулся. Он шёл к Азнив. Наконец он принёс ей радостную весть. Азнив обрадовалась даже больше чем сам Таг, но едва мальчик успел открыть рот, как всё опять испортил вошедший внезапно Анхиз.

- Я искал вас, мой повелитель.
- Зачем? - искренне удивился мальчик, - ведь мы победили! Завтра данайцы уходят и больше никогда не вернуться!
- Возможно это и так, но мудрецы и воеводы хотят, что бы вы выслушали их по этому поводу.
- Что ещё не так!?
- Совет хочет видеть вас. Прибыл Лаокоон и старейшины города. Ведь вы приняли послов без них и мудрые бояться, чтобы не обманули вас хитрые данайцы.

Таг ударил кулаком по воздуху, нахмурился и вышел из комнаты. Анхиз вечно появлялся не вовремя. И вечно портил всё настроение своими поучениями и волнениями.

Старик пошёл вслед за Тагом в полушаге.

- Не обижайся, мой повелитель, - говорил старик, - данайцы хитры и коварны. То, что Ахилл принял от тебя подарок, это ещё не значит, что он стал твоим другом. Они не такие, как мы. А ты ещё прост и наивен. Но в этой наивности и будь мудрее данайских архонтов. Предусмотри, мой повелитель всё, на пять шагов вперёд.
- Я хочу только мира для своего народа, - чуть не заплакал Таг, - любой ценой. Если мне пришлось бы умереть ради этого, то я бы умер!
- Нельзя так говорить, - остановил его Анхиз.
- Можно! Мне всё можно! Можно, хотя бы из-за того, чтобы не сказали, что из-за Тага погибла Троя! Ведь не скажут же что из-за него, а скажут, что из-за его глупости!



Подошли к залу…

- Мой повелитель, - остановил мальчика Анхиз, взяв его за плечо, - что бы не случилось, что бы не говорили сейчас, стой на одном, что ты это делаешь во имя мира и ради своего народа. Не поддавайся им, даже если тебе нечего будет сказать. Не соглашайся и не падай духом. Сейчас они начнут шуметь, давить на свою старость и мудрость. Но, старый, это ещё не значит, что мудрый. Большинство из них уже давно выжили из ума. А некоторые, через чур, хитромудры. Они надеются на то, что ты их испугаешься. Они мечтают навязать тебе свою волю, что бы править через тебя. Жрецы давно уже для себя решили – сдать город врагу. Данайцы им пообещали оставит всю полноту власти и не трогать их святилища. Верить ты можешь только одному из них.
- Лаокоону? – остановился у самых дверей зала Таг.
- Лаокоону, - ответил Анхиз, - послушайся его совета. И моего. Не верь данайцам. И не верь жрецам, но помни, что они сами тебя боятся как огня, боятся твоего гнева. Помни, что с тобой я. И ещё есть люди, которые как зеницу ока берегут твою жизнь и честь перед народом троянским.
- Спасибо… - улыбнулся, наконец, Таг, - спасибо, что не бросаешь меня, Анхиз…

Вошли. Лаокоон сидел молча, но вместо него начал говорить другой жрец, Баламер. Таг его не слушал. Старый жрец слишком растекался мыслями, и мальчик путался в них. Он только недоумённо глядел на Лаокоона, который безразлично рассматривал выступавшего оратора.

Таг поднял взгляд на Анхиза…

- Да помолчи ты, старый, - прервал Анхиз Баламера, понявши выражение лица Тага, - перед тобой не Приам, а его внук, совсем малый отрок. Проще можешь объяснить, что ты сказать хочешь? - спросил он, когда тот умолк.
- Я хочу сказать, что никто из царей державы хеттов не нарушал обычая, не принимая от чужеземцев дорогих подарков! - настаивал Лаокоон.
- А почём ты ведаешь, что царь не примет этого подарка? - глянул на жреца Анхиз, - и почём ведомо тебе, что данайцы не обманут нас, и на сей раз?
- Пусть царь даст ответ! - зашумел зал, - мы требуем принять деревянного коня, чтобы не был нарушен древнейший обычай наших отцов, идущий от земель с берегов Рай-Реки!
- Помолчите! - крикнул Таг, но его никто не услышал.
- Да помолчите же! - снова крикнул мальчик, но совет шумел не давая ему сказать ни слова.
- Закройте свои рты! - раздался на весь зал, могучий бас Анхиза и воцарилась тишина.
- Царь говорит, а вы не даёте ему сказать. А ещё требуете уважения к себе, проявляя непослушание потомку Богов! - сурово выступил вперёд Анхиз, положив правую руку на рукоять меча, - разве мудрейшим достойно так себя вести? Или это есть ваш обычай? Или
может кто-то желает тут посягнуть на потомка Божественного Лабарны?

Стояла тишина. Глядя на Анхиза, никто не решался заговорить. Совет молчал…

- Я не желаю ничего дурного, - наконец произнёс Таг, - я всё делаю для того, что бы воцарился мир на нашей земле. Данайцы обещают уйти и отпустить наших бранников. Они откроют акваторию порта, что бы мы могли выходить в море. Единственное их условие, это что бы в ознаменование их пребывания тут, на городской площади, перед воротами цитадели, стоял их деревянный конь столько, сколько это возможно. Это знамя их мира и напоминание потомкам об их чести. Ведь они дарят нам этот мир! Так говорят данайцы. Верите ли вы им?

Зал снова зашептался. Старейшины о чём-то переговаривались между собой. Так было долго, а Таг ждал. Наконец, в середину зала снова вышел Лаокоон.

- Бойся данайца дары приносящего, о юный правитель, царь царей, - произнёс старик спокойно и тихо, - предай огню этого коня и помни, что сей благородный жест унижает наш народ. Благородный жест врага - залог его победы. Никогда наши народы, ни неситы, ни расены, ни туржен, ни лувийцы, ни фригийцы, ни один, что некогда возводили вместе Трою и нареклись хеттами, не ставили памятников своим врагам и изменникам, даже во имя мира, даже во имя самой жизни.
- Но иначе мы все вымрем от голода! – вскричал Баламер, а за ним занялись все жрецы, - неужели вы не видите, что народ просит воды и хлеба? Что умирают дети, а матери ни чем не могут им помочь?
- Послушайте меня! – раздался вновь голос Лаокоона, но на сей раз громко, что затих весь зал, - старики, женщины, дети умирают. Это сущая правда, - начал говорить Лаокоон, - Троя переживала сотни осад, и стены её видели тысячи вражеских армий. И эта осада ещё не самая страшная. Не она напугала вас. И не голод. Троя выстоит и без благородных жестов данайцев. Вы, те, которые считаете себя голосом Богов, сейчас ведёте себя словно перепуганные дети. Не бывать данайскому коню за троянскими стенами. Вот моё слово.

Лаокоон сел на своё место и замолчал.

Таг серьёзно задумался над словами Лаокоона. Радость от превкушения скорого мира испарилась словно утренний туман. Видимо прав был Эней. «Приглашали барана на свадьбу, сюрпу из него варить». А таг действительно, самый настоящий… баран. Особенно как царь, уж не говоря о том, что купить его хотели на детскую жалость. Действительно, всё это напоминало какую-то хитрость. С чего бы это вдруг, данайцы, которые ещё вчера были настроены решительно и собирались очистить эту землю от народа русоголовых для себя, вдруг все, единодушно, решили покинуть побережье державы хеттов?
Мальчик вздохнул, от своих горьких разочарований и глянул на Анхиза. По его, Анхиза, хмурому лицу, Таг понял, что старый учитель что-то знает. И знает гораздо больше, чем слышал Таг тогда ночью, лёжа под кустом дикой розы.
- Как хотите, а я считаю так же как и Лаокоон, - ответил мальчик жрецам, - враг не может стать другом за одну ночь. Этого коня не должно быть и близко около наших стен.

Теперь зал закричал по-настоящему.

- У нас нет выбора! В старые времена к нам приходили на помощь армии из глубины страны! Вы же знаете это! А сейчас больше нет Угарита! И города на побережье и в степях разрушены, а жители истреблены или бежали не весть куда! Тысячи ушли за Ильмару, и мы теперь одни на всём побережье! А ты говоришь, что бы мы не принимали условий данайцев? Если мы станем слушать вас ещё один день, то не только сами умрём, но выморим голодом всех жителей и всех своих воинов! Нам всем уже осталось недолго до погребального костра, а ты, царь, играешь с жизнью, в то время когда люди, за стенами твоего дворца, хотят жить! И тысячи троянских детей молят богов о жизни, а ты накликиваешь к ним Ту, Имя Которой Забыто…
- Правитель! Вы нарушаете обычай, отказываясь выполнять решение Совета! - громче всех вскричал Баламер, - Совет выше правителя! Так было всегда и всегда будет!
- Ваши советы сводятся к одному, - вскочил с трона Таг, - вы советуете нашим воинам сложить оружие, за стенами, и словно домовые мыши и покорно ждать, что данайские коты смилуются над нами. По какому обычаю мы должны кориться врагу и терпеть унижения?
- Но это будет честное перемирие!
- Нет! Это позорное поражение, видеть памятник данайцам в родном городе, видеть мучения памяти других воинов и