СКАЗАНИЕ О ЗВЁЗДНОМ МАЛЬЧИКЕ

хочу, что бы с вами что-то случилось! – возразил Таг.
- Не спорьте, - остановил их Эней.

Таг положил, совсем по братски руку на плечо Энею, и только сейчас понял, насколько он любит своего дядю, который всегда казался ему противным и скучным.
- Я люблю тебя, Эней, - сказал Таг, - прошу тебя только об одном. Не погуби людей. Если мы все погибнем, то наш род должен жить. Даже если он будет совсем маленький и беспомощный.
- Не будет, Таг, он будет сильным, как и прежде, - усмехнулся Эней, - нас ещё будут бояться враги.
- Я тебе верю, - сказал Таг и пошёл к себе в покои.

Он долго стоял возле окна, рассматривая город. О чём-то думал, что-то вспоминал. Потом заложил руки за спину, как это делал дедушка, и стал прохаживаться по комнате. Уже и лампадка тускло светила, а Таг всё ходил и размышлял о том, что давило на его сердце и гнело душу.
Почему-то он не верил в то, во что верилось каждому жителю Трои. Он сейчас совершенно не верил в победу…

Утром снова собрался совет. Зал Золотого Трона был переполнен людьми. Старейшие, главнейшие и мудрейшие из всех вели себя не так как вчера. Теперь на Тага смотрели с осторожностью, и даже с почтением. Так, за один день и одну ночь, Таг, из маленького царя, в котором все видели забавную игрушку и мальчика, стал грозным правителем. Хотя и мальчиком.
Старейшины молчали. Вновь о чём-то переговаривались и советовались. В конце концов, Тагу это надоело. Он поднялся и обведя взглядом зал, начал собрание.

- Мне нужно было отказаться от подарка, - произнёс Таг, - но теперь я не могу отказаться от него. По крайней мере я понимаю, что хватит и десяти воинов, которые могут быть спрятаны в коне, что бы отворить Золотые Врата и впустить данайскую орду в город. И никаких других мыслей у меня нет. В любом случае данайцы не ушли бы. Поэтому, на рассудят только боги. Кто-то имеет возражения, по этому поводу?
- Нет, повелитель, - пробежали по залу слова.
- Вот и хорошо, - сказал Таг, - если впредь, у кого-то будут возражения, то прошу оставлять их при себе. Никакого двоевластия в державе я больше не потерплю. Прежде всего, держава это я. И покуда я жив, покуда жив царь, никто и никогда не смеет говорить, что нет нашей державы. Кто мне не верит – спросите у жрецов, если сможете вызвать их из царства мёртвых! А вы все, и все воины, и все оставшиеся в живых жрецы, принесёте клятву, что вы и оружие ваше, и мудрость ваша, и дела ваши отныне будут защищать лишь потомков Приама. Что ни вы, ни ваши потомки, никогда не поддержите другого человека, кроме потомка Приама, потомка Мурсили, потомка Муваталли и Тудхалии, потомка Божественного Лабарны…

- При чём, только меня и моего потомка, - добавил Таг немного помолчав.119

Совет молчал, ожидая дальнейших слов царя.

- Вот что, - сказал Таг, - я велю собрать все семьи, у которых есть дети способные самостоятельно ходить, не держась за руку матери. Каждый отец, или каждая мать, должна собрать те пожитки, которые не обременят в пути. Я даю всех коней Трои, какие только есть. Половина воинов и все гаруспики, кроме тех на которых укажет Раван, сын Гандхарвы, должны сегодня ночью отправиться в путь. Куда, укажет Анхиз. В главным я назначаю второго после меня, Энея. Способные пересечь степи и горы – дойдут туда, куда доведут их боги. И пусть, если суждено умереть нам, тут, в троянских стенах, они остануться, что бы народ русоголовых пережил века и не умерла наша слава. Всех остальных людей предупредите, чтобы готовились к смерти. И встретить её мы обязаны достойно, как подобает хеттам, русоголовым детям расенской земли. Я всё сказал. Говори ты, Анхиз…

Анхиз подошёл к Тагу и положил ему руку на плечо.

- Так повелевает Таг, который есть Асмень, пришедший с небес, чтобы спасти снова своих детей, как мы все знаем из пророчеств Лабарны, - сказал Анхиз как-то громогласно, - многие из вас думают, как бы вырваться из осаждённого города. Так вот, повелитель разрешает любому уйти только сегодня, но едва взойдёт солнце, ни одна живая душа города не покинет.

Анхиз немного помолчал, и указал на окно, откуда было видно море.

- Эней, царевич нашего народа, поведёт вас. Вы должны будете достигнуть места, где Ильмара соединяется с Ильменем. Там будут вас ждать фракийские корабли. Весь флот фракийского царя. Вы высадитесь на фракийских берегах, откуда двинетесь в наши колонии в Вителии. Кому есть что сказать?

Старейшины о чём-то пошептались.
- Я хочу сказать, - встал один из них, - я хочу спросить, что будет со стариками и малыми детьми? Почему мы бросаем их тут? Не проще ли, всему народу троянскому покинуть город?
- Не проще, - ответил Таг, - малые дети не выдержат дальнего пути, старики могут стать обузой. Тут, в Трое, должны оставаться те, кто будет защищать город дальше, что бы данайцы не разгадали нашего замысла, чтобы смогли уйти другие.

Старейшины молчали. Приближался конец Трои…

Таг направился к выходу из Зала Золотого Трона. Анхиз последовал за ним. Все молча встали почтить маленького царя. Кто-то опустил голову, показывая Тагу свою печаль. Кто-то неслышно заплакал. Таг только что повелел невероятное, такое, чего не ожидал никто. Царь приказал народу оставить родную землю…

- Семь веков проминуло. Словно семь дней. И всё возвращается на круги своя120… - услыхал мальчик мрачный голос Лаокоона…

***
Ночью начальствовал Анхиз…
Данайцы не ведали ни о чём… Город ожил и зашевелился. Внезапно, на всех по улицам пошли глашатаи, сзывая жителей, дабы те собрались около цитадели.

- Царёв указ! Слушайте все! Царь повелевает! - раздались ещё ночью громкие призывы, сопровождаемые барабанным боем, а на других улицах боевыми горнами…

Наполнилась людьми площадь, ожили улицы. Люди бросали всё, что не могли и могли унести. Призывы глашатаев разбудили полусонный город.

- Спасайте свои жизни! Спасайте своих детей! Спасайте стариков родителей и жён своих! Царь открывает подземелья Божественного Лабарны, - кричали глашатаи, - царь говорит к вам, что те, кто имеет детей, могущих самостоятельно передвигаться на ногах своих, старики, находящиеся в здравии и разуме, кто желает покинуть Трою могут вольно уйти на подземельями Божественного Лабарны и строить новые грады в новых землях, воздрев там хоругви троянские! Оставляйте всё кроме семей своих! Не берите ничего кроме малого, дабы пропитаться в пути, что бы не задержать всех идущих впереди и позади!

Город ожил, заволновался и ринулся к цитадели… Очень скоро народу собралась не исчислимая тьма, стало не хватать места и пропускать в цитадель стали не всех сразу… Тут Анхиз начал считать людей по головам… Только семьи с детьми могущими ходить… только старики в разуме и здравии… Раздались первые плачи и прощания навеки… Кто-то вручал кому-то младенцев и малышей, кто-то просил прощения у больных родителей, а те благословляли спасти внуков… Над Троей вознёсся всеобщий плач…
Вдруг все расступились… Появился Эней… За ним шли воины, неся на плечах огромный ковчег со святынями храма Асменя… За ковчегом шли гаруспики… Под людской плач и причитания… Только тут всем стало понятно, что прощаться надо навсегда…
Когда появился Таг, уже большая половина людей ушла в подземелья. Мальчик вышел на ступени дворца, ведя под руку Азнив. Люди, женщины, увидев царя, остановившись, пали ниц, и плач ещё больше усилился. Мальчик на него словно не обращал внимания, хотя сам еле сдерживал слёзы. Таг не мог спокойно слушать плач. Никогда.
Он подошёл к Энею и вложил ему в руку, руку Азнив.

- Сбереги мою невесту, - тихо попросил Таг.
- Я тебе присягаю, - ответил Тагу Эней и повёл Азнив в подземелье.

Азнив обернулась к Тагу, ничего не говоря. Таг смотрел ей в след, пока Эней и Азнив не исчезли в дверях подземелья дворца. Мальчик смахнул с ресниц набежавшую слезу и повернулся к людям.
Люди всё прибывали и прибывали. Казалось, это был нескончаемый поток…

Таг подошёл к Анхизу, и важно, скрывая грусть, начал о делах.

- Сколько людей уйдёт сегодня? - спросил мальчик.
- Уже я насчитал десять тысяч, - ответил Анхиз, - один витязь на сотню, да десяток воинов со своими семьями.
- Так мало... там, за стенами, ещё очень много народа. И многие хотели бы, да не могут уйти. И все они матери с малыми детьми, да дети со старыми родителями.
- И многие остаются, - кивнул в ответ Анхиз, - даже те, кому велено было уходить.
- Почему? - спросил Таг.
- Потому что это их родина, - указал Анхиз на людей, и покачал головой.
- Но я же хочу, что бы они жили, - грустно глянул на Анхиза Таг, - неужели им не хочется жить?
- Но вы, повелитель, ведь тоже остаётесь? – ответил Анхиз.
- Да, остаюсь, я ведь царь. Я не могу покинуть своего народа.
- И народ верит тебе… - ответил Анхиз.

Наконец, уже когда засиял рассвет, в подземелье вошёл последний из тех, кто покидал Трою.

- Прощай, повелитель! - крикнул этот человек Тагу, когда двери подземелья, битком набитого женщинами и детьми, затворились, - я никогда не забуду вашей жертвы!

Таг махнул в ответ этому человеку рукой, и молча понурил голову….

… А город, перед цитаделью, по прежнему бурлили нескончаемым людским морем. С последним человеком ушла в неизвестность и последняя надежда. Люди, со стоном и плачем глядели в небо, где восставало над Троей розовое солнце, могучий Бог Савитар... С рассветом растаяло за горизонтом и желанное спасение… Витязи затворили врата подземелья и воины начали забрасывать огромными камнями спасительный вход…

- Наверно люди подумали, что я жестокий царь? Что я не захотел спасти всех? – прошептал Анхизу Таг.
- Нет, - ответил ему Анхиз, - царь остался тут, что бы погибнуть вместе с народом…
- И сколько их? – спросил Таг.
- Многие тысячи. Ушла лишь малая часть… - ответил Анхиз…121

Раван пришёл к Тагу около полудня.
Мальчик в белом балахоне стоял около любимой яблони Тага и рассматривал качели, висевшие прямо на воротах сада, ведущих во дворец.
Таг увидел его из окна и даже обрадовался появлению гаруспика. Он, Таг, бросил свои размышления и сбежал вниз, к яблоне.
- Спасибо, что пришёл, Раван, - махнул Таг приветственно рукой.
- Приветствую тебя, повелитель, - поклонился Раван.
- Оставь, - усмехнулся Таг, - идём, тут только одно место, где можно остаться неуслышанными, - вспомнил Таг про розовый куст и потянул за собой, в глубину сада, Равана.
Тут было тихо. Как то особенно сегодня пел соловей, живший в глубине царского сада, а куст дикой розы налился необычно алым цветом и словно светился, то ли в солнечных лучах, то ли сам по себе, роняя лепестки.

Раван коснулся цветов.

- Ты позвал меня, чтобы сказать, что я должен умереть? – спросил мальчик у Тага.

Таг встрепенулся.

- Ты умеешь читать мысли?
- Умею, - ответил Раван.
- А будущее?
- Тут не надо быть пророком.

Таг присел под куст и пригласил Равана присесть рядом.

Раван сел напротив Тага.

- Вас много осталось?
- Много, - кивнул Раван, - из двух сотен, ушли только шесть десятков. Никто не желал уходить. Мы избрали самых достойных, что бы те хранили в пути святыни храма Асменя и сберегли наши знания. Остальные готовятся к смерти, желая умереть вместе с вами...

Таг опустил взгляд…

Утром следующего дня, Таг увидел деревянного коня.
Ворота Трои, впервые за долгую осаду, распахнулись, и впервые из них выступили не войска.
Из ворот, верхом на коне,