Мирсаид Султан-Галиев, «социалистический» империализм и современность

руки либералов, Ельцина, предали революцию на Северном Кавказе, рукоплескали Путину, пока он им подкидывал жирненький кусок (совестить рабочую аристократию, конечно, глупо, но указывать на данный факт надо: дело тут не в человеческой природе, как думает Зина Корзина, а в рабочеаристократической). Как раз эту сторону вопроса Бунтарь замалчивает. Фактически он идеализирует стихийность революции 90-х, плетение масс в хвосте у либералов.
Первая часть данной статьи Бунтаря была как бы «артподготовкой» - здесь он меня не трогает, а критикует во 2-й части. Разберём её.

В своей прошлой статье я уже критиковал Бунтаря за то, что он изображает, что разница между диалектическим материализмом и узко понятым материализмом (экономизмом, вещизмом) якобы не такая уж и большая, т.е. за то, что замазывает эту разницу. Видимо, почувствовав эту свою ошибку, во 2-й части статьи «Коллективный плохишизм» он сначала вроде как идёт на попятную, т.е. фактически отказывается от своих слов и переходит на мою точку зрения:

«…смешение философского материализма (высшей ступенью которого является диалектико-исторический материализм) с материализмом в смысле "вещизма" представляет собой настолько грубый софизм, что его ложь видна невооруженным глазом»

Но, читая дальше, мы обнаруживаем, что это был лишь ловкий манёвр, направленный на то, чтобы отвести от себя подозрения в экономизме и изобразить свою точку зрения «золотой серединой», преодолевающей обе «крайности» - и идеализм, и экономизм. И на протяжении всей этой статьи Бунтарь, как типичный оппортунист, «ужом вьётся между взаимоисключающими понятиями».
Действительно, насчёт маоистского лозунга «лучше есть траву при социализме, чем деликатесы при капитализме», приведённого мной, он пишет:

«даже если бы этот лозунг в состав "Красной книжечки" Мао, это не отменяет неправильности данного лозунга»

Но вспомним, что он писал ранее (см. выше):

«Любая радикальная трансформация производственных отношений, неважно, буржуазная или социалистическая, с большой долей вероятности должна на первых порах привести не к улучшению, а наоборот к ухудшению качества жизни населения, развалу экономики»

Да и в данной статье он признаёт:

«это еще не значит, что мы должны страшиться трудностей переходного периода к коммунизму. Прогресс требует жертв, и даже если людям придется в первые годы после революции попитаться травой, это не говорит против перехода на человечества более высокую ступень развития»

То-то и оно, г-н Бунтарь, что «в первые годы после революции придется попитаться травой»! Я уже приводил как-то слова Ленина, сказанные им в ответ германскому каутскианцу, заявившему на съезде Коминтерна, что-де германские рабочие пошли бы в революцию, если бы это сулило им существенное повышение благосостояния. Ленин справедливо возразил на это, что это – точка зрения рабочего аристократа, что русские рабочие потому и победили, что были готовы терпеть огромные трудности.
Как видим, точка зрения Бунтаря – это точка зрения того каутскианца.
Далее он пишет:

«Сколько ни повторяй мантру о том, что "лучше есть траву при социализме, чем деликатесы при капитализме", все равно массы будут втайне тяготеть к капитализму и презирать "социалистических" демагогов (поскольку трава и деликатесы есть вещи вполне реальные, а "социальную справедливость" и "отсутствие классовых антагонизмов" на хлеб не намажешь), и при первой же возможности продадут этот "прекрасный-распрекрасный" социализм за банку капиталистического варенья и коробку капиталистического печенья. Гачикусы же из всего этого извлекут лишь один вывод - что "социализм хорош, да вот народ не очень, недостоин он оказался наших высоких идеалов", и закончат все дело шульгинскими проклятьями в адрес народа как "предателя" и "коллективного плохиша"»

«Все равно массы будут втайне тяготеть к капитализму» - какие массы? Пролетариата или рабочей аристократии? Бунтарь не говорит, а ведь с этого-то и надо было начинать. Т.е., он опять же показывает себя идеологом рабочей аристократии.
Слов нет, фраза Мао о траве звучала бы в 1991г. для масс в России как издёвка, как красная тряпка для быка – но в том-то и дело, что это был не социализм. А вот Бунтарь застрял в 1991г. и дальше двигаться не хочет.
«Трава и деликатесы есть вещи вполне реальные, а "социальную справедливость" и "отсутствие классовых антагонизмов" на хлеб не намажешь» - это старые доводы из арсенала представителей «экономизма», только хорошенько сдобренные марксистской фразой, надёжно замаскированная под покровом софизмов, под «каучуковыми» фразами в духе «либо дождь, либо снег…»: мол, «массы пойдут в революцию лишь за шкурные интересы, не пойдут за интернационалистские лозунги (это как у Батова: «рабочий класс не любит геев»), солидарность с ваххабитами и т.п. никому не нужна». Я много уже раз писал, что реальность опровергает эти доводы. Последнее тому доказательство – восстания чёрных, всколыхнувшие США, в знак протеста против оправдания судом убийцы чёрного подростка. Выходит, «намажешь», г-н Бунтарь (хотя, разумеется, в конечном счёте чёрные выступали за материальные интересы).  
Бунтарь заменяет лозунг "лучше есть траву при социализме, чем деликатесы при капитализме" своим лозунгом - "лучше есть деликатесы при социализме, чем траву при капитализме" (под этим каждый мещанин подпишется!). Он забывает, что определённая часть пролетариата при империализме, превратившись в рабочую аристократию, получает возможность заменить траву на деликатесы в своём рационе в рамках капитализма. И, конечно же, она будет изображать такой капитализм с деликатесами «социализмом», «демократией», «ни в коем случае не фашизмом». И Бунтарь, как представитель интересов данного слоя – тому подтверждение. Фактически его логика такова: сегодня империализм меня не подкупает (на самом-то деле подкупает, но не очень сильно), и поэтому я против него, за поражение России в Сирии и т.п.; завтра, в результате реформ, он меня будет подкупать, как подкупал при Сталине, и я буду за него – ведь цель («деликатесы») оправдывает средства, а справедливость на хлеб не намажешь.  
«Гачикусы же из всего этого извлекут лишь один вывод - что "социализм хорош, да вот народ не очень, недостоин он оказался наших высоких идеалов", и закончат все дело шульгинскими проклятьями в адрес народа как "предателя"» - ну опять вы врёте, мальчиш-плохиш вы этакий! Я же ведь пишу в «Софизмах идеологов…» (да и сто раз до этого уже писал):

«Конечно, из моих слов неверно делать вывод, что мы отказываемся от союза с теми, кто идёт в революцию за эти узко понятые материальные ценности»

И, опять же: «марксист» (или народник?) Бунтарь говорит о каком-то абстрактном «народе», умалчивая, что народ делится на классы.
К тому же, как писал Энгельс в вышеупомянутой статье по крестьянскому вопросу, мы не должны врать крестьянам (сегодня – рабочей аристократии, составляющей абсолютное большинство этого самого «народа» в сверхдержавах), обещая им повышение их жизненного уровня (обещая им «деликатесы»), из нежелания их оттолкнуть от себя. Нет, мы честно говорим: народу предстоит пролетаризация, деликатесов мы никому обещать не можем, а тот, кто обещает – это шарлатан.
«Маоист» Бунтарь забыл учение Мао о войне. Напомню. В своё время новую страницу в военном деле, соответствующую эпохе буржуазных революций, открыл Наполеон, о чём пишет Клаузевиц. Данный тип войны – сокрушительный резкий удар (когда Наполеону говорили, что его ошибка была в том, что перед наступлением на Россию надо было остановиться и хорошенько подготовиться, он с пеной у рта до последних своих дней возражал: нет, надо было, наоборот, ещё резче ударить).
Мао же открыл страницу в военном деле, соответствующую эпохе пролетарских революций – затяжная война (напомню, что и Ленин в 1920-е гг. советовал западным левым: действуйте без азарта, война предстоит очень долгая). Мы никому врать не собираемся: да, по всей видимости, война предстоит очень долгая, и многие из тех, кто идут в революцию ради узко понятых материальных благ, рискуют просто-напросто «лохануться». Действительно, с точки зрения материализма вульгарного, и Маркс, и Ленин, и все другие ныне помершие пролетарские революционеры просто-напросто «лоханулись». С точки же зрения материализма диалектического, они шли правильной дорогой, пусть и не дошли до цели (по сути о том же пишет и Набхани, пусть и не марксистским языком), и их движение к цели, т.е. революционная борьба, уже само по себе есть удовлетворение их материальных потребностей – потребностей в изменении мира (разумеется, под этим неверно понимать ребяческое удовлетворение чувства азарта), а не узко понятых материальных потребностей.
Т.е. Бунтарь тянет назад, от Мао – к Наполеону, от пролетарской революции – к буржуазной, проще говоря – тянет в 1991г.      
Бунтарь пишет:

«Гачикус считает, что подлинно революционной является только борьба за создание "непротиворечивых отношений между людьми" (т.е. за уничтожение классового антагонизма, за "равенство" и прочую "социальную справедливость") как самоцель, а все разговоры о потреблении уводят революционеров в сторону экономизма, в "корыто сытости", но это лишь свидетельствует о непонимании Гачикусом марксизма»

Во 1-х, как я уже сказал, приписывание мне сплошного отрицания роли экономической борьбы Бунтарём – это просто клевета.
Во 2-х. В «Софизмах идеологов…» я говорю именно о "непротиворечивых отношений между людьми" как цели нашего движения. Бунтарь же перевирает, размазывает эту мою мысль о «непротиворечивых отношениях», вроде как «разъясняя» эту мысль (я вас об этом не просил, Бунтарь!) – «т.е. за уничтожение классового антагонизма, за "равенство" и прочую "социальную справедливость"». Т.е. Бунтарь опошляет науку до поповщины - всё-таки термин "непротиворечивые отношения между людьми" более строг в научном плане, чем расплывчатый термин «равенство». Это опять же подтверждает его уклон в либерализм, не видящий разницы между диалектическим материализмом (в отличие от механического, т.е. здесь ключевое слово – диалектический) и поповской болтовнёй о духовности. Мы же, как и исламисты, критикуем религию не за требование справедливости (мы не считаем его пустым звуком, как либералы и «марксист» Бунтарь), а за секуляризм, т.е. за оторванность теории от практики.
Бунтарь подменяет вопрос о производственных отношениях (противоречивые-непротиворечивые) вопросом о распределении (трава-деликатесы), хотя, как верно учит марксизм, распределение является следствием производственных отношений.
Т.е., домарксовым социалистом является именно Бунтарь, а не я (смешно, что в подмене вопроса о производственных отношениях вопросом о распределении он упрекает меня, не поняв марксизма во взгляде на пролетариат).
Могут сказать: и буржуазные отношения на заре капитализма были вроде как непротиворечивыми. Возможно, но сейчас, при империализме, противоречивость их вскрылась. Вспоминается, что Набхани в