Мирсаид Султан-Галиев, «социалистический» империализм и современность

вышеупомянутые «непроизводительные работники» … становятся необходимыми или сами делают себя необходимыми отчасти по причине существования физических недугов (как врачи) или духовной немощи (как попы) или по причине столкновения интересов частных лиц и столкновения национальных интересов (как политические деятели, все юристы, полицейские, солдаты), — то они для А. Смита, как и для самого промышленного капиталиста и для рабочего класса, выступают как faux frais [побочные издержки, не участвующие непосредственно в процессе производства, но при данных условиях являющиеся необходимыми] производства…»

Заметьте, Маркс пишет о врачах: «отчасти», т.е. постольку, поскольку они заинтересованы в существовании «физических недугов» и в существовании капитализма как причины этих недугов – как нарколог, к примеру, заинтересован в существовании наркомании, а значит и её причины - капитализма. Но, во 1-х, заинтересованность работника вытекает из размера его дохода: если он - на уровне прожиточного минимума, то такой заинтересованности, такого «секторального» профессионального интереса нет, ибо работник в этом случае может без ущерба для себя сменить род деятельности (я уже писал об этом, рассматривая вопрос о «люмпенах» и криминальном секторе экономики). Во 2-х, такая заинтересованность зачастую присутствует и у промышленных рабочих – военных производств (примеров того, как такие рабочие поддерживали милитаристов – уйма, и в прошлом, и сегодня), автопрома (я имею в виду производство легковушек – тут заинтересованность в торможении развития общественного транспорта, о чём пишет, к примеру, Майкл Паренти – хотя Паренти пишет лишь об автомобильных магнатах, разве не относится это в немалой мере и к рабочим?) и т.д. Но об этом Бунтарь ничего не говорит, потому что это опровергает его теорию. Т.е. речь здесь идёт не о различии между промышленностью и сферой услуг, как он пытается представить дело.
В 3-х, понимать данные слова Маркса в том смысле, что врачи – сплошь (а не отчасти!) излишние для общества люди, как это делает Бунтарь, значит отрицать необходимость для общества медицины; значит отрицать то, что медицина – это наука. Итак, «долой медицину, долой науку, мы, промышленные рабочие, «сами с усами» - как говорится, «без дыкторов болезни лечим бокалом доброго вина»» - таков «марксизм» Бунтаря.
Прежде чем перепрыгивать сразу на 4-й том «Капитала», г-н Бунтарь, разберитесь сначала во 2-м томе. Действительно, Бунтарь не понял того, как из прибавочной стоимости получается прибыль. Он не понял, что нормальная бесперебойная работа промышленности требует наличия других отраслей, которые, пусть сами и не создают прибавочную стоимость, но дают промышленному сектору возможность нормально бесперебойно функционировать. Естественно, эти отрасли требуют дополнительных вложений капитала, и капитал, стремясь туда, где норма прибыли выше, может перетекать из одной отрасли в другую, из промышленности – в сферу услуг и наоборот; так же и рабочая сила может перетекать из одной отрасли в другую – туда, где выше зарплата. И промышленный сектор – это такой же сектор экономики, как и другие, он находится в состоянии конкуренции с другими секторами экономики, и не является каким-то «богоизбранным», как пытается представить Бунтарь.
Точно так же, как и в промышленности, прибыль в сфере услуг получается за счёт эксплуатации труда работников, занятых в этой отрасли. Об этом тоже Маркс пишет во 2-м томе «Капитала».
А в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс пишут, что капитализм через всемирную торговлю «выявляет» пролетариат даже в тех странах, где его, казалось бы, нет – но ведь точно так же дело обстоит и с отраслями экономики! Говорить же, что «пролетариат – только в промышленности», как это делает Бунтарь, значит изображать, что капиталистические отношения ограничены одной лишь промышленностью, что в другие сектора экономики они «не проникают».
Да, прибавочная стоимость создаётся в промышленности. Но верно ли отсюда делать вывод, что «пролетариат – только в промышленности»? Нет. В своё время некоторые буржуазные экономисты «критиковали» Маркса за его понятие «стоимость» - мол, нет никакой стоимости, товары продаются не по стоимостям, а по рыночным ценам. Энгельс отвечал на это: аналогично тому, как понятие «рыночная цена» развивается из понятия «стоимость» у Маркса в его цепочке рассуждений, так же шло развитие и исторически. Энгельс приводит примеры из своего детства, когда товарообмен между сапожником и портным происходил именно на основе сравнения рабочего времени, т.е. именно по стоимости.
Бунтарь же совершает ту же ошибку, что и те буржуазные экономисты, только «наизнанку». Из того, что Маркс сначала рассматривает «осязательный» труд, труд по производству прибавочной стоимости, «поднимаясь» потом от простого к сложному (к тому, как из прибавочной стоимости получается прибыль), неверно делать вывод, что лишь такой труд является трудом пролетария.
Я уже писал (насколько я помню, в «Анти-Бугере»), что «исчезновение» пролетариата у современных леваков (Бугера, Инсаров и Кº) сродни «исчезновению» материи 100 лет назад, о котором писал Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме». Я уже проводил аналогию с 2 уклонами в вопросе о материи: недиалектические материалисты продолжали тупо талдычить старое определение материи, не желая признавать новые открытия в физике, в то время как неоидеалисты-махисты закричали «Материя исчезла!». Так же и здесь: Бугера, Инсаров и Кº - это неоидеалисты-махисты, а Бунтарь – это недиалектический материалист. Он упрекает меня в том, что я отбрасываю марксов «физикализм», как он выражается, но на деле этот «физикализм», который приписывает Бунтарь Марксу, является механическим, вульгарным материализмом. Да, от того что товар был доставлен из пункта А в пункт В, физические его свойства никак не меняются, но, тем не менее, для того, чтобы производство данного товара шло бесперебойно, его необходимо доставить к месту назначения и необходимо реализовать.
И Бунтарь «подтверждает» свою точку зрения притянутой, как мы видели, за уши цитатой из 4-го тома «Капитала», напрочь отбрасывая то, что пишет Маркс во 2-м томе.        
Итак, мы видим, что Бунтарь, у которого промышленность – это некая «богоизбранная» отрасль экономики, работники которой возвышаются над другими, - это представитель интересов рабочей аристократии промышленного сектора.
В «Софизмах идеологов…» я уже писал, что и на практике нет подтверждений какой-то особой, «выдающейся» революционности тех, кого Бунтарь считает «пролетариями». Этот мой довод он пропустил мимо ушей. Что же, разберём мы этот вопрос.
Действительно, после Октября 1917г. мы не видим ни одного убедительного доказательства тезиса Бунтаря. Взять, хотя бы, китайскую революцию. «Маоист» Бунтарь не заметил, что её социальной базой был не «пролетариат» в том, карикатурном его понимании. Социальной базой китайской революции было крестьянство, и те «марксисты» (реально – евроцентристы, социал-империалисты), которые придерживались точки зрения, подобной точке зрения Бунтаря, потерпели здесь провал. Однако, насколько я понимаю, сказать «социальной базой китайской революции было крестьянство» было бы не совсем точно, ибо китайская деревня в чём-то уникальна: далеко не все деревни там раскинуты на больших расстояниях друг от друга, как в России, добрая половина их примыкает к городам, идут сплошь, одна за другой, и они интегрированы в экономическую жизнь городов, их кустарные промыслы обслуживают экономику городов (с этим связана и «вилка» в оценке доли городского населения в Китае - помню, лет 12-13 назад называли два значения – 30% и 50% - т.е., смотря что считать деревней); т.е., очевидно, немалую долю тех «крестьян» можно уже было причислить в какой-то мере к городской бедноте. Не кажется ли Бунтарю, что пример китайской революции побивает его?
Ну ладно, а другие революции? Может ли Бунтарь назвать хоть одно серьёзное революционное выступление промышленных рабочих после Октября 1917г. в России (хоть в богатых, хоть в бедных нациях)? Конечно, нельзя сказать, что не было абсолютно никаких выступлений данного сектора – но, во всяком случае, по сравнению с другими секторами он особо «не блистал».
Итак, если точка зрения Бунтаря на то, «что есть пролетариат», марксистская, то такой «марксизм» был опровергнут реальностью последних десятилетий – и в отношении роста численности пролетариата, и в отношении его революционности.                        
Вернёмся к данной статье Бунтаря. Он снова цитирует вышеупомянутого Зака Коупа:

"независимо от того, насколько общественно необходимым является непроизводительный труд с точки зрения капитала в совокупности, или общества как целого, при капитализме непроизводительный труд должен быть оплачен за счет дохода, так как он не создает стоимости, а также имеет место не в сфере промышленного производства. "Производительность труда" в торговом центре во многом зависит от покупателя, приходящего к продавцу, который оказывает услугу покупателю. Многомиллиардная индустрия рекламы нужна потому, что производительность труда работников торговли не может быть больше потребительского спроса. Все это не применимо к пролетариату как таковому, чья производительность труда измеряется с точки зрения создаваемой им стоимости"

«"Производительность труда" в торговом центре во многом зависит от покупателя, приходящего к продавцу» - но ведь точно так же производительность труда рабочего, работающего за станком, зависит от того, не отключено ли электричество, от которого работает данный станок; производительность труда рыбака зависит от рыбы, клюющей на удочку; производительность труда земледельца зависит от того, не будет ли загублен урожай засухой и т.п. Т.е., производительность труда во всех этих случаях зависит и от случайных факторов тоже: покупатель может не купить товар, рыбка может не клюнуть на удочку, электричество могут отключить (или станок может сломаться). Но, когда речь идёт о большом количестве случаев (а торговый центр находится, разумеется не в лесу, и рыбак ловит рыбу не в бассейне), тут «работают» законы больших чисел, законы статистики. Капиталист, нанимая на работу продавца, рассчитывает, что в среднем столько-то человек будут приходить за день за покупками. Как видим, и в этом случае труд продавца не отличается от труда промышленного рабочего.
Бунтарь цитирует ещё одного западного маоиста:

"Ключом к пониманию работников непроизводительного сектора является то, что они могут только сохранить или присвоить себе производительную стоимость, но они не могут ее увеличивать. Без продавцов, капиталисты, конечно, теряют шанс на получение прибавочной стоимости, но независимо от качества и количества продавцов, существует ограничение в виде цены товара. Без товаров, создаваемых в производительном секторе, у работников торговли не будет ничего, даже элементарных жизненных условий"

Но ведь точно так же и без услуг, обеспечиваемых сферой услуг, работники промышленности вряд ли выживут: ладно, сходить на