Огромный человек, с широкими плечами и удивительно толстыми руками. И он совсем не сопротивлялся, а наоборот, поднял свои громадные руки в верх и поворачивался, чтобы истязателям было сподручнее бить.
Чиркудай остановился, разинув рот и палачи, заметив это, перестали ко¬лошматить богатыря, с любопытством повернувшись к гостям. А огромный муж¬чина, опустил руки, сделал зверское лицо и пошел на Чиркудая. Мальчик не отступил, пристально глядя в глаза нападавшему.
Нависнув над ним, мужчина скрючил руки над головой Чиркудая и зарычал по звериному. Постояв немного в такой позе, богатырь не выдержал, хитро прищурился, собрав лицо в морщины, и захохотал во все горло. И Чиркудаю показалось, что это смеется не человек, а с гор катятся камни, как при об¬вале. Он видел и слышал по дороге сюда один камнепад. Отсмеявшись, силач весело спросил:
- Испугался?
Чиркудай подумал и честно ответил:
- Нет.
Худу, стоял в сторонке около монахов приведших их сюда, и со странной усмешкой наблюдал: чем все это окончиться. Монахи тоже терпеливо наблюдали за мальчиком и богатырем.
- Совсем не испугался?- удивился огромный монах.
- Нет,- подтвердил Чиркудай.
- А почему ты не испугался?- вдруг спросил одни из сопровождавших их монахов.
Чиркудай помолчал и тихо ответил:
- Я не умею...
Смех постепенно затих. Монахи стали серьезными. А тот, кто задал Чир¬кудаю вопрос, повернулся к Худу и что-то тихо у него спросил. Старик недо¬уменно пожал плечами.
Могучий мужчина качнулся и наклонившись к мальчику стал щупать и тис¬кать его плечи, руки, ребра, что-то объясняя окружающим на непонятном Чир¬кудаю языке. Монахи согласно кивали головами.
- Хочешь, чтобы тебя вот так, как меня, били палками?- неожиданно спросил богатырь.
Чиркудай посмотрел на его смуглую, со следами побоев, кожу, от которой на холоде валил пар и, отрицательно мотнув головой, ответил:
- Нет. Не хочу.
- Тогда приходи сюда завтра утром и я покажу, что нужно делать, когда тебя начнут бить палками или чем-нибудь другим. Придешь?
Чиркудай вопросительно посмотрел на Худу, который неопределенно пере¬дернул плечами, и сказал:
- Приду.
Монахи одобрительно закивали головами и позвали гостей в дом. А бога¬тырь опять поднял руки и его снова стали лупцевать палками по бокам.
Следующее утро началось с легкого завтрака, состоявшего из лепешек с молоком, которое имело странный запах. Худу объяснил, что это дар лохматых яков. Поколебавшись, Чиркудай пошел на площадь, где уже занималось много людей. Они нападали друг на друга с палками и мечами, дрались кулаками, били ногами и руками по вкопанным бревнам, обмотанных тростником. Валивший с темного неба снег им не мешал. Чиркудай рассмотрел в толпе могучего мо¬наха, сегодня одетого, который показывал молоденьким парням, как нужно вы¬бивать палку из рук противника.
Заметив Чиркудая, богатырь поманил мальчика к себе пальцем, сграбастал его и стал мять плечи и руки своими железными пальцами. Затем заставил Чиркудая бегать вокруг площадки, чтобы тот разогрелся. После этого начал поднимать у мальчика ноги выше головы. Чиркудаю было немного больно, но он терпел. Монах удивленно цокал языком и одобрительно приговаривал по-мон¬гольски:
- Дзе, дзе...
На них никто не обращал внимания, каждый занимался своим делом.
Когда Чиркудай совсем устал, из самого большого дома вышел старый лама с Худу, встретивший их вчера и проговоривший с Худу-сеченом до поздней но¬чи на непонятном языке. Однако Чиркудай разобрал в их беседе имя Ляо Шу и понял, что они говорят о китайце, в одежде женщины.
Лама подошел к богатырю и о чем-то спросил его. Худу перевел для Чир¬кудая ответ могучего монаха. Оказывается он хвалил его. Говорил, что у Чиркудая врожденная гибкость связок и суставов. Это бывает, но очень ред¬ко. Чиркудай из объяснений Худу-сечена почти ничего не понял. Он вежливо дождался окончания разговора и его отпустили. Вечером, поев каши из ка¬кой-то незнакомой ему крупы, Чиркудай уснул как убитый.
Они прожили в монастыре до весны. Чиркудай тренировался каждый день, и вскоре перестал сильно уставать, хотя кормили их только кашами - мясо ти¬бетцы не ели. Но молоко пили.
Мальчик научился бить руками и ногами по вкопанным бревнам, немного освоил работу с палкой, уход от противника в сторону, и выучился несколь¬ким обманным движениям.
Его учителя звали Бошу. Богатырь был доволен успехами Чиркудая. Монах научил его бросать маленькие дротики и очень удивился, когда Чиркудай с первого раза стал попадать точно в цель. Их окружили все, кто тренировался на площадке, с интересом наблюдая, как Чиркудай вонзал пять дротиков под¬ряд в мишень на доске, размером не больше кулака, и которая была от него в десяти шагах.
Немного позже Чиркудай показал Бошу шесть наконечников дальних стрел и нож, который ему подарил Субудей. Монах попробовал нож на вес и сказал:
- Это для драки. Его бросить трудно, не попадешь. А вот из наконечни¬ков мы сделаем дротики, которые тебе пригодятся, раз ты от природы такой,- и он опять сморщил лицо как первый раз и гулко захохотал:
- Вот будет для кого-то неожиданность, если он столкнется с тобой. Но ты пока еще ничего не умеешь. Так что приходите к нам на следующую зиму, опять потренеруемся.
Когда Чиркудай спросил у Худу, почему тот не учится защищаться, старик ответил:
- Я немного умею обращаться с посохом. Большего мне и не нужно,- но хитро улыбнувшись, спросил:- А ты будешь меня защищать от врагов?
Чиркудай утвердительно покивал головой.
Худу-сечен погруснел:
- За это спасибо. Мне бы только дожить до этого дня,- и непонятно до¬бавил:- Запутался я совсем с этими китайцами. И вроде бы все правильно, но не нравится мне это.
Они ушли из монастыря весной. С опаской пересекли за две недели Уйгу¬рию и спустились с холмов в родные степи.
- Все-таки у нас лучше,- заметил старик, вышагивая среди красных тюль¬панов в сторону родных куреней.
Чиркудай уже не семенил за ним, а шел нормальным шагом. За последнее время он неожиданно заметил, что Худу-сечен стал ниже. Тот тоже это увидел и как-то сказал:
- Ты быстро растешь. Будешь выше простых монголов, которые низенькие, как я. Вон как вытянулся за зиму. Наверное ты тоже потомок Бодончара, но только черный, а не рыжий. Кстати, не помнишь когда у тебя появился клок седых волос на голове?
Чиркудай отрицательно помотал головой:
- Не помню.
- Значит, ты родился во-второй раз,- опять непонятно сказал Худу-се¬чен. Но Чиркудай, как обычно, не стал надоедать к старику с вопросами.
Он не страдал излишним любопытством. Если что-то случалось, то было немного интересно, но не настолько, чтобы дергать человека. Но если возни¬кала крайняя необходимость задать вопрос, то об этом он говорил собеседни¬ку сразу. И если кто-то начинал мямлить и юлить, Чиркудай отворачивался от него и терял к разговору всякий интерес. Он даже не говорил об этом, а просто отходил в сторону. Чиркудай уже стал догадываться, что не похож на обычных людей. Но его это не тревожило и не интересовало.
Они скитались без особых приключений по куреням и стойбищам монголов до самой поздней осени. Лишь однажды в степи на них налетели немногочис¬ленные конники. Худу-сечен тихо сказал Чиркудаю, что это разбойники, а во¬обще они любят себя называть люди длинной воли. Разбойники ничего им не сделали, но их атаман, худой и злой, все время скалясь и дергая красивого коня за узду, смеялся:
- Такой почтенный старец с молодым джигитом и пешком. Не можете лошадь отнять у разжиревших нойонов? Так украдите овцу и на ней скачите по степи.
Нукеры долго ржали над шуткой атамана. Но расспросив Худу-сечена и уз¬нав, что он байщик, главарь немного подобрел и сказал:
- Поедешь в наш курень и расскажешь что-нибудь.
Конники опять засмеялись. Чиркудай позже понял почему: их курень сос¬тоял из восьми юрт, в которых они ютились подальше от посторонних глаз. Разбойники усадили их на крупы своих коней и поскакали по выжженной степи. Сидя за чьей-то спиной, Чиркудай вдруг почувствовал, как мощно двигается под ним конь. Когда он ездил на лошади с Худу-сеченом, то этого не заме¬чал.
У людей длинной воли они прожили три дня. Те были довольны услышанными сказками и на дорогу дали им бурдюк старого кумыса.
После этого странники побывали еще в нескольких стойбищах и, тайком пробравшись через Уйгурию, полезли в горы, к монахам. Чиркудаю приятно бы¬ло возвращаться к огромному Бошу.
Тибетцы обрадовались их появлению, а Бошу схватил Чиркудая и подкинул в воздух.
- Как ты вырос!- кричал он на всю площадку, и повернувшись к Худу-се¬чену, проревел:- Чем ты его кормишь, старик? Раскрой секрет?
Худу молча поулыбался и сразу же погрустнев пошел к ламе: они всегда бесконечно долго разговаривали друг с другом. Чиркудая не интересовали их беседы.
И вновь начались изнуряющие тренировки. Бошу научил Чиркудая хорошо отбиваться от палки и от сабли. Потом - работать с цепью. Чиркудай ежед¬невно бросал камни и дротики, тренируя меткость. Когда они бродили с Худу между куренями и у них кончилась еда, Чиркудай убил дротиками двух сусли¬ков. Они зажарили зверьков на костре и с удовольствием съели.
Бошу сказал, что у Чиркудая сильные ноги и он должен научиться ими за¬щищаться, отбивая удары противника. Неожиданно Чиркудай обнаружил, что пе¬рестал замечать лютый холод. А Бошу - так тот спокойно раздевался, чуть не до гола, оставаясь в коротких штанах. В любой мороз его кожа блестела от пота.
- Привыкай к холоду. Тренируй свое тело так, чтобы тебе все время было тепло,- наставлял Бошу.
Однажды на площадке монахи стали тренироваться в стрельбе из лука. Чиркудая это заинтересовало и он подошел к ним. Бошу перепробовал натяжку тетивы на нескольких луках и выбрал один, не очень тугой. Он дал его Чир¬кудаю, научил накладывать стрелу и двумя согнутыми пальцами натягивать те¬тиву, зажимая стрелу между ними.
У Чиркудая сначала ничего не получалось. Стрелы не желали лететь в сторону мишени. Но он терпеливо стрелял и стрелял. И вскоре стрелы с при¬ятным тюканьем стали впиваться в мишень, находившуюся в двадцати шагах от него. Чиркудай увеличил расстояние и все равно попадал в мишень из досок. Наконец он стал перестреливать всю площадку, которая была более пятидесяти шагов в поперечнике.
Монахи с интересом следили за метким стрелком. Из них мало кто мог похвастать такой точностью. Они присматривались, как он держит лук и стре¬лы, старались повторить его движения, но стреляли во много раз хуже пар¬нишки. Вышедший из дома лама что-то сказал по-китайски монахам, а Бошу пе¬ревел Чиркудаю его слова:
- Он говорит, что это от бога. И если это у человека есть, то значит надолго. Может быть на всю жизнь,- затем Бошу взял доску отошел от Чирку-
дая на тридцать шагов, отвел доску от себя в сторону и приказал:
- Стреляй!
Чиркудай помедлил и выстрелил, попав точно в дальний от учителя край доски. Так он выпустил несколько стрел, пока не устал. Лама заговорил с Бошу. Они беседовали довольно долго и бурно, пока его учитель не покивал головой в знак согласия. Однако, как заметил Чиркудай, ему что-то не пон¬равилось в словах ламы. Он бросил доску на землю и приказал Чиркудаю:
- А сейчас стреляй так, чтобы стрелы пролетали рядом со мной.
Чиркудай выстрелил и Бошу поймал
