Определив примерно, как и для чего на протяжении веков складывалась в ортодоксальном христианстве, священная для него формула Триединой Личности Бога, попытаемся разобраться в последствиях применения этой формулы в истории человечества, в науке, в творческой и общественной жизни на протяжении столетий (см. статью «Споры о Единобожии и Пресвятой Троице»).
Пресвятая Троица « для иудеев соблазн, для эллинов безумие», но для исследователя, разумеющего то, что всё наличествующее в области общих понятий есть непременно и в онтологии мира, - для него само Понятие о Троичности, которое он без труда находит в своём уме, именно Оно заставляет искать Причины Высочайшего порядка и во «внешнем» онтологическом мире, и такой исследователь находит Троичность везде: в строении слова и речи, во времени и в пространстве, в естественной родовой жизни…
Так в строении предложения: 1)Подлежащее (Отец) 2) Сказуемое (Дух) 3) Определение (Сын).
В функции слова: 1)Существительное (Отец) 2) Глагол (Дух) 3) Прилагательное (Сын).
В пространстве и творчестве: 1) Начало (Отец) 2) Путь и Дело (Дух) 3) Цель (Сын).
Во времени: 1)Прошлое (Отец) 2)Настоящее (Дух) 3) Будущее (Сын).
Кто-то конечно может и не принять такое объяснение «ипостасей» по отношению ко времени. Но в таком случае можно возразить несогласным, что Дух Времени лучше всего познаваем в настоящем, можно говорить и о Духе прошедшего Времени, но поставить Дух на Третье место и говорить о Духе Времени в Будущем, - это конечно будет слишком уж большая натяжка, потому как:
«Не властны мы в самих себе.
И в молодые наши леты
Даём поспешные обеты,
Смешные может быть, всевидящей судьбе»
(Е.А.Баратынский).
Троичность мы можем найти не только в мистическом богословии, но и где бы только ни пожелали, но коль скоро нас занимает богословско-философская сторона этого вопроса, рассмотрим философскую Триаду: 1) Объект 2)Представление 3) Субъект и её атеистическую подмену: 1)Материя 2) Отражение 3)Сознание.
Если подойти к существу «основного вопроса философии» честно, то и теист и атеист, несмотря на коренную разницу взглядов, на первое место поставят «чтойность» мира, на второе - самою возможность его восприятия, и лишь на третье место - того, кто может быть, но может и отсутствовать в реальном мире, сущем и без конкретного личностного сознания – субъекта, всматривающегося в (данную ему?) жизнь.
Можно конечно Субъект поставить и на первое место, определив ему роль Отца, можно и на второе, поправ благодать Духа, но подобное отношение к миру только лишний раз подчеркнёт человеческую гордыню, не столь заметную в облачных мистических высотах, как на грешной земле.
Итак, и для теиста и атеиста получаем последовательность сущностных определений в такой вот Троице: 1)Отец, Материя – Объект и сущность 2) Дух, Отражение – возможность представления 3)Сын, Сознание, - Тот, Кто воспринимает, чувствует, представляет. И хотя Сын и на Третьем месте, но это конечно не третирование Его, потому что Он завершает Общее Дело Мироздания, сообщая Ему до конца живой и творческий смысл.
Чтобы показать, как разделение Единого Бога на «Что» и «Кто» привело к возвеличению Власти человеческой Личности над обезличенною народною массою рассмотрим Три ветви государственной власти: законодательную, судебную и исполнительную.
Поставим вопрос, какая же из ветвей власти может быть преимущественно связана с Отцом, Духом и Сыном? – 1) Законодательная от Отца 2) Судебная от Духа 3) Исполнительная от Сына.
И так потому, что Сам Сын Божий сказал, что кто согрешит против Него и даже против Отца – тому может проститься после достойного покаяния, а тому, кто согрешит против Духа Святаго – нет ему прощения ни на земле, ни на Небе.
И действительно, можно нарушить Закон Божий и понести за это наказание и быть оправданным после того. Можно согрешить против исполнителей Закона, и покаяться пред ними и быть прощённым.
Но нельзя сознательно извращать Справедливость Суда, яко разрушение самих принципов Справедливости имеет последствия не только для того, кто грешит, но и для тех, кого грехом вводит в соблазн сей.
Отметим, что, несмотря на прямые указания Евангелий об особом положении Духа Святаго к греху человеческому, на протяжении столетий оно так и не было понято христианами.
Так св. Игнатий Брянчанинов в своих рассуждениях о «грехах хулы на Духа Святаго» говорит о «чрезмерном уповании на Бога», об «отчаянии, противоположном чрезмерному упованию на Бога чувстве в отношении к милосердию Божию, отрицающему в Боге благость отеческую и доводящую до мысли о самоубийстве», об «упорном неверии, не убеждающемся никакими доказательствами истины, даже очевидными чудесами» («В помощь кающимся» из сочинений Епископа Игнатия Брянчанинова, издание Введенской Оптиной Пустыни, 1991г.)
«Должно прийти соблазнам, - говорил Иисус Христос, - но горе тем, через кого они приходят, лучше бы им не рождаться вовсе», но даже такие прямые самодостаточные определения остаются до сих пор непонятыми и каются в чём угодно, только не в извращении Божьего Суда, ведущего к разрушению общественной Справедливости, и это конечно же не случайно, но соответствует морали и нравственности апостола Павла, по словам которого, «делами Закона не спасётся никакая плоть».
Как видим из рассмотрения самой Власти и Трёх её ветвей непреложно следует то, что Дух Святой никак не может оказаться на третьем месте. Третирование судебной власти и возвышение над ней исполнительной приводит к нарушению всего строя общественной жизни и порождает две формы беззакония: так называемую «демократию» - власть законодательную не от Бога, но от человеческой личности, прикрывающейся «правами и свободами» личности и тиранию, когда человек «самодержавно» узурпирует судебную власть, присваивая себе право судить, разрушая общие принципы общественной справедливости.
Последний вариант был принят к исполнению в России в Триаде «Православие, Самодержавие, Народность», где Православие соответствует Отцу, Самодержавие – Сыну, и народность – духу. Конечно же, не случайно, что такая «православная» властно-местническая Триада «освятила» «Крепостное Право», казавшееся в самодержавной России незыблемым вплоть до 1861 года.
И после «освобождения крестьян», у которых власти самодержавной России украли землю, в «православной» среде раздавались и раздаются до сих пор голоса о несвоевременности таких «вольнодумных демократических» преобразований, как освобождение податного и эксплуатируемого на «своей» земле сословия по «Закону».
И тогда, и сегодня «православным» всё хотелось оставить по старому: власть у царя, земля у помещиков, а точнее - местников самодержавия, а народ, как Дух Святой в христианской Троице – на посылках («Отец отличается от Сына, так как Он больше; как Тот, Кто порождает, отличается от того, кто порождён; Тот, Кто посылает, отличается от того, кто послан», Тертуллиан).
Рассматривая Троицу Власти нельзя обойти вниманием и Троицу Любви. Это следует сделать хотя бы для того, чтобы никогда не путать власть с Любовью, что, к сожалению, весьма часто наблюдается в «христианской» среде.
Для того, чтобы путаница в этом вопросе имела место был искажён текст 13 главы Евангелия Иоанна, который можно увидеть на самом видном месте в интерьере православного храма – в куполе на свитке у Христа Пантократора, или же на центральной справа иконе «Иисуса Христа на троне» у Царских Врат:
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: якоже возлюбих вас, да и вы любите себя. О сем разумеют все, яко вы мои есть ученики, аще любовь имате между собою» (Ин., гл.13, ст. 34-35).
В русском Синодальном переводе этот текст претерпел значительные изменения: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою».
Если рассмотреть первоначальный церковнославянский текст, то в нём можно выделить Заповедь любви к ближнему от Отца, признание в любви к ближним Сына и пожелание Его любить самих себя Его Любовью, плюс - указание на единый Дух Любви, свойственный ученикам Христовым.
В русском Синодальном тексте Троичное понимание утеряно, так как Второй член о Любви человека к самому себе по смотрению Христовому показался слишком уж свободным и соблазняющим мирян облечённым властью вязать и решить местникам церковным.
Но и церковнославянский текст, скорее всего, был искажён переписчиками и лучше бы звучал он в таком прочтении:
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга. О сем разумеют все, яко вы мои есть ученики, аще любовь имате между собою. Якоже возлюбих вас, да и вы любите себя».
В таковом прочтении Евангельский текст звучал бы от Сына, ведающего Волю Отца и животворящее веяние Духа, и в заключение и от своего Имени призывающего своих ближних к Единству в Любви, основанном не на взаимном обладании человека человеком, но на разумении человеческого достоинства, определяемого любовью.
Эта Троица Любви, высказанная Сыном Единородным как Заповедь от Отца, Духа и Сына соответствует Троице родовой естественной жизни, явленной не только в Роде человеческом, но и во всём живом мире, где Семя (Отец), Зачатие (взаимодействие мужского и женского – Дух) и Плод (Сын) определяют существование тварей во взаимной Любви друг к другу.
Отец наш Небесный, сотворивший мироздание и размеривший его по Роду и семени, дал возможность всему живому через семя в Любви, как единении мужского и женского начал, продолжать Его Дела. Такое вот понимание Троичности близко к общему строю русской философии конца XIX столетия Н.Ф.Фёдорова:
«Троица – это догмат о Торжестве любви, о высшем единстве в любви. Цель жизни человека – уподобление Богу в любви. Связанное с лучшими сторонами родового быта, как бы зародышами и предчувствиями грядущего совершенного общения, учение о Триединстве – есть не что иное, как высшее выражение родственности, оно обращено ко Всему Роду человеческому, к лицам взятым не в отдельности, а в совокупности и призывает к Делу общему, родовому.
В Триедином Существе нет ничего бессознательного и невольного, ибо всё в Нём ведение и могущество. В этом смысле Троице христианской можно противопоставить бесчисленные триады языческих религий (на триады разлагается всякий политеизм). Православие заменило триады Рождения Триадою общего дела, воскрешения, ибо все родители суть чада и даже все они – одно чадо, ибо забота о родителях не может вести к вражде, а только к Единству.
Образец общества был выработан не адвокатами, но отцами церкви в догматических спорах о нераздельной и неслиянной Троице (Единство без розни, различие без слияния). Если мы не принимаем Единого Бога в Трёх лицах, то это именно потому, что других связей, кроме насилия и выгод, не признаём.
Нравственность не только не ограничивается личностями, обществом, а должна распространяться на всю природу. Задача человека – морализировать всё естественное, обратить слепую невольную силу природы в орудие свободы…
В основу дантова рая положено птолемеевское суеверие. Самый великий грех совершает Дант, поэт рая
