несовершеннолетних, когда достигает высшей степени рая, когда изображает Св. Троицу; он видит в Ней лишь вечный свет, т.е. одно лишь знание, который сам в себе покоится (бездействие), один себя постигает и, собою постигнутый, себя (только себя) знает, себя ( только себя) любит, т.е. Пресвятую Троицу, как образец единодушия и согласия, Дант заменяет обоготворением себялюбия – небо оказывается не лучше земли…
Заботились о сохранении независимости и равенства личностей, а не об отечестве и братстве, хотя слова эти употреблялись. Все еретические построения имели целью провести черту между Богом и Богочеловеком, а когда это не удалось между Богочеловеком и человечеством.
Вера была не искренняя, а знание не совершенно, не имея общего дела, христианство стало индивидуализмом, откуда пошло обожествление личности и родился атеизм Возрождения.
Вытесненное из жизни Христианство сделалось духовным спасением. Религия стала внемирной, оставив род человеческий в подчинении слепым силам, орудием которых он сделался в производстве предметов наслаждения и вражды, и в борьбе за них орудиями взаимного истребления.
Вместо моления «о всех и за вся» следовало бы фундаменталистам молиться «кое о ком и кое за что».
Бездействующее христианство – взаимное стеснение науки и религии, христианство как общее дело – союз между ними. Наука делается живоносной, а религия догматизм превращает в проективизм, индивидуализм – в универсализм, обнимающий все поколения рода, спиритуализм – в реализм воскрешения во плоти».
Н.Ф.Фёдоров первым высказал крамольную мысль о Пресвятой Троице, мысль совершенно невозможную для ортодоксально мыслящего христианина – «заботились о сохранении независимости и равенства личностей, а не об отечестве и братстве»… «не имея общего дела, христианство стало индивидуализмом, откуда пошло обожествление личности».
«По Н.Ф.Фёдорову догмат Троицы, как заповедь, как образец, как план относится не к отдельному человеку, ищущему индивидуального спасения, а «к людям в их совокупности», призванным превзойти нынешнюю организацию общества «по типу организма» и устроиться по типу троичного, любовно-соборного бытия, создав из себе человеческое всеединство, нераздельное в своём высшем помысле и усилиях по его осуществлению, неслиянное в безликую массу, а светящееся самобытными личностями каждого» (С.Г.Семёнова).
Н.Ф.Фёдоров Троицу Любви , Единодушия и Согласия впервые противопоставил принципам иерархии, царящим как в природном, ещё не одушевлённом Духом естественном мире, так и в социальном общественном человеческом мироустройстве. Это был впервые совершённый непосредственно в области христианского богословия поворот от «Ипостаси» к «Усии», давно уже намечавшийся в Русском Православии в храмоздательстве, монументальных фресках и иконописи, сначала в Киевской Руси, а затем в иконописи Андрея Рублёва и Дионисия в конце XIV-XV столетиях.
Таким образом, первое же серьёзное слово русской философии было высказано наперекор многовековому развитию Запада и опиралось на богатейшую традицию понимания Храма, как Образа Мироздания, выраженного в объективации энергий Святой Софии Премудрости Божией.
Святая Русь и её Православие не сыграли до сих пор значительной роли в мировой истории, несмотря на огромный потенциал русского народа и достижения его высокой духовной культуры, яко наше национальное развитие было остановлено сначала лицемерием продавшейся монголам Византии, а затем различными формами извращённой веры и культуры принимаемыми с Запада местниками самодержавного ветхозаветного иерархического строя с целью порабощения ближних своих.
И потому для того, чтобы понять, что происходило и ныне происходит с нами, обратимся к западным моделям построения социума, заменившим Род и естество, и самую Веру и нравственность выводившим из иерархических юридических отношений.
Тринитарные построения средневековой схоластики Фомы Аквинского, Николая Кузанского, номинализм Уильяма Оккама, реализм Дунса Скотта и Иоганна Скотта Эриугены сменились на Западе возрождением античной философии в трудах Пико делла Мирандолы и Марсилио Фичино, приведшим к монадологии Лейбница и картезианству Р.Декарта.
В этой же плоскости, производящей сознание от произвола «Ипостаси» строил свою философию и логику и Им. Кант, пока не пришёл к разумению субъекта, объекта и представления в их нераздельности и взаимообусловленности между собою, - в своей последней глубине возвращающей философию к давно утраченному «языческому» принципу «Прави», «Яви» и «Нави». У Им. Канта есть система 12 категорий онтологических , построенная по принципу Троичности в Качестве, Количестве, Отношении и Модальности, которые соответствуют натуралистической философии Эмпедокла с четырьмя стихиалями Воздуха, Земли, Воды и Огня.
Напрашивается вывод о том, что у Им. Канта Троица мыслится как Единый универсальный принцип бытия, как субъекта и объекта, так и порождающего их , и распадающегося на них представления, вне зависимости от того, какую именно Стихию объективного мира или Категорию человеческого сознания сей принцип строит, и где соответственно определяется.
Категория Качества - Воздух:
1) Реальность ( качественности объективного мира).
2) Отрицание ( реальности качества объекта и утверждение за этот счёт качества субъекта).
3) Ограничение ( где реальность объекта и отрицание в субъекте находят точку соприкосновения в представлении).
Категория Количества - Земля:
1) Единое
2) Множественность (невозможная без определения каждого её элемента единым)
3) Целокупность (когда принцип Единства по какому-либо параметру определяет множество).
Категория Отношения - Вода:
1) Сущность - присущность (субстанции и акциденции, внутреннего с внешним).
2) Причина – следствие (сознание, увязывающее реальные отношения в удобный для него ряд).
3) Взаимодействие (когда онтология реальных отношений во взаимодействии с причинно- следственным рядом обретает полноту связи).
Категория Модальности - Огонь:
1) Возможность – действительность (действие, воспринимаемое в объективном ряду как возможное)
2) Существование – несуществование (действие, подлежащее осуществлению в единстве с внутренним строем существования субъекта).
3) Необходимость – случайность (действие, исходящее из внешней возможности и внутренней существенности во взаимоотношении их, как действия необходимого).
Модальность действия, принимаемого сначала в онтологическом ряду, как наличие самой его возможности, затем как действия , подлежащего осуществлению, и после того во взаимоотношении внешней возможности и внутренней убеждённости осуществить яко действие необходимое, лишённое случайности.
Из рассмотрения Таблицы Категорий, создание которой Им. Кант, конечно же не случайно, почитал высшим достижением своей философии, следует вывод, что при построении сей гениальной Таблицы, вначале ставится вопрос «Что?», уже из него прямо исходит вопрос «Кто?» и лишь после этого речь идёт о взаимоотношении «Кто?» и «Что?» в соединяющим их представлении.
Если говорить о нравственном смысле Таблицы Категорий, - то он в том, что человек определяет свой индивидуальный ум («Кто?») из чувственного объективного мира («Что?») и лишь затем вновь соотносит своё внутреннее представление о мире с общим строем мироздания. Потому и говорил немецкий философский гений о «Звёздном Небе над нами, и о Нравственном Законе внутри нас».
Величие Канта не поняли его «младшие современники» Фихте, Шеллинг, Гегель. Взяв его открытие ноуменального мира за основу, они, яко «добрые христиане», постарались вновь придать ему личностный, ипостасный – «духовный» в их субъективистском понимании характер, и вернули в той или иной форме «на круги своя» христианское богословие, сотворив при этом системы мышления, в которых не было, увы, задачи познать мир и ведать Божественные Тайны, естественного намерения хотя бы указать на Них, и на Их Величие – недоступность ограниченному уму человеческому, но было жалкое желание объяснить всё и вся из возможностей лжеименного человеческого рассудка. Сделано это было опять-таки при помощи веками дискредитировавшей себя неоплатонической «диалектики» в аристотелевской упаковке.
Наиболее «совершенную», зацикленную на себе, и в «саму себя из себя и для себя возвращающуюся» « диалектическую» схему создал Гегель. Знаменитый «закон» перехода «количества» в «качество» был изобретён Гегелем для того, чтобы снять поставленный Им. Кантом вопрос о несводимости субъекта и объекта в единое измерение без наличия опосредующего их представления, в равной степени принадлежащего как субъективному, так и объективному миру.
Постулируя «меру» как единство между количеством и качеством Гегель строит свою «диалектическую систему феноменологии Духа» выводя количество (материю, субстрат, число, землю) из Духа («качество» - воздух, закон), - Духа, который сам себя познаёт, изливаясь подобно неоплатоническому «Единому» и лейбницевской «Монаде» из самого себя в своё иное, и возвращается оттуда уже в обновлённом виде, благодаря «законам»: «единства и борьбы противоположностей» и «отрицания отрицания».
«Законом борьбы противоположностей» «великий немецкий диалектик» Гегель кодирует отношения предметов в пространстве и времени и самое движение, а «отрицанием отрицания» силу и энергию во Вселенной, которая воспринимается из глубины Абсолютно Ипостасного Духа ( как некое сверхкачественное «Я»!), переходящего в своё иное – материю («количество»), и в борьбе между материальным и духовным («противоположностями») приходящего к их Единению в отрицании прошлого во имя будущего.
В этом Гегелем прозревается Эволюционное Духовное Единство, исполненное движения, творческих свершений, «рождённых и возрождённых на почве человеческого духа» и Абсолютного Духа в повторяемости циклов на всё более недоступной высоте (так называемая «Спираль» эволюционного развития).
В самодостаточной в «самой себе и для себя» Духовной модели Гегеля высказалась до конца «святая» уверенность в том, что «духовность», яко Личная Воля и Обособленность от мёртвого без освежающего действия Духа мироздания – Высший Дух должен всегда побеждать и насиловать мирское.
На привычный и тупой вопрос, слышащийся «духовным людям» из каждой философской подворотни, из каждого богословского угла, что главнее, дух или материя, Гегель отвечает казалось бы наиболее совершенной логической системой «объективного диалектического идеализма». Невдомёк было Гегелю, что его система в точности также попирала Дух, как и самый, что ни на есть вульгарный и утилитарный атеизм.
По сути дела и гегелевская «диалектика» и трансформировавшийся из неё впоследствии «диалектический материализм», признающий в основе всего материю и «законы диалектики» «плоть от плоти» (в данном случае очень точное выражение третирующее Дух) от развитого христианства, из которого окончательно изгнали Дух, и на Его место поставили индивидуализм и волюнтаризм личности.
Просто пришло время и люди увидели,
