двустворчатую раковину-медальон за крышку, нижней частью зачерпнул воды Впечатления и захлопнул. Ещё одно... Притянутые к нему клубки... Самый маленький и самый твёрдый на вид из клубков перекати-поля он сунул в карман, для Шершня. Теперь всё. Теперь наверх...
Дракон вился кругами. Кого отгоняет, сколько разбивает в слизь, Густав не видел. Дважды соскользнул на дно ложбины по скользкому склону холма... Никак. Ноги не чувствуют. От соли? От усталости? Рукам не во что вцепиться. На третий раз дополз. Выпрямился. Тонкое марево шатра. Пирамидка освещает поющий, из трубок сложенный кубик на ней... "О небо и море... Чего жду?.. Хорошее место встать и стоять столбом!" Густав скрипнул зубами. Не ожидал от себя... Насколько же это было против его природы, спасаться, бежать таким способом, схватившись за невидимую руку! Хуже чем образины извращённых тварей в тумане! Даже если риска нет... Он предпочёл бы ждать до утра и уйти своими ногами! Из последних сил, из которых, уже нет, но самому... Хриплый рёв дроида за спиной подтолкнул к единственно правильному решению.
Серебрящаяся при движении, желтобрюхая змея, выползая по склону из тумана была так длинна, что его Чёрный Дракон, обвитый её кольцами, боролся далеко внизу, а её плоская голова кобры, с крестовыми прорезями зрачков в янтарных глазах покачивалась на уровне лица... Облизнулась. Вместо раздувающегося капюшона подняла две белые, человеческие руки... Они оторвались и в тумане поплыли, расширяя и расширяя ладони... Густав тронул кубик Чарито.
Недолго пришлось ему ждать.
Умная кобра, фыркнув, исчезла. Дроид тоже пропал. Кубик продолжал петь, упав на землю, тонким, протяжным свистом... Свет от распахнутых крыльев Белого Дракона пролился над головой. Неодолимая сила хозяина оторвала его от пирамидки, увлекла за запястье в коротком, спасительном полёте.
Чужой Собственный Мир...
В любом случае испытание для гостя. Некоторый переворот. Откровение. Для Густава - первое. Он гостил в мирах лишь Восходящим. С тех пор переродился.
Ненависть имеет огромную силу. Направленную против преисполненного ею. Ненависть, как звезда наоборот, лучи собираются в сердце ненавидящего, всё ему чуждо, враждебно, всё его ранит. Ну ладно, бывает холодная ненависть. Тогда - заслоняет, застит глаза. Не только, что перед ней, но и что совершает сама, ненависть не желает видеть, не различает. А облачный мир изнутри... Творение другого, творение друга... Он, как улыбка, обращённая к гостю. Тут не обойтись без движения души: ответить на неё или отвернуться. Придётся выбрать. Придётся сделать усилие, ответить. Предательством, ложью, лживой улыбкой... Легко. Густав не новичок. И всё же... На краткий миг он был ранен. Этим сладким воздухом, без горечи и соли... Этим полукружием восходящего солнца над широкой, плавной рекой, за каскадами ивовых листьев...
Занесённая рука Чарито вернула Густава в привычные ему обстоятельства. Он обнаружил себя стоящим по колено в воде на округлых валунах, опираясь на них руками, как пёс пред прыжком. Хотел выпрямиться, когда заметил угрожающий жест хозяина мира.
- Рук не поднимать, - произнёс тот и дёрнул подбородком. - Ясно?
- Вполне.
- Переговорим для начала так. Хорошим людям ни к чему Впечатление Гарольда.
В этот момент Густав заметил, что свет, бегущий по водной глади, текущий от восхода, и в самом деле - течёт... Светлым золотом пропитались рукава. Оно промочило ткань и немедленно высыхало кругами, разводами... "Кое-кто был бы счастлив здесь..." Настоящий галло, Густав брезгливо дёрнулся: сам в воде, рукава в золоте, как у Хан-Марика, это золото прямо преследует его!.. Солнце поднялось над горизонтом, блеснули тёмные валуны под водой, насквозь вместе с нею просвеченные... Черепа!.. Стеклянные, хрустальные, из драгоценных и обычных камней, прозрачные, полосатые, слоистые, совсем не прозрачные... Густав опирался на два: цвета жжёного сахара, тёмно-янтарный и на бесцветный, прозрачный, большой. Янтарно-коричневый смотрел на него пустыми глазницами. Стеклянный - на восход. Примечательная речка... Не вдруг забудешь.
Закутанный от стоп до глаз по обычаю первого, до катастрофы процветавшего, Южного Рынка, хозяин мира разглядывал гостя полулёжа на объёмном, корявом стволе ивы, склонившейся низко над течением.
- Из скольких ты сотворил такое стильное дно? - спросил Густав, без рук, кивая на черепа.
Глаза Чарито сузились:
- Стольким, - процедил хозяин, - хватило ума вылить здесь Впечатление, добытое среди Горьких Холмов... Склянки из-под него они превратили в черепа. Мне на память.
- Можно встать? - спросил Густав. - У меня лично ума хватит, на то чтобы не пытаться испортить твой мир.
- Валяй, медленно. Куда уж его дальше портить... Но запомни, я не люблю резких движений.
Густав выпрямился. Заметил на дне, среди крупных, один с кулак размером малахитовый череп, скалящийся яркими белыми зубами. Поднял...
- Весёлый какой...
- Они всё тут у меня весёлые. Они приняли верное решение, нет причины грустить! Интуиция подсказывает, ты не из их числа.
Рука указала на гнёзда в ветвях, сплетённые в виде капель, выше и ниже над водой:
- Забирайся. Ты не выйдешь раньше полудня. Течение не позволит. Потом река поменяет направление. На рассвете она течёт от солнца, вечером к закату, там и выход.
Течение стало сильное, да. Густав добрёл к ближайшему гнезду. Подтянулся.
Мягкая подстилка на круглом, плоском дне. Одной трети стены нет. Сквозь переплетенье веток отлично видно всё снаружи. Уютно. Даже слишком. "Не спать!.." - Приказал себе Густав. "Лучше разговори его. Никогда не знаешь, что на охоте пригодится".
Его самого тоже надеялись разговорить:
- Ты галло? Пытаешься заслужить право стать им?
- Нет.
- Нет? Я же вижу, ты - галло. Либо идиот, если тебе лично понадобился Гарольд.
Густав не стал спорить. Перевёл тему:
- Хозяин мира, если ты по ведомым лишь тебе причинам, столь негативно относишься к Впечатлению древнего чудовища, почему не отнимешь силой? Как владыка, под угрозой превращения? И зачем вообще помогать таким, вроде меня, приходящим на Горькие Холмы?
- Ты не ответил.
- Я собираю проклятую колоду, - признался Густав, глядя, как хозяин с тоской закатывает глаза и хмурится больше прежнего.
- Твоё имя?..
- Гутка, - назвался он первым прозвищем, не облагороженным ещё до Густава.
- Чарито. Я помогаю вам, искупая свою вину. Обещание дроидам. Это запретное Впечатление. Они желали уничтожить его. Вышел промах. А не отнимаю угрозами, галло, от того, что нельзя недроидскими методами исполнять намерения дроидов. И не должно лгать в благом. Я не причиню вреда гостю. Нет настолько запретных Впечатлений, до абсурда... Так что... Ты можешь безбоязненно портить этот мир дальше!.. Самое большее, я смогу дотащить тебя за шкирку до рамы! - Хозяин засмеялся, но сразу перестал, сел ровно на покачнувшемся стволе. - Прислушайся! Я честно говорю тебе, сообщаю честно!.. То что, вижу, набрано у тебя в красивом, бронзовом медальоне, приносит несчастье. Это - запретное Впечатление! Неодобряемое дроидами. Остался только корень, но свойств оно не утратило! Так даже опасней. Корень без ствола и ветвей. Но они вырастут из него! Вырастают в любом заглянувшем! Прояви здравомыслие, вылей его. И сотвори для себя, как гость, что тебе угодно в моём Собственном Мире!.. Сказано. Ты слышал.
- Слышал. Не вылью. Спасибо за совет. Может быть, я могу гостем превратить что-нибудь для тебя, в благодарность...
- Предсказуемо. Тихо посиди до полудня, лучшая благодарность.
- Возьми...
Густав вытащил из внутреннего кармана куртки помятый шёлковый цветок, доставшийся ему в Гала-Галло. Опустил, поднял над ним ладонь, и лепестки расправились, как живые. Без задней мысли. Думал, произвольный, маленький жест.
- Сури!.. - воскликнул хозяин мира, принимая обеими руками, словно драгоценность. - Сури... Как давно не слыхала... Гость, откуда лотос у тебя?!
- По случаю достался, в облачном рынке...
"Ага, - подумал Густав, гут, неплохо. Я знаю ваши имена. Не назначить ли вам встречу, раз так давно вы не виделись, к примеру, на Южном, в общем, к примеру, шатре?.."
- Чарито, - вкрадчиво обратился Густав к закутанной фигуре, к посветлевшим, рассеянным глазам, - извини, если мой вопрос неуместен. По твоему восклицанию... Ты хозяин или хозяйка?
- Я хозяйка.
Чарито убрала ткань с лица. Спрыгнула вниз, поток едва не сносил, и умылась. Вскарабкалась обратно, ловчее гостя, привыкла. Тонкой паутинкой белый рисунок от плеча поднимался на шею: лотос с листьями, ужасно похожий на тот, что держала в руке. Мельком взглянув, Густав отметил предположительно, однако точно, рисунок начинали убирать, но передумали. Очень уж необычен. И видно, дорог хозяйке. Дороже безопасности. Как нанесён? Почему кожа полудроида не заживляет его, подобно ранам и шрамам?.. Чарито усмехнулась Густаву:
- Ненавижу кутаться...
- Так зачем, особенно здесь?
- Мир тесен. Порой на удивление тесен.
- Пожалуй... Насколько я знаю Сури, не коротко, он вряд ли навестит тебя, если знает вход только с Горьких Холмов...
- Гутка, - брови Чарито сошлись к переносице, - конечно, твой шатёр, хищник, лучшее место для встречи старых друзей!..
- Мимо, - Густав не смутился. - Я тоже чистый хозяин.
- Ты хищник либо галло!
- Чарито, не знаю почему, но последнее слышать мне оскорбительно. Если можно, объясни, а ты из-за чего используешь вместо ругательства название этого облачного рынка? Отвечу за себя - один визит... И непреодолимое отвращение.
- Аналогично.
Позднее утро наполнилось птичьим щебетом. Мало-помалу осталась песня единственной птицы, сложная, повторяющаяся не полностью, стрекочущие переливы. Заслушались. Когда смолкла, и близился полдень, разговорились вновь. Об утешении, об утратах...
- Ну и что, - возразила Чарито, - этот мир тоже испорчен, но мне неплохо здесь живётся.
Густав высунулся из плетёного гнезда, огляделся ещё раз. С искренним удивлением. Чарито повела рукой, указывая на купы, полусферы великолепных ив, густые, кружевные. Вокруг плакучие ивы, серебряные, с вытянутыми листами. Вдали зелёные, раскинувшиеся широко, вольготно, до неба.
- Примечаешь, насколько ровные кроны? Это был сад. Для сада задуманные деревья.
Густав возразил:
- Над водой они смотрятся лучше.
- Верно, - засмеялась Чарито, - не комплимент мне, как создателю! Даже коварный гость смог усовершенствовать! А у тебя, что за беда? Похожая или другая?
- Песок.
- Ну да, - кивнула она, - два самых распространённых способа: песок и вода. На них что угодно распадается, рассыпается. Обратно никак. Но знаешь, в твоём случае надежда, хоть условная, есть. Не обязательно уничтожать каждую песчинку. Если вся пустыня завязана на одной. Держится на ней, из неё излучается. Если узнать на какой именно - можно превратить обратно! Если не безумно сделал Множество. В случае с каплями воды - невозможно, они слились, перемешались. Я не смеюсь, конечно, призрачная надежда... Кто вычислит её? Дроид? А тебе тоже сложно выходить через раму?
- Не особенно... - Густав задумался, второй раз удивлённый. - А тебе?
- Ночью свободно, и во второй половине дня. А утром против течения, будь оно посильней, я бы не вышла.
- Ого...
Облачный мир, как ловушка, не приходил ему в голову. Интересная мысль, если мир можно потерять, то почему нельзя в нём и
