неутешной вдовы. По городу ходили активисты с транспарантами и требовали депортировать всех марокканцев на материк.
А гасконец в то время без документов, денег, но в оранжевом одеянии тайского монаха ступал на пути пилигрима по святым ойкуменам планеты.
Путешествовал он два с лишним года. Познакомился я с гасконцем неделю спустя после того, как в полной мере прочувствовал на себе всю силу внушения того самого незнакомца, который отправил француза собирать камни: средних лет дяденька, чуть выше среднего роста; черты лица неестественно симметричные, оттого весь его облик был не запоминающимся, будто отретушированным аккуратным чертёжником.
С первых же слов его просьбы, обращённой ко мне, я понял, что не смогу ему отказать, хотя просьба была довольно странной: «помочь одному, алчущему правды, путнику собрать из минералов мозаичное полотно». Материал путник предоставит, а результаты совместного творчества с гасконцем я не должен разглашать до времени, которое незнакомец сообщит мне позже.
Я снимал в то время недорого, как многие художники, комнату на камино де Сен Амаро. Незнакомец оставил мне ключи от шикарной квартиры в центре, на Кайе де ла Ойа, - я там до сих пор проживаю, - чтобы каждый вечер я не убивал по часу времени на дорогу к Абенида де Колон, где мной была откуплена торговая точка, и где я должен был встретиться с гасконцем. Я представлял российскую школу живописи, и думаю, неплохо представлял, если незнакомцы обращались ко мне с необычными просьбами и дарили дорогое жильё.
Гасконец вывалил передо мной полрюкзака минералов и сказал, что этого должно хватить на портрет Босха, что в изнурительных поисках он понял свою миссию и покаялся, как покаюсь и я, обнаружив в творческих результатах своё предназначение.
?Пьедрасантас па кара Дьёс? !Пэро кэ десатрэ! ?И эсто эс артэ? !Эсто эс орроросо!
Из минералов, пусть даже собранных в святых местах, можно склеить лишь каменного идола!
Я достал из запасников в квартире незнакомца 18 бутылок дешёвой каталонской текилы, четыре бутылки десятилетнего бренди Торрес, четыре – «Осборн» и начал «сводить глаза в кучку». Гасконец не отставал. Он залпом выпивал по трети стакана, отпрыгивал в сторону и внимательно разглядывал, как я перебираю, точно шахматные фигуры, его добычу.
На третьи сутки он проникся творческим процессом и даже попытался объяснить, что один из минералов, который я пристраивал к воображаемой переносице на мозаичном портрете, он отколол от фризы у подножия пирамиды Менкаура – розовый, краплёный гранит. На этом силы его временно покинули, и осложнился мой дальнейший творческий поиск. Пить в одиночку я не умел, поэтому терял много драгоценного времени на то, чтобы кантовать спящего гасконца, открывать ему рот и вливать регулярно, причитающуюся ему дозу алкоголя.
Пока я был занят этой утомительной процедурой, то сам успевал протрезветь. Приходилось всё начинать сызнова. Но вскоре я приспособился, и сперва вливал в рот гасконцу, а уж затем, отдышавшись, пил за его здоровье.
Заказ был выполнен за пять дней. Печень подросла на ширину ладони, почки таскались за мной следом и тормозили в замкнутом пространстве передвижения добротно отравленного организма.
Я прилёг на сутки отдохнуть с нехорошим предчувствием, что гасконец злоупотребит остатками алкоголя. Он же определённо не помнил, каким я был внимательным и щедрым по отношению к нему, хотя скитания по святым местам должны были приучить его к мысли делиться с товарищами последней рюмкой бренди.
Придавленный новыми ощущениями, которые были спровоцированы изобилием алкоголя в организме, гасконец, как он сам рассказывал, насилу открыл глаза и сразу пожалел о том, что он это сделал.
Так он жалел себя несколько раз. Особенно тяжко было сознавать, что медицинское вмешательство ему уже не поможет так, как малые дозы спиртного, пусть даже впрыснутые через капельницу.
За пять дней беспробудного пьянства гасконец превратился в один огромный, пугающий кусок мяса синюшного цвета, местами насыщенного тёмно-пурпурными пятнами. Раньше гасконец так трепетно не относился к своему здоровью как в тот день, когда малыми дозами текилы часто и чисто по-французски пытался ослабить железную хватку Зелёного Змия. Столько лет им потеряно! Надо было приучать печень к алкоголю ещё с детства!
Малые дозы позволили переродившемуся в алкоголика гасконцу на седьмые сутки встать на ноги и выйти из дома.
Пока в глубоком беспамятстве я трудился над восстановлением физических сил, гасконец успел в «Энкуэнтро» спереть портмоне у иностранного зеваки; полежать в клумбе возле приёмной доктора Переса; поймать огромного попугая на мусорной мульде с логотипом Лоро-парк; выщипать ему перья на хвосте; подраться с хозяином попугая; стать задержанным полицейскими и отпущенным ими же с извинениями.
Так, после проверки документов и выданной премии, из украденного портмоне, полицейским за их доблестную службу, он в одночасье превратился в солидного рекламодателя из Бургундии. Жизнь начала источать удачу. Первые признаки проявились в нежелании настоящего рекламодателя из Бургундии заявлять в полицию о пропаже денег и документов. Видимо паспорт был у того не совсем настоящий, но пять тысяч евро не вызывали сомнений.
В качестве новоиспечённого рекламодателя гасконец о портрете Босха «с пьяных шар» раструбил всему городу, зацепил одного местного богатея, владельца самого крупного супермеркадо в городе, и использовал его, как подопытного кролика.
Я ещё находился в глубокой забывчивости, когда гасконец привёл богатея на квартиру полюбоваться моим творением. «Лицо Босха» было накрыто полотенцем. Как следы на платке, оставленные некогда Иисусом, так же рельефно проступали сквозь пляжное полотенце человеческие черты портрета.
Гасконец сказал: «Оп-ля!». Стянул с портрета покрывало, и я проснулся от жуткого, душераздирающего визга. Богатей беспрестанно визжал минуты три, потом завалился на спину и «ушёл» на долго в обморок.
- Ha gustado, - решил тогда алкоголик и отправил у меня на глазах в иссыхающую душу остатки бренди.
Se pregunta quien habra sido el genial artista capaz de hacer un retrato tan bello.
А я предупреждал, что на трезвую голову такое гениальное творение просто не осилить. Пережить ещё кое-как можно, получив, в результате, группу по инвалидности, но прочувствовать и понять до конца нельзя.
Богатей очнулся через десять минут совершенно другим человеком, преобразованным и восставшим из пепла – к нескрываемой радости партнёров по бизнесу и неутешному горю супруги.
Полностью избавившись от предрассудков, он больше не испытывал жгучего желания зарабатывать деньги и приносить себя в жертву ради того только, чтобы обеспечивать родных и близких всеми мыслимыми свободами.
Если свобода зависит от денег, то это – не свобода. Зависимой свободы не бывает.
И богатей тогда ещё, едва придя в себя в моей квартире, задал себе первый вопрос: «А что такое свобода?» И попытался ответить на него. Но нам-то известно, что каждый ответ, чреват новым вопросом. Он начал отвечать серьёзно и продуманно на всё, что приходило ему в голову, ответы посыпались, как из рога изобилия.
Первое время жена не обращала внимания, считала, что богатей перетрудился и слегка стал заговариваться. Главное – чтобы достаток в семье не переводился. Но однажды, спросив у него денег на новый «Пежо» кабриолет, сильно перепугалась и пригласила домашнего доктора Переса, потому что богатей сказал ей в ответ на скромную просьбу:
«No podre comprarte ese descapotable rojo que te gusta. Nos va a salir carisima la broma.
Неужели, важнее цели в жизни нет, чем деньги? Есть! А что такое цель? А что такое жизнь? Жизненные цели важны только тогда, когда… А когда? Вопрос вопросов – когда?
Должен быть ответ! Вот ответ ответов: а тогда! Тогда, когда есть жизненные цели!»
Домашний врач диагностировал: «Случай интересный». Хозяин не видит более достойного собеседника, чем он сам, поэтому жене необходимо и как можно быстрее переписать на себя всю собственность и фирму. Такие болезни лечить можно, но вылечить нельзя.
Мы проверяли с гасконцем. Правда – не вылечивается. Открывали несколько раз и демонстрировали богатею «Лицо Босха» - без изменений. Сумасшедший богатей только улыбался и причитал: «Буэнос тардэс, сеньор Демоньо! Ке та ля бида? Я ло сэ. Си, грасьяс, комо сьемпрэ».
Понимаете, мне кажется, что мистическая сила портрета заключена не в том, вернее, не только в том, что он сотворён из минералов, собранных в культовых местах, «Портрет Босха» мог обрести силу при условии, что минералы должны были быть склеены в строгой последовательности, в единственно верном порядке, который я угадал. Обломок мраморного пола из мечети Хасана, мог чередоваться только с гранитным околышем из храма Хошоп, камень трона Зевса – с ониксом в форме зуба из тайского храма Золотого Буды, и так далее. Трезвому гению не под силу создать запутанную цветовую гамму, соответствующую лицу Босха…
Короче, богатей попался. Алчность и любопытство его сгубили. Хватило одного взгляда, чтобы излечиться от тяжкого недуга под названием капитал и погрузиться в абсолютное счастье общения с собой, глумления над самим собой. Общение очищает. Чист наш сумасшедший, как младенец. И не важно теперь, что ребячьи повадки раздражают горожан. Ему-то хорошо…
Удивительно тихая и безоблачная ночь была. Небо, прошитое вечностью, казалось, загустело и стало плотным. Млечный путь разделял Вселенную на две равные бесконечности. Видимая половина, разбрасывая мерцающий свет галактик, всасывала в себя людские души. Невидимая – представлялась пропастью под Яковом Мазо.
Они сидели на зыбком, ненадёжном пятачке крошечного шарика по имени Земля, застигнутые страхом перед бездной бесконечности.
Se me durmio la cula, - сказал сумасшедший алкоголику, - solo a mi me pasa esto.
!Carajo! Me vuelbes a gritar y te estampo los dientes en la pared.
Вот, как обычно, и начался долгожданный, дружный перелай. Кайатэ, боррачо аскеросо!
Сегодня чуть было, не продал своё лучшее творенье. Хотя, по-моему, это я уже говорил?
Вы остановились в отеле Дания-Парк и проживаете в номере 1502? Я так и знал! Вам предлагали второй этаж, но вы настояли, чтобы вас поселили на пятом, рядом с бассейном и ближе к звёздам? Душа требовала? Правильно, душа – дыхание Бога, связующее землю и небо. Без неё не влекло бы к небесной тверди. Без неё не было бы опыта тюремного заключения в плоти, подобно душе планеты, заключённой в её недрах.
Хотите душевной свободы? Я могу показать вам лицо Босха. Портрет всегда при мне. Открыть? Да не бойтесь вы. Самый большой страх люди испытывают перед лицом смерти, сами того не ведая, что жизнь дана для того, чтобы научиться умирать. Все религии мира всех времён учили сознательно и правильно умирать. Мы выживаем, едва движемся по вектору времени благодаря этим подсказкам, а ещё – молитвенным установкам, внедрёнными в нас перманентно высшими силами.
Вам, неприкаянному, бояться нечего. Для вас более позорно – отказаться от возможности глянуть в лицо Босха. Вы ведь, как я понимаю, давно не боитесь смерти.
Художник умел играть на слабости собеседника. Говорил он много и
