перекресток (роман-фарс)

толкнул сильнее, навалился на нее всем телом, но безрезультатно! Я стал лихорадочно вспоминать, имелась ли с обратной стороны щеколда, но не мог вспомнить. Логично было бы иметь щеколду на внутренней стороне двери, а не на наружной. Я пошарил в темноте по двери, но внутри щеколды или крючка не было. Я несколько раз разбежался, насколько позволяли пара квадратных метров помещения, и попытался с разбега выломать дверь, но у меня ничего не получилось. Дверь была прочной, сделанной на совесть, а щеколда, на которую меня закрыл какой-то идиот, тоже была привинчена намертво. От ужаса своего положения мне захотелось завыть. Я сел на унитаз и прислушался.
  Диктор по стадиону объявил наш забег. Если в команде некомплект, то её снимут с соревнований, и тогда прощай премия, кубки и награды. Я всю команду подставлю, весь отряд! В пору было расплакаться. Я даже услышал стартовый выстрел судьи.
  Когда наш забег закончился, и ничего вернуть уже было невозможно, мне в голову пришла простая мысль, а как я отсюда выберусь? Была пятница, почти вечер, строители уже, наверняка, не вернутся до понедельника. Тренер и команда уедут со стадиона в наш город через полчаса. Автобус ждал рядом со стадионом, его заказали до шести вечера, и никто меня искать не станет. Ну, ладно, вода в унитазе есть, без еды я продержусь, но к понедельнику мою одежду, что оставил на траве стадиона, точно украдут. В чем и на какие деньги мне добираться домой? Я похолодел от нарисованной в голове перспективы.
 На унитазе я просидел минут пятнадцать, потом решил размять затёкшие ноги и, ухватившись за ручку входной двери, стал подниматься. И дверь раскрылась! Она открывалась внутрь туалета! Я вышел в коридор, посмотрел на дверь с наружи, никаких замков на ней не было! Я бросился на стадион. На газоне уже никого не было, поэтому я без труда нашел свою одежду. Не переодеваясь, я побежал к автобусу. Слава Богу, автобус был на месте. Вся команда и тренер уже расселись по своим местам. Я пулей влетел в салон. Разговоры сразу стихли, воцарилась мертвая тишина.
- Ты где был? – тихо спросил тренер.
- Я потом всё объясню, - запыхавшись, ответил я.
- Нет, уж, - повысил голос тренер, - ты сейчас объясняй, всей команде, причём глядя в глаза. Ты сейчас расскажи, как это вышло, что полгода мы тренировались, причем с освобождением от службы по две недели в месяц, пуд соли съели, чтобы выиграть, а ты, сукин сын, не вышел на старт! Ты расскажи, а мы послушаем. Тебя, может, кто подкупил? Но чем? Рассказывай, пока не начнёшь, автобус не тронется с места.
  Пришлось мне рассказывать о своём позоре. Правда, у меня были смягчающие обстоятельства. Дверь в туалет открывалась не по ходу эвакуации, как положено по правилам пожарной безопасности, а наоборот. Что и ввело меня в заблуждение. Скажу тебе, Олежек, хохот в салоне автобуса не смолкал до самого нашего города. Правда, начальство смягчающие обстоятельства не учло, и мне влепили выговор.
  Вот что такое, Олежек, сила привычки. Поэтому, если надумаешь начинать новую жизнь, вспомни про мой рассказ. Свои привычки тебе изменить не удастся, даже если ты и хочешь от них избавиться. Поэтому, может не стоит менять всю свою жизнь? Измени её частично. Например, перестань бухать каждый день и найди работу. А по части наших задушевных бесед за рюмкой чая, твоих многочисленных романов, твоего лёгкого отношения к окружающей действительности, не надо ничего менять.
- Согласен. Зачем менять то, что тебе нравится? Наливай.

ГЛАВА 24

    Для приватизации земельного участка под перекрестком Игорь Иванович Хватаев направил Саню Быкова в суд. Он объяснил Сане, что так будет и надёжнее и дешевле. За землю вообще ничего платить не придётся, а суд он берёт на себя. Он посоветовал Быкову найти самого беспринципного адвоката в городе и заключить с ним соглашение. Сане было трудно определить, кто из городских адвокатов не имеет принципов, а кто наоборот принципиальный. Поэтому он не стал гадать и привлёк к участию в деле Светкиного брата.
    Адвокат Белов стоял в скверике возле городского суда и курил. До судебного заседания по иску Сани Быкова к администрации города оставалось ещё двадцать минут. Белов всегда являлся в суд заранее, чтобы выкурить пару сигарет и собраться с мыслями. Не было исключением и сегодняшнее заседание. Адвокат понимал, что требования Сани были абсурдными и никто ему землю под перекрёстком приватизировать не позволит. Но ему также было известно, что администрация специально отказала Быкову в приватизации, чтобы было на этот счёт судебное решение. Дескать, пусть суд решит дело в пользу Быкова, а мы исполним решение суда. Адвокат получил щедрый гонорар от Сани, и выполнил всю работу, которая в таких случаях необходима. В материалах дела имелось заключение специалиста, местного историка, работающего в краеведческом музее города. Специалист провел раскопки на перекрестке, нашёл какие-то ржавые железяки и подвёл под требования Быкова теоретическую базу. Белов, как смог, подкрепил требования ссылками на закон, правда, весьма расплывчато. Но все эти потуги не давали оснований надеяться на нужное решение суда. Каким образом будет решаться вопрос с удовлетворением Санино иска, кто кому позвонит, на каком уровне, ему было не известно. Никто Белова об этом не известил. Поэтому шёл обычный судебный процесс, в котором адвокат должен отработать свой гонорар независимо от исхода дела.
   Тут внимание Белова привлекла шикарная иномарка, подъехавшая прямо к парадной лестнице здания суда. Из машины вышел хорошо одетый мужчина с огромным букетом цветов и красочно оформленной коробкой. Мужчина прошёл в здание. Только отъехал этот автомобиль, как на его место приехал другой, не менее престижный. Из него вышла женщина, тоже с цветами и подарком. Затем машины стали сменять друг друга ещё быстрее. В здание суда с цветами и подарками проследовало человек двадцать. Некоторых цветоносов Белов узнал. В суд цветы и подарки занесли начальник налоговой инспекции, заместитель начальника полиции, мэр города, спикер местной думы и даже директор городской бани.
- Что это? – удивился Белов.
 Когда он зашел в суд, то спросил у судебного пристава, которого мельком знал:
- Что у вас сегодня?
- День Рождения у председателя суда, - ответил пристав.
- Вот тебе раз, - подумал Белов, - у руководителя одной ветви власти праздник, причём личный, а с поздравлениями и подарками, прямо на рабочее место явились две остальные ветви, а также самые влиятельные граждане.
 Белов был знаком, причём очень хорошо, с «Теорией государства и права», наукой, объясняющей, как должно быть устроено любое государство, считающее себя правовым. Там речь шла о разделении властей, как непременном условии успешного функционирования такого государства. То, что только что наблюдал Белов, напоминало скорее средние века.
- О какой независимости и объективности может идти речь, если никто даже и не пытается скрыть свою бурную радость и выразить глубокое почтение к председателю городского суда, причём на глазах обычных граждан. Правда, я и сам надеюсь в деле Сани Быкова на определенные закулисные игры.
   День Рождения председателя не влиял, между тем, на обычную рутинную работу суда. Всё шло своим чередом. Судья Дышлов, рассматривающий дело, объявил состав суда, справился о лицах, участвующих в деле, поинтересовался, нет ли у сторон отводов, других ходатайств и разъяснил им права. Администрация города в суд не явилась, но прислала письменное возражение на иск Сани, где просила в иске отказать. Правда, не объяснила, почему. Судья огласил исковое заявление и заключение специалиста. Читая бред историка, он несколько раз поморщился, что не ускользнуло от Белова. Адвокат начал беспокоиться. Из поведения судьи совсем не ощущалось, что тот в курсе затеянной ответчиком комбинации.
- Если дополнений к материалам дела у сторон нет, считаю судебное разбирательство оконченным. Переходим к прениям сторон. Пожалуйста.
  Белов поднялся и занял место за трибуной.
- Уважаемый суд, уважаемые другие участники процесса! – бодро начал он свою речь, хотя никаких других участников процесса в зале суда не было. Только судья, его секретарь и мирно дремавший в углу судебный пристав составляли аудиторию. Но адвоката это не смутило. – Мой доверитель, Быков Александр Егорович, обратился в суд с иском к администрации города, в котором он оспаривает отказ в приватизации земельного участка, расположенного под перекрестком на Северных Воротах города. Не буду утомлять суд кадастровыми данными этого земельного участка, они есть в деле. Перед тем как перейти к обоснованиям требований моего доверителя, позвольте мне окунуться в историю.
  И Белов окунулся, да так глубоко, что начал с основания Руси. Он начал с Суздали, потом перешёл к Владимиру, вспомнил ни к селу, ни к городу, монголо-татарское иго, княжеские раздоры и смутное время. Рассказ был не столько познавательным, сколько любопытным  и интересным. Секретарь суда еле поспевала записывать речь адвоката в протокол судебного заседания. Судья Дышлов никак не понимал, куда это клонит адвокат? Он хотел даже остановить его, но вспомнил, что ограничивать время прений он не имеет права.
   Между тем, Белов перебрался в средние века, изгнал с русского престола  очередного самозванца и усадил на него законного царя. Началась эпоха Романовых. Не обойдя вниманием народ, адвокат поведал о восстаниях Разина и Пугачева, а также репрессиях в отношении всех участников этих бунтов после их подавления. Наконец, он дошёл до цели своей речи. Оказывается, и это подтверждено заключением специалиста-историка, первые переселенцы в наших Чувырловских лесах появились в конце восемнадцатого века. Это были изгнанные из столицы участники провалившихся мятежей из числа дворян. Здесь они и поселились, волей-неволей им пришлось переквалифицироваться в землепашцев. Среди них были и предки Быкова Александра Егоровича. Во время раскопок удалось найти подкову, а также часть хомута, которыми оснащали быков, служивших основной тягловой силой при обработке земли в конце восемнадцатого века.
- Ни для кого не секрет, что фамилии в то смутное время граждане получали по роду своей деятельности. Поэтому с достаточной степенью вероятности именно предки моего доверителя обрабатывали землю на спорном земельном участке задолго до появления Советской власти, колхозов, фермеров и кадастра. Считаю, в связи с этим, необходимым восстановить историческую справедливость путём удовлетворения исковых требований моего доверителя. Спасибо за внимание.
- Вы считаете, что подковы и хомуты были принадлежностью не только лошадей, но быков? – спросил судья.
- Да, ваша Честь. И это не только моё мнение, это мнение авторитетного историка.
  Судья уже не раз судил уголовные и гражданские дела, в которых участвовал адвокат Белов. Не сказать, что этот адвокат был каким-то особенным, он ничем не отличался от других. Но в адекватности адвоката Белова судья не сомневался. Произнесенная же адвокатом речь была полным бредом и не имела никакого отношения к закону. Более того, после такой речи Белова с распростёртыми объятиями