перекресток (роман-фарс)

пришедшая в пытливую адвокатскую голову, произвела на Быкова впечатление. Теперь требовалось подвести под идею объективные обстоятельства:
 - Саня, тебе скоро сорок лет. Ну, помашешь палкой ещё пятилетку и на пенсию. Можно, конечно, и пенсию получать и работать где-нибудь. Но кто тебя возьмёт? Может,  ты ещё что-нибудь умеешь? Молчишь? Я тебе отвечу на эти вопросы. Нет, Саня, как инженер по образованию, ты полностью деквалифицировался. Карьеру в своём ведомстве ты уже не сделаешь, так что на пенсию тебя с радостью выгонят. Просто потому, чтобы место освободилось для нужных твоему начальству людей. У них дети, наверняка, подрастают. Вот над этим задумайся, Саня. По-родственному тебя прошу, задумайся над моими словами.
- Ладно, - Быков поднялся, - спасибо за совет. Я подумаю.
  Адвокат Белов мужественно отказался от предложенных Саней денег за консультацию. Саня этому факту сильно удивился.
- Значит, - подумал Саня, - Колян поставил на более крупную рыбу, а мелочью пренебрег. Значит, он все это рассказывал не для того, чтобы просто поболтать. Он не исключает возможности приватизации перекрестка. Он же адвокат, у него больше информации о текущем моменте, с чего ему врать?
    Надо сказать, что слова адвоката о приватизации перекрестка глубоко осели в сознании Сани Быкова. Но для реализации идеи требовалось сильно изменить свою жизнь. Если бы Саня собирался уйти из гаишников в уголовный розыск или в ОМОН, его бы это печалило меньше. Но уйти из органов совсем? Это было совсем другим делом, это было поступком. Тут следовало подумать. Да и в администрацию города Саня был не вхож, имелись только  смутные представления о том, кого можно взять в долю, а проще сказать, на какую лошадь поставить.

ГЛАВА 18




        Саня Быков записался на прием по личным вопросам к Хватаеву Игорю Ивановичу, заместителю мэра по дорожному хозяйству и транспорту.  Игорь Иванович был предупрежден о Санином визите через каких-то влиятельных людей, к которым обратились другие влиятельные люди по просьбе Светкиного брата. Подобная процедура была необходима, иначе такой большой руководитель и слушать бы Саню не стал без санкции Саниного начальства.  У Сани, как у обыкновенного инспектора, по определению не может быть никаких вопросов, которые не смогли бы решить его непосредственные руководители. Обращение через их головы непосредственно в мэрию являлось грубейшим нарушением субординации. Эти сложные отношения среди власть имущих испытал на себе еще сам Штирлиц, если кто помнит. Кстати, о Штирлице. Саня очень любил этот фильм, много раз его смотрел. Но с некоторых пор его перестали удивлять глубокий ум и удивительная изворотливость нашего разведчика, которая перекочевала с экрана в массу анекдотов. Саню  поражало совсем другое. Штирлиц жил в Германии, катался на новом «Мерседесе», имел двухэтажный особняк с прислугой, а в этом особняке лучшую по тем временам радиоаппаратуру и сантехнику. Штирлиц ценил французский коньяк, бывал в ресторанах. Штирлиц запросто мог выехать за границы рейха, причем не только по своим документам, но и через «окно». Он имел не пыльную работу в звании полковника  с хорошим жалованьем. Спрашивается: зачем ему страдать о пыльной, грязной, неухоженной Родине, где не будет ни «Мерседесов», ни особняков, ни прислуги, ни заграницы. Этого Саня никак не мог понять. И уж совсем анахронизмом выглядели страдания Штирлица по жене, которую он не видел двадцать лет. И это в то время, когда в кабачке «Элефант» есть смазливая и не старая Габби, которая влюблена в него. К тому же подтверждением правоты своих рассуждений Саня считал продолжение известного романа. В конечном итоге, Родина щедро наградит Штирлица лагерями. Вот, наверное, кусал локти полковник Максим Максимович Исаев где-нибудь в лагере на Колыме, что не ушел в свое время через «окно», не захватил с собой Габби и не осел в какой-нибудь теплой стране. Уж Саня-то бы своего не упустил!
Быков, дождавшись своей очереди, вошел в просторный кабинет. Кроме хозяина, пузатого средних лет человека в очках, за столом сидела, видимо, секретарша, которая протоколировала происходящее.
- Я, Быков, инспектор ГИБДД, вам, наверное, звонили по моему поводу.
  Игорь Иванович на миг призадумался, но затем вспомнил что-то, и, заулыбавшись, предложил Сане сесть.
- Я попросил бы, - усевшись, сказал Саня, - чтобы мы поговорили наедине.
Хватаев удивился, но секретаршу выпроводил. Саня принялся рассказывать о своей идее. Получалось это у него не слишком хорошо. Не оглядываясь на моральную сторону дела, здесь это было не принято, он поведал о широчайших возможностях правильного использования перекрестка для предприимчивого человека. В конце своего рассказа он достал принесенный портфель и  раскрыл его.
- Вот, это все я заработал на перекрестке за двенадцать неполных дней. И дело-то за малым, этот перекресток надо приватизировать и тогда все, что можно заработать в портфель не поместится. Я прошу вас подготовить обоснование передачи перекрестка в частные руки, вернее участка земли под ним, а также обеспечить мне победу на предстоящем аукционе.      
   Игорь Иванович посмотрел на Саню, как на полоумного.
- Вы что, спятили? Кто это вам даст приватизировать перекресток?
- Я мог бы пойти к другому, но я пришел к вам.
- Нет, вы определенно ненормальный, если я только подниму этот вопрос в земельном комитете, меня сразу сочтут умалишенным, да и уволят запросто. И никакая ваша финансовая благодарность не позволит мне вновь обрести более или менее приличное место работы.
   Саня был невозмутим и надавил на самое больное место хозяина кабинета:
- Я собирался постоянно выплачивать вам половину всех доходов. Без вас мне никогда работать спокойно не дадут, а с вами мы горы свернем. Словом, моя идея и работа, ваше дело – крыша. А чтоб вам не думалось, что вы получаете именно половину, мы что-нибудь придумаем. Например, заведем бухгалтерию, куда определим своих жен, и тогда все будет по-честному.
   Игорь Иванович задумался, что-то черкая карандашом в блокнотике. Потом он вскочил, даже несколько неожиданно проворно для своей комплекции и быстро заходил по кабинету. Чувствовалось, что в его голове идет вечная схватка между здравым смыслом и знанием текущего момента. Наконец, Хватаев остановился, здравый смысл с позором покинул поле сражения:
- А, знаете, Александр, ваша идея весьма интересна, свежа и заслуживает внимания. Половина доходов – это хорошо, но я думаю, что это недостаточно за ту работу, что мне предстоит выполнить. Справедливее будет так: вам сорок процентов, а мне шестьдесят.
  Хватаев виновато посмотрел на Саню:
- Мне ведь делиться придется, знаете какие тут у нас расценки?
  От такого нахальства Саня даже вспотел. Он считал себя нахалом, так как без этого качества на его службе просто невозможно, но по сравнению с этим пузаном, Саня был просто щенком.
- Нет, - твердо промычал Быков, - только поровну. Я, в конце концов,  службу должен буду оставить, в конце концов, у меня семья.
  Последний аргумент выглядел в этом кабинете совсем уж беспомощным.
- Ну, хорошо, пусть будет пополам, - быстро согласился Хватаев. Его предложение было проверкой. Только не искушённый в таких делах Быков, об этой проверке не догадался. Чиновник же убедился, что деньги Быков любит не меньше его самого, Хватаева Игоря Ивановича, и любовь эта не вчера началась. С таким можно работать.
  Высокие договаривающиеся стороны, приподнявшись с кресел, пожали друг другу руки, и принялись живо обсуждать детали будущего предприятия.



ГЛАВА 19


   В советские времена не было сомнений относительно причин, почему один общественный строй сменяется другим. И любой гражданин, получивший от государства высшее образование, получал и толковое обоснование классовой теории, а также диалектики развития производственных отношений и производительных сил. Но во всем остальном мире существовала другая теория смены общественно экономических формаций. Во всем мире считалось, что и общественную жизнь, и экономику любого государства двигают по пути прогресса элиты. Это небольшие группы людей, которые и определяют, как должно развиваться конкретное общество. Но, чтобы причислить себя к элите, чтобы задавать вектор развития обществу, нужно было себя в этом обществе проявить, чего-то важного, общественно значимого достичь. И только тогда, общество будет тебе доверять, пойдет за твоими идеями.
    У нашей страны, как обычно существует свой путь. Новая теория смены общественно-экономических формаций быстро прижилась в новой капиталистической России. Про марксизм уже никто и не вспоминал. Однако способ формирования отечественной элиты заметно отличается от общепринятого во всем мире. Например, считается, что элиту можно просто назначить. Если ты занял должность, например, руководителя комитета по управлению муниципальным имуществом, или начальника городской полиции, то ты и есть элита. И тебе решать, куда двигаться обществу. При этом не важно, что ты выполняешь указания вышестоящего начальства, а оно выполняет указания ещё вышестоящего, и так до самого верха. В каком направлении будет двигаться общество с такой элитой, сомнений не вызывает. Ответ лежит не поверхности. Общество не будет следовать идеям и лозунгам такой элиты, а будет топтаться на месте, или имитировать движение. И постепенно между обществом и элитой вырастет гигантская стена, через которую уже никто никого не услышит. Элита считает общество быдлом, а общество элиту жуликами и ворами. Какой уж тут прогресс? Поэтому трудно представить себе ситуацию, при которой бедолаги из «хрущевок» проникнутся идеями обитателей Рублевских особняков. Еще труднее поверить, что эти самые «хрущевские» бедолаги бросятся, в случае чего, защищать Рублевские особняки. И никакие сладкие песни о патриотизме и толерантности тут не помогут, и телевизионный ящик тоже.  
  Вместе с назначенной элитой, как бы в довесок, элитой становятся или ощущают себя таковой, и члены семьи элитного гражданина.
- Мы – элита, - прямым текстом заявила как-то недоумевающим гостям супруга Хватаева Игоря Ивановича. И он её не одернул, не поставил на место. Не сказал ей, что какая из тебя элита, если школу ты закончила на одни тройки, а в институте тебя «тащили за уши», так как ты дочь спикера городской Думы. Что, мол, я и женился-то, на тебе по этой же причине. Карьеру надо было делать. И сделал. Теперь являюсь заместителем мэра по дорожному хозяйству и транспорту. Не Бог весть, что, конечно. Но ещё и не вечер. Зато ни одна парковка, ни одна автостоянка, ни одна маршрутка мимо меня деньги не пронесет. Я уж не говорю о строительстве, а главное, ремонте дорог. Это вообще золотое дно. А ты? Чего ты добилась в жизни, кроме того, что у тебя такой влиятельный папаша. Он сейчас уже в областной думе заседает. Ты чего полезного для страны сделала, чтобы именовать себя элитой?
   Но ничего подобного Игорь Иванович не сказал. Даже не подумал. Нравится Кирке (Кире Захаровне Хватаевой) считать себя элитой, пожалуйста. Тем более, не сама же она это придумала. Сам мэр на последнем, торжественном собрании по поводу юбилея города с трибуны