Провал во времени.

делать только лет через  сорок, возможно, мне понадобиться твоя помощь, ты мне, уже здорово, помогаешь, если только мне веришь. Возможно, придет время, и я приду к тебе и все расскажу, но это может случиться не раньше чем через сорок лет.
          Дарья смотрела на него своими прекрасными зелеными глазами и, какой то удивительный мягкий свет понимания струился из её глаз, - что я должна сделать – спросила она?
         - Мне нужно переодеться и, каким то образом, добраться до Котовска, там живет человек, который, возможно, мне поможет выпутаться из моей ситуации.
         Даша, я вам оставлю кое какие вещи и документы, они очень осложнят моё положение если у меня их найдут, пусть у вас полежат пару дней, пока, я за ними не вернусь, ну, а если не вернусь, не показывайте их людям, которым вы не доверяете, они могут принести вам беду, я бы этого очень не хотел. С этими словами Дмитрий вручил Дарье свой мобильный телефон и свои охотничьи документы.
         Затем, они попытались подобрать на Дмитрия одежду покойного Дашиного мужа, брюки оставили прежними, т. к. покойный муж был гораздо меньше ростом Дмитрия, зато рубашка и пиджак подошли почти впору,- за исключением одной мелочи,- рукава пиджака были коротковаты.
Экипированный таким образом, Дмитрий расспросил Дашу о дороге и собрался уже попрощаться, когда Даша сказала ему, что в Ильинке, в пяти километрах от их хутора,  живет её двоюродный брат Семён, который работает шофером в колхозе на ГАЗ-51.  Завтра его отправляют в Котовск по каким то колхозным делам, она сейчас сходит в Ильинку к Семену и договориться, чтобы он, завтра утром, заехал за Дмитрием, и если всё будет хорошо, часам к  четырем дня Дмитрий будет в Котовске. Дмитрий, еще раз, поблагодарил Дарью и попросил спрятать, надежно, все вещи, которые он ей оставил. Дарья проводила его в спальню и предложила Дмитрию поспать, пока она сходит в Ильинку к Семену, и приготовила ему царское ложе на перине из гусиного пуха с лоскутовым ватным одеялом. И только Дмитрий прикоснулся головой к пуховой подушке, он тут же провалился в сон, последняя его мысль была, - Это - не стог соломы.
          Проснулся Дмитрий от легких шагов в соседней комнате, Даша уже вернулась, подумал он и с удовольствием потянулся. Чувствовал он себя отдохнувшим, сильным и смелым, и когда Даша подошла к постели, он схватил её за руку и, притянув к себе, впился поцелуем в её мягкие, податливые губы, которые пахли чабрецом, полынью и свежестью. Он, осыпал поцелуями её  лицо, лоб, уши, шею, руки, пока она не застонала. Тогда, он уложил её рядом с собой, и она раздевалась под его поцелуями и когда, последний предмет их туалета улетел на пол, Дмитрий обнял Дарью и улетел с нею и в неё…..
           Никогда, за всю свою жизнь, Дмитрий не испытывал такой полноты чувств, как с Дашей, невзирая на то, что жила она в деревне сорок лет назад, она оказалась искусной любовницей.  Как она  это делала, Дмитрий, не мог уловить, но любое её движение, любая поза заводили его все больше и больше и он постоянно был готов к любви и любил её без
устали до тех пор, пока она сама не остановила это безумие. Димочка ну всё, ну будет, не будь такой жадный, оставь на потом, ведь мы же встретимся,- правда?
Дима уже  четыре часа утра, скоро приедет Семен, а тебе нужно одеться и поесть. Я тебе с собой, тоже, завернула,- показала она на узелок, лежащий на одежде Дмитрия. Без ответа, Дмитрий прильнул к её губам и ощутил такую свежесть, что прервать поцелуй у него не было сил.
        Судя по ответной реакции, у Дарьи, таких, сил не было также. В этот момент раздался сигнал автомобиля у ворот дома Дарьи, это заставило их оторваться друг от друга и Дмитрий начал быстро одеваться, через минуту он был готов, взял узелок, который ему приготовила Дарья, крепко поцеловал её в губы и вышел во двор. Напротив ворот стоял ГАЗон Семена.
    - Дмитрий, – представился он, открыв дверку кабины. Семен крепко пожал протянутую руку.  
     - Ну, что двинули, - спросил он.
      -Поехали, - ответил Дмитрий и неловко пошутил,- раньше сядешь, моложе выйдешь. После этих слов, Семен посмотрел на Дмитрия настороженно.
        - Шутка такая, глупая – сказал Дмитрий и широко улыбнулся.
         Семен запустил  двигатель, и они поехали. Ехали они плохо, двигатель в машине не хотел работать ни на холостом ходу, ни на средних оборотах, как только Семен сбрасывал газ, двигатель глох, и каждый раз запуская двигатель, Семен сажал аккумулятор все больше.
         - Что, твой движок так работает постоянно,- спросил Дмитрий.
          - Нет,- ответил Семен, - я вчера разобрал карбюратор, чтобы его почистить, всё хорошо вычистил, промыл, продул, - вот он так и стал работать.
         - У тебя стоит карбюратор К-22Г?- спросил Дмитрий.
         - Да,- ответил Семен.
          - Останови машину и заглуши двигатель,  дай рожковый ключ на 22, - попросил Дмитрий.
            Он вышел из кабины, поднял капот, открутил регулировочную иглу, выкрутил жиклер главной дозирующей системы, достал распылитель топлива, повернул его длинным концом вверх, т.к. до этого, он стоял неправильно, всё быстро собрал в обратном порядке и предложил Семену запустить двигатель.  
         Двигатель заурчал, как сытый кот, отлично работая на всех режимах. Вот теперь, мы можем ехать, и езда нам будет доставлять удовольствие. Семен с удивлением посмотрел на Дмитрия и с неприкрытым интересом спросил, откуда Дмитрий так хорошо знает ГАЗ-51, ведь эти машины, только, начали получать в автохозяйствах, в основном, все работали на,  легендарных, ЗИС-5 или ГАЗ-АА,
       Дмитрий, на какое то время, потерял бдительность и начал рассказывать о том, что в том  хозяйстве, где он работает, было много ГАЗ-51, ЗИЛ-164, ЗИЛ-130,….и замолчал, увидав удивленные глаза Семена, и, что бы  как-то отвлечь внимание  водителя, добавил, что две последние марки, как опытные образцы, прислали с завода им. Сталина им для проведения испытаний и последующего предоставления отчета на завод. Вот так они и
ехали в разговорах о том, о сём,  Семен расспрашивал Дмитрия об автомобилях с которыми  ему пришлось oзнакомится, как с опытными образцами, а Дмитрий у
Семена о жизни в селе и его работе в колхозе. Колхоз им. Ильича с центральной усадьбой
в селе Ильинка, включал население, непосредственно, Ильинки и население нескольких хуторов, таких как Морозовка, Чапаевка и др. Жилось им, очень не легко, не хватало инструментов и инвентаря для работы, не было в достаточном количестве ни тракторов
ни комбайнов, очень много ручного труда, в основном, женского, заодно, очень хвалил свою родственницу Дарью, которая и в колхозе передовик и дома отличная хозяйка. Около двух часов дня, когда до Котовска оставалось еще километров шестьдесят, Семен съехал с шоссе и подъехал к симпатичной полянке у придорожной посадки, остановил машину, достал кусок чистой мешковины, на которую начал выкладывать свои съестные припасы.
           Дмитрий достал из кабины узелок, который ему дала в дорогу Даша, развязал его и добавил два яйца, сваренных, по-видимому,  вкрутую, два ломтя хлеба, кусок сала и две чищеные луковицы и пол литровую бутылку молока. Глядя на все это, Семен ехидно заметил:”Видать, хорошо поработал, что так  кормят.»
        Дмитрий смущенно отмолчался. Обед длился недолго и уже минут через двадцать, собрав в старую газету скорлупу от яиц и другие объедки, Семен спрятал их в старую нору под пнем, и они продолжили свой путь. Сейчас, они ехали молча, еда разморила их, говорить не хотелось. В часа четыре дня, они въехали в Котовск. Семену нужно было на какие-то склады, расположенные рядом с локомотивным депо. Дмитрию же, нужно было на улицу Самборского, в самый её конец, где напротив войсковой части стоял трехэтажный Генеральский дом, где, согласно его детских воспоминаний, проживала в данный момент его семья, и так, необходимый ему сейчас, Петр Маркелов. Семен высадил его на перекрестке улиц Самборского и  улицы, плавно переходящей в дорогу, ведущую к селу Любомирка. До Генеральского дома осталось квартала два или три. Дмитрий боялся идти дальше и, увидав у забора дома скамейку, присел на неё и задумался. Отец сейчас должен был находиться на службе в военном городке. Мама, наверное, дома  занимается домашними делами. Сестра должна была быть в Одессе, она поступила в этом году в Одесский медицинский институт, и уже с первого сентября должна быть в институте, следовательно, во дворе дома он мог встретить, только, чужих людей, своих бывших соседей, которых он уже не помнил ни на вид, ни по фамилиям. Но выхода у него не было, нужно было идти и постараться, как-то найти Петра Маркелова и убедить его, что он не пациент психушки.
       Дмитрий, подошел к дому, и у него защемило сердце. Дом, в детстве, казавшийся огромным, в действительности оказался небольшим трехэтажным особняком на три парадных входа, которые проходили насквозь особняка и выходили с другой стороны дома, как черный ход. Он смотрел на окна первого этажа справа от первой парадной. Первое окно - было окно их с сестрой совместной спальни. Следующее окно - спальня отца с мамой, и сейчас, в этом окне горел свет. Значит, его мама была сейчас там и сердце Дмитрия защемило еще сильней. Как ему хотелось ворваться в эту комнату и прижаться к маминой груди, чтобы, как в детстве, она  гладила его по голове и шептала ласковые слова утешения. Только сейчас, Дмитрий ощутил со всей силой, как он любил свою мать. Вспомнил, как часто был с ней несдержан, как мало оказывал ей внимания и любви. Он это понял сейчас, когда мамы уже не было и его сердце разрывалось от боли и невозможности подойти к ней и сказать ей это в данный момент.
          Дмитрий вошел во двор и сел на маленькую скамеечку, которая стояла рядом с клумбой с осенними цветами, напротив его бывшей парадной. Он огляделся. Во дворе взрослых не было видно,  в правом углу двора он увидал двух девочек в возрасте десять, двенадцать лет, этих девчат он, по-видимому, хорошо знал когда-то, сейчас же, не мог вспомнить ни имен их, ни фамилий. Дмитрий подошел к девочкам, поздоровался и спросил их, знают ли они Петю Маркелова? Одна из них ответила, что она живет на той же лестничной площадке, что и Маркеловы и, что Петя час назад, куда то ушел и еще не возвращался.
            Он,- продолжала девочка,- обычно ходит в библиотеку, которая в Доме офицеров и возвращается домой часам к семи. Дмитрий поблагодарил словоохотливых девчушек, посмотрел на часы, которые висели на столбе, они показывали без десяти минут семь и, занял пост на скамеечке у клумбы, ожидая Петра. Он сидел весь напряженный как струна, была опасность встретиться с собственным отцом, потому, что Дмитрий не помнил, когда отец возвращался домой.
.           Но ему здорово везло, не прошло и пяти минут, как он увидал Петра, входящего во двор. Дмитрий узнал его мгновенно по очкам, долговязости и вечно обгоревшему носу.
          Дмитрий встал и подошел к Петру, попросив разрешение поговорить с ним. Я вас разве знаю,- спросил Петр?
         -Да Петя, ты меня знаешь очень хорошо, но для того, чтобы ты меня вспомнил мне нужно десять-двадцать минут твоего внимания. Если ты Петя не возражаешь, пойдем, прогуляемся по улице, не удаляясь далеко от дома, – спокойно предложил Петру Дмитрий. Петр согласился.
            Они пошли вдоль