Скачок в будущее.

частоту излучаемых биотоков, просветили их в рентгеновских лучах и магнитных излучениях.  После того как мы проанализировали полученные результаты, мы обратили внимание, что у всех шести человек, и у тебя Дима мозг излучает на одинаковой частоте слабые биотоки.
          Мы создали генератор такого излучения и включили установку при работающем генераторе. Ура!!! Временной портал открылся. Следовательно, для передвижения во времени проводники больше не понадобятся.
         Но оставался один очень важный вопрос: « Как не потеряться во времени, а прибыть именно в тот промежуток времени куда запланировал, и вернуться назад».  Я потратил на решение этого вопроса несколько лет, но решения так и не нашел. Мы перепробовали всё, варьировали мощность, время существования, электромагнитного поля при возникновении воронки временного портала. Но это не давало эффекта. При задании вернуться в прошлое на две недели, испытуемый или пропадал во времени или погибал.
           В это время Советский Союз развалился. Финансирование нашего института прекратилось. Все сотрудники разбежались, кто уехал на Запад, получив, гранды, кто пошёл торговать всякой всячиной, чтобы хоть как–то прожить, кто-то спился и ушёл из науки. Мы с Профессором приняли решение  установку разобрать и каждый элемент спрятать в надёжном месте. Всю документацию Профессор положил в депозитную ячейку в банке Цюриха. Код доступа к ячейке и один ключ он передал мне, так как состояние его здоровья не даёт гарантии, что он сможет всё это сохранить. Поскольку никто не знал в институте, чем я занимался на самом деле, мы с Профессором считали, что наше изобретение, достаточно, защищено от посягательств извне.
              К тому времени мои родители умерли и, я остался один. Жениться я так и не успел потому, что научная работа захватила меня полностью, и я не мог ни о чём другом даже думать. Поскольку зарплата у меня, всегда, была довольно высокой, я считал, что года два, три продержусь, до лучших времён.  
             Но наступившее безделье угнетало меня, я понимал, что мы с Профессором были в шаге от решения проблемы и, я чувствовал, что решение где-то рядом стоит только протянуть руку.
             В один из дней, когда от безделья я чуть не выл на луну, я решил съездить в Москву, походить по улицам, посмотреть на людей, посидеть в каком-нибудь кафе.  Короче – развеяться. Я называл такое время провождение «Вентиляцией мозгов».
             Я сел в электричку и приехал в Москву. Москва была огромная и серая, она не то, что давала возможность развеяться, а наоборот она давила, угнетала.  Люди ходили по улицам с серыми озабоченными лицами, за половину дня я ни одной улыбки не увидел. Я, уже, начал считать, что напрасно затеял эту поездку. Уже собрался идти на вокзал,  как кто-то хлопнул меня по плечу и раздался восторженный вопль: «Здоров, Петруха!!!»
              Обернувшись, я увидел своего студенческого приятеля Витьку Царёва, с которым мы всегда были в хороших отношениях, но не виделись с момента моего перевода научным сотрудником в группу Профессора. Именно с того момента, как меня засекретили.
            - Привет Витёк! - неподдельно обрадовался я, мне, действительно, не хватало встречи с весёлым, оптимистически настроенным человеком, каким, всегда, был Витя Царёв.
           Мы крепко обнялись и стояли, похлопывая друг друга по спине радостно выкрикивая: «А помнишь…..»
           - Витёк, давай прекратим веселить людей и присядем в каком-нибудь кафе поговорим. Я надеюсь, ты никуда не торопишься, - предложил я.
          - А куда мне торопиться Петь, - беззаботно, но с ноткой напряжения ответил Виктор, - сегодня последний рабочий день в моей лавочке. СССР нет, поэтому гидрометеорологический центр СССР никому оказался не нужен. С понедельника все работники этого центра союзного значения пополнят армию безработных, в том числе и ваш покорный слуга.
        - Мне, конечно, очень жаль, что ты остался без работы, Витёк, - выразил своё сожаление я, - но когда в стране разруха, заводы и фабрики останавливаются потому, что разрушены связи по кооперации с другими республиками, денежная система рухнула, государственные предприятия, научно исследовательские институты не работают в связи с отсутствием финансирования, свёрнуты многие программы как научные так и социальные, то скажи мне кого может интересовать будет завтра дождь или снег.
      - А вот тут я с тобой Петечка не согласен, - с гордостью парировал Виктор, -  наша фирма ежедневно исследовала и регистрировала сотни параметров окружающёй реальности, температуру воздуха, атмосферное давление, влажность, напряжённость магнитного поля земли, интенсивность солнечного ветра и т.п. И параметры каждого дня никогда не повторялись, имели только ему присущие величины. Эта работа велась с момента возникновения Гидрометцентра, то есть ни один десяток лет.
     - Слушай Витя, - удивился я, - а существовали какие-нибудь параметры, которые были бы присущи только одному определённому дню и в течение дня не изменялись?
     - Нет, Петя, - со смехом ответил Виктор, - таких параметров нет, и не может быть, так жизнь течёт и все меняется с течением времени. Правда есть параметры, которые изменяются в течение суток, но незначительно, например напряжённость магнитного поля земли, интенсивность солнечного ветра. Но мы обычно регистрируем показания приборов, которые сняты в полдень.
       - То есть, если мы имеем какие-то показания приборов записанных первого января 2000года, то среди всех остальных записей они будут уникальны, присущи только первому января  2000года? - обдумывая мелькнувшую у меня мысль, задал я Виктору вопрос.
      - Если у тебя один параметр, - задумчиво ответил Виктор, - то ты можешь найти такое же значение в какой-то другой день, если два параметры то совпадение значений возможно, но может быть очень редко, раз на двадцать или тридцать лет. Если у тебя три и более параметров, то совпадения  может быть одно на несколько миллионов лет, что для практической жизни значения не имеет, а теория может допустить и такую вероятность.
     - Витька, - от восторга я вскочил и обнял своего однокашника, - а ты можешь сделать копию записей значений параметров из  регистрационной книги.
    - За всё время невозможно, - отрицательно покачал головой Виктор, - а вот с 1950 года я могу тебе такую  выкопировку сделать. У нас, как раз полгода назад, поставили классный ксерокс.
     - А для чего тебе это? – спросил Виктор, - а то я всё про себя да, про себя, а о тебе так и не спросил.
     - Я в Дубне в N-ском институте. Занимался исследованиями в области квантовой физики. Защитил кандидатскую по этой теме. Месяц назад все темы закрыли в связи с отсутствием финансирования. Сейчас сижу и пытаюсь писать докторскую, так мне для моей докторской такие данные пригодятся. Я уверен, что пройдёт какое-то время эта пена, что сейчас поднята, сольётся в унитаз, Россия возродится, но более могучей и более умной. Вот тогда России понадобиться и Гидрометцентр и квантовая физика и космос. Может и моя, докторская, сгодится Родине.
    - А ты патриот Петручио, - с уважением глядя на Петра, сказал Виктор.
Мы допили водку, доели закуску и договорились встретиться в этом же кафе в следующую пятницу.
      Мы вышли из кафе, Виктор проводил меня на вокзал и усадил в электричку. Я ехал в электричке и от нетерпения подпрыгивал. Мне хотелось, по возможности быстрее, добраться до своего кабинета, письменного стола. Получив данные от Виктора, мы вводим их в установку как координаты и машина нас переносит в тот день, когда в городе Москве были такие значения параметров. Так вопрос с перемещением в прошлое вырисовывался ясно, а вот с будущим нужно было подумать, возврат же в своё время забивается значением параметров дня отбытия в путешествие во времени. То есть день отбытия и день прибытия  - один и тот же день.
          В общем, ребята не буду рассиропливаться, я и так утомил вас подробностями. Я получил от Виктора выкопировку данных по всем параметрам, которые регистрировались в Гидрометцентре СССР с 1950 года. Изучив их, я выбрал несколько параметров, по которым сделал средние значения, задав которые можно было переместиться в будущее, не в конкретный день, зато в конкретный год и месяц.
         Встретившись с Профессором, я доложил ему о своих находках, и мы составили инструкцию, как ориентировать установку при планируемом перемещении во времени.
          Профессор, в свою очередь, рассказал мне, о революционном развитии электроники  в Японии.  Если мы сможем, каким-то образом, приобрести японские микромодули и собрать схему установки с применением этих микромодулей, то её размеры можно сократить до размеров модного, в то время, переносного радиоприёмника «Спидола» Причём большинство пространства будут занимать два серебряно-кадмиевых аккумулятора.
         Не буду рассказывать вам как, но к середине 1995 года у нас была готова новая установка. Которую по настоянию Профессора я отвёз в Цюрих и положил в ту же депозитную ячейку, где лежала документация на старую установку. Туда же я положил файл с документами на новую установку.
          Обсуждая с Профессором общественно политическое состояние России в то время, мы пришли к выводу, что после расстрела из танков Белого дома и прихода к власти в России олигархически-мафиозного руководства, России рано иметь такую установку.  От людей, возглавляющих Россию в то время, патриотизмом и не пахло.
           Количество денег, которые мы заплатили за содержание ячейки в Цюрихском банке, давало возможность быть хозяином этой ячейки до 2015 года. Мало того, Профессор изменил условия аренды ячейки. Он добился изменения в договоре в пункте перечня лиц допускаемых к депозитной ячейке оговорив, что допуск к ячейке разрешён только Маркелову Пётру Павловичу. Никого другого, кроме него и вместе с ним, к ячейке не допускать. Я сначала про себя подсмеивался над Профессором за эти меры, но потом я убедился,  как он был прав.
           Начало двадцать первого века мы с Профессором отпраздновали вместе,  ему удалось выбить через свои связи небольшое финансирование для нашей группы. У нас появилась возможность работать и получать заработную плату, правда профессор по состоянию здоровья не мог заниматься ежедневно в институте, поэтому все руководство группой, разработкой планов занимался я, Профессор утверждал, либо нет наши предложения. В начале февраля 2000 года мне позвонил Профессор и попросил приехать к нему домой. Когда я говорил с ним, голос его был как-то неестественно напряжён. Почувствовав это, я, перед тем как заехать к Профессору, зашёл в аптеку и купил ему упаковку таблеток «Кардарон». Он их пил постоянно во избежание  приступов мерцательной аритмии, которым он был подвержен. Подойдя к его дому, я обратил внимание на стоящий у подъезда «Мерседес». За рулём сидело бритое существо габаритами походившее на бабушкин комод.  Поднявшись на второй этаж и подойдя к двери квартиры, я, уже, собрался позвонить, как дверь предупредительно распахнулась и ещё один бабушкин комод, попытавшись изобразить любезную улыбку, проводил меня в кабинет Профессора.
            В кабинете, у окна, в своём любимом кресле-качалке сидел мой шеф, с каким-то