к месту работ и увидели возле развороченной земли группу рабочих – Гришу-взрывника, Сергея, Игнатича и других уже известных Студенту персонажей. Все они стояли у края образованной взрывом канавы и слушали наставления юной русоволосой особы, с короткой стрижкой, в штормовке, защитного цвета брюках с полевой сумкой через плечо. Симпатичное, еще детское лицо девушки было сосредоточено-серьезно, бровки нахмурены. Девушка обстоятельно объясняла рабочим как следует правильно подчистить дно канавы для проведения необходимых работ по отбору проб, определению элементов залегания пород и зарисовки пластов. Рабочие слушали делано лениво, иногда пытаясь пошутить над юной особой, как-то умерить ее усердие, но это только подзадоривало геологиню и, раскрасневшись, она начинала снова в деталях объяснять важность предстоящей работы. Наконец она закончила и все обратили внимание на подошедших.
«А вы откуда?» - возмущенно спросил Миху Гриша-взрывник. «Мы же здесь взрывали, а вы где были? И ждали мы вас к вечеру».
«А мы откуда знали? Идем – ба-бах! И камни градом» - ответил Миха.
Оба были растеряны и стало ясно, что они вновь переживают произошедшее событие, но каждый думает о своем: Миха о том, что, слава Богу! – остался жив и невредим, а Гриша подумал о том, что если бы с геологами случилась беда, ему сидеть в «казенном доме» долго и основательно, ведь надлежащих мер безопасности он не исполнил.
«Я же кричал – бойся! Вы что не слышали?» - пытался оправдаться Гриша.
«Что-то слышали, но не подумали, что это про взрыв» - нелепо пожал плечами Миха.
Студент, пережив уже дважды за маршрут смертельную опасность и сняв по дороге с себя нескольких клещей, пара из которых все же успела попробовать его крови, понял – со здешними ребятами нужно держать ухо востро, иначе с практики в институт можно и не вернуться. Но эти мысли легко покинули его голову, т.к. все его внимание было теперь направлено на юную особу, которая уже выбралась с помощью Игнатича, подавшего ей галантно руку, из канавы. Девушка стояла теперь возле рабочих, распекая их за то, что взрывом они повредили много поделочного камня, который теперь не годится для изготовления крупных изделий, поскольку растрескался.
Девушка была невелика росточком, но крепенькая и ладная. Ее круглое загорелое лицо дышало свежестью, носик дерзко вздернут, а прекрасные губы были готовы мгновенно расцвести в обворожительную улыбку. Глаза? Глаза у Наташи то же не подкачали – голубые, открытые миру глаза еще сияли полные надежд на ожидавшее ее счастье. Полевая одежда на Наташе сидела очень элегантно, но среди взрослых дяденек, и это было заметно, она чувствовала неловкость.
«Ладно, Наташа, пойдемте уже обедать. Мы все поняли» - ответил геологу бригадир горняков Степан Ильич.
«Все будет в полном порядке» - закончил он, придавая голосу интонации вкрадчивые и успокаивающие, как бы адресованные ребенку, почувствовав, что Наташа пытается вновь возразить и вернуться к волнующему ее вопросу качества выполняемой горняками работы.
Наташа, мельком оглядев Студента и кивнув Мишке, пошла вниз по тропе, а Студент стал выспрашивать напарника о девушке.
«Наташа геолог, закончила техникум в прошлом году. Видимо приехала после нашего отъезда и сразу пришла на объект. Старается» - ответил Миха не замечая повышенного интереса Студента к Наташе.
В лагерь они вернулись втроем – Наташа, Миха и Студент, выпив по кружке чая на бивуаке у горняков. Говорили в основном Миха и Наташа – обсуждали новости в экспедиции. Выяснилось, что Наташа приехала вчера к вечеру и ее Виктор определил работать с горняками.
«Столько брака в работе, почему рабочих никто не контролирует?» - сокрушалась Наташа.
«Это работа за Виктором. А ему видимо некогда – другими занят делами» - ответил ей Миха.
Так за разговорами дошли до лагеря по узкой натоптанной тропе.
И потекли деньки, наполненные хлопотами, на берегу студеной реки. С утра или маршрут, или работа на «горе» - так называли работу с горняками у скалы с жадеитом, а вечером купание в быстром Кантегире и рыбалка. Купанием впрочем, отчаянное погружение в ледяную воду и бестолковое против течения взмахивание руками, назвать можно было только условно, если под купанием понимать отдых на пляже. Но бодрило замечательно, силы нарастали снова горой и казалось, что после такого занятия можно снова в маршрут по тайге, по буреломам и горным кручам.
Вместе с Наташей в партию прибыл еще один студент – Пашка. Пашка учился в техникуме и приехал на первую свою геологическую практику. К удовольствию Студента Пашка был приставлен к нему в качестве маршрутного рабочего и теперь они бегали по горам вместе, выискивая спрятанные под завалами деревьев, травой и мхом неведомые пока им гипербазиты.
Вечерами у костра за чаем велись долгие беседы и казалось, - лучше этих вечеров и быть ничего не может на белом свете. Особенно бывало интересно, когда на огонек к берегу причаливали гости. Это могли быть лесники и охотники, рыбаки, сплавлявшиеся по реке. Гостей угощали и расспрашивали дотошно, пытаясь утолить информационный голод малочисленного и уже давно заброшенного в тайгу коллектива. За этими беседами Студенту удалось услышать много различных забавных и поучительных историй, познакомиться со многими самобытными людьми этого края.
Жизнь кипела и на реке. Оказалось, что Кантегир река сплавная категорийная и иногда по ней вниз проплывали спортсмены и туристы на надувных плотах, отчаянно орудуя веслами. Мимо геологов проносилась совершенно иная жизнь, казалось яркая и отчаянная. Отчаянья действительно хватало, хватало и работы на реке. Савич, прибыв в очередной раз в партию, поведал, что было уже дважды – пройдя всю реку и измотавшись, спортсмены на плотах засыпали при выходе на относительно спокойные воды Енисея и, не заметив в темноте плотины, оказывались втянутыми в стремительный поток сбрасываемой через плотину воды. Тела находили уже за плотиной в нескольких километрах по течению – искромсанные и перемолотые диким потоком.
Студент и Наташа познакомились ближе, ощутили они вдруг тонкую ниточку, которая связывала и опутывала их неведомой силою. Теперь расставаясь, когда каждый уходил на свой участок работы, скучали и спешили в лагерь, что бы увидеться и спросить «Как дела? Что нового и интересного было сегодня?». Если было время, то уходили вверх по течению реки и на берегу, на огромном удобном камне просиживали часами и говорили, говорили и о том, и этом. Разговоры сменились робкими касаниями, за тем объятиями, поцелуями. Голова летела по кругу, и мир вокруг казался добрым, правильным и очень понятным.
Июль закончил свой счет дней, наступил август, и выяснилось, что лагерь расположен в огромном малиннике. Об этом конечно знали и раньше, но не подумали о возможных проблемах. Как только поспела ягода, а ее оказалось огромное количество, в малинник стали захаживать медведи.
Бедная кобыла Настя, приставленная к взрывнику Грише для перевозки взрывчатки на «гору», исходилась в нервическом ржании, дыбилась, пучила глаза и ноздри, выдыхая с шумом горячий и влажный воздух.
Теперь стали аккуратно ходить в туалет, по тропам к реке, на «гору» и к складу – с оглядкой и в отчаянии махнув рукой на собственную судьбу, если нужно было выходить из палатки ночью. Кто-то постоянно замечал следы, кто-то видел самого хозяина. На тропе, ведущей на гору, были отмечены развороченные муравейники, ободранные стволы и свеженькое медвежье «наследство» оставленное людям как печать на лесной, исписанный когтями зверя, документ, утверждавший факт присутствия хозяина здешних мест.
В один из дней ожидался приезд крупной делегации, которую сопровождал Сергей Николаевич – начальник партии. Ждали по воде, но ясным днем вдруг застрекотало и металлическая стрекоза, отчаянно наяривая винтами, зависла над рекой, выискивая место для посадки.
Вертолет сел, винты уже подвисли, делая последние вялые обороты, когда из кабины высунулся пилот Серега Санин, а затем, спрыгнув на землю, потянулся, и с криком «Здорово, пехота! Форма одежды номер пять – трусы, ботинки – марш строится!», подскочил к Виктору и, обхватив его, от избытка чувств и разминая затекшее в полете молодое тело, стал мять и тормошить. На Сереге были действительно ботинки, форменная рубаха пилота с узким черным галстуком и свободного покроя «семейные» трусы.
Вслед за пилотом из вертолета вышел начальник партии, а следом, в высшей степени степенно, грузный крупный мужик с красным лицом, коротко стриженный под «ежик». Тяжелый взгляд из-подо лба огромного черепа выдавал в нем человека тяжелого характера и что называется «себе на уме». За ними вышли еще двое, как оказалось, помощников, которые выволокли пару крупных мешков и картонный ящик, в котором предательски что-то позвякивало.
Крупного мужика представил Сергей Николаевич – «Секретарь местного райисполкома, интересуется, что мы здесь нашли и главное, что еще хорошего найдем». «Так, Николай Петрович?» - учтиво и заискивающе спросил Секретаря начальник партии. Но Секретарь ответить не соизволил, а критически оглядев разношерстную компанию и видимо уже сделав определенные, и неутешительные для присутствующих выводы, многозначительно изрек: «Ну, поглядим, какие вы тут богатства роете. Или зарываете?». Последнюю часть фразы Секретарь изрек искоса внимательно и сверх критически осмотрев стоявшего ближе всех к нему Игнатича. Игнатич выглядел живописно: в армейском выцветшем галифе, начищенных кирзачах, меховой безрукавке на голом теле и в широкополой шляпе экзотического покроя рабочий чем-то походил на «гарного хлопца» из «вильной» армии батьки Махно.
Другие, подошедшие встретить гостей – горняки и геологи, также выглядели достаточно экзотично. Сергей с огромной копной вьющихся рыжих волос на голове и лихими усами очень походил на зарубежного исполнителя популярной музыки, а Пашка со своей до плеч прической «свободного покроя» и редкой бороденкой юнца - на хиппи.
Прошли в лагерь и смущенный Сергей Николаевич, мужик тоже не мелкого телосложения с порядочным животиком, шустренько нырнул в свою командирскую палатку, выделяющуюся из общего ряда наличием высокой радиоантенны и ладно сколоченного основания из досок. Из палатки начальник партии извлек на свет булыган размером с собственную голову и направился к Секретарю, который по хозяйски уже расселся за столом, дул в кружку с чаем и поедал великолепную отборную малину, выставленную на стол для гостей поварихой Валентиной.
Сергей Николаевич стал показывать Секретарю образец. «Вот смотрите, это контакт нефрита и гипербазита. Этот образец уникальный. Здесь видно - в каких породах и как формируется нефрит. По этому образцу мы и будем искать коренное месторождение. Это знаете – как отпечатки пальцев у криминалистов – скоро все станет ясно – где залегает нефрит» - волнуясь, увлеченно излагал Сергей Николаевич.
