нешуточный разговор. Виктор, прибежав к зимовью после очередного отъезда начальника партии, думал вновь разжиться толикой золотишка. В прошлый раз он выменял на водку, тушенку и патроны небольшой – размером и по форме напоминающий желтую осу самородок. Но был нынче сильно огорчен, т.к. мужики сказали, что фарта долго уже нет, т.е. пустые они. Но водку и харч забрали и раздраженные тут же сели выпивать.
Мужики – действительно были охотниками и промышляли в тайге тем, что в ней было. Надоумились как-то попробовать летом, когда охоты настоящей на пушного зверя нет, помыть золотишко потихоньку. Попробовали – получилось неплохо. В старом брошенном шурфе было добыто золото и удалось тогда окупить затраты на весь охотничий сезон. Но нынче удачи не было – «Не покатило что-то» - часто повторял Силантий, по прозвищу Сила – заводила и лидер добытчиков тяжелого, но так легко уплывающего из рук металла.
С Силой на заимке «тусовались» Грек и Мороз – молодые еще мужики, в жизни толком после армии пока не определившиеся. Занимались то охотой, то вдруг уходили на стройку ГЭС, то увольнялись, гулеванили, хулеганили в поселке и снова сбегали от накопившихся проблем в тайгу.
Сила был тертым малым. Охотником толковым он не стал, но ходку в лагерную зону за браконьерство и сопротивление властям имел. Был случай – прибили они в заповеднике сохатого и были пойманы при разделке туши. Сила «закусил удила» и пытался отстреливаясь уйти, и ведь ушел уже, но был опознан знакомым егерем и сдался после недолгой отсидки в подвале, понимая, что всю жизнь в подполе не просидишь, а коли узнали - лучше сдаться.
Теперь разговор между Силой и Виктором шел жесткий. Сила предложил Виктору поучаствовать в деле гораздо более опасном и дерзком, чем нелегальное мытье золота.
Сила надумал, просиживая долгими вечерами в зимовье, взять машину инкассаторов. Эту операцию он решил провернуть в том момент, когда повезут зарплату на ГЭС и будут недалеко от плотины, а значит и воды, по которой можно на лодке быстро умчаться по Енисею и скрыться в одном из его притоков, а затем подняться вверх по течению притока столько – сколько возможно.
А потом ищи лихих ребят, как волка в тайге или как ветра в поле.
В качестве проводника-лодочника по Катрегиру планировался Савич, как самый «ходовой» лодочник. Договорились, что Виктор уговорит лодочника ждать в условленный день мужиков у первого порога Кантегира, с тем, чтобы поднять их выше по течению в места уже мало доступные как по воде, так и по суше.
Все выглядело как будто складно, но как справиться с инкассаторами – крепкими ребятами, знающими свое дело стрелками, тем более, что часто инкассаторов сопровождает машина с дополнительным милицейским охранением.
Ответ пришел после знакомства с Виктором. Машину с инкассаторами нужно взорвать, тогда все очень быстро можно закончить, а доступ в машину к деньгам будет легким. А потом нужно делать все быстро и охранник-мент в другой машине не успеет вмешаться.
Нужно было заставить Виктора принести взрывчатку и все, что нужно для взрывания – электродетонаторы, провода и взрывную машинку. Еще нужно было вооружиться – все же шли на вооруженных бойцов. Спихнув Виктору немного золота для затравки, Сила теперь шантажировал его, припугивал статьей о незаконной добыче драгметалла и одновременно предложил большие деньги, фактически принимая его в долю на равных условиях. Про себя Сила думал, что, конечно доли Виктор не получит, а после нападения, когда они получат от него помощь в бегстве от погони, уберут они дурака-инженера как ненадежного партнера и не нужного свидетеля.
Виктор был испуган. Участие в разбое его смертельно пугало, но, как-то свыкнувшись с этой мыслью и понимая, что он с золотом попался на крючок, а, еще подумав, что можно обеспечить себя средствами на всю жизнь, стал уступать и согласился таки, в конце концов, принести пару пистолетов, автомат времен войны, бывших в его распоряжении на складе, а еще несколько патронов амонита и все остальное, что требовалось для взрывания машины с деньгами.
Договорились, что все будет доставлено завтра и с этим расстались.
Виктор вышел из зимовья и привычно рванул быстрым шагом к лагерю партии.
Студенты видели убегающего Виктора, но догнать его не было нужной подготовки и, вернувшись в лагерь к вечеру, они застали инженера уже на месте отдохнувшего, но явно озабоченного.
К вечеру Студент и Наташа прогуливались вдоль реки, вели свои милые и трогательные беседы, которые и по форме, и содержанию так похожи у всех влюбленных, и наблюдали как Миха и Пашка на спор устроили пальбу из револьвера, на этот раз по лопате, установленой черенком среди камней. Попасть нужно было в полотно лопаты с расстояния в десять метров. Попасть ни тому, ни другому не удавалось – пули звонко чиркали камни далеко в стороне от мишени. Это веселило стрелявших, и они показывали друг другу, как у нагана 1937 года выпуска ствол вульгарно раскачивается во всех возможных направлениях.
«С таким оружием только после того как ощупаешь медведя рукой и найдешь у него вымя, в него можно будет попасть!» - шутили спорщики.
Утром приступили к работе, а когда все разошлись по местам, Виктор, сделав нужные распоряжения оставшимся в лагере, ушел скрытно к зимовью нагруженный тяжелым и достаточно мощным инструментом готовящегося преступления.
В зимовье Виктора ждали и получив оружие – наган, пистолет ТТ и автомат ППШ стали с интересом изучать его. Виктор показал Силе как нужно собрать схему с электродетонаторами, снарядить заряд для взрывания и, пожелав лиходеям удачи, отправился полный тревоги и недобрый предчувствий назад.
Случаются денечки – злые, словно выкормленные гадюкой.
Такой день пришел на великую стройку, за которой наблюдал весь мир. К обеду пятницы ждали зарплату и премию за второй квартал, но как показали стремительно накатившие события – с зарплатой и премией пришлось всем погодить.
Пройдя поворот, пролегающей вдоль реки слева и крутого обрыва справа дороги, машина с инкассаторами вдруг подпрыгнула и вздыбилась вместе с полотном гравийного шоссе. Передняя ось машины отлетела и покатилась по дороге, а покореженный автомобиль рухнул в направлении реки на обочину. Все произошло мгновенно, и только горное эхо еще повторяло громогласный звук прозвучавшего взрыва.
К поверженной машине сразу кинулись из укрытия трое. Все были вооружены, возбуждены и очень суетились. Один из налетчиков рванул искореженную дверь, лежавшей на боку мятой как бумажный кулек машины и та сразу поддалась, но открылась не полностью. Заглянув за дверцу и осмотрев машину изнутри, Сила, а это был он, выдавил «Все готовы! Мороз, давай в машину, подавай мешки». Мешков было несколько, собрав их, разбойники побежали, и казалось – все получилось, еще сотня другая метров и они скроются из вида, а там лодка, река, тайга и весь мир – такой яркий и теперь доступный. Но из-за поворота показалась поотставшая машина сопровождения – черная «Волга». Машина резко встала, открылась передняя дверь и сидящий в машине человек, быстро вышел и, оперев руку на открытую дверцу, навел пистолет на убегающих. Грянул выстрел, потом еще, потом еще. Мороз – самый молодой из нападавших вдруг, как будто бы споткнулся, и со всей энергией спринтера рухнул на дорогу, словно та вдруг перед ним вздыбилась и встала вертикальной стеной. Мороз был недвижим, - пуля попала ему в шею в основании русой стриженной головы. Вокруг убитого валялись опечатанные серые мешки туго набитые казначейскими билетами – цена его жизни.
Грек – подготовленный армией морской пехотинец, повернулся на выстрелы и, не останавливаясь, сыпанул по машине и стрелявшему свинцовым горохом из автомата. Очередь накрыла капот, а переднее стекло «Волги» искристыми брызгами разлетелось и осыпалось в дорожную пыль. Сила уже карабкался по круче и забравшись наверх открыл огонь по машине из своего ТТ, прикрывая отход Грека. Сверху Сила видел, что Мороз уже «готов», но жалеть подельника не было времени. Грек то же поднялся наверх по склону, из его груди вырывалось сдавленное сипение, пунцовое лицо было мокрым и полно физического страдания.
«Давай Грек! Еще немного и мы уйдем!» - сдавленно, задыхаясь, выдавил Сила.
Видимо убегавшие зацепили стрелка у машины – тот не проявлял более активности.
Вскоре убегавшие достигли лодки, обойдя плотину по верхней тропе. Отчаяние придало им сил и теперь в лодке они сидели совершенно изможденные и казалось готовые умереть, если им будет нужно снова убегать – сил больше не было. Отчалив от берега, завели мотор и стали быстро удаляться вверх по Енисею, унося себя и добытое в бою, как им казалось, благополучие.
Лодка стремительно летела вперед, Сила и Грек молчали, переживая произошедшие роковые в их жизни события. Вскоре лодка повернула вправо, вошла в Кантегир и достигла «дудки». Сила, который правил лодкой, засомневался в способности пройти этот сложный участок, но гонимый страхом быть настигнутыми и, находясь на волне сильного душевного и физического подъема, отчаянно направил лодку в узкую горловину. Лодка споро пошла вверх по потоку и уже казалось, вот-вот проскочит гибельный участок, как что-то надломилось в стремительном ее ходе. То ли дрогнула рука у Силы, то ли мотор дал сбой, но лодка вдруг встала, ее резко рвануло влево и поток смял посудину, швырнул на каменную стенку «дудки». Раздался скрежет, потом треск ломающихся досок, лодка стала набирать воду, корма просела, нос приподнялся и лодку понесло потоком по «дудке» вниз мотая из стороны в сторону и периодически ударяя о скалу. На выходе из «дудки» лодка встала бортом к потоку и была мгновенно опрокинута. Сила и Грек оказались в воде вместе со своей добычей и мешком с провиантом. Отчаянно выгребая к берегу Сила и Грек теперь летели вниз по течению реки со скоростью поезда. То слева, то справа плывущие люди пролетали мимо валунов и пенистых бурунов воды, их бросало то вверх, то опускало потоком вниз, то кружило и снова несло по воле свирепой воды. Грек поотстал от плывущего Силы, выгребая одной рукой, - другая цепко держала автомат, и Сила видел, как Грека крутануло водоворотом и мгновенно бросило на камень. Грек погрузился в воду и некоторое время не был виден, а затем из воды показалась спина напарника – брезентовая куртка пузырилась воздухом, но головы Грека видно уже не было. В один из моментов Сила разглядел, как вокруг тела Грека вода расходится розоватым облаком.
Силантий выгреб к берегу и обессиленный лежал на отмели. Было ясно – он теперь остался один. Исчезли деньги, пропало все, рухнули надежды. Осталась при нем только его жизнь, которая теперь, как казалось Силантию, не стоила ничего, но была еще огромная злость на весь этот такой благополучный мир, который не знает пощады и всегда наказывает его за поступки, которые многим сходят с рук. Силантий заскрипел зубами от злости и отчаянья.
«Нет, я вам не дамся» - думал Силантий,
