пятьдесят, наполняет восхищением всего до самых кончиков волос на голове, и по спине мурашки бегать начинают – радостный озноб. Страх исчезает напрочь – превращается в решимость. Пережить такое стоит, оно достойно опыту всей жизни, потому что учит ценить ее, познавая в совершенстве.
И вот, флотилия пред нашими очами предстала мощью всей своей. Уж, различимы стали и движенья разбойников на их судах.
Но, что это вдруг там справа показалось? Да это ж черно-белый бриг! Пираты, увидав его, засуетились. Тогда подумал я: «какая ж сила мощная, полная загадок содержится в этом человеке, если он внушает страх всем пиратам сразу, которые внезапно углядели его корабль мчащийся навстречу им, подняв все паруса».
И вдруг, прямо по курсу, там, где нам преградили путь пиратские суда, откуда ни возьмись, поднялась в высь огромная волна. Будто сам Нептун из глубины своих владений необъятных ударил кулаком могучим. Один корабль, на который обрушилась вся сила основная гнева возмущенного владыки, взлетел в мгновенье ока, столбом воды поднятый над остальными и рухнул навзничь, преломившись о гладь простора океана. И разошлась волна, на двое разделившись, тесня друг к другу корабли, кромсая их и повреждая.
Благодаря чему нам путь открылся, и ветер вдвое стал сильнее. Мы проскочили между клешней пиратского капкана, устроенного нам ради наживы алчной. Черный Корсар воспользовался также представившимся шансом на спасение и избежал баталии, казавшейся неизбежной.
Сокровища на корабле его хранились: в случае погони ему на бриге быстроходном возможность их сберечь имела больше шансов, нежели на любом из наших тяжелых кораблей. О бриллиантах знали только мы с капитаном да некоторые из числа команды Черного Корсара. Поэтому надежность тайны сохранялась в неприступности всевозможных посягательств на нее.
А между тем мы уходили все дальше от назойливых пиратов. Ощущения внутри менялись каждую секунду. Столько потрясений за столь короткое мгновение жизни! Такое без следа для опыта пройти не может: напряжение, удерживающее страх в кулаке железной воли, нарастающее с каждым мигом, дойдя до своего предела, неожиданно для себя овладевает страхом и переходит в чувство эйфории; затем вдруг изумление охватывает сердце, порожденное необыкновенным явлением природы. А дальше все смешалось: шум воды бурлящих волн, треск, скрежет, завывание ветра, ужас, осознание спасенья и, наконец, облегчение от свободы от неминуемой кончины.
Черно-белый бриг Корсара умчался вдаль, впереди сокрытый горизонтом. Мы договорились, что встретимся, покуда нам удастся избавиться от погони оставшихся пиратских суден. Тогда, взяв драгоценные каменья, смогли бы их доставить с нетерпением по назначенью. А пока нам предстояло новое сражение.
Опомнившись от сюрприза океана, немногие осмелились вновь ринуться за золотишком. Чрез некоторое время преследователи показались за кормою. На удивление их оказалось слишком мало от того количества несметного разбойничьей флотилии, всего каких-то шесть судов. Хотя, учитывая суеверность пиратов и необъяснимое явление природы, выступившее против них, можно было почти с полной уверенностью сказать, что погоня маловероятна. Но что означает преследование нас кучкой кораблей после сокрушительного поражения их в первом бою против нас и недавнего заступничества за нас самой стихии, оставалось загадкой с не очень хорошим предчувствием. Но мы были в полной боевой готовности, большей, чем могли предположить наши враги.
Нам оставалось только ждать.
Каково же было наше удивление, когда вместо того, чтобы принять бой, пираты на расстоянии пушечного выстрела выбросили белый флаг. Но на этот непредсказуемый маневр мы ответили своим: просто не обратили на это никакого внимания. Пираты ничего не предпринимали по отношению к нам, но от их сопровождения мы не могли отделаться, разве что с помощью баталии или переговоров. Но лезть на рожон не было нужды, а разговаривать с ними нам совсем не хотелось, поэтому приходилось терпеть их присутствие в своем эскорте.
В таком необычном составе мы приближались к завершению нашей кампании.
Прошло еще два дня.
Из-за линии горизонта показалось движение каких-то судов. Я очень обрадовался, распознав флаг ее величества, при их приближении. «Наконец-то, - подумал я, - осталось лишь прийти в сопровождении военных кораблей в порт и самолично вручить королеве драгоценный груз, который уже должен будет к тому времени ждать нас на берегу вместе с людьми Черного Корсара».
Что же за причина заставляет морских разбойников идти рядом с нами, не боясь встречи с властями? Но на это никто из нас особого внимания не обращал, а зря. Если бы знать тогда, что могло означать такое поведение пиратов, можно было бы предотвратить очень нежелательные последствия, кои впоследствии имели место быть в результате коварства.
Что поделаешь, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
- Ну вот, сударь, - обратился к моей персоне капитан, - Вы, практически, достигли цели нашего с Вами путешествия. Осталось дело за малым. Да, повеселились мы на славу.
- Вы правы, капитан, осталось совсем немного, и Вы получите достойное вознаграждение за свою превосходную работу. Было весьма приятно иметь с Вами дело.
- Спасибо, сударь, однако здесь не только моя заслуга, как капитана, но и слаженность, и мастерство всей команды. Галион также не дал маху, как Вы могли заметить. Поэтому, на мой взгляд, все они достойны Вашей щедрости по окончании миссии.
- В обиде никого не оставлю. Будьте спокойны, мой друг.
Со стороны королевских фрегатов раздался выстрел: сигнал лечь в дрейф.
- Убрать паруса! – голос капитана был полон искреннего восторга и нетерпения перед долгожданным окончанием последнего решающего этапа нашей общей задачи.
Потихоньку фрегаты, которых оказалось дюжина, подошли к нам на достаточно близкое расстояние. Только почему их пришло в таком изрядном количестве оставалось для нас загадкой.
Впрочем, мы полагали тогда, что королева оказала великую заботу о своем золоте, потому и решила не скупиться в средствах о его благополучном прибытии.
Как в последствии выяснилось, наши предположения были верны. Но, как это часто бывает, догадываясь о видимых причинах и следствиях чего-либо, мы не замечаем очевидных вещей, которые всегда на поверхности, поэтому поначалу в глаза и не бросаются.
Распознать истинные намерения способна мудрость, приходящая с опытом самопознания, а это качество в нашем мире весьма большая редкость.
Нас, ведь, прежде всего, интересует мир, в котором обитаем, его ресурсы и блага. Но вместо мудрого гармоничного содружества с ним, стремимся повелевать. Мы возомнили себя умными и присвоили сами себе право распоряжаться природой по-своему усмотрению. Однако ум, как и все настоящее скромен и никогда не кричит о себе и имеет свойство быть всегда разумным. В виду слабости человеческой мы не ведаем, что творим. Исходя из всего этого, возникает вполне уместный и логически обоснованный вопрос: осознаем ли мы ценность ума или невежество присуще человеку? Скажу так: истинное значение ума в его разумности, но, из-за своего невежества мы не имеем возможности применять его по своему прямому назначению, а значит, он уже не является тем, чем должен бы быть.
С одного из фрегатов спустили шлюпку, в которую сошли несколько человек в военных мундирах ее величества. Затем они направились по направлению к нам. Мы ждали, с некоторым волнением, появления на нашем судне представителя королевской власти, который заверил бы нас в благоволении к нам ее превосходительства.
Наконец, шлюпка подошла к борту нашего фрегата, и с превеликим нетерпением была спущена веревочная лестница, дабы, почтенные гости имели возможность вступить на палубу корабля. Через несколько мгновений на судне появился молодой офицер, первым делом осведомившийся о капитане.
- Сударь, Вы имеете честь видеть его перед собой. - Голос капитана был несколько сдержан, но настороженности в нем не было. – Чем обязан?
- Вы везете ценный груз под грифом «секретно», я прав? – офицер отчего-то выказывал нескрываемую надменность в интонации своего вопроса.
- Возможно, я чего-то недопонимаю, лейтенант, но мне всегда казалось, что ответы на подобного рода вопросы требуют определенного стимула.
Офицер с сарказмом улыбнулся и протянул капитану небольшой сверток, заверенный печатью самой королевы. Это был приказ ее величества о беспрекословной передаче золота в распоряжение предъявителя сего документа. Капитан прочитал сие послание вслух, чтобы все присутствующие на палубе корабля могли слышать о его содержании.
- Смею Вас уверить, лейтенант, о невозможности исполнения условий данного приказа, так как золота на фрегате и на следующем за нами галионе нет.
- То есть как нет? – офицер был крайне удивлен.
- Не извольте беспокоиться. Все детали данного дела мы можем обсудить у меня в каюте. – Капитан жестом руки пригласил посланника королевы к себе.
Дальнейший разговор происходил уже в более тесной обстановке небольшого круга людей, в числе коих присутствовали: капитан, я, помощник капитана и сам офицер.
Узнав необходимые детали данного вопроса, не обнаружив, естественно, подробности о хранителе сокровищ, офицер, не слишком довольный сложившимися обстоятельствами, с решительным видом покинул судно.
Следует заметить, что представитель королевы ни словом не обмолвился об окружающей нас свите пиратов, что было весьма странно.
- Чует мое сердце, не чисто дело. Пахнет порохом. – Капитан был явно озабочен странным поведением молодого лейтенанта.
Каково же было наше удивление, когда со стороны пиратского брига двинулась в сторону королевского флота шлюпка. В скором времени пираты довольно смело взошли на палубу военного фрегата недавнего нашего посетителя.
Мы с капитаном переглянулись, предчувствуя явный сговор.
Прошло минут двадцать, в шлюпку опять спустились пираты и вернулись на свой бриг.
И тут через несколько минут раздались выстрелы из пушек по нашим кораблям со стороны флота ее величества. По нам стреляли из носовых пушек, стремясь в первую очередь вывести из строя фрегат.
Оказавшись в окружении: сзади морские разбойники, а спереди дюжина мощных военных кораблей, которые уверенно заходили к нам сбоку, взяв нас в оцепление.
Нам оставалось отчаянно сражаться до последнего, благо не в первой. Однако по нам ударили шквальным огнем из всех нацеленных на нас орудий. Мы сопротивлялись из последних сил, пытаясь совершить спасительные маневры, но слишком меткими и многочисленными были стрелки неприятеля. Из всех матросов, поднимающих паруса, в живых осталось только двое на нашем судне. В результате этого обстрела в скором времени фрегат пошел ко дну, накренившись на левый борт. Это было адское зрелище: жар и пламя, охватившие тонущее судно пожирали вопящих и стонущих людей, а тяжелые пушечные ядра разбивали корабль вдребезги, калеча и разрывая плоть матросов на мелкие куски.
Люди гибли каждую секунду, обрывая сердца еще оставшимся в живых.
Взобравшись на корму уходящего под воду судна, я увидел отчаянные последние усилия нашего галиона. Один из
