Наконец-то, в дверях показались его дамы с ними был мужчина который сидел рядом с Ингой. Они подошли к Борису и, тут же, у женщин, которые проходили мимо, на лице появилось выражение не сбывшихся ожиданий. Лица их, буквально на глазах, потеряли живой блеск и осунулись. Инга, своим томным голосом, представила Бориса своему знакомому, а ему Бориса. Богдан, так звали этого мужика, был так же врач педиатр, кандидат медицинских наук и работал Харькове. Он крепко пожал руку Борису и открыто улыбнулся. Неплохой мужик, - пронеслось в голове у Бориса, но дальше он вспомнил поговорку Хохотуна, - вскрытие покажет.
После представления Борис сделал дамам приглашение совместно пообедать и добавил, что если дамы не возражают это приглашение относится и к Богдану. Дамы не возражали, и они, вместе, отправились в предложенный Борисом ресторан «МЕТРО», который находится на Крещатике. По дороге он не мог принять участие в общей беседе, так как медики обсуждали доклады сделанные им на семинаре. Но когда они сели за столик в ресторане и Борис сказал, чтобы они выбирали в меню всё, что им понравиться, наступило некоторое напряжение. Так как в то время всеобщего кризиса и неразберихи, когда утром полученная зарплата через неделю превращались в кучку нарезанной бумаги, а цены в хорошем ресторане всегда предполагали, что у тебя этой нарезанной бумаги достаточно. Почувствовав это Борис, со смехом сказал, что сегодня он богат как Крез, и что у него такое состояние бывает нередко, и что деньги это навоз, сегодня нет, а завтра воз, и что деньги, которые он собирается сегодня прогулять, заработаны честным и тяжелым трудом. После этого коллектив расслабился. Каждый заказал что хотел. Они взяли на четверых бутылочку коньяка, разнообразных салатиков, телячие и свиные стейки с гарниром. Борис, учитывая потери его энергии ночью в поезде, заказал себе борщ украинский с пампушками, который в этом ресторане всегда делали бесподобно. И тут у него мелькнула мысль, зачем ему выезжать ночью поездом, когда он может утром вылететь в Одессу самолетом, благо, сейчас не нужно было экономить. Денег, что дал Карлович на операцию, должно было хватить с лихвой. Борис наклонился к Рыжику и спросил её, как она относится к тому, что он останется до утра? Она, с радостью, согласилась, но в общежитии университета, где им дали места для ночёвки, уже мест нет.
Борис сказал, что решит эту проблему и встретит её около университета в четверть седьмого, на том они и расстались. Дамы с Богданом пошли в университет, где их ждал специальный автобус, который должен был их отвезти в детскую клинику города Киева.
Борис рассчитался в ресторане и поднялся с Крещатика в гостиницу «Днепр», где за пятьдесят долларов ему дали прекрасный полу люкс, еще да двадцать долларов он согласовал вопрос ночевки в номере Рыжика, затем поехал на вокзал, где сдал свой билет на поезд. Там же в здании вокзала купил билет на самолет, вылетавший из аэропорта Жуляны в половине десятого утра. Затем, Борис зашел в магазин на Крещатике купил бутылку полусладкого шампанского, коробку конфет «Вечерний Киев». Выстоял очередь за киевскими тортами, взял два, лишний для Инги. Затем зашел на Бесарабский рынок и купил бананы, апельсины, большие медовые груши, турецкий сладкий виноград, забежал в номер загрузил все это в холодильник, заодно выяснил, можно ли заказать утром в гостинице кофе и чай со свежими булочками в номер. Оказалось можно. Затем он потихоньку направился к университету, время встречи с Ириной приближалось, к месту пришли девочки вдвоём, оказалось, Богдан должен обязательно навестить своего знакомого и в девять вечера он назначил Инге свидание у станции Метро на Крещатике.
Борс взял девушек под руки и они направились в гостиницу к нему в номер. Там он выложил на стол фрукты, поставил три бокала и хлопнув пробкой шампанского в потолок, разлил вино по бокалам и предложил выпить за их красоту и обаяние. Так они просидели в номере Бориса до пол девятого вечера, попивая шампанское и закусывая фруктами, затем, когда на улице уже темнело, они направились к станции метро на Крещатик. У станции, всегда, было много народа, тут назначали свидания влюбленные, встречались компаниями друзья, крутились фарцовщики и наркоманы и, просто, после прибытия поезда толпа то уплотнялась, то становилась реже, когда народ расходился.
Когда они подошли к станции было уже несколько минут позже девяти и Богдан, уже, стоял ожидая Ингу у края толпы. Инга шла впереди Бориса и Ирины шага на три и сразу же направилась к Богдану. Для этого ей нужно было пройти сквозь группку парней, которые сказали в её адрес не очень приятные слова. Богдан, тут же, среагировал и оскорбитель, от удара Богдана прилег на асфальт, но остальные из этой группы в количестве восьми здоровых молодых парней собрались устроить мясорубку для Богдана, они оттеснили Ингу и в этот момент раздался спокойный голос Бориса: «Эй вы, шакалы, это что ж такое, восемь на одного, где же ваше благородство?» Один из нападавших со смехом пригласил Бориса в круг, сказав, что их уже будет двое. Стоявшие вокруг люди с ужасом отошли от этого места, у парней, как по команде, появились в руках металлические палки, цепи и кастеты, Борис стал в стойку с пустыми руками и сказал побледневшему Богдану,- следи за моей спиной, не атакуй, я все сделаю сам. И тут произошло такое, о чем, вряд ли, кто-то мог, потом, вспомнить и рассказать. Как только главарь нападавших взмахнул металлическим прутом, Борис взорвался ударами ног и рук уклонами и опять ударами. После удара человек, который его получил, встать, уже, не мог. Через минуту все восемь хулиганов лежали на асфальте без признаков жизни, окружающие зааплодировали. Борис поклонился, как артист в цирке и начал стаскивать парней в кучу, в отдельную кучку сложив их металлические прутья, кастеты и цепи. Боря, а ты их не убил? – с испугом спросил Богдан.
Не беспокойся, через десять минут будут все на ногах,- ответил Борис, - я думаю, это их научит культурному обхождению с людьми.
Как всегда, вовремя, подошел сержант милиции, посмотрел на две кучки и спросил у окружающих, кто уложил ребят отдохнуть? (чувство юмора у сержанта присутствовало)
Ему кто-то из окружающих людей тем же тоном ответил, что случайно споткнулись мужики и всю свою приправу выронили из рук, так как сильно головой ударились об асфальт. Тот парень, которого первым вырубил Богдан, пришел в себя, сел на асфальте и с удивлением разглядывал кучку своих корешей, которые, еще, пять минут назад были самыми сильными, самыми уверенными в себе и им все было нипочем. А сейчас, лежали на тротуаре кучей дерьма. И эту кучу милицейский сержант собирался погрузить в милицейский воронок и отвезти в участок.. Пока эти мысли ворочались в его голове, подошли еще четверо милиционеров, защёлкнули всем лежащим наручники и по одному начали грузить их в милицейский УАЗик.
Борис не стал дожидаться выяснения отношений с ментами и, схватив девчонок и Богдана, они тихо покинули поле боя. Борис заскочил в магазин и взял ещё бутылку шампанского, и через десять минут они были в номере Бориса. Он наливал шампанское в четыре бокала, и как обычно, предложил тост за прекрасных дам, они категорически запротестовали и предложили выпить это бокал за настоящих мужчин, которые вдвоём справились с девятью здоровыми мужиками. Богдан сказал, что он виноват только в одном, остальных восемь вырубил Борис в течении одной минуты, так что пьём за здоровье Бориса и, они дружно выпили бокалы за его здоровье, затем Инга и Богдан засобирались уходить, Борис их не стал задерживать, он уже час не мог отвести взгляд от Ирины, она его заводила самым невинным жестом, и как только Богдан с Ингой вышли, он схватил Ирину в объятья и стиснул её очень сильно, контролируя всё же свои руки, чтобы не задушить в объятьях эту маленькую, но уже так много для него значившую женщину.
Она была ему так желанна и так по сердцу, что он млел от её поцелуев и прикосновений и терял голову напрочь, он мог любить её бесконечно и чем больше он её любил тем больше ему хотелось её, за последние два дня в его душе безжалостного бойца вырос огромный ком нежности к этой красавице, маленькому рыжему очаровательному чертёнку за которого он не колеблясь, может отдать свою жизнь.
Усталая Ирина заснула на его плече около часа ночи, Борис боялся, даже, пошевелиться, сквозь окно проникал свет фонарей освещающих гостиницу, в номере было тепло и они давно сбросили одеяло, и сейчас Борис, с восторгом, смотрел на великолепное тело Ирины, которое в свете то ли луны, то ли фонарей, выглядело как сделанное из цельного куска бледно-розового мрамора. Её груди, как две белоснежных сферы вздымались над впалым животиком, наполненные какой то нежной тайной бытия, а два соска, венчавших эту композицию, созданную богом приводили в изумление и трепет. Впалый животик, как бы, указывал на темный треугольник её лобка от которого тянулись вниз стройные ножки с ноготками, покрашенными красным лаком, выглядевшем в этом свете как чёрный. А её маленькие и аккуратненькие стопы, как у двенадцатилетней девочки, от вида которых Борис просто обалдевал, когда видел как она надевает обувь. Борис смотрел на Ирину и у него росла уверенность, что эта женщина предназначена богом ему, и нужно делать ей предложение, но затем холодный ум ехидненько спрашивал у него, а как он будет содержать жену без постоянной работы, он понимал, что с голоду они не умрут. Но одеть, обуть красивую женщину каждый раз стоит целого состояния, а макияж, - это уму не постижимо, как-то его сестра попросила купить ей пудру, так плиточка этой пудры с одной запаской стоила, чуть ли, не сто долларов. И тут Борис понял, что сама судьба толкает его в Афганистан. Он должен сделать то, о чем его просил его друг Сергей Карлович, и другого пути у него нет, поняв это, он взял в руку грудь Ирины, она, тут же, сама прижалась к его ладони, и спокойно уснул как человек принявший очень трудное, но важное решение.
Что ему снилось, он не помнил, но это был настолько приятный сон, что просыпаться ему не хотелось. Но кто-то гладил его по телу, легонько кусал за ухо, ерошил его волосы, что он, потихоньку, начал злиться на этого «Кто то» и, уже, собрался громко возмутиться, как восхитительные ощущения пронзили все его тело, начиная с низа живота и до самой последней клеточки его рук и ног. Он открыл глаза и увидал, как Ирина целует его тело и шепчет в перерывах между поцелуями,- просыпайся, ну просыпайся, сколько можно заставлять ждать женщину. И Борис проснулся и обрушил на своего Рыжика ураган поцелуев не выбирая места поцелуя. Куда попал, туда и поцеловал и продолжалось это неистовство до тех пор, пока, Рыжик не обхватила его ногами, выгнувшись дугой, притянула к себе и он вошел в неё так мощно, что она сладострастно застонала и широко открыла ничего не видящие глаза. Все её чувства были внутри неё. Она ещё крепче прижала Бориса к себе и одновременно к ним, обоим, пришла эта вспышка божественных ощущений, этот взрыв страсти после которого уже ничего нет…..
Борис очнулся спустя минуту, Ирина лежала, разметавшись, на лице её блуждала какая то неуловимая
