огорчалась по этому поводу. Не удивительно, что сейчас, когда у нее их так много, она очень жалеет всех обездоленных. Вот и выделила тебе самых любимых своих персонажей. Кстати, зайчика зовут Мямлик.
- Я тронут, - сказал я. - Но все же вынужден повторить свою просьбу. И надеюсь, что ты как-то сумеешь намекнуть девочке, что я в постели предпочитаю немного другие игрушки.
Иван глянул на меня широко распахнутыми глазищами так, словно в самую душу посмотрел. И сказал:
- Не старайся казаться хуже, чем ты есть.
Блин, что за дети у меня, а?
В три часа ночи портье дисциплинированно разбудил нас серией телефонных звонков.
Еле оторвав голову от подушки, я, страшно зевая, сел на кровати. Вставать не хотелось категорически.
Мальчишки же, повскакав со своих мест с завидной легкостью, уже вовсю шебутились, щелкая светом в ванной и перебирая заготовленные с вечера сумки. Я перевел взгляд на прикроватное кресло, где чинно в ряд сидели Машкины зайцы и щеночки, и понял, как горько я жалею о своей несчастной судьбе.
В дверь поскреблись. «Вы уже готовы?» - услышал я из коридора громкий девчоночий шепот. Надо было подниматься.
В полутемном ночном вестибюле, шаркая ногами, собирались экскурсанты. Особого восторга я не заметил ни на одном лице. Тем не менее, все обреченно готовились получить свою порцию египетских приключений.
Видя, что я пребываю в состоянии полусонного зомби, мальчишки не стали напрягать меня необходимостью забрать в баре бумажные сумочки с сухим пайком, а все сделали самостоятельно.
Я же плюхнулся в кресло неподалеку от входа, распахнутого в звездную ночь, и с некоторым удивлением обнаружил, что нас охраняют - у дверей сидел суровый полицейский в полной форме и был он, несмотря на позднее время, строго при исполнении обязанностей.
Сначала меня позабавила мысль о том, что невоинственные по сути египтяне столь сильно любят военную форму. А звезды на погонах делают такой величины, что те едва убираются на плечах. Наши маршалы обзавидовались бы…
Потом, еще чуть более проснувшись, я заметил, что дежуривший у входа полицейский занят серьезным и богоугодным делом. Он негромко, но отчетливо и с чувством, читал вслух лежащий перед ним Коран. Представив по аналогии, как наши милиционеры во время ночной службы хором читают Библию, я едва не захохотал в голос. К счастью, в этот момент в холле показались новые персонажи, среди которых я с замиранием сердца распознал Елену и Ольгу.
- Доброе утро, - вежливо поздоровались девушки и присели рядом со мной на диване: Леночка с краю, а Ольга между нами.
- Вы тоже на экскурсию? - трепеща от надежды, спросил я.
- Да. К пирамидам Гизы мы уже съездили, а теперь вот - в Луксор.
- Я рад.
Ольга одарила меня теплым взглядом и осторожно взяла за руку.
- Хочу вам сказать, Артем…
- Да?
- Вы совершенно напрасно стесняетесь своих детей.
- Э-э…
- Уверяю вас, они прелестны… Видимо, у вас очень хорошая наследственность, здоровые гены…
- Ну, гены это само собой, - забормотал я, чувствуя, что краснею. - И все же вынужден, к сожалению...
Больше я ничего сказать не успел, потому что тут к отелю подрулил высоченный экскурсионный автобус, и все оживленно повскакали с мест. Мальчишки и Машка, как молодые жеребята, уже гарцевали в первых рядах со своими бумажными сумочками.
- Мы займем места, - крикнул Иван, обернувшись.
Я помахал ему рукой, потом оттопырил локоть кренделем и галантно (надеюсь) предложил дамам пройти вперед.
Первое зрелище, явленное нам через широкие окна экскурсионного автобуса, было поистине грандиозным - восход Великого Ра.
Сначала, светлеющее и пока еще совсем не голубое небо было затянуто тончайшей кисеей серых облаков так, что я даже озаботился: не пойдет ли дождь?
Но нет! Самое древнее божество Египта, словно опытный актер готовило свой выход. Сначала розовым цветом осветились тающие на глазах облака. Потом место на небосклоне, там, где Солнцу предстояло явить завороженным зрителям свой лик, окрасилось нежнейшими красками зари. Интенсивность света медленно нарастала, краски наливались сочностью, и вот из пелены моря вынырнула тонкая алая полоса - первый взгляд пробуждающегося светила.
- Солнце! - воскликнула Машка.
Мы все не отрываясь смотрели как край солнечного диска, наливаясь яркостью, с удивительной скоростью вырастает над водной гладью, обретает силу и сферичность… Еще несколько мгновений и, словно с последним усилием оторвавшись от моря, Солнце выпрыгнуло из-за горизонта…
Свершилось! Новый день начался.
- Как быстро… - восхищенно протянула Мария.
- Не забывай, - тоном наставника произнес я, - здесь мы находимся достаточно близко к экватору, и потому Солнце поднимается над горизонтом не по пологой дуге, как у нас, а почти вертикально. Поэтому рассвет и закат в Африке всегда стремительны.
- А почему считается, - тут же откликнулась девочка, - что женщины в Африке самые красивые в мире?
- Самые что? - я, признаться, не ожидал такого резкого скачка мысли.
- Ну как же, - невозмутимо ответствовал ребенок, - символом женской красоты с древнейших времен считается Афродита.
- И что?
- Ну она же АФРО-дита. То есть африканка. Нет?
- Гкхм, - кашлянул я и с силой потер лоб. Бог знает, что отвечать на такие вопросы.
Выручила меня Ольга. Обернувшись к Марии, она совершенно хладнокровно произнесла:
- Я бы сказала так: если ты беспокоишься по поводу собственной внешности, то напрасно. Уверяю, придет время, и мужчины назовут тебя неотразимой.
После такого заявления наступило молчание. Скосив глаза назад, туда, где рядом с Иваном сидела девочка, я увидел, что она самым скромным образом смотрит в окошко, а на ее щеке пылает отсвет зари.
Дорога вела нас на юго-юго запад. Гладкая, как зеркало лента шоссе со свежей разметкой выглядела чем-то инородным на абсолютно безжизненном, как будто инопланетном пейзаже. Единственное, что здесь подтверждало существование цивилизации, были автобусы - насколько хватал взгляд, брошенный вперед или назад, всюду мы видели эти высоченные, почему-то напоминающие верблюдов, но гораздо более стремительные машины. Все они мчались с одинаковой скоростью, так что казались единым организмом, распластавшимся на извивающейся полосе асфальта.
Очень скоро побережье Красного моря осталось далеко позади, и по обе стороны дороги оказались те самые горы, которые нас интриговали с момента приземления в аэропорту. Вблизи они выглядели не так экзотично, но за неимением другого объекта для наблюдения, мы, поневоле, пристально вглядывались в морщинистые склоны этих необычных и островерхих образований. Интересно, из чего они сложены? По внешнему виду их состав более всего напоминал мокрый песок. Но наличие в пустыне такого количества влаги, да еще абсолютно не сохнущей, казалось невероятным. Значит, скорее всего, это какой-то известняк. Возможно, тот самый, из которого древние строители пирамид извлекали связующий элемент (цемент) для изготовления своих бетонных блоков.
- Обратите внимание, ребята, - сказал я, стараясь чтобы голос звучал не слишком нравоучительно, - как рационально жители здешних мест используют природу. Изначально, она одарила их всего четырьмя благами: солнцем, песком, ветром и водой. Но и с такой малостью они смогли создать великую цивилизацию.
Не уловив от детей никакого отклика, кроме некоторых признаков внимания, я продолжил:
- В этой стране совершенно нет леса. Поэтому в принципе невозможны никакие деревянные сооружения. Даже лодки здесь изготавливали не из древесины, а из связок папируса. Вот и приладились местные жители возводить строения из бетона. То есть фактически из того, что в изобилии имеется под ногами. И продолжают так строить до сих пор, что мы с вами наглядно видели в Хургаде.
Я снова сделал паузу, желая услышать отклик аудитории. Против ожиданий, откликнулись не мальчишки, а Елена.
- А у меня совсем другие мысли возникают при виде этих скал, - негромко и как бы чуть виновато произнесла она. - Когда видишь эти огромные и безжизненные пространства, поневоле начинаешь думать, что вступаешь в мир смерти. И я представляю, как когда-то, лет двести назад, войска Наполеона двигались по этой самой дороге. Никакого асфальта, разумеется, не было, вокруг только песок, эти дикие горы, раскаленное небо над головой… Таинственная, совершенно неведомая земля. И неизвестно, чего ждать за следующим поворотом: армию врагов, изготовившихся к бою, или город, покинутый жителями тысячелетие назад… А вдруг там долина, полная золота? Или величественный древний храм?..
«Умничка», - умиленно подумал я. - «Какое неиспорченное воображение».
К сожалению, она села рядом с Али, то есть совсем далеко от меня, и тем практически лишила меня возможности наслаждаться общением. Удивительно ли, что очень скоро, пейзаж за окном - экзотический, но весьма однообразный, начал навевать на меня сон, и я сам не заметил, как задремал под мягкое покачивание автобуса.
Глава 3
Город мертвых
При подъезде к Луксору выяснилось, что в нашем автобусе имеется экскурсовод. Собственно, именно его голос, усиленный микрофоном меня и разбудил.
Молодой, весьма симпатичный египтянин бегло говорил по-русски, но текст показался мне несколько неожиданным - мальчик рассказывал про местные обычаи и особенно о том, как трудно и (главное!) дорого, очень дорого! здешним мужчинам жениться.
Тема естественным образом сильно волновала молодого человека, и он не жалел слов, чтобы живописать размеры калыма, стоимость квартиры, которую жениху необходимо купить и обставить, а также прискорбный обычай дарить золотые подарки не только невесте и ее родителям, но также младшим сестрам, братьям и еще куче будущих родственников.
Далее выяснилось, что всякие глупости типа развода и «не сошлись характерами» в Египте не распространены опять-таки из экономических соображений. Даже если бывшая жена мегера и не имеет детей, разведенный супруг обязан содержать ее до конца дней. Что же касается многоженства, то такую роскошь могут себе позволить только очень состоятельные люди. Потому что желая порадовать любимую жену скромным подарком (платьице там, бриллиантик) счастливый муж должен точно такие же подарки преподнести и остальным женам даже, если он терпеть их не может. Таким образом, стандартное египетское обращение к любимой женщине «Моя драгоценная возлюбленная» имело в этой стране не только абстрактно-ласкательный, но и самый прямой, буквальный смысл. … Мда, похоже мы, российские мужчины, когда женимся направо и налево, просто не понимаем своего счастья.
Слушая (не слишком внимательно) экскурсовода, я глядел в широкое автобусное окно.
В окрестностях Луксора пейзаж разительно отличался от пустынного. Теперь всюду виднелись небольшие, но ухоженные и сочно зеленеющие поля. Нигде на них не обнаруживалось недостатка влаги - никаких желтых сохнущих проплешин, все тропически яркое, изобильное…
Помимо машин тут и там виднелись двухколесные повозки, запряженные мелкими (чуть больше козы) осликами. Возы выглядели нарядно - местные крестьяне грузили их так, чтобы ботва оказалась внутри, а наружу торчали спелые сочные плоды египетской земли. Естественно, картошку здесь массово не выращивали. Я разглядел
