намокли, но сдавив подступающий к горлу ком, он резко вскочил и, раздевшись до трусов, швырнул свою одежду на пол.
- Завтра я устроюсь на работу! И без твоего участия буду заботиться о моем новом друге! И одежда твоя мне не нужна! Если она тебя так волнует, забирай!
- Да пошёл ты выродок! Ты мне всю душу растерзал! – добавила дрожащая от злости женщина и, хлопнув входной дверью, ушла к себе в спальню.
Через некоторое время, слегка придя в себя, от полученной дома встряски и смотря в поникшие собачьи глаза, мальчишка радостно произнёс: - Смотри дружок, сегодня мы победили! Сегодня наш день!
Осенний полдень мгновенно уступил своё место галантному и скромному вечеру, незаметно приходившему и так же незаметно, растворявшемуся в сумерках, перекладывая всю ответственность на ночное время. Осенние ночи в середине октября были прохладными и зачастую ветряными. Поэтому, порывшись у себя в шкафу, мальчишка нашёл там старый клетчатый плед, в который втихомолку завернул дрожащего пса и отнёс шерстяной кокон в сарай. Туда же он принёс миску воды и старую кастрюлю с овсяной кашей, после чего сев рядом с ним, принялся считать свои кровные три тысячи.
- Завтра мы пойдём к ветеринару. Думаю, этого хватит дружок. Они скажут, что с тобой, а дальше решим.
Глеб слегка погладил собаку по голове и, пощупав её сухой горячий нос добавил:
- Плохи дела...
Эту ночь, он практически не спал. Не спал, потому что сильно болел разбитый нос и ныло тело, не спал, потому что из комнаты его матери доносились монотонные стоны, чередующиеся короткими надрывами или ругательными фразами. Не спал... потому что думал о псе, которому он хотел помочь всей душой и всем своим детским сердцем.
Под утро небо окрасилось в багровый, а прожилки между скопившейся за ночь густой пеленой, с каждым часом становились светлее. Они словно ручьи растекались всё больше и больше, съедая тёмные островки и наконец... Оранжевый восход ярким блеском своим стёр остатки хандры и мрака, подарив людям новую надежду.
Задремавший под утро Глеб, проснулся от надоедливого писка будильника и, не говоря ни слова, побежал в сарай. Развернув плед, он пощупал пульс собаки.
- Живой! – выдохнул парень. Ты очень стойкий, смотрю... и молчаливый. Хотя я бы тоже молчал на твоём месте. Ведь среди людей тебе попадались одни ублюдки.
Глеб опустил глаза в кастрюлю с кашей. Она была полная.
- Так не пойдёт дружок. Зря ты не ешь!
«Чёрт возьми, что же с ним такое? Ещё школа эта. Так бы уже сейчас к ветеринару сорвался».
- Ладно, лежи. Я скоро приду, и мы обязательно, как и обещал, пойдём лечиться к доктору. И он ушёл...
В школе, с раннего утра Глеба и его горе напарника, который направился к личному дантисту, ждала детская участковая. Она узнала мальчишку по фотографии и, подозвав к себе, сказала, что им нужно поговорить в кабинете директора. Смуглая женщина средних лет, видавшая в своей жизни различных подростков, достаточно легко определила, что кашу заварил не он. Зайдя в кабинет, они сели напротив тех трёх парней, с которыми вчера Глебу пришлось драться. Сперва их внимательно рассмотрел сам директор, набивавший у себя на компьютере какой-то приказ, а затем заговорила участковая:
- Беков, Астахов и Матюшкин? – обратилась она к трём виновникам.
Лысый тихо кивнул за всех.
- Значит так ребята. На вас со вчерашнего дня заведено уголовное дело, на всех троих. Учитывая ваш стаж в издевательствах и нанесении детям вреда лёгкой и средней тяжести, вам дадут лет пять в колонии. Вчера вся школа видела, как вы дрались и, судя по показаниям, начали первые вы, трое, - вступила участковая, незаметно подмигнув директору.
- Этих двух бритоголовых давно пора закрыть, - приподняв очки, буркнул глава школы, - Эти сволочи мало того, что ломают школьное имущество, так они ещё и других людей мучают: поджигают волосы, бьют, постоянно орут и матерятся, срывают уроки, пьют алкоголь, курят, и я не удивлюсь, если они наркоманы!
Женщина, открыла досье и, посмотрев на невозмутимое лицо главы, продолжила:
- То, что перечислил ваш директор, лишь маленькая толика тех преступлений, в которых вы были задействованы. О вас Астахов я наслышана не так сильно, как об этих джентльменах. Но учитывая ваши разбойные нападения на кассиршу продуктового магазина и многолетнее издевательство над Максимом Чизаровым, который, сегодня в виду плохого самочувствия не смог явиться, вам дадут года два-три исправительных работ. Будете мыть полы в психушке или выносить из-под лежачих больных утки. Как вам идея?
Сидевшие напротив женщины молодые люди заметно потеряли вчерашний окрас из дерзости и слегка побледнели.
- Что молчите мальчики. Я хочу услышать от вас что-нибудь дельное.
- Мы не хотели, - подавлено сказал один из лысых.
- Хотели, не хотели. Давно я говорил, что нужно заявление на них писать и на их родителей, от которых никакой помощи ни детям, ни школе! – несколько усилив прежнюю интонацию, вставил директор.
- Тогда я звоню в отделение, сейчас приедут и оформят! – вновь переглянувшись с главой, добавила детский участковый.
-Нет! - неожиданно вскрикнул сидевший по центру Александр, - Не надо! То, что случилось вчера, было недоразумением, это просто драка...
- Просто драка, - нахмурив брови, внезапно влез в разговор Глеб, - Вы издевались над Максимом два года и все боялись вам слово сказать. Вы никчёмные убожества, у которых нет будущего. Если нужно свидетельствовать, я готов!
Женщина-участковый улыбнулась, - Он готов пойти против вас как свидетель, и видимо благодаря ему, ещё человек пятьдесят из вашей школы, а также записанное на телефоны видео.
Лица троих мгновенно размякли и из глаз потекли слёзы:
- Мы больше не будем, не надо так! Мы не хотели, чтобы всё зашло настолько далеко.
- Пожалуйста, не надо! Глеб извини! Мы у всех прощенья попросим. Клянусь, что это было в последний раз.
- Да, да! такого больше не повторится! Обещаю.
Сидевший напротив них парень, смотрел в намокшие глаза Александра. Он видел, как тот, кто вчера был подобен несокрушимому исполину, стал сравним с нашкодившим пятилетним ребёнком. Он плакал, закрывая лицо дрожащей ладонью. Возможно, первый раз за всю жизнь ему стало страшно.
«Какое же ты ничтожество! И как она могла выбрать тебя?! Как она вообще могла даже посмотреть в твою сторону?! Жалко, что Макс не сидит здесь сегодня! Он бы широко улыбнулся вам в лицо, сказав, что вертел все ваши извинения», - подумал юноша.
- Знаете, что! – Вновь сказал Глеб, обратив на себя внимание присутствующих, - Мне безумно жаль этих трёх, и я готов простить им их издёвки, всё равно они сдохнут где-нибудь под мостом...
-Это верно парень! – радостно улыбнулся директор.
- Но, считаю, что Макс тоже должен решить, - добавил первый.
- Верно, - подтвердила его слова участковый, - Хорошо, предлагаю поступить так: сегодня вы все идёте к нему домой, и просите у него прощение. Если нужно будет оплатить его лечение, вы оплачиваете это. Возможно, что он откажется прощать вас, и тогда вы попляшете под дудку закона! Лично мне на вас плевать!
-Да!
-Хорошо!
-Пойдём! – практически в один голос донеслось с противоположного конца стола.
- Ха, не так быстро! – сказал директор, - Ещё ваши родители заплатят за выбитые стёкла, сломанные двери, вернут сворованные вами из учительской деньги и парик Клавдии Ивановны! А завтра, вы весь день будете оттирать полы от ваших жвачек и свастики. Помоете нам окна, как следует, приберётесь в кладовой и тогда, я заберу заявление!
- Идёт!
«И это всё? То, что казалось ещё два года назад невозможным, решилось так спонтанно и просто, стоило хоть кому-то обратить на это внимание. Бояться, стараясь спрятаться поглубже в глазеющей толпе - участь трусливых. Вступиться и оказаться побитым – участь дураков, но невозможно отказаться от этого, когда каждым членом тела чувствуешь несправедливость».
Выходя из кабинета, Глеб увидел, сидящую на подоконнике, девушку. Это была Полина. Вид её показался ему очень подавленным, глаза отражали отчаяние, а с губ срывалось: «Ну как он там?»
- Ну как он там? – спросила она, настороженно взглянув на его распухший нос и два больших фингала по оба глаза.
- Жалко его тебе, да? – Тихо сказал юноша.
- Глеб! Прости его!
- Уже простил... – закончил он диалог и, развернувшись, пошёл на урок.
Когда Саша вышел, Полина тут же бросилась к нему, обнимая и спрашивая, как же так вышло? Вчера, после приезда полиции, она стала защищать его. Позже, в отделении, девушка отдала за него выкуп и вместе, они поехали к ней. Она говорила ему, что устала от таких отношений и устала от того, что красивый и сильный, он уродует свою жизнь.
- Тебе непременно нужно встрять в мои дела? – грубо отвечал он ей.
На что Полина тихо стерпела. Он просидел у нее с два часа, а затем ушёл к себе. Возможно, если бы она решилась бросить его, даже не смотря на то сильное чувство, согревающее и обжигающее сердце одновременно, возможно тогда, он бы понял, что делает что-то не так...
«Не может человек расти уродом в нормальной семье! Не может! Когда тебя воспитывают в тепле и заботе, когда мама и папа всегда рядом, из тебя как минимум выйдет неплохой инженер или бухгалтер, но не отмороженный садист, стремящийся самоутвердиться на людях, которым жизнь даровала чуточку больше, чем ему. Я говорю чуточку больше, потому что деньги - это всего лишь необходимость, а отсутствие человеческих ценностей уже недостаток. Глупые люди никогда не поймут этой прелести. Им всегда будет казаться, что природа сделала для них слишком мало: обделила умом, забрала всё везение, оставив лишь нерешительность.
Настолько мало всего, что ты родился полноценным человеком, способным самому писать свою историю! Но только тогда, когда есть надёжный тыл. Ведь многим так и не узнать, что значит сломанная детская психика, как много отнимают привитые комплексы, со временем превращающиеся в кредо. Не понять, что расхлябанность и личная деградация родителей, в конечном итоге отражается на их детях. Поэтому в любой агрессии, чёрной зависти и ограждении от общества – ищите ошибку семьи!».
С трудом отсидев уроки, и быстро собрав все свои вещи, Глеб стремглав помчался к себе домой, чтобы забрать пса и отнести его в районную ветеринарную клинику. От школы до остановки. От остановки до дома, все его мысли были заняты псом. Достойная замена безответной любви. На первый взгляд - фантасмагория счастья, при полноценном рассмотрении – суть жизни. Никто и никогда не сможет отнять право любить и быть любимым, независимо от того, куплена ли она или найдена на помойке. И привязываясь к животным, мы сами того не замечаем, как они становятся дороже многих, умирающих где-то детей, потому что пробуждают в нас любовь.
Забежав в старый сарай, парень увидел, что часть каши была съедена, но давать столь «грубую» пищу, оказалось плохой идеей. Ведь всё, что съела собака, тут же вышло обратно в виде белой пены с кусочками еды.
- Ладно, ладно... пора на приём к врачу, - встревоженно сказал юноша и взял на руки животное.
Безвольное тело пса нисколько не сопротивлялось Глебу, оно вообще было неподвижным и лишь слегка подымавшиеся при вздохе рёбра, напоминали, что жизнь ещё не покинула его.
Ближайшая ветеринарная клиника находилась в десяти минутах ходьбы, в здании
