туфли и сапожки. А мясо продадим в кафе и в рестораны»… Вот так.
Долгое время все молчали и не смотрели на своего друга крокодила…
Ну-ну, не плачь, моя лапочка. Да, мне тоже его жалко, этого толстого лентяя… и нашего золотого белозубого героя жаль. И всех-всех на крокодильей ферме. А теперь соберись, девочка, будь мужественной и сильной; это всегда тебе пригодится, потому что тогда ты не растеряешься среди неприятностей, среди беды.
… Ну, конечно, Крокодил Клац-Коатль не стал лить слёзы! Он шлёпнул по земле лапой и сказал:
– Нельзя, чтобы крокодилы умирали. Мы должны всех спасти.
– Н-мяу, – согласилась Дикая Кошка Индилиза. – Очень пр-ра-авильно. А как мы всех спасём?
– Ну, скажем… Надо подумать, – предложил Кротовый Уж.
И они думали целый день, и второй, и ходили по ферме Хартенге, выглядывая дыры и лазейки, но находили только щели, в которые могла пролезть лишь Цива-Цай. И закончился третий день, и четвёртый, подходил к концу пятый день и начался шестой, когда Клац-Клоатль придумал, как всех спасти.
Это приснилось ему во сне. А он прежде никогда не видел снов, когда спал… О, да, ты, несомненно, всегда видишь сны, моя пушистая ночная мышка-соня! Но ведь наш герой – крокодил, пусть и сказочный. Для крокодилов видеть сны – просто невероятная история! Так вот. Если ты скушала яблоко, то я продолжу.
Итак, ему приснился первый в его жизни сон. И в нём он увидел план спасения с чудовищной фермы. Сперва он приполз к завтракающим крокодилам и рассказал им всю правду о страшном беленьком домике с кровавым полом и тёмно-коричневыми стенами и потолком.
– Из нас делают сумки, чемоданы, кошельки, туфли и сапоги, юбки и жакеты, и всякие сувениры! – говорил Клац-Коатль. – А мясо готовят на огне и едят с кашей!
Вначале крокодилы ему не поверили: слишком удобно жилось им на ферме, слишком сладкой была иллюзия лучшей жизни в беленьком домике. Подумаешь, ему Цикада сказала! Подумаешь, она видела! Мало ли, что она видела! Она ведь не крокодил, чтоб ей верить! И потом: крокодилы очень важны для Смотрителя Чикрака. Разве он не кормит их?! Не купает? Не выводит погреться на солнышке? Не поливает из шланга искрящейся водой, чтобы им было приятно? Не называет их по именам? Самого бронзового крокодила из выводка Клац-Коатля он, к примеру, назвал Дюготаки. Нет, не может быть, чтобы в беленьком домике их разделывали на части, будто… будто обычных животных. А ведь они совсем не обычные. И совсем не животные. Они – древние божества, которым поклоняются некоторые люди. Они это точно знают. И ещё они знают, что их родина – Великая Бурая Река Тиритофа, та Извилина Великой Бурой Реки, на берегу которой растёт, старится и не умирает Баобаб Исполин, который Господин всем крокодилам на свете.
– Вот так. А ты говоришь – с нас сдирают кожу и разделывают на мясо!
Крокодилы так убедительно говорили, что Клац-Коатль чуть было не поверил им и не успокоился. Да, Циве-Цай просто померещилось…
Но, знаешь, чудесная ты моя слушательница, Цикада стояла на своём:
– Нет, ничего мне не померещилось! У меня глаза на месте! И я всё видела правильно! А не верите – так я докажу!
И спряталась в одной из глубоких щелей беленького домика. На следующий день Смотритель Чикрак пришёл после обеда, держа в руке полку с петлёй. Он долго выбирал кандидата и, наконец, накинул верёвку на шею другого толстого ленивого крокодила. Тот поупирался, подумав о том, что видела Цива-Цай… но, в конце концов, неужто он поверит стрекучему насекомому?! И покорился Смотрителю.
Крокодилье племя замерло, провожая собрата в, несомненно, лучший мир. Вдруг перед дверью оказалась Дикая Кошка Индилиза. Она мявкнула:
– Н-мяу! Идите сюда! Скорее! Скорей!
Крокодилы поспешно сгрудились перед беленьким домиком. Щёлкнул замок, который провернула Цикада. Дикая Кошка изо всей силы толкнула дверь, она распахнулась, и все увидели отрубленную голову крокодила, возле неё – бездвижное его туловище и Смотрителя Чикрака с окровавленным тесаком в руке. Второй человек уже начал сдирать с туши кожу. Смотритель посмотрел на крокодилье море – зубастое и глазастое, – медленно подошёл к двери, захлопнул её. Дикая Кошка Индилиза грациозно запрыгнула на дерево и легла на сук: дружба дружбой, а зубы у крокодилов – совсем не шутка!
Клац-Коатль сказал ошеломлённым собратьям:
– Теперь вы знаете правду. Готовы ли вы идти за нами, чтобы спасти жизнь?
И все до единого крокодила кивнули.
– Н-мяу! Дождёмся ночи, – мурлыкнула с дерева Дикая Кошка Индилиза.
– А пока идите в бассейн. Ну, скажем… надо набраться решимости, – прошелестел Кротовый Уж Пседаксис, и его все услышали.
– Сегодня ночью мы будем прорываться на свободу. К Баобабу – Исполину, Доброму нам всем Господину.
Даже если кто-то и думал, что слишком скоро предстоит им битва, то уже не рискнул подать свой голос за отсрочку: слишком кошмарная картина стояла перед глазами. А если завтра перед ужином Смотритель Чикрак отведёт в комнату с тёмно-коричневыми стенами и кроваво-бурым полом со сливным отверстием лично тебя? Лично тебя отведёт, и никого другого?! И лично твоей шеи коснётся острый тесак и срубит твою ненаглядную головушку?!
Да. Несмотря на лень, изнеженность, на страх и слабую надежду, что им померещилось, крокодилы клацнули зубами:
– Мы будем готовы, Клац-Коатль.
Они один за другим плюхнулись в неглубокий бассейн – о, это был последний раз в их жизни, когда они плюхнулись в эту чудесную заводь, в которой Смотритель Чикрак утром сменил воду! – и чуть не разрыдались… К сожалению, плакать крокодилы могут только после еды, поэтому невыплаканное горе застряло у них в зубах, и они сильно заныли. Ну, или в глотке, если хочешь… Что? Может быть, в сердце?.. Может быть. Ведь это были домашние крокодилы, а не грубые; наивные; со шкурой, мягкой из-за маисовой каши с витаминами и минералами…
И тут из кроваво-бурой комнаты вышел Смотритель Чикрак. Он помыл руки, переоделся в чистое. Никто бы не заподозрил убийцу в этом человеке с внимательными глазами и привычкой насвистывать весёлые мелодии.
Смотритель Чикрак оглядел территории фермы Хартенге. Кажется, всё спокойно.
«Похоже, они, хоть и увидели, но ничего не поняли, – с облегчением подумал он. – Славные вы мои крокодильчики! Вы заслужили двойную порцию маисовой каши с витаминами и минералами!».
Тут он заметил Клац-Коатля и оценивающе улыбнулся.
«Хорош этот жёлтый, ничего не скажешь. Он один стоит всей фермы! Как я его назвал! Как божество: Клац-Коатль! Я тобой очень дорожу, мой ценный драгоценный крокодил. Так бы тебя и обнял!».
Но он, конечно, не решился бы обнять крокодила. Это, согласись, опасное и страшнее, чем просто убить зверя. Смотритель Чикрак подмёл территорию фермы Хартенге, убрал мусор и отправился отдыхать. Всё просто, когда умеешь распределять своё время.
Друзья Клац-Коатля подготавливали побег. Слабым местом считались ворота. Главное – бесшумно до них добраться. А добираться надо с умом: не толкаться, не толпиться, не стучать зубами и когтями, не шоркаться боками, не рваться вперёд, идти по цепочке, хвост в хвост, след в след, и ждать отстающих.
Пообещали крокодилы так-то поступать и затаились в своёй заводи-бассейне до вечера. На ужин они получили от Смотрителя Чикрака порцию маисовой каши с витаминами и минералами и сделали вид, что объелись и заснули. Хотя, как ты понимаешь, этого не произошло.
Укатилось солнце светить другим краям. Уснул в ночи Смотритель Чикрак. Уснули цветы и травы. Большие и малые животные. Птицы. Насекомые. Проснулись звёзды. А с ними те, кому ночь – время охоты, познания мира, обучения потомства.
Кротовый Уж Пседаксис волнами змеился по гладким плиткам вымощенной дорожки, ведя за собой крокодилье племя. Дикая Кошка Индилиза проверяла, все ли выбрались к воротам, Цикада Цива-Цай влезла в отверстие замка и с силой нажимала на железные пластинки, чтобы их повернуть, словно бы ключом. А сам золотой Клац-Коатль стоял на страже, готовый отогнать всякого, кто хотел бы им всем помешать.
Едва слышно щёлкнул навесной замок. Кротовый Уж Пседаксис обвил его хвостом и вынул из отверстий. Клац-Коатль навалился на ворота и поднатужился. Тихий скрип – и вот она, свобода!
– Главное – не разбегаться, главное – держаться вместе, – шептал Клац-Коатль, как заклинание.
Он шёл впереди и не оглядывался. Цикада Цива-Цай ехала на его лбу между большими зелёными глазами. Уж лежал на его спине, высоко подняв голову, проверяя безопасность дороги. Дикая Кошка Индилиза замыкала шествие крокодилов, проверяя, не отстал ли кто, не заблудился ли. Они хотели идти всю ночь, но не смогли: ведь они привыкли лишь кушать и лежать, лежать и кушать, поэтому быстро устали и выдохлись. Самые слабые остались далеко позади, и у Дикой Кошки Индилизы никак не получилось помочь им быстрее перебирать лапами. Они расползлись влево и вправо и пропали в ночной непроглядности. Крокодил Клац-Коатль ближе к утру завёл сородичей в густые заросли кариоптериса кландоненского, чтобы спрятаться и передохнуть, и снова кто-то отстал, кто-то свернул, кто-то упал, кто-то заснул… Но вернуться обратно на ферму Хартенге никто не захотел. Страшно. Да. Страшно превращаться из живого существа в мёртвые сумки, портфели, кошельки, брелоки и туфли… И в обычное блюдо на зимбардийской кухне… Страна! Зачем ты мучаешь и поедаешь своих крокодилов?! Оёй, оёй…
Что? Ты бы не стала кушать крокодилов и шить из их шкур сумки, портфели, чемоданы, кошельки, брелоки и туфли?.. Какая ты жалостливая, моя милая чистая роса!.. Да, непременно, утренняя…
На самом деле, страна, поедающая своих крокодилов, глубоко несчастна. И она, несомненно, погибнет, исчезнет с лица земли, потому что дело её неправое и ужасное. Нет у такой страны благословения на жизнь. Ждёт её абсолютная смерть без памяти и сожаления о ней.
Ладно, ладно не буду умничать.
Итак, заросли. Заросли в крокодилах. Э-э… конечно, наоборот! Крокодилы спрятались в зарослях и отдыхали от ночного похода. Им хотелось пить и есть, и они заныли, запричитали и чуть было не заплакали.
«Что же делать? – задумался Крокодил Клац-Коатль. – Если мы не попьём, не покушаем, то умрём с голоду. Они меня спросят: зачем тогда было рваться на свободу? И на ферме Хартенге – смерть, и на воле – смерть. А какая из них мучительнее, сразу и не поймёшь. Кому как. Только результат один. К сожалению».
– Надо найти еду и воду, – озабоченно поделился Клац-Коатль с Кротовым Ужом Пседаксисом, Дикой Кошкой Индилизой и Цикадой Цива-Цай.
– Ты прячься здесь, Цикада Цива-Цай пусть охраняет вас от врагов, и мы посмотрим, что в округе есть полезного, – предложила Дикая Кошка Индилиза.
– А если вас всё-таки обнаружат, – добавил пятнистый Кротовый Уж, – то разевайте пасти!
– Зачем? – удивились крокодилы. – Из-за жары? А если нам будет холодно?
– Во-первых, вам совсем не будет холодно, – пояснил Кротовый Уж Пседаксис. – Вы забыли, что живёте в знойной стране Зимбардии? А во-вторых, люди почему-то боятся ваших острых зубов.
Дикая Кошка Индилиза презрительно мигнула своими жёлто-оранжевыми очами. Она знала, почему люди боятся крокодилов. Но ей нравился Клац-Коатль, она доверяла ему и потому согласилась помочь всему племени – ради одного единственного из них. Но кошка не
