Клан вампиров

1
Сэл полной грудью вдохнула чистый воздух, напоённый тягучим запахом хвои. Она помнила те времена, когда не существовало выхлопных газов, и аромат чистого воздуха не был редкостью. Не то, чтобы она скучала по прошлому, просто очень соскучилась по хорошей экологии. «Хорошая экология», вроде, так теперь называют воздух без примесей дыма и воду, в которой не плавают отходы. Какое же это удовольствие – дышать таким воздухом и не видеть вокруг ничего человеческого за исключением нескольких мелких деталей. Сэл оглянулась и на секунду потеряла дар речи от возмущения. Фил, вооружившись баллончиком краски, писал нехорошие слова на плакате «Браконьерство преследуется по закону».
- Мы в государственном заповеднике! – крикнула на него Сэл. – Имей уважение!
- К чему? – спросил Фил, скривив при этом губы, но баллончик всё-таки убрал.
- А я ему говорила, - раздался голос откуда-то сверху.
Фил и Сэл одновременно подняли головы и увидели Беатрис, сидящую на ветке сосны метрах в десяти над землёй.
- Я его предупреждала, что тебе это не понравится, а он меня не слушал.
Фил показал ей кулак, она скорчила в ответ рожу.
- А ещё он на дереве знаешь что нарисовал…
- Всё, хватит! – прервала Сэл речь Беатрис. – С меня довольно! Фил, сотри это всё немедленно.
- Но как же я…
- Как хочешь! – всё хорошее настроение, полученное от гармонии с природой и приятного ощущения сытости,  мигом испарилось. – Беатрис, где остальные?
- Не знаю, - пожала плечами Беатрис. – Они не сказали мне, куда идут. Меня вообще никто не замечает, будто, меня вообще нет, - она надула губы, её идеально очерченные брови сошлись на переносице. – Ты, например, обещала медведей, а ими тут и не пахнет! Одни олени, да волки. Волки – гадость! Хочу в горы, хочу медведей!
Сэл пошла прочь, пока Беатрис не втянула её в очередную истерику. Олени ей, видишь ли, плохи!
- Макс! Тони! Мари! – звала Сэл, направляясь к тому месту, где среди кустов была спрятана их машина. – Макс! Тони! Мари! Если не поторопитесь, уедем без вас.
Сэл слышала, как с западной стороны на её зов спешат со всей возможной скоростью Тони и Мари, и как с ветки на ветку перепрыгивает Макс, тоже приближаясь к ней. Вот он оказался прямо у неё над головой на вершине сосны, спрыгнул и приземлился мягко и бесшумно, как кот приземляется на лапы.
- Ну, зачем же так орать, Сэл? – спросил он в своей обычной непринуждённой манере. – Ты что не наелась? Или те придурки уже успели испортить тебе настроение? Если так, только скажи, я им шеи посворачиваю.
Сэл ничего не ответила, просто шла к машине. Все считали её угрюмой, такой она по правде и была. Среди такой беззаботной компании, как её семья, должен быть хоть один угрюмый чудак, чтобы управлять остальными и следить, чтобы они не попали в беду. Когда Сэл добралась до зарослей, где, замаскированная ветками, стояла их машина, вся семья была уже в сборе. Фил виновато переминался с ноги на ногу, Беатрис вновь надула губы, пытаясь продемонстрировать свою значимость, Макс как всегда улыбался, сверкая безупречными белыми зубами, Тони, в отличие от всех как всегда занятый делом, уже начал убирать ветки с машины, Мари была рассержена, насколько вообще может быть рассержена эмо.
- Сэл, не злись на Фила! – воскликнула она, как только Сэл появилась из-за деревьев. – Злиться не хорошо, это плохо для вселенной!
- Я не злюсь, - ответила Сэл, подтверждая свои слова слабой улыбкой, которая сразу же разрядила обстановку.
- Ну, ладно, пора в путь! – слова Макса были пропитаны ужасно заразительным оптимизмом.
Все расположились в машине, которая, по сути, являлась передвижным домом и больше всего напоминала грузовик, из которого они её и собрали. Тони осторожно вырулил на дорогу, благо до неё было не далеко, и вдавил педаль газа. Приятно зашуршал мощный мотор, вскоре они уже неслись по шоссе. Сколько времени они когда-то угрохали на эту машину! Но теперь у них была хоть какая-то иллюзия домашнего уюта. Если, конечно, назвать домашним уютом крошечную комнатку, где в угол свалены матрасы, которые ночью служат постелями, маленькие окошки почти всегда пыльные, а сидеть можно только на полу. От кабины водителя «жилая зона» отделялась занавеской, ещё перегородкой был отделён один из углов комнаты, предназначенный для Тони и Мари, которые нашли своё счастье во взаимной любви, пока что единственные из всей команды.
После удачной охоты в заповеднике всем хотелось отоспаться, и, конечно, не нашлось желающих провести ночь за рулём. Тони свернул на обочину, мотор затих. Вокруг машины дышала и шевелилась ночь, стрекотали сверчки, Сэл учуяла где-то неподалёку летучих мышей, вечных спутников ночи. Мари открыла настежь окна, им, к счастью, не нужно бояться комаров, разве что комаров-самоубийц, животные всегда обходят стороной машины с такими пассажирами. У животных, в отличие от людей, инстинкты работают на полную мощность.
Вся семья уже расположилась на полу перед низким складным столиком. На первый взгляд – обычная семья в путешествии за ужином. Только ужина на столе не было, он стоял скорее для создания уюта. Мари держала в руках чашку какао, Тони сидел рядом и обнимал её за талию. Если вырезать их из окружающей обстановки, получится почти идиллия, подумала Сэл. Макс и Фил громко смеялись над очередной шуткой, перед ними на полу стояли банки с пивом. Сэл не разрешала своим подопечным ничего крепче пива и категорически запретила курение. Беатрис маленькими глоточками отпивала из стакана сок со льдом, иногда бросая на Сэл недовольные взгляды. Всё из-за этих медведей!
Они были семьёй, но не обычной. Обычная семья – это мама, папа и несколько детей, ну может ещё дядя или тётя, при этом некоторые члены семьи значительно старше других. Но с обитателями дома на колёсах всё было наоборот. Всем им на вид было примерно двадцать, плюс-минус несколько лет. Они были братьями и сёстрами, но не по крови. Их связывали многолетние узы дружбы и любви, а также общая идеология, которая впервые и свела их вместе. Сэл до сих пор не могла понять, как удалось им всем ужиться рядом. Сэл медленно обвела взглядом всех членов семьи по очереди.
Беатрис, будто, сошла с обложки модного журнала. Стройная, длинноногая, с вьющимися светлыми волосами и тонкими чертами лица она казалась воплощением красоты и изящества. Фил, славный шалопай Фил, который дня прожить не может без проделки и всегда умудряется натворить глупостей, даже если это почти невозможно. Весельчак Макс. Может, именно его внутренняя энергия помогала им терпеть друг друга. Несмотря на все его странности, Сэл доверяла ему больше других, он всё же был ответственным человеком. Тони, который больше молчит, чем говорит, но, когда открывает рот, выдаёт гениальные мысли. Вообще-то его имя не Тони. Он родился где-то в Африке, в богом забытой деревеньке, и его настоящее имя было очень трудно выговорить, так что друзья условились звать его Тони, он не обижался, он вообще никогда не обижается. Его спутница жизни Мари. Она всегда носила чёрную с розовым одежду, рассуждала что-то о важности проявления чувств и торжественно именовала свои выкрутасы культурой эмо. И, наконец, она сама, Сэл. В ней не было абсолютно ничего особенного, кроме внутреннего стержня, непреклонной воли и природной рассудительности. Именно благодаря этим качествам она и стала лидером клана. Нигде не было написано, что Сэл главная, никто не давал торжественную клятву ей повиноваться, но один только её взгляд заставлял Фила прекратить дёргать Беатрис за кудряшки, а заставить Фила что-либо сделать – задачка не из лёгких.
Между тем все постепенно втянулись в общий разговор. Макс, как всегда, был в центре внимания.
- Браконьерство преследуется по закону, - процитировал он надпись с плаката. – Для этого должны быть лесничие, чтобы кого-то преследовать. Что за халатность! Мы же просто зашли и вышли без всяких трудностей! Предлагаю послать жалобу в руководство заповедника. Вот в Уссурийский национальный заповедник мы бы так просто не попали.
Макс (на самом деле Максим) часто мечтательно закатывал глаза, что, в общем-то, противоречило его натуре, и начинал расписывать красоты своей родной страны, где много снега зимой, и поезд из одного конца в другой идёт целую неделю. Он обещал, что когда они доберутся до его родины, он купит всем билеты в плацкартный вагон Москва-Владивосток, и это будет лучшее приключение в их жизни. Так же он любил рассказывать о прошлом своей страны, причём многое из своих рассказов он видел собственными глазами.
Но в этот вечер Макса не мучила ностальгия, и разговор перетёк в другое русло.
- Куда отправимся теперь? – спросила Мари и тут же ответила. – А давайте вернёмся в Европу. Я так соскучилась по Парижу, мы там давно не были.
- Поддерживаю, - сказал Макс. – От Европы до России не далеко, а я вам экстрим обещал.
- Ты что думаешь, Тони? - спросила Мари, поворачиваясь к нему.
- Поедем туда, где ты будешь счастлива, любовь моя, - ответил он.
Мари расплылась в улыбке. Фил присвистнул, наблюдая за их поцелуем и даже не думая молчать или отворачиваться. Все они уже привыкли к полному отсутствию уединения, которое означало так же и отсутствие одиночества, от которого страдают большинство таких, как Сэл и её семья.
- А почему меня никто не спрашивает? – подала голос Беатрис. – Моё мнение вообще никого никогда не интересует, - она надула губки, будто, собиралась расплакаться. – Сэл, ты уже несколько месяцев назад обещала мне медведей, а в Европе даже кроликов без радиации не осталось. Я хочу в горы, где водятся медведи!
- А я хочу мамонта! - передразнил Фил, причём он с удивительной точностью скопировал интонацию Беатрис. – Хочу! Хочу! Хочу-у! – продолжал он завывать, изображая рыдания.
- Ты тупой, эгоистичный дурак! – крикнула Беатрис, бросая в него стакан с недопитым соком.
Стакан разбился о голову Фила, острые осколки оставили на его лице несколько царапин.
- Стерва! – подытожил он таким голосом, будто, озвучивал неизлечимо больной её страшный диагноз.
Тут терпение Беатрис лопнуло окончательно. Её небесно-голубые глаза потемнели и приобрели зловещий красный оттенок, верхняя губа поползла вверх, обнажая выпущенные клыки. Она зашипела точно кошка и готова была броситься на Фила, когда Сэл сказала:
- Хватит!
К Баетрис сразу же вернулся обычный безобидный облик, Фил, успевший принять оборонительную позу, расслабился.
- Завтра на свежую голову мы решим, куда отправимся, - сказала Сэл твёрдым как сталь голосом. – Фил и Беатрис, вы оба должны извиниться.
- А что я такого сделала? – невинно осведомилась Беатрис. – Он первый начал.
- А мне плевать, кто начал! – крикнула Сэл, потом овладела собой и заговорила спокойнее. – Нам нельзя ссориться, мы должны держаться вместе. Мы ведь семья. Все мы братья и сёстры, и мы не должны драться. Мы не такие как все, мы должны поддерживать друг друга. Мы семья.
Она не говорила ни громко, ни торжественно, но все в машине сразу затихли. Они молча оглядывали друг друга, будто, страшась увидеть изменения в давно знакомых лицах.
- Извини, я так, для шутки… не хотел обидеть, - пробормотал Фил, обращаясь к Беатрис.
- Ты тоже извини, я погорячилась, - ответила она.
Одно за одним лица собравшихся расцветали улыбками.
-