Серебряные пули

Левша. – вновь повторил Фабер. – К тому же он недавно поранил себе правую ладонь…Порезал при разделке рыбы.
– Вот! – словно в некой дуэли теперь уже я отмеривал инспектору собственную порцию многозначительного взгляда. – Собаки не залаяли, потому что его узнали...
– Вы думаете, что это он? – Фабер вопросительно посмотрел на меня. – Нет, это маловероятно. Он уже в возрасте…
– В возрасте?... – я был весь как на иголках.
– Ну, да. Хотя возраст понятие относительное, но ему уже далеко за шестьдесят. Он явно не смог бы всего этого сделать... К тому же сейф…
– Ну да. Ну да… Сейф этот еще… Что же это они разлаялись?... – инспектор озадаченно направился к окну в коридорчике. – Что-то собачки ваши… Что это они?... Разве учуяли кого?... Или чего?... – шеф указал на стоявших чуть поодаль собак. Те, поджав хвосты, лаяли напряженно опустив головы. – Что это с ними?... Лают как-то фальцетом… А?.. – он совсем тихо обратился ко мне. – А насчет повара… возраст еще ничего не значит. В конце концов, при падении охранник мог, ударившись головой, потерять сознание. Не так ли?... Вот что… пошлите-ка за поваром машину. И чтоб обернулись поскорее…  

12
Едва успела умчаться, посланная за поваром машина, как я уже вернулся. Но ни инспектора, ни Фабера в библиотеке не было. Я выглянул в недоумении в коридорчик и тут до моего слуха донеслась какая-то возня в саду. Подойдя к раскрытому окну, я увидел чуть в отдалении инспектора, склонившегося над чем-то. Он и еще несколько фигур замерло рядом с тем местом, где была цепочка следов преступника. В слабом свете поздней, предутренней ночи несколько раз вспыхнула вспышка фотоаппарата. Инспектор, говоря о чем-то с одним из сотрудников, поднял что-то с земли и озадаченно направился к дому.
– Ищите внимательнее! – добавил он, обернувшись, оставшимся за его спиной темным фигурам полицейских. – Осмотрите все еще раз… Особенно там, где следы… Перед забором и прямо за ним.  
Через пару минут инспектор, а за ним и Фабер были уже в коридорчике, возле того самого места, где до недавнего времени находился сейф.
– Ах, собачки, собачки… – повторял инспектор, озадаченно улыбаясь. – Вот ведь тоже еще одна задачка… – заглядывая в нишу в стене, он что-то бормотал. Наконец, выпрямился и, обращаясь ко мне, произнес. – Видите, какая находка? – и поднял вверх перед собой лежащий в целлофановом пакете предмет.
– Что это? – спросил я.
– Это-то?.. Это палец. – ответил инспектор спокойно. – Обыкновенный человеческий палец… э-э-э… скорее всего правой руки. Да, правой… Только, похоже, откушенный… Нет, пожалуй, оторванный. Видите характерные следы? – пакет перед моими глазами перестал раскачиваться и я увидел странную находку. – Судя по всему, принадлежал палец мужчине среднего телосложения. – Видите? – инспектор коснулся своей толстой кистью пакета. – По-моему, указательный. Да, точно... Вот обратите внимание. Грубая, мозолистая кожа. Человек этот всю жизнь работал руками… – он повернулся к Фаберу. – Так, что вы рассказывали про «капканчик»?
Потрясенный Фабер, до этого стоявший за нашими спинами, быстро забормотал, шагнув к сейфу:
– Я же вам говорю… Чтобы как-то дополнительно обезопаситься… от ограбления… я заказал мастеру, устанавливавшему сейф, еще и что-то вроде капкана… Точнее, он сам предложил… Это его, так сказать, «ноу хау»…
– Капкана? – переспросил я, не вполне понимая о чем речь.
– Нет-нет, капкан это громко сказано… – оправдывался Фабер. По всему было видно, как он поражен случившимся. – Не капкан, конечно… Не такой сильный… Лишь принцип действия схожий. Он был прикреплен к сейфу. И… и тот, кто, не зная о нем, попытался бы проникнуть к сейфу, рисковал остаться покалеченным. Нет, даже не покалеченным… Уверяю вас… Мне демонстрировали… А тут… – Фабер в недоумении указал на пакет в руках инспектора. – Этого не может быть!
– Так-так. – произнес инспектор. – Час от часу не легче…
– Послушайте… – нашелся я тут же, обращаясь к «шефу». – А может кто-то… кто знал про капкан… пытается нас просто запутать? – Я вопросительно смотрел на инспектора. – И преступник… пытаясь ввести нас в заблуждение… подбросил этот самый обрубок. А?... Как вам такая версия?...
В это время с улицы послышался шум подъезжающей машины.
– Это должно быть они… – выпалил обрадованный инспектор. – С поваром!... Коллега, встретьте, пожалуйста…

13
Когда я вернулся в библиотеку, Фабер, что-то быстро и взволновано объяснявший инспектору, смолк.
– Я согласен с вами… – сказал тот в ответ, сидя в кресле напротив. – Желая заработать, в прошедшие годы большинство издательств печатало все, что ни попадя… про всякую чертовщину и нечисть… Как, в прочем, и ваше издательство… – инспектор с явным укором кивнул в сторону книжного шкафа. – Не так ли?... Теперь же, как вы говорите, вы решили полностью отказаться от издания такого рода книг. Это похвально. И я искренне рад, что вы уже начали издавать лишь добрые и светлые книжки. Спасибо вам… Нет, правда, спасибо!… Вот только я все никак не могу взять в толк отчего это с того самого времени у вас появились, как вы выразились, «проблемы». Кому это выгодно?... Кому?... Издательств, специализирующихся на издании книжек со всякого рода «темным душком»… если говорить прямо… пруд пруди. А тех, что, наоборот, печатают теперь о высоком, добром и вечном – на много, много меньше… Так что, у вас сейчас, напротив, никакой конкуренции. Не так ли?... Так же как и для большинства сегодняшних издательств, переквалифицировавшись, вы уже теперь, получается, не конкурент. А?... Так кому же выгодно все то, о чем вы мне сейчас поведали? Каким таким, как вы полагаете, потусторонним, темным силам?... – инспектор криво усмехнулся. – Дорогой вы мой! Что вы такое говорите? Вы еще скажите, что именно они все это и устроили!... И похищение сейфа с рукописью и убийство охранника. – инспектор, оглянувшись на меня, стал говорить тише. – А что касается вашего револьвера… Поскольку у вас есть разрешение, то после проверки мы, конечно же, все вам вернем… вместе с серебряными пулями...  
Фабер, поджав губы, добавил что-то еще, едва слышно, из чего я разобрал только лишь самую концовку: «Да причем здесь пистолет? Бог с ним!... Поймите же, наконец… все гораздо… гораздо сложнее, чем мы можем себе даже представить!...»    
На что инспектор, явно раздражаясь, почти столь же тихо процедил:    
– Да не может все это быть реальностью! Не может! И прежде всего эта ваша идея, что человеческая экономика и политика, религия и… Что там еще?... Национальные и государственные вопросы?… Используются какими-то там… потусторонними силами… как рычаги… как передаточные механизмы… как способы воздействия на всех нас… Выходит, по-вашему, что они создают, стало быть, нашими же руками, нужные им ситуации в мире?... Светлые значит во благо, а темные во вред всем нам… Так что ли?... Воздействуют затем этими самыми ситуациями на миллионы и миллиарды?... Способствуют тем самым приходу к власти подходящих им правителей и вождей. Распространению нужных идей и идеологий. Нужной морали или наоборот – аморальности. Демократически-свободных государств или авторитарно-деспотических режимов… – сделав паузу, инспектор кисло скривился. – Да так если рассуждать, то выходит, что и нынешний экономический кризис не только не случаен… не только предуготовлен, так сказать, из вне… но и что, вслед за ним должна прийти новая череда политических и военных противостояний и даже, стало быть… всемирных катастроф… Так что ли?... Типа, как в 1930-е и 40-е?... – инспектор вновь недоуменно ухмыльнулся. – Да так если рассуждать, то, выходит, что мы тогда в каждом масштабном политическом или экономическом кризисе должны видеть нечто предуготовительное… да еще именно катастрофически-темное… Так что ли?… А может это просто совпадение… хотя вы и считаете по-другому… что перед приходом к власти Гитлера случилась Великая депрессия 30-х? На волне которой, собственно, и он и нацизм его… что вы там еще упомянули?... японский милитаризм?… пришли к власти, поддержанные многими миллионами граждан… – инспектор, явно стушевавшись, вновь было посмотрел на меня, точно спрашивая о поваре, но затем все же решил договорить с Фабером. – Да, допускаю, что и приход Наполеона к власти был словно бы подготовлен действиями Робеспьера, с его крушением прежней государственной системы и начавшимся вслед террором… Точно намеренно, хотя… как вы говорите, и Робеспьером и современниками не понимаемо, но также направляемо извне… – шеф, в какой уже раз скривившись, недоуменно покачал головой. – Но вот разве это… последнее… возможно, а?… Разве возможно?... Хотя согласен, и роль Ленина как предтечи Сталина вполне правдоподобна… Вполне… Да и, если посмотреть на Первую мировую войну… под этим же… вашим углом зрения… то и она выглядит как подготовка насаждения коммунистического миропорядка… Особенно, если вспомнить… Как вы выразились?... Что после Первой мировой Европа была «перепахана», а все европейские империи «расчленены» и «разрушены». И стало быть Ленин… – инспектор, говоря по-прежнему еле слышно, натянуто засмеялся. – Въехал в опустевший «Зимний» чуть ли не прямо в вагоне… Вот только причем же здесь все эти темные… потусторонние, так сказать, силы?… Они что ли привели его к власти?... Они что ли управляли нашими человеческими руками?... Нет?... Тогда причем?... Да их, может, вообще нет!… А если даже и есть, то с чего это вы взяли, что могут они как-то так влиять на нас и наш мир? С чего?... И уж тем более – режиссировать нами!... Тем более так, как вы это себе представляете… Как там в этой вашей?… В смысле, якобы в «их» всемирной «пьесе-трагедии»... – инспектор, сделав паузу, насмешливо скривился. – Вот прямо вижу афишу: «В главной роли – заслуженная марионетка бесовских сил И.В. Сталин. Во вспомогательных ролях: Ленин, Гитлер, Троцкий, Мао и прочее… А чуть ниже шрифтом помельче: «Пьеса наполнена неожиданными сюжетными линиями. На смену Первой мировой войне грядет создание огромной коммунистической империи, нацеленной на «Мировую революцию». Далее в пьесе – всемирная депрессия 30-х, ведущая к власти вождей «Третьего рейха» и японского милитаризма… – недоговорив, шеф сдавленно закашлялся, несколько раз крякнул, болезненно прочищая горло, и тут же чуть язвительно продолжил. – И все это, стало быть, по вашему, для того же… для всемирного насаждения коммунистического миропорядка?... «Красный всадник Апокалипсиса»!... – инспектор, вскинув брови, печально ухмыльнулся. – А может этот ваш апостол Иоанн вовсе не это имел в виду?... А может и «Мировой коммунизм» – это всего лишь случайное стечение обстоятельств... Может просто случайно Первая мировая война, разрушив империи и державы, подготовила и перепахала почву для зарождения этого самого нового мирового порядка с СССР во главе?... Может так же случайно экономический кризис 30-х ослабил все мировые державы, а затем точно бы подготовил к новой войне и СССР и все эти страны-агрессоры?... Ну, вот просто сложилось так!... Просто случайно совпали одновременный национал-милитаризм в Германии и в той же самой Японии?... Так же как простое случайное совпадение, что воинственные эти агрессоры,