СЭМ

отобрать и поделить, не умея воспользоваться, ничего не отдавая. А в этом мире нельзя ничего иметь – надо быть им. У них нечистая совесть, они вечно виноватые. Они пересчитывают сребреники, которыми их Спаситель рассчитывается с ними за свою зачумленную кровь, и тайно вечеряют его плотью.
- Сэм, никто из них не верит в Бога, на самом деле, - сказала Алька.
-Нет, это не так, - ответил Сэм. – Они не умеют убивать по-честному. Им нужна вера для их жадности, подлости и безнаказанных убийств. Они пытаются продать душу Дьяволу, чтобы получить от двух хозяев, но им нечего продать. То, что они называют своей душой, - это склад подержанных вещей, построенный из жадности. Они не могут отдать душу своему Богу, потому что у них её нет. И они не могут отдать ему его сребреники, потому что уже купили на них жизнь вечную. Они вечные должники, онанирующие на резиновую куклу своего Спасителя, спасшего их от плоти и крови подлинной жизни. Они лжецы, как и их Бог. Он не способен ни создать, ни украсть, ибо импотентен и труслив. Где он? Пусть покажет своё лицо.
- Сэм, - осторожно сказала Алька. – Ты лучше, не размазывай мазь по морде, потому что под ней ещё хуже.
- Я сжигаю глупость в огне собственной плоти, - щурясь от конопляного дыма, ухмыльнулся Сэм. – В моём мире не проходят фальшивые векселя сбежавшего бога, здесь в счёт идёт только результат: кровь за кровь, око за око и наслаждение за наслаждение. Мир, это бордель, где правит женщина, а мужчина может вкусить немыслимые удовольствия, если готов платить своей плотью. Это машина любви, перемалывающая тела и выплёвывающая их, - чтобы всё начать сначала. У неё нет других целей, кроме наслаждения и другого назначения, кроме игры.
- Давай играть, - согласилась Алька. – Только держи на виду руки.

Глава 15.
Инаугурация.

Полёживая на диване после игр и почёсывая зудящую плешь об острый Алькин локоть, Сэм с удивлением увидел по ящику инаугурацию Президента страны, которая продолжала считать его своим гражданином.
Оказывается, они уже выбрали себе Президента, взамен предыдущего и.о., которое просто подобрали на майдане. Ни Сэм, ни миллионы таких же бедолаг, которым и.о. сыпало на голову бомбы, ничего об этом не знали. Тем не менее, выборы Президента страны, в которых четверть страны не участвовала вовсе, посчитались вполне легитимными. Вообще-то, если бы нечто подобное произошло на бандитской сходке, то таких «законников» просто замочили бы за подлость и фармазонство.
По ящику передали, что новый Главнокомандующий, едва успев вступить в должность, уже успел разбомбить гипермаркет «Метро» в Донецке, и Сэм, оставив Альку на хозяйстве, решил сходить туда, пошукать чего-нибудь пожрать и выпить, поскольку все не разбомбленные благодетелями магазины были уже закрыты.
Центр миллионного Донецка зиял апокалиптической пустотой, и некому было бросать удивлённые взгляды на блестящее лицо Сэма, сияющее клоунской побелкой. Ликования по случаю инаугурации нигде не наблюдалось. Вообще ничего не наблюдалось. Ни машин, ни людей. В витринах магазинов – голые манекены. Единственное ликующее лицо, которое Сэм сегодня увидел, было лицо телеведущего на телеэкране.
С Сэмом-то, было всё ясно. Он являлся лицом частным и политически стерильным, никогда не запачкавшим рук избирательным бюллетенем. Но, куда же подевался остальной электорат? Неужели он спрятался от праздничного салюта?
К раздаче подарков от Президента Сэм не успел. Когда он прибыл, политкорректная часть избирателей ещё собирала какой-то мусор в развалинах, но унести ящик виски, о котором Сэм мечтал, ему не удалось. Всё уже разобрали, осталось только несвежее мясо в лохмотьях камуфляжа. Поэтому, он брёл теперь домой в трезвом одиночестве и грустно считал на побеленных пальцах.
В Донецкой и Луганской областях проживало 6,5 миллиона человек, за вычетом уже зачищенных. Оставшиеся в выборах не участвовали, по причине занятости другими делами. Откуда взялся всенародно избранный Президент, учитывая, что в Харьковской, Днепропетровской, Одесской, Запорожской и Николаевской областях антимайданное население составляло не менее половины? Из предвыборной кампании особо сознательные избиратели вышибли почти всех, - кулаками по москальской морде. Осталось три национально выдержанных лица: Ляшко, Тимошенко, Порошенко. Известных так же, как: Педераст, Девушка с косой и Шоколадный Заяц. Виктория Нуланд выбрала шоколад задолго до выборов. Причём здесь народ?
Размышляя так, Сэм вспомнил о своём посещении семинара господина Ходорковского накануне войны. Господин Ходорковский прибыл в Донецк, чтобы пообщаться с народом. До администрации ДНР его не допустили, с митинга возле администрации выгнали. Тогда он пошёл на заброшенный завод «Изоляция», унаследованный от папы местной мажорной дамой, чтобы пообщаться с местной креативной прослойкой. Сэм тоже пошёл. Сэм сам был, отчасти, тусовщик, беспартийный маргинал и вообще, любитель бывать в странных компаниях. Но, местная креативная прослойка поразила даже его. Расположившись в бывшем цеху, не без претензий на еврошик, переоборудованном в конференц-зал, они начали задавать господину Ходорковскому вопросы, относительно его видов на перспективы развития унитарной Украины в целом и экономической инфраструктуры Донбасса в частности. Что мог знать об этом бывший российский олигарх, отсидевший 10 лет? Что самое интересное, - он отвечал. Вдумчиво и со знанием дела. Примерно, так же, рассуждал бы Шоколадный Заяц о способах работы обушком в угольном забое. Вместе с господином Ходорковским приехало ещё несколько людей, Сэму, человеку простому, совершенно неизвестных. Время от времени, они тоже включались в разговор с ценными замечаниями по предмету. А Сэм сидел и думал, - с какой планеты они сюда упали? Они что, не видят, что происходит? Люди из мыльного пузыря.
Следуя дальше по пустынной улице Артёма, Сэм увидел, наконец, первое человеческое лицо. На перекрёстке сидела нищенка с протянутой рукой. К кому? Вокруг никого нет и нет Бога в небесах. К Сэму?
Донецк напоминал око тайфуна. Вокруг вращается кровавая мясорубка, а в центре, - обманчивое затишье. На подступах были сосредоточены большие силы украинской армии и националистов. Но, в город не входили. Ждали чего-то. И город ждал. Ходили упорные слухи, что Ахметов, Колесников и Януковичи пригрозили Шоколадному Зайцу поголовным вооружением всего населения, если Донецк начнут разрушать. Да, здесь была их вотчина; банки, небоскрёбы, торговые центры, стадионы, - всё принадлежало им, но Сэм сильно сомневался, что у этих людей хватит мужества, хотя бы, для угроз. Мажоры из города уже разбежались, остался пролетариат, гопники и непримиримые, терять которым было нечего и вооружались они сами, как попало и чем попало.
Ну, и Сэм остался, чтобы записывать последние дни Апокалипсиса и наблюдать его. Больше было некому. Люди думали о том, где взять ёмкости, чтобы запастись водой. Где взять патроны для своей старой «ижевки». Люди ходили на работу, как во сне. Пили много. Хотя, ДНР и пыталась негласно ввести сухой закон. Сэм тоже делал то, что считал своей работой. Работа у него была неблагодарная, грязная и геморройная.
В эту ночь он нашёл время для других игр. Он диктовал Альке свои умные мысли.

Глава 16.
Искупление Макара.

- Ну, у тебя и фэйс! – С восхищением сказал Вася. – Теперь у нас будет бригада самообороны имени Фредди Крюгера. И все нас будут бояться.
- Шашлык неудачно пожарил, - меланхолично объяснил Сэм.
- Это тебя кто-то удачно пожарил, - хохотнул Вася. – Ладно, твоё палево. А у нас Макара ополченцы загребли, знаешь?
- Как это, загребли? – Не понял Сэм.
- Так. Его ночью за водярой понесло, в центр. Там есть ещё один ночной. Ну, его патруль за жопу взял и отправил на земляные работы, окопы копать.
- А чего он не сбежал? – Удивился Сэм.
- А как он сбежит? – Удивился Вася. – Комендантский час, они его в ментовку завели и пробили по адресному. Знают, где живёт. Приедут и опять выцепят. Ещё и по чайнику дадут, в нагрузку.
- Так его же надо забирать оттуда, - озабоченно сказал Сэм. – Ты знаешь, где он, конкретно?
- Знаю, - кивнул Вася. – У него мобилу забрали, но он где-то достал и прозвонил.
- Надо ехать за ним, - сказал Сэм. – Объяснить командирам, что он, типа, свой, из народной дружины. Если базара не выйдет, - значит, бабло давать. За бабло отпустят, одна лопата не экскаватор, не такая он большая ценность. Ты собери между пацанов, и тормозок с бухлом затарьте. А я сейчас с Репой свяжусь и поедем.
- Все поедем, - сказал Вася.
- Не надо всей толпой, людей там пугать, - сказал Сэм. – А то, со страху и вас загребут. Я старый, Репа постарше, скажет, что жена и дети, если что. А ты нарисуешь, где место, конкретно. Разберёмся по-человечески.
- Ты что, охренел? – Сказал Сэм, подходя к «ниве». – Убери автомат, мы на переговоры едем, а не на войну.
- Мародёров много лазит, - ответил Репа. – И фиг разберёшь, где мародёры, где ополченцы. Машины отбирают. А у меня больше ничего нет.
- Ножом учись пользоваться, - ворчливо сказал Сэм. – Ты как будешь с этим веслом в кабине выкручиваться? Ты пока его стволом вперёд направишь, тебя сто раз расстреляют.
- Ножом что, лучше? – Недоверчиво усмехнулся Репа.
- Лучше, если базар держать умеешь, - ответил Сэм.
Проезжая по Киевскому району, они с удивлением посмотрели на Краеведческий музей. В музее была проломлена снарядом крыша, вокруг выбитых окон, - полосы гари.
- Чем им музей-то помешал? – Спросил в пространство Репа. – Там же, кроме скелета мамонта ничего нет.
Чуть дальше, они остановились возле «Донбасс-Арены» и вышли из машины. Нельзя было не остановиться. Зрелище было, - как в голливудском триллере про постядерный период. На огромном пространстве вокруг «Арены» не было ни одного человека. Только вороны. Палило солнце. Здесь, почти в центре, почти мегаполиса, стояла мёртвая тишина. Часть «Арены», сделанная из стекла, обвалилась, всё вокруг было засыпано сияющими осколками.
- Не могу понять, зачем они бьют по стадиону? – Озадаченно сказал Репа. – Там что, ополченцы в футбол играют? На фига они, падлы, всё разрушают?
- Они просто нас ненавидят, - сказал Сэм. – Садись, поехали.
К месту они добрались без проблем, но пришлось долго петлять среди ям, в которых копошились люди и куч вырытой земли, пока нашли похищенного.
За группой рабов, среди которых был Макар, надзирал вооружённый пацан, чуть постарше Макара.
- Здорово, командир, - сказал Сэм, хлопая его по плечу. – Мы из состава самообороны, отряд «Кировец», Кировский район.
- Ну, - сказал пацан.
- Вы тут одного нашего бойца прихватили по случайности, вон он ковыряется, - Сэм ткнул пальцем в понурого Макара, - а без него техника стоит. Он аккумуляторщик, с аккумуляторами проблема, понимаешь?
- Он мобилизован на работы, - сказал пацан.
- Он уже мобилизован на охрану порядка, - чуть повысил голос Сэм. – Он боец, а не землекоп, ему деньги из кассы платят, нельзя его здесь держать.
- Ну, тогда мне надо поговорить с начальством, - сказал пацан.
- Да постой ты, - сказал Сэм, хватая его за рукав. – Мы что, ситуации не понимаем? Мы тут воду, водку и пожрать привезли,  на всех хватит и начальству тоже. А это его брат стоит, - Сэм ткнул пальцем в Репу, - у них мать больная, при