Заплати за все.

вы не пошли домой? – спросил Захаров.
- Потому, что я понял, почему Толька хотел меня убить, - хрипло сказал Антон Филиппович и замолчал.
- Почему? – после паузы, спросил Захаров.
- Потому, что он слишком близко дружил с моей женой, - невесело ухмыльнулся Антон Филиппович. – А только она знала о деньгах. Она, собственно, и настояла на том, чтобы продать бизнес. Ей хотелось в Париж. А мне не хотелось. Тогда она решила обойтись без меня.
- Вы имеете в виду… любовь? – осторожно спросил Захаров.
- Я имею в виду бабки! – рявкнул Темляков. – Она подговорила Тольку прикончить меня, пообещав ему часть моих денег. Толян был ссыклив, но тут подвернулся удобный случай, - несчастный случай на охоте. Только случай оказался несчастным для него. Как я мог явиться к жене? Чтобы она моментально сдала меня ментам? Одним выстрелом двух зайцев и не надо ни с кем делиться вообще. Вот я и пошёл к Инне, куда ещё было деваться? У Инны какой-то родственник врач, он вынул мне пулю. Просто выдавил пальцами, даже зашивать не понадобилось. Первое что я сделал, после того, как слегка оклемался, это пошёл домой, когда там никого не было, забрал из сейфа свои банковские документы и закрыл счета. Я опасался, что их могут заблокировать. Наличные я перетащил к Инне. С ними я почувствовал себя уверенней, пока ничего страшного не происходило. Инна прозвонила на фирму, позвонила моей матери, никто пока тревогу не бил. Через несколько дней я взял другую свою машину и поехал на то поле. Морозец был, землю прихватило. «Лендровер» уже начали дербанить. А труп лежал на том же месте. Сначала, я осторожно выглянул из посадки, ничего не изменилось. Тогда я пошёл к нему, сам не знаю зачем, меня колотило всего. Тело уже покусали какие-то животные, лицо висело лохмотьями. И тут меня как молнией прошибло – это же мог быть я! Он был обалденно похож на меня – то же телосложение, рост, цвет волос. Может, Ленка потому и соскочила с него на меня? Или нет? Перед тем, как мы вышли в поле, я дал ему свою камуфляжную куртку, штаны, ботинки, даже бельё нижнее дал, немецкое, потому что холодно было. Только кольца моего на пальце недоставало. Ну, я и надел ему это кольцо. А жену мою, я думаю, он и так имел. Потом я ушёл оттуда.
- Почему же вы не оставили там и свои документы? – спросил Захаров.
- В голову не пришло, - ответил Антон Филиппович. – Я был как в тумане. А потом пришло, но во второй раз возвратиться туда я бы уже не смог.
- А зачем вы возвращались в квартиру Передерия?- спросил Захаров.
- Деньги искал, - ответил Антон Филиппович.
- Какие деньги? – спросил Захаров.
- Такие, - насупился Темляков. – А в последний раз – за документами.
- Вы что, с ума сошли? – спросил Захаров. – Вы собирались воспользоваться документами человека, которого разыскивают за ваше убийство?
- А что мне делать? Что делать?! – шёпотом закричал Антон Филиппович.
- У вас есть деньги, - сказал Захаров
- У меня нет денег! – сорвался в голос Темляков. – Инна обокрала меня, моя первая, нержавеющая любовь, блядь, сука романтическая…
- Она честно любила вас до гроба, - усмехнулся Захаров. – Но вы же погибли. А женская любовь, это искусство войны, Антон Филиппович. Хоть на посошок-то к суме оставила?
- Это всё, что у меня осталось! – Антон Филиппович выхватил из кармана тонкую пачку долларов. – Только потому, что постоянно таскал с собой. Она сказала, что к ней приезжает двоюродная сестра из Германии, с мужем и племянником. Попросила съехать на несколько дней. Сама сняла комнату в малосемейке, чтобы меня не утруждать. Там я и просидел три недели с видом на мусорник, душевая в коридоре. Нос не смел высунуть, из своего кармана платил. Звонил, конечно. Она успокаивала. Потом перестала отвечать. Мне ничего не оставалось делать, как пойти к ней домой. Дверь открыла какая-то баба в рабочем халате. Сказала, что никакой Инны Клейман не знает, а квартира продана под офис и она наводит здесь порядок. Всё. А моя первая любовь уже давно вышла из сферы досягаемости. Вот тогда-то меня и понесло на хату Передерия. Куда было идти? Из общаги  меня попёрли, устроиться куда-то без документов нельзя, я хотел хотя бы переночевать.
- Ну, в конце концов, у господина Темлякова было собственное жильё…, - хмыкнул Захаров.
- Оно было, пока я ещё не боялся жены, как огня, - тоскливо сказал Антон Филиппович. – Квартира официально принадлежит ей, а загородный дом я сразу оформил на сына. Я бомж. Что мне делать?
- Вживаться в образ, - вздохнул Захаров. – Но у господина Темлякова, как у всякого честного человека, всегда есть возможность отдать себя в руки правосудия. Правосудие его сразу закроет. Года на полтора, пока будет длиться следствие. Потом выпустит, может быть. Потом снова закроет, по вновь открывшимся обстоятельствам. А может, сразу даст 10 лет, не мурыжа мозги. Но вы сохраните доброе имя, когда труд сделает вас свободным.
- Есть же специалисты, которые могут разобраться…,- начал Антон Филиппович.
- Самый лучший специалист, это ваш собственный здравый смысл, - прервал Захаров. – Судите сами, да не судимы будете. Что есть? Есть убитый и есть убийца, который признаёт, что он убийца. Что вы можете рассказать? Человек произвёл случайный выстрел, который не нанёс вам существенного вреда. Взамен вы проткнули ему голову шомполом. У вас нет даже медицинских документов, подтверждающих факт ранения. Вы получите лет семь, как с куста. Учитывая явку с повинной. Я знаю десятки случаев, когда людей осуждали, лишь на основе их собственных показаний. А других нет. В чём разбираться?
Антон Филиппович схватил бутылку, налил себе полстакана и залпом выпил.
- Не паникуйте, - строго сказал Захаров. – Самому сидеть не обязательно. Иногда мы можем извлечь свой  счастливый шанс из чужих несчастий. Послушайте одну печальную историю, в которой, может быть, есть хэппи-энд для вашей. Жила-была одинокая старушка. В бараке на два хозяина. И не было у неё детей. Почувствовав приближение конца, она начала искать хоть какого-нибудь наследника для своей избушки и кота Васьки. С моей помощью единственный родственник нашёлся, сидящим в тюрьме. Куда он  попал прямиком со своего хутора, где по пьянке наехал трактором на своего единственного соседа, собственного деда, ковыляющего по единственной дороге, к единственному в округе магазину. Освободившись, сиделец сразу пришёл ко мне, поскольку больше в этом городе никого не знал, включая и свою двоюродную тётку. Был он пьян и выглядел нездорово. Пока я просматривал его метрику, справку об освобождении и  свидетельство об окончании СПТУ, он вышел в туалет. И исчез. В конце дня я услышал сирену «скорой помощи» и выглянул в окно. Этот бедолага умер, сидя на лавке в двухстах метрах от входа в мой офис. В чужие дела я вмешиваться не стал, у меня своих хватает. Бедолагу увезли, а его документы где-то у меня завалялись.
- И паспорт? – вяло спросил Антон Филиппович.
- Могу вас обрадовать, паспорта нет, - ответил Захаров. – В чём и заключается шанс, иначе не стоило бы излагать эту печальную историю. Новый паспорт трактористу были обязаны выдать по месту отбытия наказания, как это очень красиво написано в законе. Но, поскольку старый был утрачен из его личного дела по вине администрации, то никто не захотел этого признавать. Поэтому, бедолагу просто выкинули за ворота, предоставив  самому  оббивать пороги по  указанному им самим месту будущего жительства, отмеченному в справке об освобождении. По этому кругу ходят тысячи бывших заключённых,    по всей истоптанной их ногами стране.
- И мне тоже? – мрачно спросил Антон Филиппович. – Вы предлагаете мне влезть в шкуру бывшего зэка?
- Я ничего не предлагаю, - пожал плечами Захаров. – Вы можете влезть в робу настоящего, если имитация не устраивает.
- Но на справке, наверное, есть фотография? – обречённо сказал Антон Филиппович.
- Она есть, к счастью, - кивнул Захаров. – Это чёрно-белое фото,  три на четыре, на котором изображён стриженый наголо мужчина, с круглым лицом европейского типа и усами. На эту физиономию, пока она добиралась до меня, не менее двух раз блеванули и не менее раза помочились. Впрочем, лишь бы человек был хороший, а вам Бог дал лицо, которым обладает каждый третий обитатель среднерусской равнины. В справке важны реквизиты, которые можно проверить, а не фотография, такая как у вас. Подделывают чистые паспорта, а не грязное прошлое, Антон Филиппович. Усы, судя по вашей щетине, проблемой не станут, а состригать вам осталось не так уж густо.
- И после этого, идти к участковому? – угрюмо усмехнулся Антон Филиппович.
- Не сразу, - ответил Захаров. – Сначала, вам надо попасть в приёмник-распределитель.
- Что?! – Антон Филиппович схватился за голову.
- А вы как хотели? – удивился Захаров. – Вы думали въехать в рай на чужом горбу, ничего не заплатив? Вы не можете совать ментам в нос проходные документы, они должны их сами извлечь из вашего кармана. А вы будете мычать и мотать головой, у вас получится. Мент из бомжатника, это не Мюллер, а вы не Штирлиц, ни у кого там нет желания долго возиться с пьяной  тухлятиной, такой как вы и мест всегда не хватает. Но они не имеют права выкинуть вас на улицу без паспорта. Это порядочный человек, с которого есть что взять, месяцами ходит по милициям, чтобы исправить ошибку в паспорте,  допущенную по вине той же милиции. А бродяге паспорт в зубы суют  насильно, и он тут же его выбрасывает, выйдя за порог приёмника-распределителя. Потому что без привязки к учётам на улице жить сподручней. Но вы-то не хотите жить на улице?
- Мне и с паспортом придётся на улице жить, - тоскливо сказал Антон Филиппович.
- Зачем? – в руке Захарова волшебным образом появился ключ. – Прямо отсюда, вы можете идти отращивать усы в дом вашей тётушки, которую уже благополучно встретил её конец. Ваш дом, когда я помогу вам его оформить из голого альтруизма, если вы сами поможете себе. И не будет нужды тайком проникать в квартиру убитого вами человека, пользуясь краденым ключом.
- Я его не крал, я обменял его на своё кольцо, - уже слегка заплетаясь языком, возразил Антон Филиппович.
- А из приёмника-распределителя вы выйдете на свободу с чистой совестью честного тракториста, - не слушая возражений, продолжал Захаров. – Вы же намерены встать на путь исправления?  Ну и что, что сидели? Вон, на Украине, даже президенты сидели на параше, не теряя лица. Ну и что? Попа у них от этого меньше не стала.
- Вы гарантируете, что у меня тоже получится? – с сомнением спросил Антон Филиппович.
- Я ничего не гарантирую, это ваше выступление, а не моё, - ответил Захаров. – Сыграете так, чтобы поверили – получится. У босяков получается. А вы человек с высшим военно-политическим образованием и лицо у вас хорошее. Вас никто не заподозрит в том, что вы президент. А на стрижку я вам займу.
- Ладно, давайте эту блядскую справку, - обречённо вздохнул Антон Филиппович.
- Что? – не понял Захаров. – Я не торгую чужими документами. Я просто хочу получить свою зарплату, которую мне задолжала ваша жена за то, что я вас нашёл.
- Сколько? – скривился Антон Филиппович.
- Ну, можете оставить себе пару сотен на пропитание, - подумав, ответил Захаров. – Теперь всем приходится жить скромнее.
Антон Филиппович достал свою пачку и снял три верхние бумажки, остальные положив на стол. Они тут