ведь тоже не передавал мне свою долю официально.
- Тем не менее, он доверил Антону управление фирмой, - заметила супруга.
- Да, - кивнул Антон. – Под его чутким руководством. Но мама уже очень пожилая женщина и нездорова…
- Поэтому она и не смогла приехать лично, - вставила Елена.
- Точно, - подтвердил Антон. – Приходится теперь одному нести ношу отца.
- То есть, вы хотите занять место председателя наблюдательного совета? – осведомился австриец.
- Если не я, то кто? – вздохнул Антон. – Кто способен возглавить нашу часть бизнеса? С вашего согласия, естественно.
- Ну, это дело семейное, - пожал плечом австриец. – Я всегда полагался на компетентность Филиппа Леонтьевича.
- Филипп Леонтьевич обо всём позаботился, - сказала Елена. – Он заранее подыскал доверенного человека на место директора. И ввел его в состав учредителей.
- Очень предусмотрительно, - согласился Дитрих. – Надеюсь, наше многолетнее сотрудничество принесет ещё более ценные плоды.
- У вас нет никаких оснований в этом сомневаться, - почтительно заверил Антон.
- Ну, что ж, тогда выпьем за новое руководство, - улыбнулся Дитрих. – В добрый путь.
Таким образом, начавшись за упокой, собеседование плавно перешло в заздравие по всем правилам венского гостеприимства, к руководству фирмой новый председатель вернулся еще не скоро. Тем более, что в процессе гостеприимства, решались и некоторые другие важные вопросы.
Вдова и её сын не имели ни малейшего понятия, где находится и что сделал за их спиной их благодетель.
Глава 8.
- Знаешь, я бы с удовольствием ехала так всю жизнь, - мечтательно сказала Ника, - Останавливаясь только в мотелях…
- Или отлить на обочине, - усмехнулся Василий. – Холодно ещё, попу отморозишь.
Они сидели в придорожном кафе на свежем воздухе. Было морозно, но погода стояла прекрасная, ярко светило солнце и дорога была сухой. Раньше они часто гоняли вдвоём на мотоцикле по загородным дорогам. Но это был их первый выезд после слякоти. Да и времени не хватало.
- Терпеть не могу стабильность, - продолжала Ника. – Мне всегда интересно посмотреть, что там, за поворотом.
- Могу тебе сказать, что, знаю по опыту, - усмехнулся Василий. – Там следующий поворот.
- Вот и хорошо, - ответила Ника. – Ненавижу постоянство. Мне нравится одноразовое жильё, одноразовые тарелки…
- Одноразовая любовь, - ещё шире ухмыльнулся Василий.
- Одноразовая любовь! – вызывающе сказала Ника. – Ты всю жизнь прожил так, чего ты скалишься?
- Я прижил и кое-что постоянное, - тебя, - ответил Василий. – И теперь, вынужден всегда таскать это за собой на своём багажнике.
- Если бы не ЭТО, ты бы давно слетел с дороги в какой-нибудь кювет, - фыркнула Ника.
- Жизнь на дороге стоит дороже любого постоянства,- заметил Василий. – Чтобы жить на ходу, надо таскать с собой мешок денег, а не твою задницу.
- А что у нас с деньгами? – спросила Ника.
- У нас хреново с деньгами, - Василий почесал лысину. – Твой грёбаный дядя не желает делиться ни единой копейкой.
- Я тебе говорила, надо было сразу всё делить, - угрюмо сказала Ника.
- Я на мать понадеялся, - покачал головой Василий. – Брату поверил. Он же литр соплей пролил на моём плече, рассказывая, как он меня любит. А в это время готовил большую каку. Теперь он председатель наблюдательного совета, а мать ничего не решает.
- Откуда ты это знаешь? – спросила Ника.
-Ну, я всё-таки бывший оперативник, - неопределённо ответил Василий. – Сам-то Антон шифруется. От него слова правды не услышишь.
- Но у бабки всё-таки контрольный пакет, - возразила Ника.
- Бабка водочку пьёт, - криво ухмыльнулся Василий. – А скоро этим пакетом можно будет задницу вытереть. Антон наверняка не сидит, сложа руки. Он сейчас переделывает устав, чтобы потом ни через какие суды я ничего не мог получить, даже после смерти матери. А то и вовсе продаст бизнес Дитриху.
- Дядюля не производит впечатление такого серьёзного комбинатора, - заметила Ника.
- Чтобы похимичить с уставом, много ума не надо, - с досадой сказал Василий. – Когда ты сам хозяин этого устава. А что до Дитриха, так это я придумал такой ход много лет назад. Да и рассказал Антону сдуру. Теперь это осуществимо.
- У тебя семь пядей во лбу, но с дыркой, - едко сказала Ника. – Через неё все бабки и высвистят в карман фармазону.
- Он не фармазон, он инфантильный дурак, хоть и хитрый, - ответил Василий. – Дитрих у него фирму с руками оторвёт. А продажа бизнеса даст ему возможность до конца жизни играть в свои цацки и в свисток не свистя. На хрена козе баян? Сам-то, он никогда не мог ни заработать, ни украсть, кроме как у родственников. Ленка в полтора раза умнее его.
- Ты её хорошо знаешь? – спросила Ника.
- Я её слишком хорошо знаю, - Василий сплюнул под стол. – В своё время, еле от неё отвязался. Брата пожалел. Что ничуть не помешало росту его рогов. Это она его таким сделала, - рогатым, пузатым и сволочью. Он не всегда таким был. И чтобы меня с отцом развести, она немало усилий приложила.
- Меня тоже, - сказала Ника.
- Что? – насторожился Василий.
- Недавно, она предложила познакомить меня с женихом, - усмехнулась Ника. – Говорит, что ты всё время с отцом сидишь, ты взрослая девочка, тебе мужчина нужен.
- Ну? – мрачно спросил Василий.
- Ты думаешь, твою дочь можно поймать на такую лажу? – Ника хлопнула его по руке. – Никто нас с тобой не разведёт, не надейся. Тебе придётся и дальше таскать меня в своём заплечном мешке. Вместо денег.
- Ну, ты умеешь вселить оптимизм, - вздохнул Василий.
- Слушай, ну их всех на хер, а? – Ника заглянула ему в глаза. – Да пусть подавятся своим баблом. Давай сядем на байк и отвалим отсюда. В Грецию поедем, на Родос. Там тепло.
- Поищем могилу твоей матери? – печально сказал Василий.
Они помолчали.
-Нет, - после паузы сказал Василий. – Я больше не совершу такой ошибки. Я больше никуда не уеду. Я старший сын в семье. Я обязан дать тебе будущее. По совести, по чести, я имею право на человеческую жизнь.
- Что такое честь? – усмехнулась Ника.
- Честь, - это верность, - сказал Василий. – Я был верен своей Родине, она меня предала. Я верил в идеалы, они меня предали. Я поверил семье, - и она меня предала. Теперь я верен тебе. Если ты меня предашь, мне незачем будет жить. Не уезжай на Родос. Я буду воевать для тебя здесь.
-Ещё чего! – фыркнула Ника. – Не рви тельняшку на груди, никуда ты от меня не денешься. Много ты без меня навоюешь. Ещё одну дырку в башке?
Глава 9.
Тело Антона нашли через четыре недели после смерти. Сначала агроном сельскохозяйственного кооператива обнаружил «лендровер», брошенный в лесополосе. Через три дня, тракторист того же кооператива наткнулся на труп посреди поля. После мучительных раздумий – а стоит ли? – в милицию всё-таки сообщили. Связь между автомобилем и трупом была установлена не сразу, - как и личность умершего. Над телом основательно поработали лисы и вороньё, над машиной, - двуногие шакалы, документы отсутствовали. Жена и брат опознали покойного только по одежде и серебряному кольцу на руке.
Определить причину смерти оказалось достаточно сложно. В затылочной части черепа имелось отверстие с выходом в ротовую полость, зубы повреждены не были. Входное и выходное отверстия имели одинаковый диаметр, равный диаметру раневого канала – около 5 мм. Рядом с трупом обнаружили охотничий карабин калибра 5,6 мм. Но для огнестрельного ранения такие повреждения были нетипичны. Определить это с достоверностью не представлялось возможным из-за состояния мягких тканей. С наружной части головы они отсутствовали полностью, в ротовой полости – почти полностью, раневой канал подвергся разложению, язык был выгрызен каким-то животным. В магазине десяти зарядного карабина недоставало четырёх патронов, но ни пуль, ни гильз не нашли. Да и не искали особо. За то время, что тело пролежало в поле, несколько раз шёл снег, таял и снова замерзал. На момент обнаружения, труп лежал в грязи, истоптанной животными и сапожищами кооператоров, определить что-либо по следам уже было невозможно.
Таких трупов, после того как с полей сходил снег, по области находили десятки. И если в ближайшее время к местному участковому не приходил какой-нибудь зареванный мужик и, бия себя кулаком в грудь, не признавался в убийстве, - то оно никогда и не раскрывалось.
Василий хорошо понимал это.
Елена не понимала. Она кричала, заливалась слезами и несколько раз хватала следователя за грудки.
Мать не кричала. Что она понимает, уже никто не знал. После того, как ей сообщили о смерти сына, она не произнесла ни слова. На похороны её привезли в инвалидном кресле. Василий знал, что под пледом, прикрывающим ноги, она сжимает в руке бутылку из-под минералки с водкой. Василий сам её туда и налил. А что ещё он мог сделать?
После нескольких мрачных, мучительных, безмолвных дней, нарушаемых только тихим воем матери по ночам, Василий решил, что пора уже сделать кое-что ещё. Он честно хотел сделать это «кое-что» совместно с вдовой брата. Но с большим удивлением узнал, что у Елены резко ухудшилось здоровье, и она отбыла поправлять его в какой-то санаторий. Тогда он собрался сам и поехал в неизвестно кому теперь принадлежащую и неизвестно кем управляемую фирму.
На входе его встретил охранник, - Вы к кому?
- Я хотел бы встретиться с директором, - вежливо сказал Василий.
- Его нет, - ответил охранник.
- Тогда с кем-нибудь, кто его замещает, - сказал Василий.
- А по какому вопросу? – лениво спросил охранник. – Вы что, коммивояжер?
- Я владелец этой фирмы, - теряя терпение, ответил Василий. – Брат Антона Филипповича.
Охранник вскочил, и стоя начал нажимать какие-то кнопки на коммутаторе.
Через некоторое время, не слишком короткое, в фойе вышла тощая дама, увешанная бусами и браслетами.
- Какой ужас! – сказала она.
- Да, действительно, - искренне ответил Василий.
Пока они шли по коридору, приоткрывались двери, откуда, шушукаясь, выглядывали какие-то люди. Мельком заглядывая в дверные щели, Василий не заметил никаких признаков кипящей работы. В одной из комнат, на столе стояли бутылки и закуска.
- Ну, и как мы будем жить дальше? – трагическим шепотом спросила дама, опускаясь за стол в своём кабинете и звякнув браслетами в сторону свободного кресла.
Кабинет был под стать генеральному директору какого-нибудь солидного банка, дама выглядела в нём, как муха на краю своего стола.
- Простите, я не знаю, кем вы тут работаете, - вежливо сказал Василий.
- Я – главный бухгалтер, - с нажимом ответила дама.
- А где директор? – спросил Василий.
- Его нет, - ответила дама.
- Но с ним можно связаться? – спросил Василий.
- Он не отвечает, - ответила дама.
- И как давно его нет? – спросил Василий.
- Ну,…около месяца, - после паузы, ответила дама.
- Ничего себе, - сказал Василий. – А домой-то к нему ездили?
- Ездили. Нет его, - ответила дама.
- А что родственники? – ничего не понимая, спросил Василий.
- Нет родственников, - ответила дама. – Или где-то в другом городе, не знаю.
- В милицию заявляли? – спросил Василий.
- Нет, конечно, - пожала плечом дама. – Я тут причём? Он взрослый мужчина.
- А что говорит Денис Антонович? – спросил Василий.
- Дениса Антоновича я тут никогда не видела, - ответила дама.
- Но кто-то же руководит фирмой? – спросил Василий.
- Я руковожу, - ответила дама.
- Видимо, мне придётся вам помочь, - вздохнул Василий.
- Я сама
