Гадёныш

против Иосифа! В прошлые времена по кабинету бы обязательно летала или беззастенчиво ползала муха, а то и две, разгоняя своей назойливостью атмосферу безупречного склепа. Но сейчас удалось-таки, зачем-то, добиться полной изоляции от всего неуютного и скверного, родом из того самого внешнего мира, который теперь уже сам с любопытством разглядывает нас, добровольно занырнувших в свои светлые и просторные аквариумы, куда по большому блату допускаются лишь проверенных веками безразличные кошки, собаки-подхалимы и вильчатые меченосцы сотоварищи.    

   Имея небольшие привязанности вне семьи, реализуя их, как правило, в рабочее время, Иосиф действительно отключал мобильный на время встреч. В конце концов, зачем весь этот бизнес и приличный доход, если не можешь позволить себе подобную малость! Да-да, теперь его явно упрекнули, намекая, видимо, на подобные обстоятельства… Краснота опять выплеснулась на лицо, а с нею и сотни полторы мелких росинок пота, они всегда пахли едко и непристойно, вытереть бы их, избавиться от навязчивого дискомфорта!

   Теперь стало ясно, что его, генерального директора, владельца серьёзной недвижимости, в том числе и зарубежной, его, человека известного и уважаемого повторно смутил обычный наёмный трудяга, который жилья-то своего не имеет, что называется, ни жены, ни детей, ни родины, ни флага! Главный инженер не стал задерживаться в навязанной области «Как должно быть», он даже и не попытался ускользнуть в раздел «Как есть на самом деле»! Нет, он, совершенно не придерживаясь принятой этики, попросту давил на все болевые точки своего руководителя, на те, что приметил раньше и на то, что увидел сейчас! Обожжённое и обиженное эго клокотало, взывая ко мщению! Но Иосиф сдержал эмоции, понимая уже отчётливо, что инициатива как-то перешла в другие руки, и за руками этими необходим присмотр, а не бессмысленная реакция на уколы… Разум ещё сохранил часть присущего ему холода.

- Допустим, вы правы в чём-то, – ещё, конечно, стоило добавить нечто важное, нечто закруглённое с двойным, а то и с тройным смыслом, но эти невозмутимые глаза, сидящего напротив, чёткая последовательность его мыслей, непонятные вибрации с нарастающим темпом в, однако, спокойном голосе останавливали всякое движение озадаченного интеллекта. «Да, не гипнотизирует ли он меня?» Спонтанная идея, возникшая в голове директора, могла объяснить происходящее, но слишком уж она показалась экзотической. Сейчас время внимательно слушать и наблюдать! Иосиф пытался сообразить, что произойдёт дальше. Сначала его смутили, теперь обвинили, обычно, в подобных случаях, следует превознесение собственных заслуг! Наверняка в следующий миг Егор Сергеевич станет распространяться о чрезмерной нагрузке, об отпуске, коего не видел третий год, обо всём том, что может вызвать сочувствие в душе работодателя. Таким образом, игнорируя оппонента, главный инженер строил свой собственный базис, железобетонный фундамент, где таскать мешки с цементом и месить раствор ему собственными руками помогал досточтимый предприниматель, успешный и состоятельный! Когда же сооружение примет необходимые форму и прочность, вот тогда, опираясь на его уникальное основание, можно писать какую угодно хартию! Ведь трудились оба, подписи появятся автоматически!

- А раз так, то и нет смысла вести подсчёты, – главный инженер компании, походя, снёс последние руины хорошей режиссерской заготовки Иосифа, – Хотя, я могу перечислить объекты, большие объекты, которые вытянул один, вытащил своей глоткой и почти в личное время, но работа же у меня такая! Зачем выпячивать свои заслуги при достаточно приличной зарплате.

   Последняя фраза выглядела, как широкий жест, как дежурная уступка поверженному рыцарю от великодушия рыцаря же! Мол, спасибо за достойное содержание и вообще, но… Но не эту сочную косточку ждал директор, совсем не эту… Уже в ту минуту стоило свернуть беседу под благовидным предлогом, перенести окончание, взяв паузу для сосредоточения и неспешных размышлений, но на стоявший за окном чёрный джип директора заскочил большущий серый кот, прямо на крышу! Рядом ничего не находилось, ни деревьев, ни других автомобилей. Неужели он с тротуара так сиганул, это на почти двухметровую высоту-то? Возникло ощущение, будто пушистая тварь материализовалась в нашем измерении из какого-то иного пространства и теперь, освоившись, бродила по нагретой жести, оглядываясь и выискивая себе лежанку поудобнее. Владелец машины и кабинета, любивший безобидных существ, аж вздохнул от этого видения, словно бродячая скотинка, как союзник, как одобрение, была послана ему свыше для поддержки! Он даже немного скривил губы в улыбке, устало навалившись на массивную столешницу.    

- А вы знаете, что в других компаниях наши партнёры считают вас больным человеком? – вопрос, как и тот котик, тоже возник из неоткуда, вот только повис он в воздухе, заполняя своей бесстыдной неприкрытостью очередную тягостную паузу, – именно так! У меня всегда спрашивают, усмехаясь, мол, как ты с ним работаешь? Мол, у него такие тараканы в мозгу, что тасманские раки отдыхают! Я не обманываю, зачем мне это? Обратили внимание, если дело не касается денег, то все обращаются ко мне? И наши, и не наши… Люди не любят вас. Как человека не любят… А ещё глумятся над вашими тостами во время корпоративных пьянок. Хотя вы практически не пьёте, но таланта Цицерона вам явно не хватает, как бы вы не старались, извините! Помните, вы на e-mail новой сметчице отправили свой рассказик о том, как учитель налил подопечным кофе в разные по стоимости и красоте кружки, и как они выбирали напиток? Там, в конце концов, следовало резюме о том, что, вообще-то, они получают от питья одинаковое удовольствие, не смотря на внешность чашек. Девушка, конечно, поняла, что это намёк! И на кого конкретно намёк тоже… И это поняли все, а вы остались посмешищем! Для всех… Кроме меня… Я, вообще-то, ей сказал, что читать чужие письма плохо, но обнародовать очень личные послание, совсем никуда не годится… Хотя, если честно, можно было выразиться гораздо короче, без витиеватостей, о чём сказано задолго до нас: форма не определяет содержание. Что тоже является, как известно, спорным тезисом…

   Иосиф после первых слов уже откинулся на спинку и замер. Улыбка, вызванная появлением смешного котика, как старая афиша на заборе, обтрёпанная непогодой, так и осталась на лице. Мозг устал. К матушке сейчас захотелось директору, в старый уютный посёлок у границы, в тишину с осенней листвой на асфальте. Да только умерла она лет десять назад. Пушистое животное, словно тигр-недоросток, развалилось на чёрной крыше джипа и невозмутимо смотрело в сторону офиса. И было в его взгляде теперь одно безразличие и море презрения. Опора пропала, её не оказалось ни снаружи, ни в сгорбленной душе. Зачем думать, о ком? О главном инженере, который так мастерски размазал его эго по этим белым стенам? Или, может, о той самой сметчице, которая фактически предала его, посмеялась в курилке и не один раз, и которая премию-то получила, наверняка и потратила уже?

   Но Егор Сергеевич не унимался!
- Так вот, я не думаю, что у вас есть какие-то проблемы с психикой! Кто устанавливает норму? В чём она? Если человек своими действиями не угрожает окружающим или себе, разве мы вправе судить его за несоответствие стандартам, нами же выдуманным. Банальность! Но вспоминаем о ней лишь, когда дело касается нас самих, нас любимых. А мы ведь все разные, и это очень хорошо! Единообразие утомляет, семьдесят лет стандартизировались! Я вас поддерживал все годы и никогда не путал производственные отношения с личными, – последняя тирада, предназначенная для успокоения, звучала совсем уж как диагноз.  

- Ладно, Егор Сергеевич, а вас понял, – голос Иосифа стал глухим, совсем тихим. Он перебил своего сотрудника, не понимая больше ни единого слова! Захотелось побыть одному. И дело вовсе не в том, как о нём думал любимый и неблагодарный Владивосток, а в том, что он, похоже, не ошибался, этот красивый и безжалостный город! Ведь сейчас где-то под ложечкой ожил, стал ворочаться отвратительный гомункул, который вот скоро очнётся окончательно и весь мир окружающий окрасится в цвет смердящих разложений. Гнусное существо по имени ревность запустит свои костлявые пальцы без кожи в самое сердце, сожмет его до нестерпимой боли, почти до рвоты и замрёт так на долгие часы, лишая успешного предпринимателя душевного равновесия и покоя, и даже сна. Оно станет искать жертву, заставлять куда-то звонить, что-то требовать у недоумевающих подчинённых и близких!

   Просто сейчас, наконец-то, всё встало на свои места, всё сложилось, и на картинке из пазлов чёрным пятном застыла издевательская улыбочка! Тот самый гомункул с пустыми глазницами, задыхаясь от собственной слизи и алой сукровицы, помог глупому хозяину, осознать, что на крыльце возле офиса не просто шипят и сплетничают в его адрес, а создают партию влияния, результатом чего и явился сегодняшний разговор. Очевидно, Егор Сергеевич знал о премии, которую в конверте с логотипом компании Иосиф собственноручно вручил молодой и аппетитной сметчице, проработавшей на него чуть больше двух месяцев. Всё именно так и обстояло! А уж после обиженный главный инженер явился к нему с претензией. А сообщить о полученных деньгах могла только сама барышня, ведь не было никаких росписей и никаких свидетелей! Из чего с уверенностью можно сделать вывод, что те двое уже давно спелись, и они любовники! Да, они совершенно точно любовники! А иначе, зачем бы она рассказала ему о вознаграждении, полученном в большей степени в виде аванса, как знак внимания и возможного предпочтения со стороны щедрого руководителя.  

   После этаких рассуждений поруганная логика покинула мозг, и в нём воцарились омерзительные видения с картинами нежностей подлой парочки, вплоть до обнажения и страстного соития. Мало того, что его предали, не оценили ни мудрость отправленного рассказа, ни великодушия с выплаченной премией, так ему ещё и предпочли другого! Егор Сергеевич блестяще закончил беседу, удачно проложив свой путь по нестабильной области парадоксов, и уже давно ушёл, не прощаясь. Уже зачем-то Иосиф запер изнутри кабинет, уже даже тот кот на крыше автомобиля выспался и пропал, видимо, вернулся в своё измерение. Гомункул же, истощая зловоние, всё продолжа нашёптывать о несчастной душе, истерзанной и раздавленной злыми людьми, о планах возможной мести, о необходимости действовать уже сейчас. Но увещевания остались без ответа в те часы. И лишь две мокрых полоски пролегли от глаз директора до самого подбородка, намочив походу стриженые усы цвета прошлогоднего сена…

   А ещё прошла ночь в беспокойном сне, а ещё наступило утро и светлый день без воспоминаний и другое утро не заставило себя ждать. Минула неделя, и вторая уже развернулась к выходным, в компании всё оставалось по-прежнему, платежи проходили вовремя и средств хватало на всё, декольте сметчицы так же манило взор, а главный инженер продолжал нагнетать рабочую обстановку. Непогода обходила стороной Владивосток, позволяя рядовым жителям беспечно