город достойный и гордый, знающий цену себе и всем прибывшим на его берега…
Чёрный джип реального творца человеческих судеб, наконец-то, набрал желаемую резвость и заспешил вверх, в район фуникулёра, где дорога на одном промежутке настолько крута, что пропадает из виду на миг, и кажется, будто колёса уже оторвались от грешной тверди и впереди лишь небо, облака и вечный восторг!
Он обожал свой город и всё с ним связанное! Было с чем сравнивать…
Будучи в молодости моряком, Иосиф видел много стран, те, что поближе к Владивостоку он не любил, их населяли мелкие жёлтые существа с глазками узкими настолько, что любое доверие к ним казалось сущим безумием. Латинская Америка, в основном, конечно, братская Куба, ему казалась непростительно беспечной. Люди там жили даже не одним днём, а именно мгновением, благость, в котором и удовольствие они умудрялись растянуть на часы и годы, находясь в постоянной праздности, ко всему прочему, ещё и с непременным пистолетом в обнимку, желательно размером побольше, что тоже настораживало! Население же чёрной Африки ему представлялось странным сборищем противоестественных имбицилов, созданных случайно в стародавние времена, да так и забытых, заброшенных, теперь расплодившихся и имеющих смысл лишь в качестве иллюстрации возможных ошибок либо богов, либо иных кудесников. Разумеется, не о чём подобном в те времена не говорил ни на судне, ни дома, во-первых, обязывал интернационализм, а, во-вторых, был дорог заветный паспорт моряка, забытое нынче удостоверение личности вечно гордого гражданина Советского Союза!
К европейской же популяции, куда бы она ни расселилась, он относился очень даже терпимо и в силу своей принадлежности к ней, и из-за отсутствия скрытой или явной угрозы от её представителей. Но общаясь с ними, наблюдая их быт, правила и условности, Иосиф пришёл к внезапному выводу, суть которого в том, что образ мысли и жизнь этих людей ему совершенно не подходили, и патриотизм его зиждился на вполне определённом понимании. Блоки, из которых они создали своё бытие, настолько подогнаны друг к другу, настолько логичны и, где-то даже срослись так, что представляют собой огромный монолит, чья прочность и сущность устраивает большинство и оно, это большинство, самостоятельно, без особого надзора и принуждения поддерживает сложившееся положение! Это в России он являлся бизнесменом, это у нас он весьма прилично зарабатывал, дуря всех, начиная от собственных работников и кончая любимой державой. Это тут его уважают, не спрашивая, какова задержка по зарплате в его компании, и на какие такие средства построено великолепное семейное гнёздышко на дорогущей земле, если официально на предприятии трудится порядка пятнадцати человек с ежемесячным доходом, как у подёнщиков в Конго! Нет, он не считал для себя возможным нормальное предпринимательство при отсутствии прорех и щелей, в которые тараканьими тропами можно протащить, по сути, украденное. Внутри себя Иосиф понимал, что вся риторика по поводу глупого устройства государства Российского, по поводу налогов и мздоимцев, есть нечто похожее на всеобщее успокоение остатков стёршейся в хлам совести, и, доведись ему, как и большинству коллег, попасть в те самые образцовые страны, то, занимаясь бизнесом, и на гнилое яблоко не удалось бы заработать.
Телефон проснулся, завибрировал, запел приятным треком из доброго фильма о любви и нежности, что оказалось тщетным. Как бы он ни надрывался угодливо, как бы ни нервничал, отвечать на его призыв никто не собирался! Звонила сотрудница, почти уже старуха, умудрившаяся, как-то и от кого-то, родить позднего детёныша, разумеется, болезненного, разумеется, самого любимого и от того несколько неадекватного. С интеллектом у мальчика всё обстояло благополучно, но вот какой-то он получился не наш, не рода человеческого, да ещё и картинки малевал! Ну, не иначе – целый Церетели подрастает! «…Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы…». Всё бы ничего, вот только матушка уж слишком спекулировала своим сокровищем, его умом и якобы талантом… А ещё отсутствием приличного жилья и собственным одиноким положением, и слабым здоровьем последыша, и, разумеется, дефицитом как счастья, так и денег, к добыванию коих всё и сводилось, это когда жалость посторонних являлась оружием против них же самих!
Вот и сейчас вопрос стоял именно так! Тётка внезапно заспешила в отпуск, пытаясь вторую неделю вымучить у Иосифа подпись на соответствующем заявлении, а ещё и получить сразу и зарплату за отработанный месяц, и отпускные в полном объёме, включая неучтённую отчизной часть! Он поговорил с женщиной, из любопытства, пытаясь выяснить, что же такое случилось в её блёклой жизни, зачем столько денег и сразу. Всё оказалось просто и без дорогих приобретений на старости лет, и без душевных тайн, конечно… Случилось так, что какой-то доморощенный искусствовед из бывшего Свердловска, того что на Урале, пригласил сына работницы на провинциальную выставку, посвящённую молодым талантам, выделив тому аж два места в центральном зале. А значит нужно лететь! Выслушивая объяснение, Иосиф постепенно впадал в уныние. Нет, она не хамила, не требовала, не зачитывала статьи из Трудового кодекса, куда уж там! Наоборот в речи её и словах вдоволь хватало безоговорочное уважения к статусу директора, к его доминирующему положению, в глаза она, как и положено, не смотрела, так только поглядывала просительно… По мнению престарелой барышни у мальчика появился шанс проявить себя, как говорят, засветиться среди людей, знающих толк в искусстве, а это значит, что его непременно заметят, и он получит хороший старт и нужное развитие. И чем дольше она говорила, поминутно пытаясь найти в творце чужих судеб союзника своим фантазиям, тем больше тот убеждался в беспочвенности её надежд! Наверняка юного художника пригласили для количества, возможно, в надежде, что из-за расстояния он не приедет. Скорее всего, осваивая средства спонсоров, устроители действовали с их согласия или даже под их руководством, и победители уже определены заранее, и дальше в столицы поедут те, кому положено, а уж там схлестнутся одновременно и таланты и, стоящие за ними деньги! После этого самые достойные отправятся в сторону вожделенной Европы за славой и, конечно, за почтенной и обеспеченной жизнью!
В конце концов, обычная человеческая беседа превратилась в восторженный монолог матери, ослеплённой глупой иллюзией, со сглатыванием слюны, с бессмысленными пассами, будто она пыталась заколдовать своего работодателя, заворожить его, чтобы выманить необходимую сумму. От непроизвольного качания головой, из окрашенной хной причёски, вывалились две облезлые невидимки, одна упала на паркет, вторая – на морёную поверхность дубового стола, сработанного лучшими мастерами Италии. Женщина не обратила внимание на этот казус, пересохшие волосы бесстыдно распахнулись с правой стороны, показав свои посидевшие корни с белёсым кусочком немолодого черепа в редких, но крупных порошинках перхоти… Иосифа передёрнуло от увиденного, решение к тому моменту уже созрело, и слушал он исключительно из вежливости, улыбаясь грустно и понимающе. Разумеется, ей предоставят отпуск и дадут немного денег, но уж точно не на билеты, зачем потакать бессмысленной затее? И никакие подлые кошки не скреблись у сердца. В данном случае совесть его была чиста до голубого сияния, ведь, оставляя без должного внимания просьбу барышни, он совершал подлинный акт милосердия, экономя дружному семейству их скудный заработок! Конечно, они не поймут мудрости поступка генерального директора, основанного на опыте многих лет. И они не поймут, что печально… Наверняка всплакнут пару раз в подушку, проклиная несправедливость мироустройства, но зато кто-то вышний учтёт этот безусловно полезный поступок рассудительного творца реальной жизни! В конце концов, если уж так приспичит, то на каждой остановке, на каждом рынке есть пункты выдачи наличных, правда, под проценты сумасшедшие, но ведь и его предприятие совсем не благотворительная организация!
Пройдёт совсем немного времени, очередная неудача беспардонной особы займёт положенную строчку в длинном перечне несбывшихся надежд, почти забудется, а тот разговор с руководителем превратится почти в легенду, где ему отведут роль чуткого и неравнодушного человека. И матушка неадекватного чадушки станет относиться к нему с ещё большим пиететом, почти на грани обожания! Типичный стокгольмский синдром на бытовом уровне! Впоследствии он обязательно сделает что-нибудь доброе для мальчика, например, подарит вышедший из моды, но вполне рабочий нетбук, чем укрепит нужное к себе отношение старой женщины...
Притихший было телефон, вдруг снова запел, завибрировал, оживляя покой, изолированного пространства внутри уютного салона.
- Алексей, слушаю тебя, - руководитель компании вошёл в нужный образ.
- Тут кладовщица звонила. Говорит, что вы обещали дать зарплату и отпускные. У неё там что-то срочное. Я не стал слушать, - заместитель не задал вопрос, ответ на который и сам знал! Его интересовал мотив отказа. Сам же он ничего уместного не мог изобрести! Директору же сегодня думать на заданную тему не хотелось.
- Я сейчас занят, скажи, мол, не дозвонился.
- Хорошо. А может нам её уволить через пару недель, а то тянет на себя одеяло? Монтажники с вокзала жалуются на неё к тому же. Провод не по заявки отгрузила. Кстати, они тоже ещё не всё получили за позапрошлый месяц, живут на авансах. Ноют, конечно, но не мешают работать своими звонками. И вообще… - что может следовать за «И вообще…», видимо, Иосиф должен поставить сам. Такой подход ему нравился.
- Нет! Никого мы увольнять не станем. Она человек хороший и заслуженный, пусть трудится… А вот ревизию на складе ты мне уже второй месяц обещаешь! – внезапное озарение понравилось хозяину предприятия. Пусть барышня отвлечётся от своих глупых фантазий. Он не стал выслушивать банальный ответ и отключил трубку с полной уверенностью, что необходимое мероприятие начнётся уже утром в понедельник.
В целом и сегодня всё шло вполне благополучно, дела складывались и получались! Оставался один открытый вопрос, связанный с тем самым главным инженером, устроившим полтора месяц назад форменную порку своему работодателю, который мог бы его сразу уволить, но который решил по разумению, что простота в подобных случаях весьма не уместна! Непременно требовался реванш и полная победа с тотальным ущербом для наглеца! В связи с чем сегодня предстояла ещё одна встреча, она планировалась в обстановке доверительной, почти интимной в полумраке уютного кафе, расположенного в цокольном этаже то ли памятника архитектуры, то ли – истории.
Конкретно это заведение облюбовали провинциальные блоггеры, они собирались тут по вечерам и до глубокой ночи трепались, сплетничали, обсуждали беды как своей малой родины, так и России в целом. С ними, на радость персонала, прибывала многочисленная продвинутая братия, сложенная из персонажей не состоявшихся в повседневности, из промежуточных личностей и прочих мелких
