Гадёныш

партнёров более приятных, но не имеющих достойных возможностей в обществе сплошной бедности, не говоря уже о дефиците. Свадьбу сыграли хорошо, даже незабываемо, разумеется, с беременной невестой, которая в должный срок принесла законному мужу очаровательную ляльку, мальчика, который и чертами лица, и коротконогой фигуркой походил на своего записного отца. И это было первое, и почти осознанное творение Иосифа в сфере человеческих судеб!

   Но покидая семью на долгие месяцы любой мужчина-добытчик, будь то колониальный солдат или оккупант соседней державы, или же флотский человек, должны помнить, что женская физиология и её духовность требуют постоянного внимания и участия со стороны противоположного пола. Не у многих хватает выдержки надолго, но даже если и произойдёт подобный казус, то по итогу мы получим этакое существо непонятной формы с неизбывной тоской в голодных глазах, вдобавок, со скверным характером. А это, в свою очередь, неминуемо приведёт к банальному расставанию с вернувшимся супругом, тем более, если вояж оказался удачным и кошелёк туго набит, и в чемоданах сокровища и тряпки из далёких стран! Ведь есть те, те другие, кто не мучал свои организмы воздержанием, чьи формы аппетитны и зовут, они найдут необходимые доводы, чтобы уложить с собой удачливого путешественника, утешат его и одарят долгожданным теплом… Эти будут только ласкать, слушать и ласкать, ласкать и слушать о крае света, где побывал герой, о его победах и невероятных приключениях… И он, возблагодарив судьбу за чудесный подарок, уронив от счастья скупую слезу, после третьего дня попойки, сам перетащит баулы с добром к своей новой избраннице, улыбчивой и всегда радостной особе с гладкой кожицей и без морщин. А ту, что верно ждала, молилась от детей украдкой за лёгкие путь и добрых попутчиков для своего суженого, ту самую Женщину, которых славят все и пишут с большой буквы, он оставит, вернув её опять в объятия тоски и кручины, где место веры, надежды и любви займут водка, пиво и вино в тетрапакетах. А потому женский флирт во время нашего долгого отсутствия, видимо, стоит рассматривать как некую профилактику разводов и алкоголизма!

   Супруга Иосифа, разумеется, была человеком достойным, но и за православным календарём особо не следила, в чём он себе отдавал отчёт. С раннего детства жизнь его не жаловала, а посему, обретая семью, создавая свой маленький кусочек мира, заселяя его живыми существами, он не питал иллюзий в отношении этих самых существ. Тем более, что бытие среди моряков преподносило целую галерею примеров с неверными жёнами, со скандалами и расставаниями. Большинство из его товарищей были давно и навечно разведены и, не имея постоянных подруг, как правило, спускали, заработанное в тяжёлых плаваньях, быстро, бездумно и нерационально, оставаясь тем, что у нас принято называть перекати-поле. Молодого мужчину подобное устраивало мало, а потому, когда на свет появилась дочка с незначительной задержкой почти на месяц и с внешностью жительницы далёкого Кавказа, он не стал разбираться и выискивать правду, он промолчал и, несмотря на большой отпуск, уговорил руководство отправить его в длительный рейс. Всё всегда имеет начало, и именно тогда у него впервые на судне, да и вообще в жизни, появилась временная женщина, в дальнейшем поток случайных и промежуточных связей уже не прекращался.

   После случившегося отношения в семье не казались натянутыми, супруга, благодарная за благородство мужа, сделала необходимые выводы и больше ни малейшим намёком не давала повода, заподозривать себя в неверности. Но Иосифа это уже интересовало мало, она в его сознании приобрела постоянный статус смотрительницы дома и дежурного сексуального партнёра.

   Дочка же росла длинноногой, черноокой красавицей и была им намеренно выдана замуж, как только ей исполнилось восемнадцать лет, за сына далёкого друга, с переездом в шикарный город Ленинград, чем ознаменовала второй опыт своего названого отца в обустройстве чужих судеб. Сложно сказать, что произошло с ним, чего стоило ему постоянно видеть перед собой плод чужого семени, но одним из эффектов сложившейся ситуации была именно та заноза под сердцем, которую со временем, конечно, обволокла рубцовая ткань, не позволявшая острым краям причинять боль, но которая своим присутствием диктовала определённые устремления и действия. Суть их сводилась к почти маниакальному желанию одарить очередную любовницу, как правило, барышню замужнюю своим собственным детёнышем. И вообще любое присутствие красивой женщины, будь она сотрудницей офиса или же подругой ближайшего соратника, воспринималось им на уровне вызова! Возникало непременное желание доказать целой вселенной, а в первую очередь себе, простую истину гласившую, что дело вовсе не в нём, и его благоверная изменяла бы и другому, как, например, вот эта похотливая самка счастливая в своей семье и дарящая теперь ему столько неистовой страсти, просто невозможной на банальном супружеском ложе!                

   Прошедший день ознаменовался чередой дел, которые намечались ранее и были исполнены в нужной последовательности и с ожидаемым результатом. Немного их в жизни обычного человека, как правило, где-то, что-то складывается плохо или совсем плохо, или вообще не складывается. У тех же, кто по внутреннему зову вынужден вести нелёгкий бой, за вечное право находиться в районе золотой жилы, с подобным и вовсе очень даже нехорошо! Но и у них такое случается, как, например, это произошло у Иосифа в минувшую пятницу! А потому постель оказалась вдвойне более мягкой и уютной, она приняла его усталое, но довольное тело, укутала собой, позволив мышцам расслабиться, а сознанию окунуться в мирные воспоминания о доброй матушке с её ласковой ладонью, о старинных ходики, вывезенных ещё дедом с далёкой Украины, где весенние сады напоминают бело-розовое марево с отчаянным медовым ароматом… Разум предпринимателя, в конце концов, затих, понемногу истончившись до состояния невесомой паутинки, и она уже самовольно ускользнула от цветения абрикоса к Елисейским полям или, как говорят французы, Шанз-Элизе, да так и осталась там до рассвета где-то между радиальной площадью Звезды и просторной – Согласия…

*  *  *

   Субботнее утро обещало заботы и хлопоты далёкие от бизнеса, который Иосиф, конечно, уважал, пестовал, перед которым даже приклонялся, суеверно веря в свою удачу, принося в жертву на его голодный алтарь большую часть энергии и самой жизни. Эпоха Горбачева, разрушив величайшую державу всех времён и народов, как известно, позволила приподняться и возмужать тем, кто в советской действительности имел шансов немного. Те из них кого пощадили девяностые годы, кто не сдался, кто упорно брёл через немыслимый бурелом к сверкающей мордашке золотого тельца, кто таки дошёл, тот теперь мог ни только реализовывать свои материальные амбиции, это, как раз, произошло быстро, но и осуществлять самые безумные мечты унылого детства или отвратительные видения прыщавой юности. Там, в том мире серьёзных людей с немалым достатком он имел репутацию, о нём знали многие, многие считали человеком достойным и не стеснялись подать руку, уважая как предпринимателя, знавшего все правила и имевшего кое-какой вес в приличном обществе. Ко всему прочему, два высших образования, мелькание в районах настоящего искусства, чрезвычайная начитанность и информированность добавляли к деловому образу ещё и шлейф твёрдой интеллигентности по старинному образчику, конца эпохи царей и государей.  

   Кофе для него всегда готовила жена, кандидат биологических наук, заместитель заведующего лабораторией головоногих. Она его именно готовила, предварительно обжаривая подсушенные кенийские бобы, перемалывая их в устройстве, изготовленном в далёкой Европе пару веков назад. Категорически запрещалось делать это заранее, всё происходило тут и сейчас. Уже на первой стадии кухня заполнялась тончайшим ароматом обожжённого продукта, дробление же его добавляло ещё и чуточку пикантного запаха из самой заповедной сердцевины зёрен. К моменту окончания священнодействий, когда напиток уже был разлит по белым чашечкам из тончайшего фарфора, когда его густая темень, едва прикрытая тиной из невесомой пенки, в придачу к благоуханию уже соблазнила глубиной, отгоняя сомнения, тогда насильно пробуждённый организм уже непросто вяло ожидал завтрак, нет, он предвкушал, трепетал, сглатывал слюну и потирал нетерпеливые ладони. И вот жизнь возрождалась вновь, птица Феникс кудахтала от нетерпения где-то рядом с разогретым сердцем, таким большим и таким добрым!

  На работе же, на деловых встречах, в высоких собраниях под взором сотрудников и партнёров он пил исключительно зелёный чай, ещё, никакого спиртного и табака, таков был имидж Иосифа, интеллигентного человека, удачливого предпринимателя, с заботой о собственном здоровье, без излишков веса и иных явных изъянов…

   Пара бутербродов из чёрного хлеба, из сыра твёрдых сортов с отварной телятиной и веточкой кудрявой петрушки подарили мужчине достаточный запас прочности. Оставался волшебный напиток. Обжигаясь, вводя в блаженное состояние ротовую полость, он со смаком вливал в себя не столько кофе, он запускал по жилам и венам свежесть, радость, оптимизм, граничащий с бравурностью.

   А дальше мелкая страстишка стареющего самолюбия… Гаванская сигара, купленная самолично на фабрике в ПИНАР-Дель-РИО, табачной житницы кубинского народа. Один раз в неделю и только по субботам, и только если нет ни детей, ни гостей, Иосиф позволял себе пять минут запретной услады. В том не было необходимости, никакой зависимости, только запах и густой дым, выходящий изо рта клубами, а из ноздрей двумя плотными струями. В образовавшемся облаке, как в тёплом тумане расплывалась, таяла домашняя обстановка, а с ней и сама действительность на миг ускользала от внимания, захмелевшего в никотине сознания. Кофейное послевкусие мешалось со вкусом прекрасного табака и полученный букет ещё долго, как дорогой парфюм на теле, оставался во рту, напоминая, что вот он может себе позволить подобное, что серийное удовольствие есть плод его стараний, его достижение, его заслуга и почти полная победа! От чего мужское естество торжественно напрягалось, позволяя хозяину ощутить себя настоящим доминантным самцом среди толпы достойных, добрых и необходимых тружеников.

   Чёрный джип приличных размеров неспешно выехал за ворота, до трассы по узкому извилистому просёлку коттеджного нагромождения Иосиф двигался медленно, так хищники выходят на охоту из ночного логова, настороженно озираясь и принюхиваясь. Через три четверти час машина остановится возле дома Наташи, впереди короткий разговор, последние советы и, главное, прислушаться к её ответам, оценить состояние, степень решимости и не спугнуть! Не спугнуть, теперь это основное. Машина наконец-то вырвалась из теснины усадебных построек, удовлетворённо фыркнула перегаром солярки и понеслась по широченной автостраде, показывая все свои способности, с наслаждением предаваясь азарту движения. Все механизмы работали чётко, без