очередной вопрос.
- Как же, всё помню… - Вы не смотрите, что у меня такой возраст, у меня память лучше, чем у некоторых молодых людей. – Вот, как сейчас помню, это было…
- Вероника Андреевна, подождите. Вспомните, что дальше-то было. – Вы сказали, что услышали шаги… - перебил я словоохотливую старушку.
…Да, я ещё не успела разуться, как слышу… топ, топ, топ, шаги такие, как-будто слон по ступенькам поднимается, а потом остановились. Я человек, совершенно лишённый любопытства, но тут, понимаете, мне стало интересно, так интересно, что же такое тяжёлое может человек нести?
Я краем глаза заметил, как Ирка, при словах Вероники Андреевны, что она «лишена любопытства», начала давиться смехом. Пришлось грозно посмотреть на неё, и она, незаметно кивнув головой, прикрыла рот ладошкой.
- И, что? Вы, увидели?
- Мало чего увидела, - сокрушённо проговорила она, - у замка дырка маленькая. Я только увидела, что на площадке нет света. Вот, только что, был, а вот и нет его. А, потом, я услышала, как кто-то положил на пол вроде мешок с картошкой…
- Ну, а дальше, дальше то, что? – теперь уже моя напарница поторопила её.
- Девушка, не торопите меня, видите, я с мужчиной разговариваю.
Вот уж отбрила бабуля Ирку, так отбрила! Я видел, как Ирка, то открывала, то закрывала рот, словно вытащенная из воды рыба. - Ага, получила! - усмехнулся я в душе.
… Потом слышу, «слон» выше потопал, продолжила она, а минуты через две, опять шаги. Я не выдержала, дай, думаю, посмотрю, что это у меня перед дверью происходит. - Открываю дверь… батюшки!.. Я чуть в обморок не упала. Мой сосед, что надо мной живёт, кого-то убивает. Я от страха, как закричу, дверь захлопнула, стою «Ни жива, ни мертва».
- Вы, конечно, в полицию позвонили и в скорую помощь? – задал я наводящий вопрос.
- Да откуда же? - пожала Вероника Андреевна худенькими плечами, - у меня и телефона-то нет.
- А, потом, что? – решил я не зацикливаться на вопросе о телефоне.
- Не скажу точно, но минуты через две-три, или… может быть, пять, опять слышу – у меня перед дверью шаги… нет, много шагов, шум, разговоры, как-будто несколько человек разговаривают, а потом, звонок над дверью позвонил. Я открыла. На площадке фонари так и светят, так и светят, полно милиции и врачи в белых халатах…
- Как это вы не побоялись дверь открыть?
- Да у меня, от увиденного убийства, ум за разум зашёл. Я, вообще, ничего не понимала.
- Бывает, бывает, - соглашаясь, покивал я головой.
Я, немного задумался. Странно, очень странно. Что-то здесь не так...
- А, скажите, Вероника Андреевна, вам не показалось странным, что и полиция и скорая помощь так быстро приехали?
- Вот, вот, - засуетилась Вероника Андреевна, - правильно заметили, молодой человек. Показалось. – Я, бывалоча, приболею немного, соседка скорую помощь мне вызовет, так не меньше часа ждать приходится… никак, вовремя, не хотят приехать. Хоть ложись и помирай!
- Вы, конечно, обо всём слышанном и виденном в полиции следователю рассказали?
- Рассказала, о чём спрашивали. Я хотела и про шаги, и про свет рассказать, так какой-то офицер на меня цыкнул, а потом, и говорит мне - Это, бабушка, к делу не относится.
Я только было собралась возмутиться - какая я тебе бабушка? Тоже мне, внучек нашёлся! А, он - «Вы, говорит, видели, как ваш сосед человека убивает? Видели. Вот об этом и говорите, а остальное неважно». Ну, неважно, так неважно, милиции виднее, решила я, и больше не стала настаивать.
- Ответьте мне на такой вопрос, Вероника Андреевна, только честно - вы верите, что это ваш сосед убил того человека?
- Да, кто его знает. Иногда верю, иногда не верю. Вообще-то за моим соседом ничего предосудительного я не замечала: добрый, отзывчивый человек. Всегда был такой вежливый, никогда не пройдёт мимо, чтобы не поздороваться и о самочувствии не спросить…
- И, что, так сразу и стал плохим?
- Не знаю… - Небось, слышали, как в народе-то говорят? - «В тихом омуте черти водятся».
- Да, слышал.
- Вот я и не знаю, что вам ответить. Может и не убивал… Жалко его… такой молодой.
Поблагодарив за вкусный чай и за рассказ о соседе, мы попрощались с Вероникой Андреевной.
* * *
Ирина решила проехать по проспекту Вернадского и, ошиблась. Мороз поддал градусов под двадцать, гололёд страшный. Солнце не могло полностью пробиться сквозь морозную мглу. Из выхлопных труб автомобилей вырывались клубы, то ли дыма, то ли пара. Мы окончательно застряли в пробке и продвигались черепашьими шагами, но, по-моему, больше стояли.
По тротуарам подняв воротники и пряча носы, быстро шли пешеходы. Счастливые - у них пешеходных «пробок» и разных там заторов на тротуарах не бывает!
В салоне машины было тепло и уютно. Размотав шарф, и сняв шапку, я наслаждался прекрасной мелодией. Ирина нашла концерт оркестра под управлением Глена Миллера. Сейчас из динамиков звучало поппури из кинофильмов «Золотая симфония» и «Серенада солнечной долины». Прелесть, а не мелодии.
- Ириш, давай съездим к тебе домой.
- Зачем?
- Ты, как-то говорила, что у тебя есть приличный фотоаппарат, или я с кем-то спутал?
- Нет, не спутал. У меня зеркалка NIKON, очень даже приличная камера.
- Вот она-то нам и нужна.
- Что ты ещё придумал, - поинтересовалась Ирина, сворачивая в первый же переулок.
- Помнишь, Вероника Андреевна сказала, кто-то топал по лестнице, как слон. Остановился на её площадке, положил мешок с картошкой… - А, потом, поднялся выше.
- Ты про это?
- Да. У меня мелькнула, может быть и абсурдная на твой взгляд, мысль. Давай сфотографируем исполнительного директора фирмы «Амплитуда» и его шофёра. Мало ли, что. Заодно сфотографируем и полковника. Сделаем их фотографии на твоём ксероксе…
- Лёш, ну, зачем уж совсем лезть не туда, куда надо? И, с какого боку в твоём деле, здесь шофёр и исполнительный директор?
- Ира, ты не видела их. Водитель – настоящий мастодонт. Директор - тоже, Слава Богу, не хилый… давай сфотографируем…
- Видишь, я уже еду.
- Спасибо!
Забрав фотоаппарат, мы поехали на бывшую мою фирму. Ирка припарковала машину чуть в стороне от входа, так, чтобы мы спокойно могли заниматься фотографированием.
Джипа на месте не было. Приходилось набраться терпения и ждать. И тут я почувствовал, что голоден. И, правда, вспомнил я, мы завтракали в восемь утра, сейчас три, естественно, организм потребовал своё…
- Лёш, я есть хочу, - вдруг захныкала Ирка в унисон моим мыслям, - сходи в кафе, купи чего-нибудь... заморить червячка, а то спасу нет, как есть хочется.
- Нет, ты сходи. Ты же не видела машину и директора. Вдруг они приедут…
- Лёша, миленький, я так пригрелась… - Неужели ты, бедную свою девочку, выставишь на мороз? – И тебе не жалко, а? – Совсем-совсем не жалко? – стала канючить она.
- Так и быть!- игриво согласился я, - ради красивой дамы, на что не пойдёшь...
Но я не успел закончить выпендриваться, как подскочил нужный нам джип с нужными людьми.
- Где фотоаппарат? - зашипел я.
- В сумке.
- Ты, что, не могла его приготовить, дурёха?
- Откуда же я знала, что они так быстро приедут.
- Доставай, быстро!
Ирка принялась доставать фотоаппарат, затем, в спешке перепутала, как открывать футляр. В общем - «Пока мы тут возились, нужные нам люди удалились».
Мы растерянно посмотрели друг на друга. Я подумал, даа, фиговые из нас сыщики. То камера у нас не готова, то нас узнают… не иначе это, как от голода, решил я, и предложил:
- Ир, ты подготовь камеру и сиди, жди. Если выйдут, щёлкай несколько раз, сколько успеешь, а я, так уж и быть, схожу куплю чего-нибудь, пожевать...
Мы сидели в машине, жевали гамбургеры и запивали, относительно горячим кофе. Камера лежала у Иришки на коленях, уже настроенная и готовая выполнять, столь необходимую нам работу. Прошёл час, другой, время медленно, так медленно, что хотелось его подстегнуть, как ленивую лошадь, .приближалось к семи вечера. Уже все сотрудники покинули офис, а в кабинете директора всё ещё горел свет.
- Лёш, может он решил ночевать здесь остаться?
- Ты не об этом, думай Ты думай, хватит ли освещения для фотографирования.
- Откуда я знаю. Я же не фотограф. Сфотографируем, я проверю, сделаю карточки, а там… видно будет.
- Ну, Ирка, ты даёшь. Ты что, ни разу им не пользовалась?
- Нет. Когда бы я успела. Лежит себе и лежит, места много не занимает…
О-хо-хо, вздохнул я. Надо же. Не сыщики, а горе-сыщики.
Ладно, успокоил я Ирину, не получится сегодня, завтра днём попробуем.
Часов в восемь директор и водитель-телохранитель вышли. Ирка, как заводная, защёлкала. Она сделала, наверное, снимков двадцать. Её лоб покрылся потом, а щёки немного побледнели. По-видимому, свежеиспечённый фотограф здорово переволновался, решил я, глядя на орудующую фотоаппаратом, Ирку. Я, между прочим, тоже волновался: вдруг увидят, что их фотографируют, могут не только фотоаппарат отобрать, но и здорово накостылять по шее.
По окончании «сеанса» я отобрал у неё аппарат, застегнул футляр. Ирка сидела, не шевелясь, уронив руки на колени.
- Господи, Лёша, как я переволновалась, как я переволновалась! Я чуть не описалась от страха и волнения.
- Бедненькая моя, ты не волнуйся, уже бояться нечего, всё уже позади. Они уехали, - погладил я её по голове. Затем, поглаживая её мелко дрожащие руки, я стал успокаивать поникшую Ирину, - поехали домой, отдохнёшь, а фотографии сделаешь завтра.
Всё прошло как нельзя лучше, решил я.
* * *
Ирина вернулась после полудня, в три часа или, чуть позже. Даже не приглядываясь можно было видеть, что она расстроена и, что ещё хуже, рассержена. Не сняв пальто и не разувшись, она резким жестом бросила фотокарточки на стол, и они разлетелись веером. Несколько штук упало на пол.
Я удивлённо посмотрел на Ирину, подобрал карточки с пола, собрал все в кучку и стал рассматривать. Даа, было из-за чего расстроиться. На бумаге, кроме темноватых пятен, чем-то напоминающих контуры человека, рассмотреть ничего было нельзя. Правда, одна фотокарточка мне понравилась – на ней чётко был виден контур джипа и две человеческие фигуры.
Ирина стояла и наблюдала за моей реакцией на результаты её фотографических «экспериментов».
- Для первого раза, Ириш, очень даже неплохо, у меня бы и так не получилось. Ты просто молодец! - решил я подбодрить подругу.
Она рассерженно посмотрела на меня и, сдерживая слёзы, тоном обиженного ребёнка, произнесла:
- Да будет тебе издеваться! Ничего у меня не получилось. Я по пути заехала в фотостудию, проконсультироваться и знаешь, что мне сказали?
- Что?
