удивился я странной её просьбе.
- Затем… - Если я буду знать подоплеку всей истории с твоим бизнесом, мне легче будет уяснить роль каждого свидетеля в твоём деле.
- Господи, Ирка, да я сам во всём разберусь, не заморачивайся. Ты только данные по свидетелям собери. Это же для меня такая помощь, такая помощь!
- Не расскажешь, не буду тебе помогать! – насупилась она.
Зная её строптивый характер, пришлось отложить «приятное дело» на неизвестно какой срок и выложить ей всё, что мне поведала Алина Вячеславовна, вернее, то, о чём ей перед отъездом рассказала Валентина.
А дела и впрямь стали твориться непонятные:
Когда погиб Всеволод Куприянов, а Иваницкого арестовали за убийство напарника, в фирме стали твориться странные дела, поведала мне мать Валентины. Все те связи и заказы, что они наработали своим непосильным трудом, почему-то стали рушиться. Заказчики, чуть ли не в один день прибежали в фирму расторгать, несмотря на штрафы за одностороннее расторжение, заключённые договора.
Временно исполняющая обязанности директора, технолог Рая, хваталась за голову, не зная, как удержать клиентов. Накопленный капитал вытекал как вода сквозь пальцы. Вскоре нечем стало платить зарплату сотрудникам и они, по одному, по двое, стали увольняться. Фирма разорялась не по дням, а по часам, и настал момент, когда она окончательно стала банкротом.
Вот тут-то и налетели, как стервятники, разные прохиндеи, так Валя их обозвала, и пошла драчка за обладание вашей фирмой. Буквально через неделю, каким-то странным образом драка вдруг утихла, и оставшимся сотрудникам сказали, что фирма теперь принадлежит другому хозяину, но кто он, им не сказали. А вот, исполнительным директором стал Владлен Кимович Куприянов. Естественно, он буквально за месяц всех поувольнял, объяснив свои действия «реструктуризацией производства».
Валя, как не отвечающая за производство, продержалась на своей секретарской должности дольше всех, но, в конце-концов, и её попросили освободить место. Через пару месяцев, она встретила хорошего человека и уехала на Урал.
- Вот Ира, вкратце то, о чём мне рассказала мать Валентины. Таким образом, понимаешь, я узнал о последних скорбных днях нашей с Севкой, фирмы. С копиями тех документов, что мы с тобой привезли сюда, я попытаюсь как-то встретиться с нашими бывшими заказчиками и выяснить, почему они так скоропалительно разорвали с нашей фирмой договора? – Чувствую, кто-то из акул местного бизнеса на них здорово надавил.
Видишь ли, наши клиенты не один год сотрудничали с нами и вдруг… Понимаешь, так не бывает, чтобы они в одночасье бросили нас без причины… Я найду, я докопаюсь «откуда ноги стали расти», или я не Иваницкий!
- Теперь мне всё понятно, Лёша. Кто-то очень, очень захотел завладеть вашей фирмой и пошёл даже на убийство… Ноо, мы найдём этого «Кто-то», правда, Лёша?
Повторив рассказ для Ирины, я вспомнил наших клиентов одного за другим, потом Севку, потом… мне почему-то стало уже не до «того».
- А, теперь, Ириш, давай баиньки. Как говорится: «Утро вечера мудренее». Спи моя ласточка.
За окном уже начал сереть рассвет, а я всё никак не мог уснуть. Рядом спокойно посапывала носиком Ирина и даже в сером предрассветном свете, заползшем в домик, видно было, как какие-то сны тревожили её. То она хмурила брови, а то вдруг, радостно-безмятежная улыбка ложилась на её лицо.
Я полюбовался ею, а затем, обняв и закрыв глаза, приказал себе спать. Не знаю уж, что помогло мне, но я действительно, почти мгновенно провалился в сон.
Глава восьмая
Виталий Павлович, здравствуйте! Я хотел бы у вас... кое-что узнать…
- Позвольте полюбопытствовать… Вы, кто? От какой организации? Я вас не знаю.
- Я? Я из частного детективного агентства «Салют» и помахал перед носом директора театра, отпечатанным на цветном ксероксе удостоверением (его изготовила Ирина у себя дома, а ламинирование сделала в ближайшем пункте, где производили такие операции). И, продолжил, - я хотел бы у вас получить разъяснение по поводу неожиданного разрыва ваших отношений с фирмой «Эврика»…
- Странно… столько времени прошло… а, почему вас заинтересовал этот вопрос, - насторожился директор.
- А потому, Виталий Павлович… потому, как оказывается, у Куприянова Всеволода Константиновича имеется наследник, вы же были очень хорошо знакомы с ним, не так ли? - я решил немного надавить на него, - вот он, я имею в виду наследник, и заинтересовался, почему процветающая фирма, как-то так, вдруг, в одночасье, обанкротилась. И попросил нас разобраться в этой «скоропостижной кончине».
Лоб Виталия Павловича покрылся мелкими бисеринками пота. Достав большой клетчатый платок, вытер лицо и, лишь проделав эти незамысловатые, но помогающие потянуть время и приготовить ответ, сказал: «Я снял заказ из-за нехватки финансовых средств. Понимаете, вначале нам пообещали определённые субсидии, а потом… он опять вытер лоб, а потом, отказали…»
- Ой, ли! Виталий Павлович. Я поинтересовался через компетентные органы – у вас с финансированием всё в порядке, - решил я взять его на «пушку». - И заказ вы с новым владельцем быстренько возобновили, с чего бы это, а?..
Насчёт заказа я не врал. Когда я подошёл к столу дамы-секретаря, она как раз наводя порядок в своём делопроизводстве, подшивала в папку договор, подписанный директором театра.
Директор смотрел на меня загнанным волком, и я понял, я на правильном пути, но сейчас, главное, не передавить, не заставить его очень сильно испугаться, иначе он тут же после моего ухода позвонит… а, вот кому позвонит, я не смогу узнать. Надо чуть-чуть ослабить нажим, решил я и, уже более мягко, продолжил, - так что Виталий Павлович, подумайте, чего или кого вам, собственно, опасаться?
Нуу, позвонили вам, вы же маленький человек, не правда ли? И тут же я надавил - позвонили, так?! Мне нужно было добиться от него, чтобы он хотя бы кивнул головой или ещё как-нибудь показал, что да, на него надавили. Тогда я буду знать, что это не его решение. И я, затаив дыхание, ждал.
Он не выдержал. Он кивнул головой. Теперь мне было легче, меня отпустило напряжение, в котором я находился во время этого трудного для нас обоих, разговора. Я, мягко, попросил его рассказать, как всё было: вам позвонили, или… к вам пришли, кто пришёл…
- Но, вы обещаете мне, что наш разговор останется между нами?
- Да, обещаю! – твёрдо пообещал я и посмотрел ему в глаза.
- В тот вечер я, как обычно, задержался в театре допоздна, и уже собравшись уходить, стал он рассказывать о случившемся, услышал, как в приёмной зазвонил телефон. Секретарь давно уже ушла, и мне пришлось самому поднять трубку – Виталий Павлович? – услышал я голос. Да, ответил я, и почему-то заволновался. А в трубке продолжили – Я бы настоятельно рекомендовал вам разорвать договор на пошив костюмов с «Эврикой». – Послушайте, кто это говорит? – поинтересовался я, начиная пугаться. – Какая вам разница, услышал я в ответ, допустим, ваш благожелатель… и в трубке раздался смешок.
Я пообещал подумать. – Ну, что же, подумайте, подумайте, ответили в трубке, только не затягивайте ваши раздумья. И трубку положили.
- И это всё, - разочарованно спросил я, - и больше вас никто не тревожил?
- Почему же, всё! Через три дня опять позвонили, и тот же голос спросил: «Ну, как, дорогой, надумал?»
Что-то в его голосе с чуть слышным кавказским акцентом мне показалось не так, какая-то фальшивая нотка чувствовалась в нём. Я же артист, во всяком случае, хотя и бывший артист, но могу отличить настоящий кавказский акцент от искусственного.
- И, что, это был настоящий кавказец? Вы, всё-таки определили?
- Нет, это была грубая подделка под кавказский говор, и меня этот голос ещё больше напугал…
- Что же вы ответили этому, настырному «не кавказцу»?
- Он почти не дал мне времени на обдумывание ответа. – У вас прекрасная дочь и, она замечательная актриса, сказал он - я её видел, когда она выходила из театра, и даже познакомился с ней… Прекрасная девушка…
…Я, я очень испугался за дочь. - Не смейте! – закричал я в трубку, а он только усмехнулся. - «Всё зависит от тебя дорогой. Ну, как, надумал?»
А куда, спрашивается, мне было деваться, ведь угрожали жизни не кому-нибудь, а моей дочери… моей любимой дочери. Она подаёт большие надежды и, надеюсь, скоро станет «Примой».
Я спросил у него - как я объясню в Министерстве культуры и в бухгалтерии о выставленном штрафе за односторонний разрыв выгодного договора? Понимаете, поднял глаза директор на меня, я уже был уничтожен, и осталось сделать один, последний шаг. Ради дочери я его сделал, я согласился.
- Маладэц! – сказал голос в трубке. Штрафа не будет, это я твёрдо могу обещать, но ты должен будешь заключить договор с другой фирмой, - продолжили на другом конце провода.
- С какой, другой фирмой? – испугался я. Я не понимаю… Я, я думал...
- Нэ пэрэживай, дарагой, я тебе ещё пазваню. Сделаешь так, как нужно, и мы с тобой станем друзьями, генацвале. И, опять, не дав мне сказать что-нибудь в ответ, отключились.
- Надеюсь, это всё? Или… меня ожидают ещё какие-нибудь… сюрпизы?
…Месяц спустя, мне позвонил тот же человек, я узнал его голос и сказал, чтобы я заключил договор с фирмой «Амплитуда». Когда я поинтересовался, где эта фирма находится, он засмеялся и, так это, знаете, с лёгкой издёвкой в голосе, спросил - «Шутишь дарагой?» Я, что-то промычал в ответ, а он строго - «В том же офисе, что и с Богом почившая, «Эврика», понял?»
- И, вы с ним никогда не встречались? Ни разу? Так-таки, ни разу?
Виталий Павлович скорбно улыбнулся и развёл руки - представляете, никогда.
- А, как же договор, вы же приезжали в офис и подписывали договор?
- Подписывал. На нём уже была подпись директора фирмы и все печати.
- И вас это не насторожило? Вы же, согласно тому же договору, должны были перечислить на их счёт деньги… и не малые, между прочим?
- Я знаю, - опустив голову, произнёс он, - но жизнь моей дочери дороже денег!
- А, вы... не пробовали сообщить в полицию, или… в ФСБ?
- Что вы, что вы! - испуганно замахал он руками, - как можно? Он меня специально предупредил, чтобы я никому, понимаете, никому… иначе…
Он тяжело вздохнул, а затем грустно произнёс - Устал я от всех этих тайн. Хоть в петлю лезь. Каждый день думаю о своём предательстве, а толку?
– Так, всё-таки, костюмы они вам, как обещали, шьют или нет?
- Шьют. Мои, все уже ходили на примерку. Ателье и мастерские ведь остались прежние и мастера мне знакомы, не один год я с ними дела имею.
- Даа, мастера у нас классные, - непроизвольно выскочило у меня.
Чёрт! Надо же, не выдержал, проговорился, испуганно прикрыл я рот рукой. Искоса посмотрел на Виталия Павловича, не заметил ли он моей оговорки. Нет, кажется, не заметил. Он весь в своих заботах, успокоился я.
Директор сидел, пригорюнившись, вертел в пальцах карандаш. Видно было, здорово переживал и своё отступничество от прежних друзей и, особенно, за жизнь и благополучие своей дочери. Затем, поднял на меня умоляющий взгляд и робко спросил: «Так вы никому не расскажете? Я вас прошу…»
- Я же дал слово. В нашем агентстве хранение тайн клиентов
