Богдан и его семья (воскресная школа)

Крестителем. Он появился, начал свое служение, и все, кто помнил слова Исайи, поняли – скоро, скоро придет долгожданный Царь, Мессия! И, конечно, нужно готовиться. Иоанн даже сказал, как именно – нужно покаяться.
- Почему именно покаяться? – спросила Тоня.  
- Царство Божие внутри нас (Лк. 17, 21), - сказал папа. – Господь вложил нам в душу все Царство, вот только его не видно, потому, что мы его страстями и грехами загадили. Спасение, конечно, раскрывается в вечности, но начинается все здесь, в жизни нынешней, и начинается с того, что Господь сеет в нашу ду-шу зерна веры. От этой веры потом родятся добрые дела – появятся плоды… Но вот в чем дело – душа ведь должна принять зерно, которое дает Господь! Вот мы недавно сеяли на даче горох. Как мы его сеяли? Просто высыпали на землю и уехали?
- Нет, - ответила Тоня. – Мы убрали остатки прошлогодней травы, потом сделали ямки, и потом бросили туда семена!
- Правильно! – сказал папа. – Мы очистили, взрыхлили землю, и только после этого земля стала способна принять в себя зерно. Так вот – ровно то же самое делает с душой покаяние! Покаяние – это не просто сожаление о том, что ты что-то сделал плохо. Покаяние – это попытка измениться, попытка стать дру-гим! По-гречески, слово «покаяние» звучит – «метанойя», и точный перевод этого слова – «перемена ума». То есть Иоанн Креститель как бы говорит тем, кто пришел его слушать – поработайте над своей душой, люди! Очистите ее от сорняков греха, взрыхлите ее слезами, плачем о том, что мы совсем не такие, какими бы хотел видеть нас Господь! Сделайте эту работу, и ждите! Господь близко, Он уже на подходе, он бросит в ваши подготовленные души зерна веры, и Царство Божье начнет произрастать в них! Так будет положено начало вашему спасению!
- Как красиво! – сказала Тоня. – И что – люди послушали Иоанна?
- Кто-то – да, послушал, - ответил папа. – Эти люди потом стали христиа-нами. А кто-то – нет. Люди не любят работать над своей душой. Очищать ее от сорняков греха – это ведь так неприятно… Поэтому были среди собеседников Иоанна те, кто считал покаяние излишним. Некоторые из них просто надеялись на то, что их спасет родство с Авраамом!
- Ну да, я помню! – сказал Богдан. – Фарисеи думали о себе, что они по-томки Авраама и поэтому спасутся!
- Правильно, - сказал папа. – И сейчас вокруг много таких людей. Начнешь с ними говорить о Боге, а они отвечают: «Отстань! Нас в детстве крестили, а значит – уже ничего другого не нужно!» Эти бедные люди не понимают, что крещение – не конец пути человека к Господу, а начало этого пути! Так и древ-ние фарисеи не понимали, что их происхождение от Авраама – просто начало их пути! И ведь Иоанн указывал им на их ошибки!
- Как указывал? – спросила Тоня.
- Словами «всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бро-сают в огонь» (Мф. 3, 10), - ответил папа. – То есть Иоанн как бы говорил: «Вы – потомки Авраама?! А ваши добрые дела – где они? Нету? А у Авраама они были! Если у вас нет добрых дел, значит – вы не его дети. Пока добрых дел нет – какая вам награда? Какое спасение? Какая жизнь вечная?!  Сотворите достой-ный плод покаяния! Станьте добрыми, если раньше были злы, станьте щедры-ми, если раньше были жадными! Принесите добрый плод, и тогда можете рас-считывать на спасение! А пока – вы просто пустоцветы. Вы живете напрасно и зря не боитесь вечного наказания!»
Папа посмотрел на детей. Те задумались и молчали.
- И сейчас все точно так же, - сказал папа. – Вот живет человек. Вроде бы он и крещен, вроде бы и в Храм иногда заходит. Но его добрые дела – где они? Где милосердие? Где любовь к ближнему? Где прощение врагов? Где плоды христианства этого человека? Христианин без добрых плодов – это страшно. Это смех для Сатаны и печаль для Ангелов! «Не всякий, говорящий Мне: «Гос-поди! Господи!» войдет в Царство Небесное» (Мф. 7, 21) – говорит Господь. То есть не каждый, называющий себя христианином, станет наследником тех благ, которые Господь уготовал настоящим христианам! Наследниками будут только те, кто творил волю Божью, только те, кто принес добрые плоды! Давайте про-сить у Господа, чтобы мы никогда этого не забыли! И давайте попросим Его помочь нам принести достойные плоды покаяния, настоящие плоды христиан-ской жизни.
- Давай! – согласились дети и встали.
В семье было принято после прочтения Евангельских текстов становиться на молитву.



30. Об иконопочитании.


Однажды Таня пришла из школы и с порога выпалила:
- Мама, папа! Представляете – а у нас в классе сегодня один мальчик ска-зал, что Иисус Христос был инопланетянином, космонавтом!
У папы вытянулось лицо.
- Почему он так решил?! – в изумлении спросил он.
- Он по телевизору передачу смотрел, - ответила Таня. – Там говорили, что нимб вокруг головы – вот, как на иконе – это изображение скафандра!
Папа с мамой переглянулись, потом засмеялись.
- Ой, чего только не придумают эти телевизионщики! – сказала мама, от-смеявшись. – А святые – они тоже были космонавтами? Вот у нас икона Сера-фима Саровского, - мама указала на икону. – Он жил всего два века назад. И что – тоже был космонавтом? Инопланетянином? Ведь у него тоже нимб на иконе!
- Нимб – символически изображает свет, исходящий от святого! – с важ-ным видом сказал младшей сестре подошедший Богдан.
- Кстати, нимб – не христианское изобретение. Нимбы пришли в христи-анскую живопись из живописи греческой, античной, - сказал папа. – Древние греки, наверное, тоже были космонавтами?
- Ну что вы на меня накинулись? – надулась Таня. – Я не говорила, что са-ма так думаю! Просто передача такая была!
- Много телевизора смотреть вредно, - сказала мама. – Твоему однокласс-нику стоило прийти в Храм и спросить у батюшки, зачем на иконах нимбы. В иконах каждая деталь что-то значит. У иконы есть свой язык, язык глубокий! Просто нужно учиться его понимать.
- Да? – изумилась Таня, которая раньше об этом не думала.
- Да, - сказал папа и сел рядом с дочерью. – У икон есть не только свой язык, но и своя история. Не во все времена христианства иконы были такими, какими мы знаем их сейчас!
- Да? Расскажи, папа!
- Расскажи! – поддержал сестру Богдан.
- В ветхозаветные времена действовал строгий запрет на изображения, - начал папа. – И это понятно – если у Бога нет тела, то - как Его изобразить? И не случайно в книге Второзаконие мы встречаем такие слова «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве» (Втор. 4, 15). То есть – вы слышали Меня, но не видели Меня, поэтому - что вы не нарисуете, все равно ошибетесь и потому – не рисуй-те ничего!
- И что – действительно ничего не изображали? – спросила Тоня.
- Изображали растения – листочки, яблоки, - ответил папа. – Всего этого много было в Иерусалимском Храме, построенном Царем Соломоном (3 Цар. 7, 18). Кроме это - изображали Ангелов. Ангелы были и на крышке Ковчега Завета (Исх. 37, 7-9), где хранились главные ветхозаветные святыни, и в уже упомяну-том Иерусалимском Храме (3 Цар. 6, 23-28). Почему для Ангелов делали ис-ключения? Потому, что Ангелы были известны людям, и даже Бог иногда яв-лялся людям под видом Ангела, как, например, Аврааму у дубравы Мамре (Быт. Глава 18) или Агари, служанке Сары у источника воды в пустыне (Быт. 16, 7-14).
- Как интересно! – сказала Таня.
- Но вот наступают самые важные времена в истории – Бог становится Че-ловеком! – продолжил папа. - Теперь у Воплотившегося Бога Иисуса Христа есть человеческое Тело, а, значит, его – это Тело - можно изображать! Это было настолько ясно христианам первых веков, что иконы вошли в жизнь христиан без каких-то указаний от людей, которые пользовались авторитетом в первохри-стианской Церкви! До нас ведь дошли книги тех времен, и в них нет такой пове-лений – изображайте иконы! Таких указаний нет – ни у святых, ни в решениях первых Соборов! Между тем, картины на христианские темы начинают появ-ляться еще при жизни апостолов. Кое-что из этих изображений дошло и до нас. Например, вулкан Везувий в 79 году засыпал пеплом город Помпеи, и несколько селений рядом. Сейчас там идут раскопки. Кроме всего прочего, была найдена комната, где на стене было изображение креста, причем крест этот был состав-лен из пересечения двух слов: «Христос спасает». Известны и более поздние изображения – в Римских катакомбах, например. То есть церковный люд стал делать такие изображения потому, что правильно понял главную мысль Нового Завета – «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3, 16)!
- Надо же! – протянула Тоня.
- Так что изображения на христианские темы были, - продолжил папа. – Здесь была полная свобода – одни христианские общины молились с использо-ванием изображений, другие – без них. Во всяком случае, именно это описывает в пятом веке Августин Блаженный. Поскольку вопрос икон был второстепен-ным, то правил написания икон просто не было – каждый писал, как хотел. То есть темы этих картин были вполне христианскими, а способы изображения – вполне языческими, античными. Где-то в 4-5 веках появляются и нимбы. Да, нимбы – языческое изобретение – ну и что? Их вполне можно было использо-вать, просто придав им христианский смысл! Церковь не всегда изобретает что-то новое, ранее невиданное. Бывает, что она берет что-то уже известное, и своим прикосновением освящает его!
- А когда появились иконы, как те, которые знаем мы? – спросил Богдан.
- После Седьмого Вселенского Собора, - сказал папа. – Собор постановил – да, изображать Христа и святых можно! Но кое в чем замечания иконоборцев были справедливы – действительно святые христианские изображения должны отличаться от другой живописи не только по смыслу, но и по особому, прису-щему только иконе, языку!
- А что это за язык? – спросила Таня.
- Смотри на икону Святого Серафима, - сказала папа. – Ты видишь, какой у нее яркий фон!
- Да, желтый! – согласилась Таня. – Практически золотой!
- Правильно, - сказал папа. – Этот яркий фон символизирует Свет, Свет Божества! Это – Слава Божия, которая из иконы струится сюда, в нашу комнату! И из этой Славы к нам выступает святой Серафим! Но представь себе – ты ви-дишь человека, который идет тебе на встречу, а в спину ему (то есть – тебе в ли-цо) светит яркое солнце. В этом случае весь облик этого человека будет темным! Таковы законы физики, точнее говоря, одного из ее разделов – оптики. А по-смотри на лицо святого – оно ведь совсем не темное! А почему? Потому, что Серафим не чужд этого света, этой славы! Эта слава пронизывает его! Этот че-ловек действительно по словам апостола Петра сделался «причастником Боже-ского естества» (2 Петр. 1, 4)! Дух Святой, который освятил апостолов в день пятидесятницы, не ушел из Церкви. Он просвещает христиан всех эпох, в том числе и нас. И именно поэтому лицо святого Серафима такое светлое! И нимб над головой – это не свет самого Серафима, это свет Духа Святого, Который живет в этом человеке. Сбываются слова апостола Павла: «Не я уже живу, но живет во мне Христос» (Галл. 2, 20). А где Бог – там и Свет! И света этого так много, что он как бы струится из святого, изливается наружу – поэтому и нимб!
- Надо же! – еще раз протянула Таня, неотрывно глядя на икону.
- Эта икона – вызов тебе, мне, всем нам, - сказал папа. – Икона как бы го-ворит – смотри, к чему предназначен человек! Смотри – Серафим