Господь знал – поведение Савла это не следст-вие его испорченности. Просто этот честный человек ошибся и всерьез стал служить плохой идее. И Господь открылся Савлу! Заметь – не Пилату, не первосвященнику Каиафе, не фарисеям… Наверное, этих несчастных людей было уже невозможно исправить. А вот Савла – можно было. И Господь открылся Савлу, когда тот на-правлялся в Дамаск (Деян. 9, 1-9).
- Да я помню, - кивнул Богдан. – Савл тогда на время ослеп.
- Да, сынок, - кивнул папа. – Но меня больше всего поражает в Савле его целостность. Вот он – гонитель Церкви, но ему является Господь и Савл понимает, что ошибался. Многих слабых людей это сломало бы. Но – не Савла. Узнав, что Христос есть Господь, Савл сразу же поворачивает свою жизнь в другую сторону. Он готов исправить свои ошибки, готов всю свою жизнь посвятить Господу и Его Церкви! И этот бывший гонитель ста-новится самым ревностным апостолом. И это тоже – настоящее, стопроцентное покаяние!
Папа немного помолчал.
- Знаешь, сынок, - сказал он. – 12 июля Церковь празднует день памяти апостолов Петра и Павла. Я очень люблю этот праздник. Во-первых – это праздник труда, ведь апостолы были настоящими тружениками. Во-вторых – это праздник верности, ведь апостолы были верны Господу во всем, и в жизни своей, и в своей смерти. И, в-третьих – это праздник истинного покаяния. Мы все грешим, увы. Но если мы хотим наследовать жизнь вечную, то нам нужно учиться у апостолов тому, как нужно вставать, даже если случилось сильно, болез-ненно упасть!
18 июля. Обретение мощей преподобного Сергия, игумена Радонежского.
Однажды Богдан взяла полистать православный календарь. Он то читал, то рассматривала картинки, а потом сказал маме.
- Мам, а тут написано: «18 июля – обретение мощей преподобного Сергия, игумена Радонежского». А мой одноклассник Женька говорит, что здравомыслящий человек не может почить мощи.
- Женя – это мальчик из семьи баптистов? – спросила мама.
- Его родители адвентисты седьмого дня, - сказал Богдан. – Но мощи они не признают. Как и баптисты.
- А мы, православные христиане – признаем, - сказала мама. – Если их признает Бог, почему бы нам их не признавать?
- Как это – Бог признает? – удивился Богдан.
- Но ведь Он посылает через мощи чудеса, - сказала мама. – Значит – Он считает почитание мощей нор-мальным, как и почитание икон. Если бы это было не так, то Господь, конечно, дал бы нам понять, что мы ошибаемся.
- Женька не верит в эти чудеса, - сказал Богдан.
- Мальчик из протестантской семьи не верит Библии? – изумилась мама.
- А разве в Библии есть описание чудес, которые Бог совершал через мощи?! – воскликнул Богдан.
- Есть, - сказала мама. – Сейчас я тебе покажу. Кстати, ты знаешь, что слово «мощи» переводится просто как «кости»?
Богдан замялся – этого он не знал.
Тем временем мама взяла со стола Библию, открыла «Четвертую книгу Царств».
- «И умер Елисей, и похоронили его, - прочла она. – И полчища Моавитян пришли в землю в следую-щем году. И было, что, когда погребали одного человека, то, увидев это полчище, погребавшие бросили того человека в гроб Елисеев; и он при падении своем коснулся костей Елисея, и ожил, и встал на ноги свои» (4 Цар. 13, 20-21). Вот – посмотри сам, сынок!
Богдан взял Библию, всмотрелся в те строки, которые показывала мама.
- Если в Ветхозаветные времена Господь сотворил чудо чрез кости умершего праведника, то кто запре-тит Ему совершать чудеса и в нынешние времена, чрез мощи иных праведников? – спросила мама. - Чрез мощи того же Сергия Радонежского, например? Ведь наши тела – Храмы Духа Святого (1 Кор. 6, 19). Тем более – тела святых. Видимо, и после смерти, некая печать Духа Святого остается на этих телах.
- А «обретение мощей» - это когда из гроба достаются кости святого? – спросил Богдан.
- Да, - сказала мама. – Впрочем – не всегда только кости. Сейчас словом «мощи» обозначают вообще останки христианских святых. Человек живет, стремится к Богу, умирает. Потом, спустя годы, его тело извлека-ют из могилы. Иной раз от тела остаются только кости, а иногда обнаруживается, что тело святого не подверг-лось тлению. Это чудо, конечно – должно истлеть, но не истлело. Никто, кроме Бога, не сможет сказать, почему тела одних святых тлеют до костей, других тлеют частично, а третьих не тлеют вовсе. Мы понимаем, что это тайна, и принимаем мир таким, каков он есть. Когда останки святого достают из могилы, это и называется «об-ретением мощей». Преподобный Сергий Радонежский умер в 1392 году, а его мощи были извлечены из могилы в 1412 году, спустя 20 лет. С тех пор мощи преподобного Сергия находятся в Троице-Сергиевой Лавре. Это – не далеко от Москвы. Если когда-нибудь туда поедем, обязательно зайдем почтить мощи святого. И, быть может, Господь даст тебе ощутить, что это не просто останки мертвого человека, а на самом деле Храм Духа Святого!
- Мам, а книг он не писал? – спросил Богдан. – Как Иоанн Кронштадтский? Я бы почитал!
Мама покачала головой.
- Нет, - сказала она. – Преподобный Сергий книг не оставил. Он был из тех святых, что прославляли Господа не сколько словом, сколько жизнью.
- Расскажи, мам! – попросил Богдан.
- До сих пор точно не известно, в каком году родился преподобный Сергий, - сказала мама. – Чаще все-го называют 1314 год. При крещении мальчика назвали Варфоломеем. Сергий – это его монашеское имя. Роди-телей Варфоломея звали Кириллом и Марией и были они ростовскими боярами. То есть - люди они были знат-ные. Но - не богатые. Известно, что мальчика Варфоломея посылали за лошадьми в поле, а значит, он умел с ними управляться. Варфоломей не рос барчуком, его жизнь, скорее всего, напоминала крестьянскую. Так же и библейский царь Давид до конца жизни помнил быт простого пастуха!
- Я помню, помню! – воскликнул Богдан. – Давид был пастухом, пока его не помазал на царство пророк Самуил!
- Да, - согласилась мама. – Но вернемся к Варфоломею. Его родителей можно представить себе людьми почтенными, справедливыми, религиозными в высокой степени. Старший брат Варфоломея (его звали Стефан) после женитьбы и раннего вдовства решил посвятить себя монашеству. Так же стать монахом хотел и Варфоло-мей. После смерти родителей он отправился в Хотьково-Покровский монастырь и присоединился к брату, ко-торый уже был монахом. Варфоломею хотелось самой строгой монашеской жизни, и он убедил брата поселить-ся посреди глухого Радонежского бора. Там братья построили небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы. Но Стефан не выдержал слишком сурового образа жизни и уехал в один из московских монастырей. Оставшись в полном одиночестве, Варфоломей призвал игумена одного из монастырей, и тот подстриг Варфо-ломея в монашество под именем Сергий.
- Надо же! – протянул Богдан. – Наверное, трудно жить одному в лесу!
- Трудно, - согласилась мама. – Мало того, что нужно было справляться с обычными трудностями – не умереть с голоду, не замерзнуть в холода, так ведь и бесы пытались прогнать молодого Сергия из леса!
- Зачем? – не понял Богдан.
- Мне не понять логики бесов, - сказала мама. – Может, они вредили просто потому, что любят вредить. А может они боялись молитвы молодого монаха – там, где молятся, бесам не комфортно! Они являлись ему - то в виде зверей, то в виде мерзких гадов… Сергий молился, и бесы отступали…
Мама перевела дух.
- Шли годы, и молва об отшельнике ширилась, - продолжила она. – И вот стали являться люди, прося взять к себе, чтобы жить и спасать свою душу так же, как Сергий. Сергий отговаривал их. Он еще не забыл, как, не выдержав тягот, его оставил Стефан. Но люди настаивали. И Сергий отступил. И принял некоторых. По-строили келии. Так в Радонежском бору появилась обитель. Жили очень скромно. Скудно ели, много работали, много молились. Как в первохристианской общине, все были равны и бедны одинаково. Сергий подавал во всем пример. Сам рубил деревья, таскал бревна, пек хлеб, кроил и шил одежду. Поддерживал других монахов, обод-ряя их, помогая переносить тяготы монашеской жизни. Таким он остался до смерти – бедным, равнодушным к благам, к власти, к земным почестям. Да, он не оставил после себя книг (хотя основал еще несколько монасты-рей), но он оставил пример того, как нужно оставлять все, брать свой крест и идти за Господом. Многие люди приходили в обитель просто для того, чтобы взглянуть на него, на настоящего святого, для того, чтобы увидеть – да, святость возможна! Они видели, уходили, и пытались подражать жизни святого, каждый в свою меру. Для этого Господь и дает нам таких святых, чтобы мы смотрели на их пример и пытались как-то исправить свою жизнь. Кому-то нужно поучиться у святого Сергия вере, кому-то – трудолюбию, кому-то – скромности. Кому-то – миролюбию. Известно, что преподобный Сергий мирил между собой поссорившихся князей.
- Мам, а у нас есть икона преподобного Сергия? – спросил Богдан.
- Есть, - сказал мама, и указала на икону.
- Какое у него лицо, - задумчиво сказал Богдан. – Такое… Обычное.
- Обычное лицо обычного святого, - сказала мама. – Необычна только его глубочайшая преданность Господу – до полного отречения своих страстей. Особенно необычна такая преданность сейчас – ведь так много людей даже не вспоминают о Боге! Святой отче Сергие, - сказал она, осеняя себя крестом. – Умоли Господа дать нам хоть каплю той верности, что была в тебе!
4 августа. Мироносицы равноапостольной Марии Магдалины.
Однажды воскресным днем папа и Богдан шли домой из Храма.
- Пап, а почему в Храме так мало мужчин? – спросил Богдан.
- Что? – не понял папа.
- Я сегодня на службе пересчитал всех взрослых, - сказал Богдан. – Женщин больше, чем мужчин. В пять раз!
- На службе молиться нужно, а не пересчетами заниматься, - сказал папа. – А женщин в Храмах всегда больше было. Уж не знаю, почему, но все именно так – еще Иоанн Златоуст об этом упоминал, а это 15 веков назад было! Видимо, дело в особенностях женского восприятия и мира, и Бога. Женская религиозность, она другая, сынок.
- Какая? – спросил Богдан.
- Трудно объяснить… - начал папа. – Я бы сказал - менее яркая, но более верная. Именно поэтому жен-щины не так видны, когда изучаешь Историю Церкви, но в Храмах их больше!
Некоторое время Богдан молчал.
- Пап, я ничего не понял, - сказал он, наконец. – Объясни!
- Я и сам этого до конца не понимаю, - признался папа. – Но – посмотри. Большинство известных нам святых – мужчины. Это не значит, что в Царстве Божьем больше мужчин, чем женщин. Быть может, как раз наоборот! Но святые мужского пола они… Ну… - папа замялся. – Заметнее, что ли... Поэтому мы о них больше знаем. Зато и знаменитые грешники – тоже ведь в основном мужчины! Каин вот, или, скажем, Иуда Искариот. То есть, получается, что у мужчин и вверх, и вниз – ярче выходит! Амплитуда больше, что ли… А женские пра-ведность или неправедность – да, менее заметны! Менее яркое пламя, зато – более ровное, более надежное! Ну вот, для примера - ты помнишь, как вели себя апостолы между казнью Христа и Его Воскресением?
- Они заперлись, потому, что боялись иудеев (Иню 20, 19), - сказал Богдан.
- Правильно, - ответил папа. – Заперлись, плакали и рыдали (Мк. 16, 10). Думаю, что их общее настрое-ние было – все пропало, все пропало! Или Христос их обманул, и они обмануты Тем, кого любили больше всего на свете, а это –
