конфеты есть «в свободной продаже», правда только сосульные, но все ж… И похож весь этот «набор продуктов питания» на передачки, которые обычно носят в больницы.
А, впрочем, ведь и мы теперь - под «шоковой терапией», как пишут в газетах.
Засадили мы наш клочок земли всем, чем успели, а раз засадили, надо поливать, вот и ходит теперь Платон за водой по красивому березовому логу к поселку и за двадцать минут приносит два ведра. А сегодня, когда только подошли к участку, вдруг налетела тучка и пошел дождь, да сильный, косой! Выхватила из рюкзака клеёнку, натянули на спины, присели на межу. Гнулись на ветру березки, дождь косил ярко-зеленый пырей, отмывались под сверкающим струями наши красивые дали, а я, любуясь ими, почти пела:
Жить недолго молодым, скоро срок догонит,
Неразменным золотым покачусь в ладони.
Потемнят меня ветра, дождиком окатит,
А она... щедра, щедра! Надолго ли хватит?*
Потом снова всё засверкало под солнцем, и я ходила босиком по дороге, вычерпывала из луж воду, сливала в бачок, а когда чуть подсохло, высаживали с Платоном во влажную землю фасоль, рыхлили землю под яблонькой. А над нами пели-заливались жаворонки, и от их звеняще-радостных трелей как же было благостно на душе!
Пресса и телевидение опять пугают: голод… обязательно зимой будет голод! Ведь снова исчезли плавленые сырки, рыба и вместо нее – одна морская капуста в банках, а водку выдают только по спискам и процедуру надо пройти такую: приходишь в магазин, регистрируешь свой талон, потом продавщицы выискивают твою фамилию в списке, ты расписываешься и только после этого идешь, получаешь. Но до сих пор я еще не отоварилась ею, а она – «жидкая валюта», и навоз на огород мужик привез нам за две бутылки, а перевезти картошку с участка до дома будет стоить одну. Кстати, на рынке «валюта» стоит в три раза дороже, так что надо почаще забегать в магазин, чтобы «ухватить» ее.
Купила шесть пластмассовых канистриков по два с половиной литра каждый, а они очень хорошо втискиваются в наш большой рюкзак, и теперь, когда нужно что-либо полить, по пути в ручье набираем в них воды и по логу, через березнячёк, спешим к нашему участку. Вчера было жарища до самого вечера, но когда спала, как же не хотелось уходить! Упросила Платона еще раз сходить за водой, а сама с соседнего луга поднатаскала сена, настелила его в центре участка, а потом лежала и смотрела на белёсые облака... Может, счастье в том и есть, чтобы выращивать картошку и иногда вот так лежать на сене и любоваться облаками?
Уже выкатывалась полная луна, когда по полевой дороге, по теплой земле, босиком, шли через ложок меж березок, а они в закатном солнце были такими объемными и перламутровыми! Потом из ручья Платон черпал воду чистую, прохладную, мы топтались в траве, отмывая ею ноги, и уже затемно, в наползающем из низины тумане, под огромной жёлтой луной, входили в заброшенный сад, через деревья которого мелькали огни троллейбусов.
Утешались: наконец-то в магазинах-то появились костюмы, пальто, брюки! Ан, нет, снова на витринах только сумочки из клеенки, дешевая бижутерия, расчески и прочая мелочь, а из ювелирного разметают украшения и даже из полудрагоценных камней, а это значит, что люди вкладывают деньги, напуганные, - в который раз! – тем, что «отпускают, размораживают цены». Стало хуже и с продуктами, появились объявления о нормах отпуска. Роятся люди и у булочных, потому что «в руки дают» только по буханке хлеба да по два рожка, а в Карачеве уже недели три хлеб привозят к готовой очереди, как в послевоенные годы. Поддалась и я панике: запаслась подсолнечным маслом - аж пять литров на базаре купила! - и тремя килограммами сала. Надолго ли хватит?
Вчера утром было пасмурно, холодно, а тут еще и дождь заморосил, но когда пришли на участок, перестал. Начали копать картошку. Потом задул ветерок, солнышко засверкало и так здорово работалось! Так что привезли мы нашу родненькую домой с шиком на «Рафике», за бутылку водки, и сегодня весь день сушили во дворе. Сушили и радовались: своя картошечка-то!.. не помрём с голоду!
По-прежнему мороженую мойву расхватывают в очередь, стремительно растут цены на базаре и от этого становится страшно: а что же будет после Нового года, когда совсем «разморозят» цены? Утешаю себя: ладно, пусть отпускают, им виднее, но… Но сожрут ли размороженные и мойву? Высказала свои страхи Платону, а он заверил:
- Не сожрут. Появятся продукты, непременно появятся.
И откуда такая уверенность? Но дай-то Бог!
Накануне Нового года всё кружил и кружил снежок, к вечеру подморозило. Со двора Платон принёс несколько еловых веток, дочка поставила их в напольную вазу, повесила игрушки и получилось даже красиво. Теперь дети накрывают на стол, а я сижу в уголке дивана, пишу эти строки и мне не хочется даже пошевелиться! - устала от хлопотни на кухне, но… И все же как здорово, что за полтора месяца до Нового года удалось-таки кое-чего натаскать и даже перед голодной Россией неудобно! Вчера-то захожу в магазин, а на прилавках ни--хре-на! Совсем пусто, только, - для смеха что ли? - на одном лежат пачки сухой горчицы, еще какие-то приправы да мороженое фруктовое. На десерт?
Ближе к полуночи выпили за прошедший год, встретили Новый. наш старенький телевизор работал хорошо и шел совсем неплохой концерт. Ну, что еще человеку надо?.. Да и утро вспыхнуло за окном с чистым, еще неистоптанным снежком. Долго бродила по деревенским улочкам Макаронки с нашим черным котом Найсом за пазухой.
«Жизнь прекрасна!» Кажется, так называется итальянский о-отличный фильм.
Итак, первое января. Иду в магазин: как, что там с размороженными и отпущенными? Ба-а, даже колбаса появилась! Но цена!.. От радости что ль взбесилась, отпущенная-то? Как раньше писали в газетах: «с таким же периодом прошлого года...» творог подскочил… («кость на кость, кость долой…») в 33 раза, сыр колбасный - в 26, сырки плавленые (любимая закуска «на троих») - в 20… придется теперь тройкам закусывать рукавами курток.
- И цены теперь свободные, и покупатели, - шутит за прилавком продавщица: - Подошел, посмотрел и-и свободен.
А что в хлебном? Так-так, хлеб подорожал втрое, булки - впятеро. Какой-то мужик покупает бублик, сует в сумку, смеется. Еще б не смеяться! Только юмор и может теперь спасти при виде таких цен! А как овощи?.. Слава богу, на морковку, свеклу и картошку цены прежние. Правда, кроме них больше ничего и нет, но зато есть портвейн в трехлитровых банках. Веселись народ!
Вечером Платон пришел, отдал свой гонорар за полмесяца… и по нормам газеты совсем даже неплохой, - сто десять рублей!
- Что ж ты... - шутливо проворчала, - даже до ста семидесяти не дотянул, я б тогда килограмм «Докторской» колбаски купила.
А меж тем Ельцин и реформаторы, - Гайдар*, Бурбулис*, Чубайс* и иже с ними, - готовят указ о ликвидации убыточных колхозов, о приватизации промышленных предприятий, а это значит, что крестьянам и рабочим с этих «тонущих кораблей» надо спасаться. А как, куда? Чем заняться без денег, опыта? Ведь годы социализма убили в людях всякую инициативу, и теперь скольким не выплыть из бурных волн «развивающихся рыночных отношений»!
Ельцин, разъезжая по областям, просит: «Пожалуйста, потерпите! Пожалуйста, поддержите свое правительство, Президента!»
Сегодня стояла в очереди за хлебом и слышу:
- И сколько ж нам иишо терпеть-то? - старушка позади пищит.
Обернулась, улыбнулась:
- Думаю, годика два.
Доверчиво посмотрела в глаза:
- Ну, что ж, потерпим. Хоть и хочется... колбаски-то.
И пока народ терпит, не бунтует, - не хочет утратить последние надежды? – хотя и пытаются поднять его на «праведную борьбу» коммунисты. Ведь митинговали вчера с красными стягами и портретами любимых вождей и в Москве, и в Питере. Конечно, размахивать знаменами легче, чем элементарно накормить людей.
Когда уж слишком накатывает тоска от нашей унылой и зыбкой жизни, иду лечиться на рынок, вот и сегодня… Живет, шумит базар! Всего-то здесь полно. Сходишь вот так, и радостно станет: нет, не пропадем, возродимся! Возродимся, если есть такие люди, как вчерашний мужик из «Вестей», - бросил свою должность главного инженера, уехал из городской квартиры и теперь живет с семьей в землянке, возле своего старенького трактора, мечтая весной развернуться на четырех, арендованных у колхоза, гектарах. Так что, нет!.. не всех «кулаков» поморили, поморозили в Сибири, и теперь только на таких надежда.
Боялся Ельцин, что забросают его тухлыми яйцами в Новгороде, но нет, не забросали. Не забросали и у нас, только все скулили и жаловались на дороговизну. Зашел он в Новозыбкове в магазин, глянул на витрины:
- Почему допускаете такое? - посмотрел на нашего губернатора: - Ведь это ж мафия, настоящая мафия цены такие устанавливает! Позасели, понимаешь, на мясокомбинатах да в торговых организациях бывшие обкомовские работники, вот и командуют, провоцируя народ на бунты! Ну почему бы сейчас, когда людям так трудно, не выпускать только вареную колбасу да подешевле. Не-ет, они, понимаешь, перешли только на копченую. Да эту копченую простые люди только на свадьбах да похоронах и видели!
И начал чистИть директора мясокомбината, что он, де, не думает о людях, что:
- Завел себе, понимаешь, секретарш молодых, по утрам массаж ему обязательно делают. Провокатор он! Да и все, ему подобные. Снять немедленно!
Но будет ли так? Ведь права женщина, что причитала возле него:
- Борис Николаевич, миленький, ничего-то вы с ними не сделаете! Не слушают они Вас, наши начальники, что хотят, то и делают.
И всё же после отъезда Ельцина, на второй же день, вареная колбаса слетела со ста семидесяти рублей до восьмидесяти.
Через три месяца.
После того, как цены взбесились, в троллейбусах и поездах было, как на митингах! А сейчас – тихо. Так, только иногда кто-либо начнет поругивать правительство, но лениво, не в голос, и потому, что в магазинах все можно купить. Да, дорого, баснословно всё дорого, но есть же, есть! Колбасы разные, рыбка красная, баночки импортные с пивом, конфетки-батончики... А тряпок сколько! Выбирай, что хошь!
Снова отпустили цены. Теперь - на энергоносители, и объяснил: значит, все подорожает в два-три раза. И точно, сразу же с прилавков исчезла колбаса и все опять стали запасаться макаронами, крупой, маслом… в который раз!.. а на базаре подскочило в цене сало, а это показатель того, что у людей не стало денег на мясо.
Сегодня журналисты задали вопрос Гайдару:
- Когда же мы будем жить лучше?
- А мы и сейчас живем лучше, - ответил. - Лучше, чем в декабре прошлого года.
И он прав. Ведь есть же ЧЕМ запасаться!
Дорожают продукты. Вчера десяток яичек стоил тридцать рублей, а сегодня - пятьдесят. Расхватывают и золото из ювелирного, а это значит, что раскручивается новый виток инфляции и на бирже, - есть теперь такая и в
