«Третий путь или Охота на овец - 2»

стоял одним коленом на подоконнике,  рукой вытянутой вверх цепляясь за раму, словно хотел  стать во весь рост. Позади него суетилась фигура жены и еще чья-то. Чьи-то руки обхватили Бизнесмена за пояс, другие придерживали его за плечи. А он продолжал кричать, что он вспомнил…
Затем окно закрылось, и снова водворилась тишина. Наблюдатель подошел к машине, и, сев в нее, отогнал на более привычное место, которым Он пользовался, свидетельствуя  успешную жизнь своего «клиента».  Он не спешил, осмысливая произошедшее. Минут через двадцать во двор буквально ворвалась скорая помощь.
…………………………………………………………………………………….
Он дождался, когда врач с помощником заскочили в подъезд, подошел к водителю и, словно походя, направляясь в тот же подъезд, поинтересовался: «К кому это вы? У нас здесь все здоровы». «Не знаю, - ответил тот, выходя из машины и закуривая сигарету. – Вызов в… - он назвал известный Наблюдателю номер квартиры. Может, конечно, у вас все и здоровы, только нервная у жильцов ваших видно работа. На этой неделе в этот двор уже третий вызов. Инфаркт, нервный срыв…. Здесь похоже то же самое».
Следующий день был у Наблюдателя  свободен, и Он решил не торопиться. Дождался пока  скорая уедет и  остался свидетельствовать за событиями.  
Около десяти подъехал Полковник, не на служебной – на своей машине. Торопливо припарковав, подошел к двери и сообщил о себе через домофон. Его пропустили.  В начале двенадцатого снова подъехала скорая помощь. На этот раз врачи вышли вместе с Бизнесменом, которого по руки придерживала жена и Полковник. Жена села вместе с Бизнесменом, а Полковник, сказав, чтобы ехали в какое – то заведение, обслуживающее МВД, и, объяснив кратчайший путь, сел в свою машину и поехал вперед.
Наблюдатель двинулся за ними. Конечный пункт поездки не вызывал сомнений в диагнозе.
………………………………………………………………………………….
Он припарковал машину у трансформаторной будки недалеко от дома и направился к подъезду. По пути взглянул на время, для чего Ему потребовалось достать мобильный телефон. Часы Он почти не носил с тех самых пор, как остался один, противореча тем самым народной мудрости, которая утверждала, что часов не наблюдают только счастливые. Впрочем, здесь есть о чем поразмыслить: а может Он  и есть счастливый человек? Конечно, ничей внешний Ему здравый смысл не рискнул бы подтвердить мелькнувший домысел.  Не рискнул бы, возможно, только исходя из правил хорошего тона, общепринятых чувств или сочувствия по отношению к человеку с Его сюжетом. Или  даже просто по причине отсутствия в Его случае стандартного  джентльменского набора необходимых для признания  счастливым атрибутов, каковыми их видит здравый смысл.  Перечислять не будем, чтобы не впасть в убожество причин и следствий.
Но об этом в другой раз, а сейчас уже начало первого.
«Дядя …! – Его назвали по имени.  По привычке Он сначала остановился, и лишь затем  неторопливо повернулся в сторону, откуда донесся зов. На лавке сидела молодая девушка, лет восемнадцати - двадцати и напряженно смотрела Ему в глаза. «Вы меня не узнали? Я … – ваша племянница». Конечно, не узнал. Но что-то шевельнулось в Его отвыкшем от воспоминаний, не связанных с Его нынешней целью, сознании. Штампы типа «что-то шевельнулось» для описания подобного состояния  бывают часто более точны и приемлемы, потому что не лгут в жалкой попытке придать простой рефлексии психологической изощренности. Последний раз Он видел ее…
……………………………………………………………………………………….
Это было еще тогда…  оН подъехал в район обитания своей младшей сестры, позвонил ей из телефонной будки, мобильного телефона тогда у нЕГО не было. Сестра подъехала, нет, скорее подошла – это было совсем рядом, и  оН передал ей ключи от квартиры. Попросил, их – ее и ее мужа -  разобраться за неделю,  что из оставшейся там мебели и прочих вещей, может пригодиться, и вывезти. Через неделю в нее уже вселяется  новый счастливый  владелец. Почему счастливый? Да, опять тот же здравый смысл – покупка трехкомнатной квартиры, и следующие за  ней хлопоты по обустройству  (которые будут длиться годы и годы, а когда закончатся, жить уже будет некогда), разве это не атрибут счастья?
Она работала  детским врачом в районной поликлинике, а ее муж – врачом скорой помощи.  Когда … ну, когда было все в порядке, он тактично помогал им. Нет, не деньгами, а подарками, практичными необходимыми атрибутами заурядного благосостояния, которые в те времена могли себе позволить только люди,  адаптированные к ситуации в стране.
Сестра была с  маленькой  дочерью.  Разговор не клеился, в этом была еГО заслуга. оН не знал о чем можно говорить,  и боялся, что еМУ опять начнут сочувствовать, либо уговаривать образумиться и прочее. Боялся не того, что могут уговорить, а собственного срыва – сестру оН  любил. Но сестра повела себя так, как еМУ и хотелось – ни  одного вопроса,  только этот взгляд, как в детстве – оН всегда был старшим братом. Ну, и  незначащий обмен информацией.  
Конечно, спасибо, пригодиться может многое, ты  уверен, что тебе это не нужно, ну, собственно, если потребуется, всегда сможешь взять обратно. «А мы, вот, в школу собираемся в этом году». Тут оН впервые обратил внимание на стоявшую настороженно девочку, не как на просто двигающийся предмет, а как на любимую им племянницу. Ей было непривычно, что ее дядя не выражает при  встрече с ней привычного восторга ее достоинствами. Она смотрела на нЕГО снизу в верх, прищурив глаза…. Этот взгляд Ему  и запомнился.
Да, это было еще недавно – лет пятнадцать назад. Все события той жизни плавно двигались и перетекали от крестин к дням рождений, от праздников общественно-значимых к празднованиям всего, что могло привлечь совместное внимание. Были и будни. Их было больше, но впереди всегда были праздники. Неужели Он так легко воспринимал жизнь еще недавно?
               оН,  стараясь как можно меньше проявлять суетливости – суетливость в таких случаях может обидеть, словно ты поскорее стараешься откупиться – достал из бокового кармана деньги. Тысяча долларов. «Я тебя прошу, пусть ваша доченька  будет красавицей в этот день». Сестра как-то потупилась, прикоснулась  безмысленно к пуговице на еГО плаще, затем вздохнула и ничего не сказала вслух. На какой-то момент она снова стала сестричкой. А тому, что она подумала, оН не позволил реализоваться в словах.
……………………………………………………………………………………………
«Здравствуй …, - Он назвал ее по имени… единственное, что Он нашел разумным ответить в этой ситуации. Девушка встала с лавки и стояла не отрывая взгляда от Его лица. «Пойдем, - пригласил Он ее  без лишних вопросов и стал подниматься по ступеням к  двери подъезда. Лифт работал. Никаких мыслей, никаких сиюминутно выстроенных планов и композиций, как вести себя с племянницей не возникало. Они поднялись на «его» этаж. Он вставил ключ в замочную скважину, на секунду остановился – зайти первому или пропустить нежданную гостью. Зашел первым, чтобы включить свет. Тесная прихожая в неосвещенном состоянии таила в себе мелкие неприятности. Затем без слов жестом пригласил войти племянницу.
Впервые со времени переселения в эту квартиру он взглянул на  ее убранство чужими глазами. До сих пор в этой квартире Его посещали только призраки. Ничего лишнего. Он помог гостье снять плащ и усадил на свое кресло, на кресло в котором Он располагался, общаясь со своими «овцами». Мелькнула мысль, сегодня Он сам окажется в роли призрака. «Кофе, - сказал Он, взглянув на племянницу, которая не оставляла попыток узнать Его. Выходя на кухню, чтобы приготовить кофе, Он сказал ей: «Уже поздно. Позвонишь матери?». И кивнул на журнальный столик, где стоял телефон. «Почему телефон на столе? - попытался вспомнить, между прочим, выходя на кухню. Он практически не пользовался этим видом связи.
Оказавшись на кухне, Он услышал ее голос, но слов не разобрал. Диалог не был долгим. Приготовление напитка также не было громоздкой процедурой, Он по прежнему предпочитал растворимый кофе. Вкус здесь был не причем.
Также не спеша, Он вернулся в комнату, поставил чашки на столик. «Позвонила. Хотя можно этого было и не делать. Я живу отдельно». Он взглянул на нее. « Я живу в общежитии. Отец устроил. У него знакомые».
Он чувствовал, что никак не может вернуться к себе, Он оставался Наблюдателем, для которого мир  чувств, стремлений, забот этой девочки был не близок.   Наблюдатель мог со знанием вопроса перечислить заботы, описать чувства и стремления, но при этом  не ощущать ничего кроме знания в его отстраненности.   Он  не мог поддержать разговор, слова не приходили они были где-то далеко. Не толпились, как это бывало раньше, в «полости рта». Раньше – это когда?  Сейчас в необходимом ассортименте их не оказалось. Он жил в мире, не требующем  лишних слов. Слов, которые не годились даже для того, для чего они были придуманы….  Его  мир   проявлял заботу о том, чтобы их становилось все меньше.
Значит Он  и сейчас в «своем мире»? А она? Завтра Он придет на работу, сядет за стол и они, слова, вернутся.  Он будет говорить, рассуждать, указывать…
«Учишься в медицинском? – спросил Он скорее из вежливости. Где же еще ей учиться? Мать врач, отец – врач. «Да. Пока так. Отец сейчас зав. Отделения скорой помощи, - добавила она, словно приводя аргумент в пользу своего выбора.
Постепенно, вспоминая, о чем говорят в таких ситуациях, Он постепенно и безлико расспросил ее родителях, о ней,  не понимая цели визита. Неужели просто так? В какой-то момент Ему захотелось, вернуться в то забытое состояние заинтересованности, сочувствия, понимания, с которым Он в свое время расспрашивал ее еще ребенком о чем-то важном для нее в то далекое время ее детства.  Впрочем, «захотелось» ли? Он просто проследил некие чисто физические ощущения, возникшие где-то в области надбровной дуги, которые «скатились» неторопливо вниз, достигли области сердца, и опять же где-то,  во внутреннем пространстве возникло нечто смутное, лишенное очертаний, подвижное и теплое.  Но нет, не захотелось, не вернулся.
…Выбор? Предстоит выбор, который что-то может сделать окончательно Несбывшимся?
Нет, о деньгах речь не зашла. Может, постеснялась? Хотя для Него было бы проще, если бы причиной посещения были именно деньги.
Но с Его стороны предложение тоже будет не своевременным. Позже, Он возьмет номер ее телефона и  … поговорит.
……………………………………………………………………………………………
Питанию Он   уделял не слишком много внимания. А точнее внимание к этому немаловажному процессу в жизни нормальных людей  было  нетривиальным. О необходимости поесть Он вспоминал не  в связи с наступлением времени приема пищи,  а с  появлением ощущения некоторого дискомфорта в желудочно-кишечном тракте. Как результат этой интриги потребления – легкий завтрак утром, отсутствие обеда,  и ужин после завершения своих ежевечерних бдений.
В течение рабочего дня Он практически никогда не ел. Секретарша, первое время по несколько раз в день на уровне должностного рефлекса предлагавшая ему  «не хотите ли кофе», сначала  выражала профессиональное беспокойство по поводу его дневной диеты, но  скоро привыкла к Его