обычной жизнью. Большинство народа собралось у костра, над которым в большем котле гулко булькал очередной кулинарный шедевр Тамира. На сей раз, видимо для разнообразия, от него разило не подгоревшей кашей, а скисшей картошкой. Однако, отказываться никто не торопился.
Вскоре у костра появился Рэйн в традиционном сопровождении Гвеля и Ксаша. На меня он даже не взглянул. Гвель, впрочем, заметил, приветливо помахал рукой, предлагая занять место рядом с ними. Ну уж нет. После утренней прогулки я не испытывала ни малейшего желания провести рядом с черноволосым лишние полчаса. Мальчишка же, кажется, вообще не замечал ничего вокруг, кроме своего обожаемого Рэйна. Я в очередной раз подивилась его щенячьей преданности и задумалась над тем, кем же они всё-таки приходятся друг другу, но так ничего дельного и не придумала.
На завтрак действительно была картошка. Серое комковатое месиво, по мнению Тамира, должно было изображать из себя пюре, но вместо этого навевало мысли о помойной яме на каком-нибудь базаре. Пахло от пюре соответствующе. Выбирать, однако, не приходилось. Я низко склонилась над своей миской, быстро прошептала несколько слов. Запах и цвет никуда не делись, но есть тамирину стряпню теперь можно было без опаски провести весь день под ближайшим кустом.
- Ты чего такая мрачная?
Гвель пробился через толпу с двумя дымящимися кружками, присел рядом и протянул одну из них мне. Внутри оказался горячий травяной взвар, очень терпкий, как раз чтобы забить мерзкий привкус, оставшийся во рту после завтрака.
- Так, настроение плохое.
- Запомни, дитя моё, у молодых и красивых девушек не может быть ни плохого настроения, ни неприятностей вообще, - по-пастырски поднял палец Гвель, будто читал проповедь с центральной кафедры закрепского Храма.
Я грустно улыбнулась в ответ на шутку. Хорошо бы, да только мне порой кажется, что моя жизнь сплошь состоит из проблем и неприятностей. Вот что теперь делать? Рассказывать о запрыгах или нет? Судя по тому, что никто не мечется в панике, не точит мечи и не смазывает ядом стрелы, Рэйн не проронил ни слова. Вон, даже Гвель пребывает в цветуще-благодушном настроении, а он, вроде, умнее своего приятеля. Ладно, подожду пока.
- Слушай, – неожиданно вспомнилось мне, - а кем приходятся друг другу Рэйн и Ксаш?
- Да никем, - парень пожал плечами и в очередной раз отхлебнул из кружки.
- Как это?
- Так вышло. Это давняя и долгая история. Вряд ли тебе захочется её выслушивать.
Гвель вытянул ноги к самому костру и блаженно зажмурился, как пригревшийся на первом весеннем солнышке кот.
- Что, настолько давняя, что уходит корнями в седое прошлое и никому из ныне живущих не известна?
- Седое не седое, но прошлое. Уже лет семь прошло, если не больше.
Гвель с сожалением заглянул в кружку (а ну как что-нибудь осталось?), но, кроме сиротливо прижавшихся друг к другу пары веточек, на дне ничего не было. Со вздохом парень отставил её в сторону. У меня взвар тоже успел закончиться. Я прибавила свою кружку к гвелевой и подсела поближе к костру. Среди золы ещё трепыхалось несколько язычков пламени, от которых распространялось блаженное тепло.
- Сколько же ты знаешь Рэйна?
- Иногда кажется, что всю жизнь, - рассмеялся парень.
- И он всегда был таким?
- Каким «таким»? – Гвель попытался сделать вид, что не понял вопроса, но меня провести было не так-то легко.
- Сам знаешь каким.
Парень молча смотрел, как пляшет огонь перед тем, как окончательно потухнуть, а я никак не могла понять, что со мной происходит. Ведь мне нет и не может быть никакого дела до этого самонадеянного красавчика, а в то же время так и грызёт настойчивое желание выяснить про него как можно больше. В чём же дело?
- Не всегда, - наконец, со вздохом ответил Гвель.
Устроить форменный допрос мне помешал условный сигнал, со времён первого Каравана означавший, что привал закончен и пора трогаться в путь. Гвель вскочил на ноги, подхватил кружки и ловко затерялся в толпе.
Как и вчера, я отказалась от прелестей езды в повозке и пошла пешком, но сегодня это была вынужденная мера. У меня не было никакого желания пропустить начало атаки. Конечно, совсем не обязательно, что запрыги выслеживали именно Караван, и уж тем более сомнительно, что они нападут на нас средь бела дня. Обычно волкулаки предпочитали ночь: и люди в основном спят, и в темноте загрызть намечаемую жертву куда как проще – но лишняя предосторожность никогда не помешает. Мне приходилось видеть случаи, когда одна упущенная секунда решала дело в пользу нежити, действующей на многовековых инстинктах, а не человека, опирающегося в своих поступках на разум. Так вот перспектива стать весьма калорийным обедом меня не увлекала.
Рэйн, похоже, несмотря на всё своё бахвальство и показное легкомыслие, разделял моё мнение. Сегодня он шёл в середине Каравана и, судя по тем тревожным взглядам, какие он бросал по обе стороны дороги, ничего хорошего он не ждал. Да и меч, который вчера небрежно валялся в повозке, сегодня высился за спиной черноволосого.
Опять пошёл снег, довольно слабый, но пару раз оглянувшись назад, я увидела что след, проложенный Караваном, быстро выравнивается, а вскоре его и вовсе не осталось. Дорога вновь была девственно чиста, как будто по ней никто и не ходил.
Болота, надёжно укрытые пушистыми сугробами, больше всего напоминали картинку, сошедшую со страниц старинной рукописи. Когда-то, когда я была маленькой девочкой и понятия не имела ни о магии, ни о том, что ей где-то учат, я увидела такую рукопись в книжной лавке, куда случайно забрела как-то поздним вечером, испытывая одно-единственное желание – согреться. И вот, войдя внутрь, я увидел этот старинный рисунок и замерла на пороге, забыв, что замёрзла, устала и зверски хочу есть, потому что завтракать мне не полагалось, а обедать было не на что. Пора было возвращаться домой, где ждал пьяный как всегда отчим и где он меня наверняка бы поколотил, потому что за весь день мне не удалось выклянчить у прохожих и десятка медек, но от картинки веяло такой умиротворённостью, что все мои беды совершенно вылетели у меня из головы, оставив после себя одно чувство спокойствия.
Сейчас я ничего подобного не испытывала. Напротив, где-то глубоко внутри хорошо знакомый голос постоянно напоминал мне, что что-то не так. Не выдержав, я в двадцатый, если не в тридцатый раз за полчаса внимательно осмотрела равнину. Среди белой пелены, плотно укутавшей небо и землю, я не увидела ни одного живого существа, даже вездесущие вороны куда-то подевались. Было безветренно и тихо.
Слишком тихо даже для зимы на Креговых болотах.
Левой рукой я осторожно потянула за рукоять меча, в то время как правая приняла позицию, универсальную для большинства заклятий.
Они появились совершенно бесшумно, и это были совсем не те, кого я ожидала увидеть. Хорошо вооружённый отряд примерно из тридцати всадников в лёгких, но прочных доспехах разом возник со всех сторон, взяв Караван в плотное кольцо, которое тут же начало сжиматься. К подобному развитию событий из всего Каравана оказались готовы только я и Рэйн. Черноволосый мгновенно выхватил меч и занял оборонительную позицию. Я сдаваться тоже не собиралась, перекинув свой клинок из левой руки в правую.
На нападавших не было никаких знаков отличия, чтобы можно было определить, кто они, но уж разбойниками они явно не являлись. Чёткость и уверенная слаженность движений изобличали во всадниках настоящих профессионалов, людей, давно работающих вместе и привыкших брать своё в вооружённой схватке. Больше всего они походили на храмовую стражу или отряд королевской армии, но представить, что те или иные промышляют разбоем на большой дороге, мне удалось с трудом. Обычно ради такого занятия они даже городских стен не покидали.
В Караване быстро нарастала паника. Охранники, которые должны были быть готовы к любым неожиданностям, судорожно искали мечи. Первая пущенная стрела очень помогла им в этом деле, ускорив процесс ровно в два раза, и где-то через минуту они даже сумели выстроить нечто вроде боевого ряда. Я предпочла к ним не присоединяться. Рэйн, Гвель и Ксаш тоже. Черноволосый уже давно стоял наизготовку, причём его наигранно расслабленная поза с первого взгляда изобличала в нём хорошего воина. Мечи в руках Гвеля и Ксаша появились лишь мгновением позже, чем у их приятеля. Внешне они не казались такими же превосходными бойцами, как он, но держались тоже очень уверенно. Через мгновение Рэйн и Гвель, не договариваясь, оттеснили мальчишку себе за спины, укрыв его от ударов мечей и стрел. Тот пытался протестовать, но под мрачным взглядом приятелей быстро сник и заткнулся.
Купцы побросались к своим повозкам и телегам, явно намереваясь при необходимости грудью закрыть честно награ… тьфу, нажитое. Из-за многочисленности оного грудей не хватало, что сулило нападавшим неплохую добычу.
Атака почему-то никак не начиналась, но заминка просто не могла тянуться дольше десятка-другого секунд. Я, не понимая, что задерживает нападающих, судорожно пыталась вспомнить хоть какое-нибудь заклятие общей направленности, которое могло бы воздействовать на людей. Как назло в голову лезла всякая ерунда про домовых, леших и ночных духов. В конце концов, и быстрей, и проще порасшвыривать их в стороны обычной силовой волной. Тем более, что без разницы с правой или с левой руки ею бить, в любом случае получается одинаково хорошо.
Затянувшееся ожидание уже действовало на нервы, когда один из нападавших резко что-то выкрикнул, и всадники ринулись в атаку. Стрелять из луков они почему-то не решались, хотя за минуту до этого палили как миленькие, предпочтя выгоду непосредственного боя верхом.
Я подождала, пока ко мне приблизится побольше народу и, взмахнув рукой, как будто отталкивала от себя что-то громоздкое, разметала людей и лошадей по близким и дальним сугробам. Нападавшие явно не ожидали от меня такого коварства и теперь барахтались в снегу, безуспешно пытаясь подняться на ноги. Не дожидаясь, пока их попытки станут боле удачными, я развела руки в стороны и нараспев произнесла пару фраз. На несколько мгновений всё вокруг покрылось густым туманом, а когда он рассеялся, упавшие разбойники оказались надёжно скованы ледяным панцирем из растаявшего и вновь смёрзшегося снега.
Охранникам приходилось гораздо хуже, чем мне. Каждый из них бился с двумя, а то и с тремя противниками, которым они уступали не только численно, но и по уровню подготовки. Наёмников не натаскивали на неравный бой, в котором именно они находятся в меньшинстве. Обычно в более невыгодных условиях оказывалась противоположная сторона. И уж тем более наёмники никогда не защищались, а только нападали. Поэтому всадники легко преодолевали их сопротивление.
Надолго расслабиться у меня не получилось. Я скорее почувствовала, чем увидел занесённый над собою меч. От удара меня спасло только то, что я бросилась на снег и быстро откатилась в сторону. Почти одновременно меч вонзился в деревянный край повозки как раз, где стояла я, и засел там намертво. Пока здоровенный детина пытался вытащить застрявший в досках клинок, попеременно дёргая его то вправо, то влево, я спокойно наколдовала у него над головой
