Джузеппе Верди были далеки от музыки, а Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна – от политики. Ни строчки не вышло из-под пера тех, кто произвёл на свет Уильяма Шекспира, Виктора Гюго, Мигеля Сервантеса, Фёдора Достоевского, Жюля Верна, Александра Дюма, Рэя Брэдбери, Чарльза Диккенса, Герберта Уэллса, О.Генри и Габриэля Гарсия Маркеса. Ни единой рифмы в своей жизни не сложили те, кто дал жизнь Иоганну Гёте, Михаилу Лермонтову, Джорджу Байрону, Омару Хайяму, Фридриху Шиллеру. «Скрипач дьявола», как его называли завистники, Никколо Паганини был сыном простого грузчика, а мать Эрнеста Хэмингуэя насильно заставляла его заниматься музыкой, несмотря на то, что к нотам и струнам у будущего автора «Снегов Килиманджаро» и «Прощай, оружие!», по его собственным словам, не было ровным счётом никакого таланта. Ни разу в своей жизни не помыслили о холстах и мольберте родители Винсента Ван Гога, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Тициана, Антониса ван Дейка, Рембрандта, Ивана Айвазовского, Василия Кандинского. Это список можно было бы продолжать весьма долго – среди выдающихся артистов, звёзд эстрады и оперы, конструкторов и изобретателей и прочих наверняка также найдётся немало тех, кто добился высот на поприще, совершенно не свойственном их родне. Каким же образом тогда все эти люди получили свои настолько мощные, неудержимые, прямо-таки бившие ключом, таланты, в итоге и обессмертившие их имена? Природа дала нам разум не просто для того, чтобы человек научился выживать, возделывая землю и пася скот. «Гомо сапиенс» по итогам своей эволюции должен был выстроить столь мощную цивилизацию, перед которой, конечно же, меркли бы и бездумный животный мир, и примитивный каменный век, и отсталость Средневековья. И когда в том или ином народе намечался явный недостаток талантов, жизненно необходимый для постороения такой цивилизации – Природа незамедлительно восполняла этот пробел, щедро одаривая исключительными способностями к чему-либо тех, чьи предки были далеко не так «продвинуты». Именно она силою своего разума «вдохнула» во всех этих детей простолюдинов эти их способности. Это она водила по полотну руку живописца, державшую кисть, это она низпосылала вдохновение композиторам, писателям, поэтам, это она создала все те материалы и субстанции, благодаря которым в нашу жизнь вошли современные комфортабельные жилища, механизмы, транспорт, средства коммуникации и прочие достижения сегодняшней цивилизации. Цивилизации, к которой человек пришёл, потому что, согласно планам Природы, и должен был к ней прийти…
Отводя человеку миссию построения этой самой Цивилизации, Природа, казалось бы, «кровно заинтересована» в упомянутой выше династичности и должна сделать всё, чтобы роды гениев не прерывались. Частично эта задача выполняется: к примеру, музыкальная династия Бахов, из которых самым известным стал знаменитый композитор и органист Иоганн Себастьян Бах, существовала несколько столетий. Легендарная династия Габсбургов правила Австрийской, а позднее Австро-Венгерской империей уже порядка 1000 лет, и, судя по тому, что до наступления ХХ века империю удавалось сохранить в целости – вряд ли подавляющее большинство представителей этого монаршего «древа» были бездарными политиками. Однако немало и других примеров, когда дети величайших гениев проживали жизнь, совершенно ничем не заявив о себе миру. Потомки Пушкина были далеки от литературы, пытавшиеся также писать дочь Достоевского Любовь и сыновья Льва Толстого Лев и Илья и близко не снискали такой славы, как их вошедшие в историю отцы. Совершенно потонули в тени своих родителей-актёров Бриджит Фонда и Джейден Смит, Гийом Депардье, Уэстон Кейдж и Энтони Делон. Именно та ситуация, как нельзя лучше охарактеризованная фразой, приписываемой Эразму Роттердамскому: «На детях гениев природа отдыхает». Но почему так происходит, почему, вмешиваясь в генные программы, Природа искусственно прерывает или хотя бы приостанавливает династичность там, где вроде бы есть все предпосылки для её качественного продолжения? Давайте на минуту представим, что каждый гений и талант непременно даёт старт железно передаваемой из поколения в поколение, от родителей детям одарённости, достаточно мощных способностей, дабы на выбранной стезе его род устойчиво не сходил с «пьедестала». Во всех сферах человеческой деятельности – экономике, политике, управлении государством, производстве, образовании, кинематографе, телевидении, эстраде и прочих – сформируются закрытые кланы элитариев, куда вход чужаку, человеку со стороны будет заказан. Вместе с тем внутри этих самых кланов потомки постепенно всё меньше будут утруждать себя стремлением к новым свершениям – зачем, благодаря своим предкам они и так уже «на коне», достаточно просто поддерживать нужный уровень – и всё. Там, где могло бы иметь место развитие, движение вперёд, создание нового – всё замедлится либо даже вообще остановится. В то же время для упомянутого чужака, человека со стороны, талантливого самородка, стремящегося к высотам, подобный «труд спустя рукава» будет неприемлем: ему надо заявить о себе, о своих недюжинных способностях. В силу этого на выбранном пути он будет стараться по максимуму – и потому иметь все шансы добиться большего, чем превративший дело предков в стоячее болото человек «семьи». И потому Природа мудро помогает ему в этом, со сменой поколений «выключая» династичность среди того или иного семейного клана и тем самым освобождая место для таланта «из низов». Как сказала Татьяна Черниговская: «…Можно родиться Моцартом, но никогда им не стать…» – и зачастую не стать потому, что, несмотря на все старания, человеку просто негде реализовать на деле свои таланты: под него просто нет рабочего места, все места заняты другими. Мир вряд ли когда-нибудь узнал бы всех тех, о ком я упомянул в предыдущем абзаце, не найди они точку приложения своих способностей – при тотальной семейственности все эти люди просто сгинули бы в безвестности. Механизмы того, как Природа обычно прерывает либо приостанавливает династичность, дабы впустить «свежую кровь», до сих пор на 100% ещё не изучены наукой, однако в научной среде есть мнение, что гениальность часто передаётся через поколение: не от отца к сыну, а от дела к внуку – подобно тому, как на шахматной доске белую клетку обязательно сменяет чёрная и только потом – снова белая. Осознавая это, прогрессивные династии и команды не чурались впускать в свои ряды одарённых «чужаков», призванных качественно заменить не тянущих «своих» – и так, встраивая в свои генеалогические древа наилучших, создавали династии истинно великих. Те же, кто тупо и невежественно замыкался на семье, исключительно на своих биологических отпрысках в качестве единственных наследников трона либо бизнеса, отказываясь понимать, что потомок может и не унаследовать нужные качества, нередко вёл своё дело к краху. Сын короля Англии Эдуарда I Плантагенета Эдуард II, правивший страной с 1307 по 1327 года, в отличие от своего отца, удачливого полководца и политика, проиграл войну с шотландцами, перессорился с крупными землевладельцами и из-за своих гомосексуальных связей настроил против себя даже собственную жену, которая, бежав из страны, в союзе с мятежниками выступила против него. Монарх был вынужден отречься от престола и позже, пребывая в заточении, скончался при загадочных обстоятельствах. Успешного короля Испании Карла III, занявшего испанский престол в 1759 году, провёдшего множество важных реформ и заключившего удачный союз с Францией, в 1788 году после его смерти сменил его сын Карл IV, также оказавшийся совершенно никудышным правителем – все свои обязанности во внутренней политике он преспокойно переложил на советников, во внешней же пошёл на поводу у Наполеона, строившего свои грандиозные планы. В итоге, проиграв Великобритании морское Трафальгарское сражение и потратив массу сил, дабы изгнать из страны вторгнувшегося Наполеона, Испания утратила все свои обширные колонии в Западном полушарии – современные Мексику, Венесуэлу, Аргентину и другие – восставшие против её владычества и, окончательно и бесповоротно потеряв своё могущество, выбыла из когорты ведущих европейских держав, став государством «второго эшелона». Подобных примеров в мировой истории масса и все они говорят об одном: вызванное дремучими предрассудками прошлого предпочтение бездарного родственника человеку «не из семьи» способно свалить самого мощного колосса на Земле, будь то империя, государство, корпорация, предприятие или что-то ещё…
И таланту, и гениальности будет сложно раскрыть себя, а их носителю – найти своё место в жизни, если этот самый носитель не будет обладать нужными чертами характера. Без упорного желания и стремления хотя бы попробовать применить свои способности в том или ином деле, без целеустремлённости и амбициозности многим ничего другого не останется, как только махнуть на свои таланты рукой. Однако речь в данном абзаце пойдёт не об этом. Упомянутый характер, ведущий человека по всей его жизни, частично закладывается в его подсознании при рождении самой Природой, а частично формируется под влиянием окружения, среды, в которую этот человек попадает. Вот почему у родителей появляются на свет совершенно не похожие на них по характеру дети – такое есть результат природной «политики», ведущейся с определёнными целями, часть которых я описал выше. Не стану здесь углубляться в дебри бихевиоризма – это уже компетенция психологов – но вместе с тем мне интересна одна частность. В характерах многих из тех, кто повседневно нас окружает, явно заметны те две черты-антипода, которые сами по себе никогда не формировались ни воспитанием, ни окружением и полностью «инспирированы» Природой: добродушие и неуживчивость. Эти две поведенческих основы, как правило, проявляются уже с детства и совершенно не являются реакцией на среду обитания: неуживчивый будет беспричинно агрессивен даже в полностью лояльной к нему среде, добродушный же даже по отношению к явно враждебным к нему соседям сначала обязательно попытается найти пути компромисса. Многих из нас Природа от рождения на основе одной ей известных соображений наделяет одним из таких стержней, определяющих будущее отношение человека ко всем окружающим. Добродушный и общительный легче идёт на контакт и располагает к себе, в силу чего ему проще найти уже тех, кому будет интересен он сам. Неуживчивый же постепенно отдаляется ото всех, возводя невидимую стену между собой и остальными – и даже теми, кому он, несмотря на такую вот неприглядную черту его характера, небезразличен. Ни тот, ни другой никогда не задаются вопросом, почему каждый раз они поступают именно так, а не иначе – Природа через их натуру, которую ещё никому в этой жизни не удалось и не удастся пересилить, ведёт каждого из них к именно ему предначертанному логическому финалу. И в результате первому как способному ужиться с особенностями и недостатками других становится гораздо проще найти
