голова с приплюснутым носом и длинные остроконечные уши, он шевелил губами, и явно пытался что-то сказать. У него на плечах лежал сосновый ствол, который явно хотел этого мужчину раздавить. Я слез с оленя и молча уперся в ствол плечом. Совместными усилиями нам удалось столкнуть дерево с незнакомца, и тут я обнаружил, что тело его действительно является естественным продолжением пня. На всякий случай я отошел подальше, и тут незнакомец заговорил, голос у него был надтреснутый и какой-то сиплый.
- Не бойся и спасибо за помощь, - это были его первые слова, но не последние.
Я пожал плечами.
- Я вудрок … - отрекомендовался он.
- Очень приятно, а я странствующий рыцарь, - в свою очередь представился я, - а это мой конь.
- Он такой же конь, как я человек, - скривился вудрок. - Все равно спасибо тебе, рыцарь. Нет ничего хуже для нас вудроков, чем эти неожиданно падающие деревья.
- Так вас тут много? – я с удивлением огляделся.
- Ну что значит много, или мало? – вудрок глубокомысленно почесал за ухом. – Мы есть, и этого достаточно, с этим надо считаться.
Он явно любил пофилософствовать, этот деревянный сфинкс. Никогда бы не подумал, что существуют подобные существа.
- Интересно, а как вы общаетесь между собой? – спросил я, чтоб хоть что-нибудь спросить.
- А как общаются деревья? – вопросом на вопрос ответил вудрок.
- Не знаю, - сказал я.
- Мы чувствуем друг друга, - назидательно произнес вудрок, - люди так не умеют, тебе не понять.
- Где уж мне, - согласился я, а потом еще спросил. – И ты, то есть вы, всю жизнь вот так сидите на одном месте?
- Да, - кивнул вудрок, - мы мыслящие деревья, если тебе угодно. Смысл жизни в созерцании. Мы мудры и спокойны, земля дает нам пищу и воду. К чему суета? Она отвлекает от главного.
- Созерцания? – переспросил я.
- Чего же еще. Конечно созерцания.
Мне стало интересно.
- Послушай, вудрок, а по-моему, смысл жизни в борьбе и постоянном преодолении всех и вся.
- Глупости, - скрипнул вудрок. – Борются только низшие существа, высшие лишь созерцают эту борьбу.
Мне стало обидно за нас, низших существ и я предложил:
- А может тебя снова бревном придавить? А?
- Зачем? – испуганно спросил вудрок.
- Чтоб не умничал много, - я пошел к своему оленю и сунул ногу в стремя. – Ладно, созерцай спокойно.
- Слушай, - вдруг опять заговорил мой собеседник, - а это правда, что ваш мир перевернулся?
Я уселся на оленя:
- Кто тебе сказал? А, ну да, твои собратья. Похоже на то.
- Ты будешь спасать его? Да?
- Как получится, - я тронул поводья.
- Глупо все это, хотя удачи тебе, рыцарь. Но учти, то бревно, что упало на ваш мир, намного тяжелее этой сосны!
- Что ты знаешь об этом? – спросил я.
- Земля отторгает ваших мертвецов, - после паузы произнес вудрок, - слишком много зла вокруг.
Как-то нехорошо он это сказал, у меня даже мурашки по коже побежали.
- Его всегда было не мало, - сказал я.
Вудрок покачал головой:
- Немало, относительно это все, добро, зло. Тут другое. Соки земли стали другими, я чувствую это. Словно ядом наполнены. Словно все отжившее лезет наружу, а живое становится для этого помехой. Один из наших сказал, что природа меняет суть. Мы только не можем понять зачем.
- Вот и я не могу, но хочу разобраться.
- Удачи тебе, рыцарь, - произнес вудрок.
- А как же твои принципы? - поинтересовался я напоследок.
Вудрок вздохнул со скрипом, уронил голову на грудь и ничего не ответил. На том мы и расстались.
* * *
Где-то в глубине подвала выли министры. Ирма сжала виски пальцами, денек выдался еще тот. Превращение произошло прямо посреди заседания. Доселе перепуганные и ошарашенные представители королевской власти во мгновение ока превратились в монстров. Ирма еле успела вовремя покинуть Розовый зал под охраной своих лучников, после чего солдаты, создав подобие Римской черепахи из своих щитов, отконвоировали беснующихся нелюдей в нижние помещения замка.
Оставшись без своего кабинета, королева в уныние не впала. Как уже говорилось, в минуты опасности все ее существо собиралось, и было готово к борьбе. Происшедшее с министрами она объясняла себе как неизбежное. Ирма знала, враг уже совсем рядом. Как раз перед заседанием она получила информацию о том, что последний заградительный барьер, состоящий из регулярных конных подразделений под руководством лорда Бранденбурга и вольнонаемной пехоты, прорван противником. И войска нелюдей вышли напрямую к столице. Словно волна черной энергии набегала на город. Это проявлялось во всем, и поведение министров было тому подтверждением. Тема заседания вытекала из последних событий: оборона столицы от неприятеля и централизованная эвакуация части населения в пока безопасные районы государства. Для борьбы с врагом предусматривались некоторые меры, ставшие необходимыми из опыта предыдущих боев. Королевская казна была пуста, все серебро ушло на наконечники стрел и мечи. Крестьяне вырубали осину. Войска переучивались на новые методы борьбы. Одним из самых страшных, но необходимых указаний был приказ добивать своих же смертельно раненых бойцов либо при помощи вышеуказанных материалов, либо через обезглавливание. Это уменьшало вероятность пополнения войск противника за счет собственных. Ирма вошла в свой рабочий кабинет и отдала приказ Фердинанду, который теперь выполнял функции личного телохранителя королевы:
- Как только появится гонец от Разерфорда, сразу ко мне, немедленно.
Отдельная бригада егерей Разерфорда осуществляла непосредственное наблюдение за всеми последними перемещениями противника. Точнее, его основных сил, так как отдельные вражеские соединения, разные по численности, вроде тех, что сражались с лучниками лейтенанта Дюбуа, уже давно появлялись в опасной близости от столицы в разное время.
Ждать пришлось недолго. Гонец появился. Очевидно, то, что он хотел сообщить, было действительно важным. Он замер на пороге, и Ирма молча взглянула на него.
- Они развернули знамена, - сообщил посланник, голос его дрожал.
- Знамена? – королева впилась в него глазами. – Какие знамена?
- Это… Это королевские знамена, - прошептал гонец. – Нам стало известно, кто поведет войска на штурм …
Ирма ждала продолжения. Она оставалась спокойной, но только крепче сжала подлокотники кресла.
- Их ведет покойный король Феликс, - произнес посланник.
* * *
Витиеватые решетки на окнах отбрасывали на пол причудливые тени. Дюбуа лежал на мягких подушках и внимательно их разглядывал. Иногда ему казалось, что это какие-то звери, а иногда тени превращались в буквы. Он пытался прочитать эти загадочные письмена, но буквы снова превращались в зверей, и письмена исчезали. Лейтенанта это нисколько не волновало, ему было спокойно, он лежал на мягких подушках и ждал смерти. Стрела, попавшая в него во время последней стычки, оказалась отравленной. Они добрались таки до столицы, но по дороге лейтенанту стало совсем худо. Джозеф разыскал какой-то настой и пытался отпаивать Дюбуа, но, похоже, что смерть лишь отступила, словно давала душе время на то, чтобы спокойно и с достоинством привести себя в порядок перед грядущей неизбежностью.
Скрипнула дверь, и тихо вошла Ярга. Она села у кровати и стала молча печальными глазами смотреть на лейтенанта. Он погладил ее по руке, и девочка схватила ее своими худенькими ручками.
- Я удивляюсь, - прошептал лейтенант, - как ты умудрилась отрубить голову этому нелюдю своими …
Он не договорил, потому что увидел, как слезы выступили в уголках глаз девочки-обезьянки.
- У меня сильные руки, - она справилась со слезами, - нас учили, специально учили.
Дюбуа усмехнулся.
- Я и забыл, что ты у нас душительница.
Ярга печально кивнула.
- Я очень некрасивая?
Лейтенант слегка улыбнулся.
- Через пару лет ты превратишься в прекрасную девушку и выйдешь замуж за принца. Я даже знаю одного, познакомить?
- Я не выйду замуж за принца, - твердо сказала Ярга, - к тому же я уже не девушка, я прошла обряд. У нас, - она выделила это «нас», - все проходили обряд.
- О, Боже! Что ж за звери тебя воспитывали?
Ярга пожала плечами.
- Обычные люди …
- Зачем вам нужно было убивать людей? – спросил Дюбуа.
- А тебе? – в свою очередь спросила Ярга.
- Я солдат …
Девочка поморщилась:
- Солдат? Нас учили, что так угодно богу Гао. Люди с радостью должны принимать свою смерть и отдавать душу ему. А к Гао душа перейдет, если только человек умирает от руки его слуг. Ну, нас, то есть.
- Понятно, чего ж тут непонятного, - хмыкнул лейтенант. – Ну и что, радостно тебе было?
Ярга промолчала.
- Слушай, детка, задуши меня, а? – предложил вдруг Дюбуа. – Я всю жизнь служил королеве, теперь послужу Гао, а тебе будет радостно. Все равно подохну.
Ярга молчала, потупившись.
- Мне не будет радостно.
- Почему?
- Не знаю, - она вдруг зарыдала громко навзрыд. – Я не буду больше душить людей. Пропади они все пропадом, и Гао, и жрецы … Я не хочу, чтоб ты умирал!
Дюбуа почувствовал, что сам сейчас заплачет, и отвернулся к стене.
Вошел Джозеф и остановился в дверях.
- Умер? – произнес он упавшим голосом, видя неподвижного лейтенанта и рыдающую Яргу.
- Пока нет, - ответил Дюбуа, поворачивая голову.
- Ч-черт, - выругался рыцарь и сплюнул. – А я вот лекарство принес, да боялся, не успею.
Он вытащил из кармана бутыль с какой-то темной жидкостью.
- Эй, девчонка, хорош рыдать, стаканы давай!
Ярга, всхлипывая, метнулась к столу и выставила перед Джозефом стакан.
- Я сказал стаканы! – прогремел Джозеф и добавил. - Два, тебе еще рано.
Ярга выполнила и эту просьбу. Потом Джозеф заполнил их до краев, один протянул лейтенанту, второй взял себе. Лейтенант понюхал жидкость и удивленно произнес:
- Да это же коньяк!
- И превосходный! – поднял бокал Джозеф, любуясь цветом напитка на свет. – За здоровьице!
Они выпили. Джозеф подмигнул ничего не понимающей девочке.
- Это коньяк из личных королевских запасов покойного Феликса. Каждую бутыль готовил к употреблению его личный алхимик. Король ужасно боялся отравления и приказал приготовить универсальное противоядие от большинства часто применяемых ядов. Вот, тут и этикеточка имеется. Этим коньяком кого хочешь на ноги поднять можно, да и яд, у лучников этого Шервуда, не ахти, армейский, специального назначения. Тьфу …
Ярга мало что поняла из этих объяснений, но впервые за последние сутки ей захотелось жить. Она подбежала к Джозефу, подпрыгнула и чмокнула в небритую щеку. Тот утерся и погрозил ей пальцем:
- Рано тебе со взрослыми дядьками целоваться, красавица. Вот вырасти, выучись, а тогда …
Он поспешил покинуть помещение, так как поймал прищуренный взгляд воспрявшего лейтенанта:
- Пойду, стало быть, зайду позже, повторим через полчасика, а то, похоже, что в эту комнату проникает ревность.
Закрывая за собой дверь, он с удовлетворением отметил, что весьма неплохо иметь среди своих знакомых Королевского Виночерпия.
* * *
Остаток пути я провел пешком, так было удобнее, да и олень мой порядком выдохся. Я содрал с него попону и дал команду возвращаться, что он и сделал с превеликим удовольствием. Напоследок он укоризненно посмотрел на меня, мерзавца, я развел руками, и он поплелся назад.
- Не расстраивайся, новые рога отрастут лучше прежних, - напутствовал я оленя. - Твоя супруга тем более об этом позаботилась за
