Звездочету. Тонкий Мир помог сэкономить немного времени, и Звездочет, как никто умевший читать сигналы Тонкого Мира, воспользовался предоставленным шансом. Отара овец направлялась пастись на горное плато Миттельшлихта, среди озер чистейшей воды. И если не случится ничего непредвиденного, должна была добраться туда без приключений, как это происходило уже не раз. Произведя необходимые расчеты, Звездочет убедился в том, что камень будет находиться в требуемом районе в назначенное время. Вмешается ли Потусторонний Мир? На все воля космоса.
Сопровождавшие отару овец молодые люди понравились астрологу, он немного подружился с ними, представившись большим знатоком скотоводства, и даже договорился с ними на следующий год об отправке крупного стада коров из окрестностей столицы на пастбища в районе Розовой долины. Даже дал немного денег в качестве аванса. Расстались они друзьями. Погонщиков звали Мэтт и Канн.
Проводив взглядом удаляющихся овец, слепо бредущих за своим красавцем–вожаком, на шее которого был спрятан незаметно подвешенный Звездочетом камень, астролог отправился дальше. Его путь лежал в небольшой городок Дегергарден, где проходил традиционный для этого времени года турнир по стрельбе из лука. Там он рассчитывал повстречать Бертольда Брауна, иначе именуемого Хромым Лучником. Этот человек должен был стать пятым носителем камня. В Дегергарден, по обыкновению, стекались лучшие стрелки со всего королевства. Проводил турнир один из потомков лорда Гильденбранда по отцовской линии. Несмотря на нестабильную обстановку в государстве, турнир проводили и в этом году, об этом Звездочет понял едва ступил в окрестности города. Пустынные улочки, мощенные бутовым камнем, были украшены штандартами Гильденбрандов и городских властей. Людей почти не было. Очевидно, все уже были на площади. Звездочет не ошибся, турнир был в самом разгаре. Протискиваться сквозь толпу, для того чтобы насладиться меткостью участников, желания у Звездочета не было, и он, сделав приличный крюк, очутился в полупустой таверне, над входом которой красовалась вывеска, изображавшая солидных размеров окорок. Заказав пива и немного сушеного мяса, приготовленного по особому рецепту, Звездочет уселся на дубовый табурет, и тут к нему обратился невероятных размеров рыжебородый и налитый пивом мужчина.
- Чужестранец? – с интересом разглядывая Звездочета из-под густых рыжих бровей, спросил он.
- Я из столицы, - отрекомендовался Звездочет.
- То-то я и смотрю, - добродушно хохотнул великан, - чудно вы одеваетесь в вашей столице.
- Я прибыл специально на турнир, - сказал Звездочет, в свою очередь разглядывая собеседника.
- Давно?
- Только что.
- Ну, тогда ты успел вовремя.
- Какой расклад?
Великан допил свое пиво и заказал еще:
- Молодежь отстрелялась. Туфта-а. Из серьезных стрелков не выходил еще никто. Железный Гербер заявил, что возьмется за тетиву не раньше третьего круга, а одноглазый Рей – вообще после четвертого.
- И Рей здесь? – удивился Звездочет. – В прошлом году его не было, - проявляя завидную осведомленность и пытаясь вытащить из собеседника побольше информации, произнес он.
- В прошлом году был не турнир, а туфта–а, - скривился великан, - победил какой-то мальчишка из Гроо. Сильных лучников вообще не было, зато ярмарка была знатная, ох мы и погуляли тогда …
- А Браун здесь, - поинтересовался Звездочет.
- А как же, - кивнул великан, - где ж ему быть, как не здесь. Я видел его на пристрелке, это что-то. Года два он тут не появлялся, а в этом году пришел. Ты хочешь на него поставить?
Звездочет кивнул.
- Тогда обратись к Луису. Знаешь, где его логово?
- Знаю. Он все так же обирает мирных граждан?
Великан захохотал и добродушно хлопнул Звездочета по плечу:
- В этом году Луис совсем обнаглел, ставки меньше десяти монет не принимает. Повезло бродяге, народ валом валит, все сильнейшие здесь.
Получив необходимую информацию, Звездочет расплатился, оставил пару пива для великана и под его одобрительное гудение покинул таверну.
Хромого Лучника Звездочет разыскал у лилового шатра для участников турнира, где тот по-хозяйски перебирал содержимое своего колчана. Тот недовольно что-то бубнил себе под нос, рассматривая наконечники и оперение стрел.
- Бертольд! – негромко окликнул его Звездочет.
Хромой Лучник повернул свое непроницаемое лицо с хищным носом в сторону астролога и, прищурившись, произнес:
- С каких это пор ты стал посещать стрелковые турниры?
- С тех самых, как ты утер нос Джозефу, - откликнулся Звездочет.
Они обнялись, и Хромой Лучник загадочно улыбнулся.
Три года назад подвыпивший Джозеф вызвал Хромого Лучника на своеобразную дуэль, заявив, что стреляет не хуже его. Звездочет присутствовал при этом и прекрасно помнил, как соревнующиеся установили круглую мишень метрах в пятидесяти от себя, и каждый выпустил по пять стрел. Джозеф стрелял первым, и ни одна из его попыток не увенчалась успехом. Стрелы довольно кучно расположились вокруг центра мишени, но все же далековато от него. Хромой Лучник пятью своими выстрелами последовательно расщепил одну за другой все пять стрел Джозефа, а шестую все с той же издевательской улыбкой отправил в самый центр мишени. После подобного спектакля заметно протрезвевший Джозеф клятвенно пообещал больше не притрагиваться к луку, после чего напился вдрызг.
- Ты думаешь, у тебя есть шансы потягаться с одноглазым Реем и выиграть главный приз? – поинтересовался Звездочет.
- Если бы он был двуглазый, шансов у меня не было бы, - отшутился Бертольд, - а так, посмотрим.
- Послушай, Берт, - Звездочет взял одну из стрел в руки, - мне нужна твоя помощь.
- Когда?
- Немедленно.
Бертольд задумчиво смотрел на линию огня, где соревновались соискатели серебряного шлема, учрежденного потомками Гильденбранда в качестве главного приза.
- В этом году они заставляют стрелять нас ужасными стрелами. Ты видел оперение? Хотят поставить всех в равные условия, - произнес Хромой Лучник.
Звездочет слегка приобнял его:
- Тебе очень нужна эта блестящая каска?
Бертольд Браун скептически поджал губы:
- Ты же знаешь, что нет.
Звездочет вынул из-под плаща один из камней и передал его лучнику. Тот сразу все понял:
- Значит сегодня.
Звездочет кивнул:
- Времени нет.
- Они могут подумать, что я струсил, - печально произнес Бертольд.
- Они так не подумают …
- Далеко?
- Ты должен доставить его на гору Давида, любой ценой, иначе этот турнир для всех может стать последним.
- Он и так последний, - негромко произнес Бертольд Браун.
Звездочет ничего не ответил.
Каково же было удивление одноглазого Рея, бородатого Патрика, малыша из Гроо и всех остальных участников, когда через полчаса до них дошло известие, что великий Бертольд Браун снялся с соревнований и исчез их города в неизвестном направлении. К чести конкурентов никто из них даже в мыслях не обвинил Хромого Лучника в малодушии. Звездочет оказался прав.
* * *
Бетти, юная фрейлина королевы Ирмы, прогуливалась по шикарной оранжерее меж цветущих орхидей в компании неустанно тараторившего Голубого Фрегата. Тот был настоящим ценителем флоры, и путаясь в латинских названиях, просвещал очаровательную провинциалку на различные цветочные темы.
- Посмотрите на эти прекрасные эдельвейсы. Вообще-то они произрастают исключительно в горной местности. В столице они есть только у нас. Если бы Вы знали, дорогая Бетти, как много усилий вложил покойный Карл в эти цветы, пока добился того, чтобы они расцвели в этой оранжерее. Бедный Карл! Мы были так близки! – глаза Голубого Фрегата цвета эдельвейсов увлажнились слезами, и он прикоснулся к ним кружевным батистовым платочком.
Голубой Фрегат был душевным человеком, его женственная ранимая натура была глубоко потрясена всеми ужасами последних дней. В компании Бетти он, как ни странно, чувствовал себя намного мужественнее, чем был на самом деле. Эта хрупкая девушка вызывала у него почти отеческие чувства, и он, к вящей радости Луизы-Фернанды, принялся опекать Бетти. Та с удовольствием проводила время в его компании, слушала его болтовню и дворцовые сплетни.
Голубой Фрегат меж тем спрятал платок за отворот рукава, еще раз глубоко вздохнул и произнес печально:
- Вот так несправедливо устроен наш мир. Сегодня ты ходишь, дышишь, наслаждаешься орхидеями, а назавтра по ужасной прихоти судьбы превращаешься в бездыханный труп.
- От судьбы не уйдешь, - Бетти нагнулась к какому-то цветку, - моя мама тоже любила цветы, и у нас тоже была оранжерея. Конечно, не такая как здесь, но розы были великолепны.
- О-о! – встрепенулся Голубой Фрегат. – Вы еще не видели наши розы!
И он, набрав воздуха в паруса, увлек фрейлину вглубь оранжереи.
Разумеется, никто из них, увлеченных беседой, не заметил темную тень, мелькнувшую в кустах рододендронов.
Бетти уходила все дальше по аллее, очарованная неземной красотой королевского розария. Таких цветов она никогда не видела. Здесь были, наверное, все возможные и невозможные оттенки и цвета. По всему было видно, что покойный садовник знал свое дело. Она как-то не заметила, как прекратилось щебетание Голубого Фрегата, и сам он куда-то исчез. На дорожку упала какая-то тень, обладатель тени двигался практически бесшумно. Он остановился в шаге от фрейлины, и тут она обернулась со словами:
- Это просто сказка!
Она не успела вскрикнуть, увидев вместо своего кавалера все того же неприятного человека с липкими губами, которому ей пришлось отвесить пощечину в день своего приезда во дворец, после того как тот бесцеремонно пытался ее пощупать. Она не успела даже испугаться, как черная удавка обхватила ее тонкую девичью шейку, и свет померк в ее глазах.
Последнее, что отпечаталось в ее угасающем сознании, были бархатные пурпурные розы, неожиданно налившиеся кровью.
Когда Голубой Фрегат с букетиком эдельвейсов разыскал Бетти, то увидел ее бездыханное тело, лежавшее на дорожке оранжереи с широко раскрытыми удивленными глазами, и пурпурные розы на груди.
* * *
Оставался шестой камень. Он жег мне руку. Время уходило, и с этим приходилось считаться. Я спрыгнул с седла и подозвал Стеффа, настал его черед. Мне нужно было проделать нелегкий путь на юго-восток, и мой верный Неш, при всех его достоинствах, не обладал необходимой скоростью. Бросать коня на произвол не хотелось, и потому я отвел его на ближайший постоялый двор в окрестностях Дегергардена. Здесь о нем могли позаботиться, и я, вернувшись, рассчитывал застать его в добром здравии. Единственное, чего я не знал, это того, когда я смогу это сделать.
В компании собаки я отправился пешком по дороге из города, пока постоялый двор не скрылся с глаз. Вечерело. Погода начинала портиться. Подул сильный ветер, который принес дождь, а с ним новые сомнения и какую-то щемящую тоску. С тяжелым сердцем я уселся на спину своего нового средства передвижения, и мы помчались. Я не мог объяснить с точки зрения точных наук, как он это делал. Мы почти не касались земли, и казалось, что несемся навстречу редким звездам по какой-то невидимой, висящей между небом и землей нити. Мы здорово вымокли, но я не ощущал холода. Я вообще ничего не ощущал. Казалось, сознание мое умерло
