рассредоточивался по двум ее сторонам. Джозеф и лейтенант мгновенно скрылись в зарослях и стали наблюдать за перемещениями неизвестного подразделения.
- Кто это может быть? – спросил рыцарь.
Дюбуа неуверенно произнес:
- Похоже, это отряд Шервуда. Но почему они здесь? Они должны быть совсем в другом месте, а не устраивать засады на дороге.
- Не нравится мне это, - Джозеф почувствовал какое-то непонятное беспокойство. - Кого они тут могут ждать?
- Не знаю. Отряд Шервуда должен был набирать добровольцев для армии Ее Величества, но в Брумсе, а никак не здесь. Их тут около тысячи!
-Не хочу Вас пугать, лейтенант, - произнес рыцарь, - но, по-моему, мы крепко влипли. Это уже не люди.
- Не может быть! Ведь мы с Шервудом еще на прошлой неделе …
- Смотрите сами, лейтенант, это зомби. Я думаю, нам лучше возвратиться к нашему отряду. Сколько у вас людей?
- Девяносто шесть.
- Не думаю, что вступать с ними в бой будет хорошей идеей. Мы запросто можем просто пополнить их ряды. Но они, похоже, ждут именно нас. Какие будут мысли по этому поводу?
- Будем пробиваться в столицу!
- Один к десяти. Хороший расклад!
- Мы гвардейцы Ее Величества, - лейтенант нахмурился.
- Браво! Только нужно учитывать, что Шервуд и его люди тоже когда-то были гвардейцами.
Дюбуа умолк, потому что показались передовые конники его отряда, и нужно было принимать какое-то решение. Он повернул свое злое лицо в сторону Джозефа и свистящим шепотом произнес:
- Я предпочитаю драться!
Рыцарь меланхолично пожал плечами:
- Драться, так драться… Похоже, Вы правы. Другого выхода нет. Они все равно нас не выпустят.
Лейтенант не слышал последней фразы, так как, пришпорив лошадь, уже подлетал к отряду, отдавая команды:
- Горнист! Сигнал атаки! Мы первыми атакуем этих нелюдей!
Подъехавший Джозеф пробурчал себе под нос:
- Ага, к дьяволу в зубы – это по-нашему.
Пока лейтенант перестраивал своих гвардейцев для атаки, неизвестно откуда взявшегося в тылу неприятеля, рыцарь подъехал к фургончику и поднял занавес. Девчонка лежала на дне, все еще связанная, она бросила на Джозефа взгляд, полный тревоги. Рыцарь вытащил нож. Обезьянка закричала. Джозеф разрезал веревку и спросил:
- Как зовут тебя?
- Ярга, - тихо ответила пленница.
- Вот что, подружка, - вздохнул рыцарь, - сейчас тут будет жарковато. Так что советую как можно быстрее отсюда свалить. Да смотри, не попадайся мне больше.
С этими словами он дал девчонке хорошего шлепка пониже спины, и с удовольствием стал смотреть на то, как она удирает по направлению к лесу. Потом он вздохнул и также незаметно присоединился к отряду, уже развернувшемуся и готовому к атаке.
* * *
Той ночью снился мне странный сон. Сны, по сути своей, тоже являются сигналами Тонкого Мира. Но странность моего сна была другого рода. Во-первых, обычно я сплю без сновидений, а во-вторых, структура привидевшегося мне была, как это не странно, не связана с Тонким Миром. Подобные вещи я чувствую сразу.
Я видел длинную проволоку, натянутую вдоль каменистой пыльной дороги. Дорога эта лежала под странным небом, наполовину багряным, наполовину белым. К проволоке цепью была пристегнута собака. И самое интересное то, что этой собакой был я. Вот так. Не больше, не меньше. Сохранилось ощущение бессильной ярости, граничащей с бешенством. Я знал, куда мне нужно идти, но не мог этого сделать. Невидимые силы принуждали меня двигаться только вдоль проволоки. Я отчетливо вижу ее, ржавую и издающую неприятный скрежет, когда звено цепи, надетое на нее, перемещается следом за бегущей собакой. Как ни странно, я не чувствовал дискомфорта от того, что сменил свой облик. Вообще-то, возможно мне в одном из предыдущих воплощений и приходилось выступать в этой роли, а может быть, сказалось общение со Стеффом. Да это и не важно. Неприятные были ощущения. Словно бы кто-то давал мне знак, что все поступки мои, и предыдущие, и последующие, находятся под пристальным контролем неизвестных мне сил. Я бежал, высунув язык, я пытался сорваться с цепи, я лежал, вдыхая пыль и закрыв глаза, молил Космос о смерти, но контакта не было. Вообще ничего не было, кроме этой дурацкой проволоки. Может быть, кому-то все это покажется досужими измышлениями выжившего из ума маразматика, для меня это было достаточно серьезно. Мне ясно дали понять, что ситуацией я больше не владею. За эту ночь, а точнее даже не ночь, а где-то полночи, ибо проснулся я в холодном поту, правда, под знакомыми звездами, я прожил, по крайней мере, лет пять. Отдыха подобные сновидения не приносят. Потусторонний Мир дал понять, что уже вовсю претендует на мое подсознание.
Когда я пришел в себя, то с удовлетворением понял, что здорово разозлился. «Что ж, - сказал я мысленно, - на войне, как на войне».
В первую очередь я нашел себе средство передвижения. Потусторонний Мир тщательно оберегал от меня лошадей, видимо не желая моего возвращения в столицу. Тонкий Мир отобрал у меня из каких-то высших соображений верную собаку. Потому мне пришлось решать проблему по-своему. Немного «погуляв» по лесу, я нашел прекрасного оленя. В принципе это был тот же конь, только с рогами. Пришлось с ним немного повозиться. Бедное животное никак не могло понять, какого дьявола мне от него нужно. Но, в конце концов, мы договорились. Обычно божьи твари меня слушались, олень не был исключением. И он подчинился моей воле после того, как я влепил ему мощный телепатический заряд между шикарных рогов, суть которого была в том, что: «либо Вам, уважаемый олень, придется какое-то время побыть лошадью, либо мне придется превратить Вас в два центнера обычной оленины». В удивленных глазах оленя я был уже не Звездочетом, не проходимцем с большой дороги, не собакой из идиотского сновидения и даже не волком, а, по крайней мере, стаей голодных волков. Вот насколько я был взбешен. Кстати, бешенство прекрасно усиливает телепатическую потенцию. Надо будет при случае написать труд на эту тему. В результате моих стараний благородное животное капитулировало и, понурив голову, стало выбираться из чащи со своим бесценным грузом на спине. Я даже чувствовал себя немного неловко, но в данной ситуации мне было не до сантиментов.
* * *
Бой был коротким и кровопролитным. Джозефа не оставляла мысль о нереальности всего происходящего. Сражаться с мертвецами, посреди белого дня, на фоне живописных пейзажей… Как-то это было неестественно что ли. Их действительно было около тысячи, бывших гвардейцев Шервуда, правда, было всего около пятидесяти, но они были самыми опасными. Утратив все человеческое, гвардейцы сохранили свои боевые навыки и действовали как автоматы. Остальные были похожи на крестьян, и навыки у них были похуже, но уж больно их было много. Рана Джозефа снова открылась и кровоточила. Сразив очередного соперника, он заорал изо всех сил:
- Головы им рубите, головы!
Кто-то услышал, кто-то нет. Джозеф увидел, как два бывших гвардейца подняли на копья горниста, как лейтенант Дюбуа с отрешенным лицом рубился с самим Шервудом. Шлем слетел с головы Дюбуа, и по лицу лейтенанта катились слезы, Шервуд когда-то был его другом. Джозеф поспешил на выручку, и в этот момент его лошадь упала. Он перекатился по траве и какое-то время не мог подняться. К нему бежали зомби, Джозеф заставил себя подняться и стал отступать в сторону леса.
Двоих ему удалось убить повторно, это были крестьяне. Третий был гвардеец, вооруженный палашом и довольно крепкий к тому же. Джозеф получил хороший удар и снова оказался в траве. Гвардеец навалился на него, кажется, он хотел перегрызть Джозефу горло. Хватка у него была что надо. Уже теряя сознание, Джозеф вдруг с удивлением обнаружил, что голова гвардейца с оскаленной пастью перестала заслонять облака, да и хватка ослабла. Он выбрался из-под неподвижного тела и увидел, что голова противника лежит в паре метров от всего остального. А рядом с ней стоит насмерть перепуганная девочка-обезьянка, в траве неподалеку валялся один из крестьянских топоров.
- Спасибо, - прошептал Джозеф и снова потерял сознание, но не надолго.
Ярга бесцеремонно привела его в чувство. Он сел, погрозил ей кулаком, поднял свой меч и, кряхтя, поднявшись, пошатываясь, пошел на выручку лейтенанту Дюбуа, который, расправившись с бывшим Шервудом, уже не с отрешенным выражением на лице, а с каким-то звериным оскалом отбивался от обступивших его крестьян.
* * *
Они все-таки прорвались, всемером – Джозеф, Ярга, лейтенант Дюбуа и четыре его израненных гвардейца. Это было все, что осталось от отряда после схватки с бывшими людьми.
- Будем пробиваться к столице, - прошептал Дюбуа.
Говорить нормально он не мог, потому что сорвал голос. Голова его была обмотана кровавой тряпкой, а в левой руке торчал обломок стрелы. Ярга пыталась выковырять его ножом, Дюбуа скрипел зубами, но терпел.
- Почему ты вернулась? – спросил Джозеф у девочки.
- А куда мне идти? – дерзко огрызнулась та.
Дюбуа заорал, насколько позволяли сорванные связки, наконечник был извлечен из плоти.
- Задушить ты себя не дал, теперь мои не примут меня назад, - продолжила девочка.
- Ну, извини, - развел руками Джозеф, - я не знал, что доставил тебе такие неудобства.
Девочка заплакала. Она удивительно быстро меняла свои настроения.
- Ладно, поедешь с нами, - Джозеф погладил ее по голове.
Она вздрогнула и отскочила в сторону, вытаращив на него свои черные глазки.
- Ишь ты, - ухмыльнулся рыцарь, - какая нервная. Поедешь с нами, не бросать же тебя. А там посмотрим, что с тобой делать. Только не души никого больше, ладно? А то спать сильно хочется.
Девочка фыркнула и снова занялась раной лейтенанта. Он явно нравился ей больше Джозефа. Наверное, на девочку произвело впечатление то, как лейтенант накормил ее, связанную, в фургончике тогда, когда она ожидала неминуемой смерти.
Засыпая, Джозеф пробормотал в полголоса:
- Воистину, путь к сердцу женщины лежит через ее желудок.
* * *
Оленя пришлось немного закамуфлировать. Чтобы не привлекать излишнего внимания со стороны посторонних, я накинул на него видавшую виды конскую рыцарскую накидку, обнаруженную неподалеку от дороги. Она была какого-то бурого цвета, разрисованная бубнами и крестами. Воняла она тоже прилично, но с этим пришлось смириться. После чего под мощным телепатическим наркозом я лишил своего невольника его ветвистых рогов, и в результате у меня появился довольно симпатичный скакун, неподкованный, необъезженный, но достаточно выносливый и быстрый.
Наверное, я походил на странствующего рыцаря, а может на циркового наездника, не знаю, никто моих сомнений на этот счет не развеял. Короче, мы, наконец, тронулись, олень мой был какой-то обреченный, и сбрасывать седока с себя не пытался, чем очень меня порадовал. Был у меня с собой меч, была хрустальная собака, кинжал, трубка без табака и мои телепатические способности. К сожалению, они в предстоящих столкновениях с зомби и оборотнями были малоэффективны. Людей я почему-то не опасался.
Я ехал к Ирме, чтобы передать ей седьмой камень. Остальное меня мало волновало. Выбираясь из чащи, я услышал какой-то скрип справа от меня. Повернувшись, я увидел страшную картину. Прямо из пня торчал обнаженный торс мужчины, у мужчины этого была нормальная
