Гнев Энлиля

неотступно.
Внимательный взгляд его зорких глаз ловил каждое движение эна,
дабы предугадать желание господина. Перед каждой дверью он
угодливо забегал вперед и предупредительно ее распахивал.
В огромной прихожей покоев бога, со стенами, заложенными
глазурованными кирпичиками синего, зеленого и желтого цвета и
покрытыми многоцветными фресками с изображениями морских
животных и растений, их ожидали пятеро жрецов из рода Зиусудры,
уже одетых в узкие, темно-синие набедренные повязки. Жрецы из
других родов к непосредственному обслуживанию Энки не
допускались. В комнате для омовений владыка и его сын поспешно
разделись и с помощью Гишани наскоро смыли с разгоряченных
тел скверну, пот и пыль. Жрецы умастили их тела благовонным
маслом, и они, босые, надев набедренные повязки, поспешили в
прихожую, ибо боги ждать не привыкли. Робко отворив двери
просторного центрального зала покоев, где в глубокой нише на
золотом троне, который держали на своих руках богини воды из
его свиты, восседал, поставив ноги на скамеечку, сам хозяин дома.
Эн и энси пали ниц на пороге и с молитвой, во мраке, вползли по
сине-голубому фетру, устилавшему пол, в сокровенные недра
храма и облобызали золотую скамеечку. Затем они окропили пол
водой, внесли и расставили семь и семь зажженных золотых
светильников в форме раковины, и терракотовые курильницы,
пышущие клубами ладана и ароматного сандала.
Стены и потолок огромной квадратной комнаты, обшитые
кедром и расписанные яркими цветами, казались необъятным
букетом, внутри которого обитало божество. Напротив трона у
противоположной стены, на невысоком постаменте, стояло
огромное, роскошно убранное ложе бога, а у дверей - две зеленые
стеатитовые жертвенные вазы на подставках в виде головы козла,
настолько древние, что одна из них раскололась и была стянута
тонкими медными обручами. Часть комнаты при необходимости
отгораживалась задергивающимися полотняными сине-зелеными
занавесями.
Вот эн едва слышно хлопнул в ладоши и пятеро босых жрецов,
боязливо вышагивая и бормоча молитву, не смея взглянуть в яркий,
живой, но неподвижный глаз Энки из драгоценных камней, внесли
одежды Владыки вод, приличествующие по этикету собранию
столь великих богов. Невидимые боги-прислужники и наиболее
приближенные земные слуги Владыки, эн и его первородный сын,
раздели своего господина, омыли и умастили тело бога, облачили
в новые пышные многоцветные одежды и обрызгали благо-
вониями. Жрецы принесли широкий, прямоугольный, отделанный
нефритом стол из ясеня и установили его перед хозяином дома.
Вокруг стола они расставили кресла-троны для приглашенных и,
согбенные, удалились, пятясь к выходу.
Под громкие сладостные звуки восьмиструнных лир начали
появляться гости и, согласно рангу, занимать свои места. Из
гостевых комнат святилища торжественно вынесли на драгоценных
тронах-паланкинах разодетые изваяния богов и рассадили вокруг
стола. Напротив хозяина дома, Владыки судеб богов и людей, в
центре длинной стороны стола, воссел отец великих богов АН,
справа от него - огненноокий Энлиль, слева - могучий небесный
бык, серебристый Наннар, старший сын Энлиля. Справа от Энки,
защитника шумеров, за столом расположились великий судья небес
и земли Ут и госпожа неба, прекрасная Инанна, дети Наннара; а
слева - дочь хозяина дома, покровительница Города Нинсихелла и
божественный Зиусудра, для которого и в собрании богов было
поставлено кресло.
В каждой ритуально изготовленной и освященной статуе бога, кумире, из дерева, камня, глины или металла воплощена часть духа
и плоти живого бога, обитающая на земле. Боги повсюду, они видят,
слышат и говорят, чувствуют и действуют, едят и пьют.
Благочестивый шумер постоянно ощущал близость бога, его
непосредственное присутствие, его участие во всех делах и
помыслах, его одобрение или порицание, нисколько не сомневаясь
в божественном всеведении и наказании за грехи.
Обычно изображения богов ваялись и подновлялись жрецами
в специальной храмовой мастерской, где во время ночных
магических церемоний, проводимых Эном, они наделялись живой
плотью, их глаза, рты, носы и уши отверзались, после чего над
ними заклинатели совершали ритуал омовения уст, придававший
кумирам особую святость, так как только после этого дух божий
входил в свое изображение.
Этого кумира Энки, сидящего на троне в земных покоях,
Ясноглазый владыка сам изготовил из серебра в бездне Абзу, в
своем доме под морским дном, и преподнес его в дар шумерам.
Морской прилив вынес статую на прибрежный песок в том месте,
где блаженный Зиусудра впервые ступил на землю.
Задвинув занавеси, дабы избавить совет богов от любопытных
глаз, эн подал в золотой рифленой чаше холодную воду для омовения рук сначала хозяину дома, а затем и гостям. Вода, которой коснулись пальцы бога, благостна, чудодейственна, и каждый человек, окропленный этой водой во время богослужений получал божье благословение.
Подачей жертвенной пищи из кухни в покои бога руководил
расторопный и опытный Гишани, не смевший, однако, переступить
порога центрального зала. Трапеза богов состояла из трех смен
блюд. Вначале подавалось много баранины, говядины, рыбы, мяса
морских животных, овощей, птицы и пива, потом лепешки, мед,
топленое масло, финики; и в заключение - красиво уложенные
фрукты. Богам предназначались определенные части жертвенных
животных. Лучшие остатки с их стола отсылались в дом эна и
семьям его близких родственников, жрецов высшего посвящения.
Кое-что шло и на столы простых жрецов и храмовых чиновников,
особо отличившихся в служении богу.
Пища, разделенная с богом, благословенна, божественная благодать от нее передается человеку. Всякий знал, что если он осмелится отведать священной пищи без соизволения и благословения Энки, то есть не получив ее из рук эна, творящего волю бога, - рот и горло у него распухнут и воспалятся.
Оставшееся от жертвенных животных подвергалось ночью
сожжению на столах-лотках, установленных на террасе. Малые
божества и тени предков упивались благоуханным дымом,
вздымавшимся от жертвенных костров.
Эн, главный управитель земного дома Энки, накрывал на стол
под руководством богини Нидабы - заведующей пищей и питьем
богов. Он расставлял наполненные золотые и серебряные блюда,
кувшины, кубки и бокалы, которые вносили, подавали ему и
выносили при смене блюд Аннипад и жрецы в строго предписанном обрядом порядке. Когда боги вкушали, занавеси закрывались и открывались при смене блюд.
На протяжении всей трапезы хор мальчиков в сопровождении
лир декламировал нараспев гимны, перечисляющие и восх-
валяющие подвиги и деяния богов. Медленно и торжественно
каждое блюдо проносилось перед глазами Великих, дабы каждый
мог выбрать себе лакомый кусочек и насладиться им. Боги, глядя
на пищу, вкушали ее душу.
Двигаясь между столом и тронами, обнося присутствующих,
эн напряженно, в трепетной надежде, прислушивался: не будет ли
и для него что-либо сказано на этом совете, и тогда он услышит
голос бога. Ночью эн беспокойно спал, томясь от духоты и тревоги
за будущее. Его обуревали сомнения: разумно ли предпринимать
столь многотрудное деяние без твердой уверенности в поддержке
и помощи богов. Такого грандиозного, на пределе возможностей
общины, строительства ни отец его, ни дед не затевали. Не
приведет ли это к голоду и смуте и, как следствие, к неповиновению
общинников, а тогда боги покарают всех.
Помыслы и суждения, занимавшие ум эна во время прислу-
живания на жертвенной трапезе, внушались ему богами, и сегодня
в полной мере отражали разногласия и противоречия во мнениях
на их совете. Не будучи сам в состоянии развеять свои опасения, уставший от тяжелого тумана неуверенности и опасений, эн
беззвучно молился: "О Господин истинных слов, отец мой светлый,
и ты, о Ут, справедливейший из богов, одарите меня наставлением,
вниманием и лаской. Смилуйтесь, увещевайте, убедите Великих
так разложить бремя тягот и невзгод между людьми, чтобы они
не роптали и не вызывали гнева вашего. О Создатель жизней,
знающий судьбы, смилуйся, яви видение. Дай узреть будущее во
благо шумеров".
И вот, в конце трапезы, когда эн поднес блюдо с фруктами
хозяину дома, мудрому Энки, из его глаза заструился свет
предопределения, вначале слабый и тусклый, но быстро
разгоревшийся и достигший неземной яркости, превосходящий
сияние Ута. Божественный свет, в котором Энки изливал свой
разум, слепил глаза, и эн зажмурился. Ясный и чистый свет был
прекрасен и лучист, эна непреодолимо тянуло к нему. Исходившие
от света невыразимая всеобъемлющая любовь, теплота и
сострадание, охватили все существо эна. Ему сделалось легко и
радостно, когда в его голове зазвучал ласковый, умиротворяющий,
знакомый голос, вызвавший трепет в каждой жилке.
- Изгони сомнения с лика своего, чадо мое. Дозволено тебе и
пастве твоей уповать на милость нашу. Во всяком праведном деле
вы удостоитесь божьей помощи. - Рука всемогущего коснулась эна,
неся озарение, и он увидел широкие трещины в земле, развалины,
трупы горожан под обломками домов и Аннипада, своего любимого
сына, отплывающего неведомо куда. Эта картина, выхваченная из
будущего, заставила эна содрогнуться, но обещание милости божьей успокоило его.
Впоследствии эн неоднократно воскрешал в памяти видение
душераздирающего зрелища чудовищной катастрофы, пытаясь
понять и прося владыку судеб Энки истолковать ниспосланное
грозное предзнаменование, но бог молчал.
Как-то, гадая о благе Города, эн принес в жертву нескольких
животных подряд, но и на этот раз благоприятных знамений не
добился.
Ритуальная трапеза, а с нею и совет богов, завершились. После
того, как эн вновь предложил всем чашу с горячей водой для омовения рук, статуи богов отнесли обратно в гостевые комнаты
покоев, убрали стол и троны. Хозяина дома переодели, облачив
его в одежды для сна; вынесли и погасили курильницы и
светильники. Опустившись на колени у ног бога, эн трижды простер
руки к его лику: "О мой бог, Господин мой, хранящий мне жизнь,
давший потомство! Смиренно склоняюсь пред тобой подобно
стебельку на склонах гор, к земле прижатому. О Светоч! Все ли
тебе угодно? Вкусна ли пища и хмельно ли пиво? Если что-либо
не так, вразуми раба своего и помилуй, дай искупить вину свою. О
Заступник! Продли мои дни, суди мне жизнь судьбою благою! В
здоровье плоти и веселии сердца веди меня ежедневно!" Пожелав
доброй ночи богу, эн покинул зал последним, пятясь к двери в
подобострастном поклоне.


Глава 4
ЗЕМНОЙ ВЛАДЫКА
Освеженный омовением после утренней трапезы бога, эн еще с лестницы увидел у алтаря гору рыбы и целое стало овец и быков. Весь алтарь и семеро жрецов, методично исполнявших привычную работу, были залиты кровью от заклания бесчисленных жертв. У статуи Энки полукругом стояли золотые чаши, полные жемчуга и драгоценных камней.
- Чего хочет этот человек? – задумчиво спросил эн у правителя
Гишани. - Он жаждет божьей милости или уже достиг ее? Кто он?
Уж очень он старается ублажить бога.
- Это - великий дамкар, о владыка, приносит дар и обильную
искупительную жертву. Он просит бога вернуть