женщины собрались в большом зале. После короткой, но ёмкой речи капитан дал отмашку и праздник начался. Во всеобщем море ликовании одному мне было не по себе. Это уже сейчас, лёжа на кровати, осознавал я. И анализировал.
Связь с землёй так и не установилась. Приняли решение исследовать открытую солнечную планетную систему своими силами.
Подружку в людском водовороте не отыскал.
Потолкался среди знакомых. Делая вид, что разделяю всеобщую радость, переходил от одной восторженной группы к другой.
В итоге, мне надоела пустая трепотня, и я пошёл к себе.
Что было потом? В этом следовало разобраться…
И чем скорее приду к какому-то выводу, тем будет лучше. Только не давал вопрос о продажности к хроноситам. Откуда они взялись на крейсере и кто вообще такие?
***
В сон провалился совершенно незаметно.
Что-то снилось, неопределённо-неразборчивое, мутно-размытое, блекло-серое и туманное. Слышал голоса. Они звали за собой. Но стоило мне пойти в том направлении, передо мной возникала прочная невидимая стена. Долго упирался в неё, но определить, из чего она состоит, не получилось. Сон в какой-то миг перерос в реальность. Такое случалось со мной не единожды. Ещё в детстве. И сны были аналогичны этим. Я рассказывал их дедушке, но он относил все эти видения на счёт игры разума со мной. Получалось. Я несознательно проникал в подсознание, и оно одаривало сюрпризами. Тогда они казались приятными. Сейчас же, наоборот. Сквозь сон ощущалась тревога подспудно мучившая меня.
В очередной раз, наткнувшись на стену, решил двигаться в одном направлении, наверняка надеясь найти место её обрыва. Стена не кончалась, и не оканчивался коридор.
И лишь на самом краю сознания посреди дремотного мусора послышался знакомый крик: «Ура!»
***
Упругая воздушная волна сбросила меня с постели, вырвав из цепких лап сна.
Проснулся окончательно. Приложившись головой о сиденье стула. Комнату продолжал освещать зелёный огонёк дежурного освещения.
Крики «Ура!» и прочие победные вербальные конструкции сотрясали воздух.
Захотел подняться. Не смог. Пол под ногами вибрировал. Дребезжала в пустом стакане чайная ложка. Снаружи проносились сотни ног в разных направлениях.
Потом услышал настойчивые удары в дверь.
На согнутых ногах с трудом подошёл к двери. Открыл. За порогом стоял неизвестный мне мужчина с оружием в руках.
- Друг! - закричал он и в лицо полетели маленькие брызги слюны, - радостная весть дошла до нас! Не только ближние, но и дальние колонии поддержали наше решение о суверенитете. Только что получена радиограмма и зачитана всему экипажу по громкой связи. Нас поддерживают колониальные сателлиты Зевса (тут я непроизвольно вздрогнул.). С Посейдона идёт на помощь «Храброму» (тут я вздрогнул вторично.) флотилия боевых крейсеров. Почему-то выразили желание сохранять нейтралитет Ареситы, они-де всегда славились дерзостью характера и воинственным духом. Да что говорить, коли уж вечные слюнтяи Афродитанцы и те не остались в стороне. Да, друг, мы покажем этой сволочной шайке узурпаторов и деспотов с Геи, что значит всепланетная солидарность! Железной метлой сметём с насиженного тёплого трона и установим свою власть. Справедливую и верную. Конечно, они знают о заговоре, не обошлось без предателей хроноситов. Но ничего, мы им припомним многое, когда восторжествует справедливость.
Кто-то из коридора окликнул моего гостя. Он отвлёкся и снова вернулся к изложению новостей. Но я совершенно ничего не понимал. Почему «Отважный» вдруг назвали «Храбрым». Что за столкновение готовится. Почему ареситы, я уже понимал, что имелся ввиду Марс, оказались в стороне. Колония там обширная, но чтобы дорасти до волеизъявления о свободе, да ещё с оружием в руках, звучит как-то сомнительно. Но тем не менее. Услышанное повергло в шок. Гея, это земля. Откуда там узурпированное и деспотическое правительство? Когда появилось? По каким причинам? Немного прояснилось по поводу хроноситов, это Сатурн, что они поддерживают Гею. Полный компот в голове.
- Ты можешь усомниться, сумеем ли мы противостоять мощному геянскому флоту, вооружённому по последнему слову военной техники. Зря, у нас есть козырь в рукаве, до поры до времени о нём никто из сведущих не проронит ни слова. И потом, можно взять количеством. Конечно, многие сложат головы в этой неравной битве. Они не пропадут втуне, возложенные на алтарь победы.
Он ухватил меня за руку и потащил за собой. Упираться смысла не видел, сам хотел разобраться, что к чему. Оказаться в круговороте событий. Хотя всё это напоминало плохо поставленный спектакль. Только вот отсутствие декораций говорило об обратном.
***
Спектакль. Сон. Морок. Я шёл в забывчивости по просторным коридорам среди вооружённых людей. Кое-кого узнавал, но они категорически отказывались здороваться со мной. Делали удивлённый вид и спешили дальше.
По громкой связи прозвучало сообщение.
- Колония на Посейдоне выражает уверенность в успехе нашей борьбы. Сейчас зачитаю короткий отрывок. Дорогие братья по оружию! Настал священный для каждого патриота час, когда нужно сделать правильный выбор. Многие этот выбор сделали. Теперь очередь за теми, кто продолжает сомневаться и не верит в успех дела. Не будьте слабо-верными! Укрепитесь духом! С нами вера в торжество справедливости!
Меня толкали плечами. Я толкался сам. Продираясь через плотные толпы митингующих, старался пробраться вперёд, увидеть и разглядеть зачинщика всех этих преобразований на крейсере. Я всё ещё продолжал верить, что это розыгрыш. Что сейчас все дружно сбросят маски, и я вернусь в привычный мир, где члены экипажа крейсера-разведчика не бредят вооружённым столкновением с силами противника, превосходящими… Впрочем, я заблуждался. Спектакль продолжался. И чем дольше я бродил среди людей, тем больше в этом убеждался. Нет, с ума сошёл не я. Массовое умопомешательство, как вирус поразило весь экипаж.
После сообщения с Посейдона, поступила информация с Урана. Хоть что-то осталось неизменном в этом мире образовавшегося абсурда. Но слова обращения, точь-в-точь, повторяли услышанное мной прежде. Сложилось впечатление, что автор этих строк один. Сидит себе, поплёвывая в потолок, в комфортной каюте в мягком кресле и развлекается сочинением всякого словесного мусора.
С большим трудом отыскал свою каюту. Ворвался в эту тихую пристань, закрыл плотно дверь и завалился спать. Сон не шёл. Прибегнул к старому способу – выпил успокаивающий отвар из трав.
***
Как пробудился и очутился среди митингующей толпы, я не помнил.
Мне громко орали в уши, что через три часа выйдем на орбиту Хроноса. И вот тут уж предателям-хроноситам придётся не сладко. Они-де выступили с встречным предложением. Надо, дескать, решать любые проблемы цивилизованным способом. Не бряцать без надобности оружием, показывая свою удаль и отвагу, а сесть за стол переговоров. В пылу азарта досталось и ареситам. Мол, и они, стоит им не принять сторону повстанцев-инсургентов, наплачутся вдоволь. Пощады предатель и отступник не дождётся.
Я пробрался в центральный зал, объёмное круглое помещение. Один сектор занимал экран, на который проецировалось изображение Хроноса и его космических станций. Со страхом, в отличие от остальных, криками приветствовавших посылаемые плазменные заряды, следил, как гибнут эти островки жизни. Огромные белые облака вспучивались и разлетались в стороны горящими осколками. Все двенадцать станций уничтожили одним залпом. Это на ухо прокричал стоящий рядом парень, в котором узнал своего соученика по Академии. Когда сказал ему, не жалко ли погибших на станциях людей, он с опаской спросил, уж не испытываю ли я симпатий к отщепенцам и, дескать, нужно кое-куда дать знать о моих неверных толкованиях событий. Я поспешил удалиться от него, благо среди плотной массы ликующей толпы это сделать не трудно.
***
Я снова не помнил ни момента засыпания, ни момента пробуждения: всё слилось в один нескончаемый поток событий. Очнулся посреди скандирующей: «Зевс! Зевс!» толпы. С тупым отрешением смотрел на экран. Прекрасен Юпитер с красным глазом бушующего шторма многие тысячи лет. А как восхитительно прекрасны спутники. На некоторых обосновались научно-исследовательские станции. Но сейчас творилось что-то невероятное! Сумасшествие продолжалось. Держался на последнем остатке физических и духовных сил.
Показательное уничтожение Ганимеда. Колонисты тоже проявили верх неосторожности и предложили сесть за стол переговоров.
На месте спутника образовалось огромное пылевое облако, вскоре втянутое в газовую структуру планеты гравитационным полем.
«Боже мой! – едва не вырвалось у меня, - куда катится мир?»
Я смотрел на восторженные лица соседей и пытался понять, откуда у них такая жестокость. Откуда столь большое количество злобы. И ответа не находил.
Пару раз слушал выступление командира. Он с яростью безумца скандировал наполненные военными репликами речи и призывал к войне до победного конца любым путём. Когда слушал во второй раз, командир закончил свою пламенную речь прямым, как вектор, латинским изречением: «Aut vincere, aut mori!» То бишь, или победа, или смерть. Никак иначе, без свободы выбора.
***
Полная потеря контроля над собой.
Потихоньку превращаюсь в послушную чужим приказам куклу. В своей каюте не ночую. Сплю, где придётся; непонятные страхи овладевают с каждым днём всё более и более и не принимают чётких форм.
Однажды проснулся посреди храпящих, пахнущих не особо свежо тел, запутался настолько, что не уверен, как их правильно назвать, то ли борцы с тиранией, то ли ещё бог весть как. Осмотрелся. Огромный ангар оказался погрузочно-разгрузочным модулем. Встал. Неловкий шаг всколыхнул эхо. Неподалёку из-за нагромождений ящиков высунулось заспанное лицо, затем появилась нескладная высокая фигура в чёрно-синем комбинезоне, редкий волос на голове всклокочен. Полагаю, это был часовой.
- А, это ты! – протянул он с досадой, явно из-за прерванного сна, - что не спится, юнга?
Увидев моё неопределённое пожимание плечами, ухмыльнулся.
- Ступай на камбуз, - посоветовал часовой. – Подкрепись чем-нибудь. Войнушка на сегодня отменяется. – В его голосе совершенно не слышалось разочарования. – Так, побрыкаемся чуть-чуть, помашем оружием и покажем фигу.
Знакомая дорога на камбуз превратилась в непреодолимую полосу препятствий. Повсюду валялись пустые картонные коробки, пластиковые обёртки. Царил хаос и беспорядок, чего представить при прежнем правлении капитана, было сродни преступлению, за которым тотчас же последовало наказание.
Встреченный пару раз патруль из шести человек каждый пропускал меня через короткий строй: по три человека с каждой стороны. И каждый смотрел на меня так, будто хотел изобличить во мне или клятвопреступника или изменника. Я, как воспитанный человек, всегда спрашивал, верным ли я путём направляюсь на камбуз. И мне не столь вежливо, но и не через зубы
