Учитель жизни

сердца такие… такие глупые?..

– Был у нас в интернате один – Вован Мелкий… – прервала Волкова Оксана. – Его при живой мамаше поместили, алкашке. Говорил, дома иногда и хавать нечего было. А он все рано к ней убегал постоянно!

– Ну вот пожалуйста! – воскликнул Волков. – Я съезжу в Сосновск, попробую их переубедить.

– Вот спасибо, Учитель! Богу буду за вас молиться!

– Американцы считают самым бестактным вопросом вопрос о доходах, – вмешалась в разговор Даша. – Но я все же спрошу. Вы признаете, что бедно живете. Но вы же деньги за детей получаете. И немалые, я думаю.

Настя вздохнула.

– Получаю. Я их откладываю. На всем экономим: на еде, на одежде.

– На что откладываете?

– На операцию. У Вани  рак нашли. А ему шестой годок всего. Врачи говорят: нужно вести в Красноярск, сделать операцию. А она  сорок тысяч стоит. Баксов.

– И много уже накопили?  – допытывалась Даша, привычно, профессионально подавляя упреки совести в бесцеремонности вопросов.

– Да откуда много! Я и за десять лет не накоплю. – Голос Насти дрогнул.

Ира вдруг встала, указала на слова Хааза и с волнением заговорила:

– Я всегда смотрю на этот плакат с чувством вины. Я-то не то что не спешу, а вообще никакого добра не делаю. Учитель! Вы говорили, что те деньги, которые я привезла, пятьдесят три тысячи, остаются моими, что я в любой момент могу распорядиться ими как захочу. Не так ли?

– Конечно, Ира.

– Тогда я отдаю сорок тысяч на операцию!

Тетя Настя разинула рот и уставилась широко открытыми глазами на Иру, словно не веря своим ушам.

– Ты это твердо решила, Ира? – спросил Волков.

– Да, Учитель.

– Ну что ж, я приветствую твое решение. Очень похвальное намерение! Сейчас я принесу деньги.

Он взял совок и ушел. Женщина со слезами на глазах стала благодарить Иру. Хотела даже упасть перед ней на колени, но Ира ее удержала. Глаза Иры светились. Чувствовалось, что она очень довольна своим поступком.

Волков вернулся через десять минут. Он был растерян и расстроен. Смущенно, не выпуская совка, развел руками.

– Денег нет. Кто-то их взял.
– Как нет, Учитель? – воскликнула Ира.

– Нашел лишь осколки банки, закопанные.

Девушки посмотрели друг на друга. Юля особенно подозрительно взглянула на Аню, а Оксана – на Дашу. Той стало не по себе от этого взгляда. Женщина недоуменно и разочарованно переводила глаза с Иры на Волкова и обратно, как бы спрашивая, не сыграли ли с ней злую шутку. Наконец, попрощалась и ушла.

– Может, Семеныч взял? – заметила Оксана.

– Не мог дядя Леня  взять! – горячо возразила Юля. – Он всегда говорит, что обязан Учителю до гроба.

Волков ушел к себе. Аня принялась хлопотать у печки. Попросила принести воды.

– Воды принеси, поэтесса! Твоя очередь, – пренебрежительно бросила Оксана.

Юля надменно вскинула голову.

– Не смей со мной так разговаривать!

Оксана только фыркнула. Даша и Юля взяли ведра и пошли за водой.

– А почему ее деньги в банке не хранили? В настоящем банке? – спросила Даша.

– Она сама так захотела. Я, мол, порываю с обществом. Ее жених бросил, а она на все общество  обиделась.

За ужином Волков был сумрачен и молчалив. Ира же – возбуждена. Глаза ее беспокойно блуждали. Волков иногда внимательно смотрел на нее.

Ира вдруг обратилась к Даше:

– А ты кто по гороскопу?

– Дева.

– Тогда, выходит, ты…

Волков с мягким упреком перебил:

– Опять, Ира? Астрология – вредная лженаука. Подумайте только, на что она опирается. На то, что древние греки решили назвать созвездия именно так. А ведь могли  назвать иначе. Другие народы иначе и называли. А сколько вреда от предсказаний астрологов. Человек, допустим, наметил сделать важное, не терпящее отлагательств, дело. И тут оказывается, что звезды в этот день расположены неблагоприятно для решительных поступков. Человек ничего не предпринимает и, возможно, упускает какой-нибудь замечательный шанс. Или, например, мужчина и женщина полюбили друг друга. Нашли свое счастье. Они созданы друг для друга. А гадалка говорит, что ему по гороскопу она не подходит. И люди расстаются, коверкают свою судьбу. Как можно всему этому верить? Не понимаю! Мыслите научно!

Ира смотрела на него, как всегда, с обожанием и иногда согласно кивала головой.

Когда легли спать, Юля взглянула на сразу заснувшую Иру и прошептала озабоченно:

– Начинается, по-моему. Когда Ира появилась, она такой же была.

– Я сразу тогда поняла, что она типа чокнутая, – заметила вполголоса Оксана.

– Привезла книги по восточной философии…

– Ну. Все тарахтела про карму, первый  план, вступление в тонкое тело. Учителя звала Гуру. Потом у ней реально крыша поехала. Все, короче, забывала, избу чуть не спалила…

– Она в Красноярске трагедию пережила. Полюбила одного, забеременела от него. Они пожениться собирались. Родила до свадьбы. Роды были тяжелые, ребенок родился мертвым. Жених ее сразу бросил.

– Учитель ее образумил, типа нормальная стала.

– А теперь от всех этих потрясений снова начинается.

«Действительно, значит, в банке хранила», – подумала, засыпая,  Даша.

11
   
Ира села завтракать непричесанной, неумытой. Сутулилась она больше чем обычно. Поев, стала читать толстую потрепанную книгу.

– Опять ты свою «Медитацию» достала, – сказала Оксана.

– Такие книги надо читать осмотрительно, Ира, – заговорил Волков. Та кротко смотрела на него поверх очков. –  Неподготовленному человеку их лучше  вообще  не  читать.
– Ира закрыла книгу и отодвинула от себя. – Занятия йогой, медитацией могут принести вред. Надо жить естественной и полноценной жизнью. Не отказывать себе в простых человеческих радостях. Не надо насиловать свою натуру. Не это путь к духовности. Духовность достигается приобщением к высшим достижениям человеческого духа. Люди, чрезмерно увлекающиеся медитацией, йогой, могут стать духовными калеками, неспособными любить, творить, неспособными воспринимать красоту, искусство.

– Может, врача вызвать? – предложила Оксана, когда Ира на минуту вышла.

– Ни в коем случае! – воскликнул Волков. – Ее в психбольницу могут положить. А там методы лечения по-прежнему советские, репрессивные. Ей еще хуже может стать. Ничего, у нее это проходит.  Сегодня я съезжу в Сосновск, как Насте обещал. Хотя, скорее всего, ничего не добьюсь. Вы уж за Ирой присмотрите. Но сначала пойду поищу одно растение. В Сосновске просили его привезти. – Он ушел, разминувшись в дверях с Ирой.

– Это реально любовница просила привезти, – зло сказала Оксана.

– Оксана! – почти  вскричала Ира. 

– Да все говорят, что у него типа в Сосновске любовница. Ниной звать.

Даша неожиданно почувствовала ревность. Она вышла из избы. Посидела в задумчивости на скамейке. Потом  решила пройтись. Дошла по главной тропе до самой речки. Долго любовалась полями и лугами на другом берегу, небом.

Возвращаться решила прямо через лес. Так путь был короче. Она углубилась в тайгу и вскоре наткнулась на короткий овражек. Покосилась на него, прошла мимо. Остановилась; одна мысль остановила ее. Вернулась. Заглянула в овраг. «Почему их здесь так много? –  размышляла она, глядя на сухие сосновые ветки на дне оврага. – Ветром сметает? И они тут остаются навсегда? Но сильного ветра  в лесу не бывает… Кто-то их накидал? Зачем?» Ей вдруг стало не по себе: из оврага шел запах тления. Она хотела уйти, но ее любопытство, как всегда, пересилило. Даша спустилась на дно. Здесь запах был сильнее. Она с замиранием сердца стала разбрасывать ветки. И вскрикнула. Из-под веток торчала человеческая рука. Она бросилась бежать. Когда Даша, запыхавшаяся, испуганная, влетела в избу, все кинулись к ней с расспросами. Вернулся с пучком какой-то травы Волков.
Пошли к овражку. Разбросали ветки. На дне лежал мертвец. Пожилой мужчина с искаженным  от боли или страха лицом.

– Дядя Леня! – вскрикнула Юля.

Судя по всему, его убили, ударив по голове тяжелым предметом, очевидно, камнем.

– Трогать ничего не надо, – сказал Волков. – Вы возвращайтесь, а я сообщу участковому.
Юля заплакала.

Волков направился к мосту. Остальные вернулись в избу.

Через полтора часа явились оперативники и участковый. Девушки показали им овраг.

Оперативники поискали орудие убийства. Нашли в десяти метрах от оврага округлый камень с бурыми пятнами. Здесь же девушек  поодиночке допросили. Даша отвечала лишь на вопросы. О том, что видела и слышала, когда шла в избу первый раз, она, по своему обыкновению, умолчала. Затем их отпустили.

По дороге домой долго молчали.

– За что!? – воскликнула вдруг Юля. – Ну за что? Он ведь безобидным совсем был! – Она всхлипнула.

– Жорка, может? – предположила Оксана. – Просто так, по дурости.

– Ну не такой же он дурак!

– Может, Семеныч ему замечание сделал, а он и озверел.

После обеда  Даша сказала, что пойдет погулять. Она перешла мост, поднялась на холм и позвонила редактору. Сообщила об убийстве.

– Вот это уже интересно, – довольным тоном произнес он.

На этот раз редактор сам попросил ее остаться еще на несколько дней. Даша не возражала. В Климовку она не стала заходить, поспешила назад.

Вернулся Волков в  три без четверти. Сказал невесело:

– Не смог я сосновских чиновниц убедить. Заберут у Насти детей.

Ему обо всем рассказали.

– И меня допрашивали. В Желтом Яре Валеру и бабушку его, Петровну,  встретил. Они в церковь шли. Валера каждый день теперь туда ходит.  Священником хочет стать.

– Вот это ему подходит, – сказала Даша.

– Как-то сухо они со мной разговаривали.

– Петровна же ваша главная фанатка, Учитель, – удивилась Оксана.

– Ну что за слова, Оксана! – всплеснула руками Ира.

– Мы с ней в автобусе ехали, – вспомнила Даша. – Она о вас с пиететом отзывалась. Учителем жизни называла.

– Очень сухо разговаривали, – задумчиво повторил Волков.

Юля посмотрела на часы.

– Наверно, никто сегодня не придет. – Но она ошибалась.

Как всегда ровно в три началась проповедь.

– Поговорим сегодня о прекрасном. Не могу, конечно, не вспомнить слова Достоевского, что красота спасет мир. Хотя их изрядно уже затерли. Я понимаю их так: прекрасное облагородит натуру людей, и они смогут построить справедливое и счастливое общество. Прекрасное вокруг нас. Надо лишь уметь его замечать. Сколько прекрасного в природе! Прекрасным может быть движение души человека. За примером далеко ходить не надо: вчерашний поступок Иры прекрасен.

– Ну Учитель! – смущенно и просительно пролепетала Ира  и сделала протестующее движение рукой.

В дверь забарабанили. В избу ввалились Сергей, Жорка с братом и Колян. Они  были навеселе.

– Пришли умных людей послушать, ума набраться, – с напряженным смехом сказал Сергей.– Можно?

Волков показал на скамью.

– Садитесь.

Даша и Оксана пересели к другим девушкам. Пришедшие плюхнулись на освободившуюся скамью.

– А меня сегодня день рождения! – объявил вдруг Жорка. Он явно был в хорошем расположении духа. – Двадцать два стукнуло.

– Поздравляю! – сдержанно произнес Волков. Девушки, за исключением Оксаны, тоже поздравили.

Юля поглядывала на Сергея с любопытством и ожиданием. Но тот словно ее не замечал.

– А сколько примеров прекрасного дает нам искусство! – продолжал Волков. – Ничто так не облагораживает человека, как