Восток Дальний и Ближний часть 3

доченька не пришлось бы тебе из России навсегда уезжать.
  - Они всенародно отреклись от своих убеждений, побросали свои партийные билеты.
  - Ельцин хоть перед смертью своей попросил у народа прощения. А «Меченый» в Лондоне своё восьмидесятилетие отмечал, «ему не в чем раскаиваться?».   
  - Сколько русских людей они по миру пустили? С сумой на плечах!
  - Никогда им прощенья не будет!
  Иван, как и все простые люди, сейчас надеется на Путина, тот бесспорный лидер в России, больше не на кого надеяться.
  Петров  пенсионер, и хочет, что бы везде был мир. И это понятно, на всём Земном шаре. Ради детей и внуков! Чтобы они без войны пожили.
  Хотя война никогда не прекращалась, ни на минуту. И в Израиле это особо остро чувствуется.
  - Я тебя понимаю, и не понимаю папа?!
  - Нас арабы всё время на прицеле держат. Ещё месяц назад на нас ракеты сыпались, о каком мире ты говоришь?
  - На агрессию, надо отвечать только силой!
  -  Ты сам мне всегда говорил про наших казаков. Те всегда так воевали и побеждали любого врага. И мы обязательно победим своего врага.
  Ольга действительно воинственная амазонка, в ней есть такая жилка. И отцу нечего сказать: казаки действительно часто перенимали тактику своего врага. И, как говорится: били врага, его же оружием.
  Но на этом острая дискуссия закончилась. Итайчик уже одетый, стоит у выхода из квартиры. Астра ни на шаг от него не отходит. Она только говорить не может, а так за ребёнком следит не хуже мамы. И так с самого дня рождения, уже год и три месяца.
  Порой и терпит от него боль, но это не мешает ей любить «своего ребёнка», она всё прощает ему. Душа у неё большая и добрая.
  А может у всех душа одинаковая? Её-то, зачем делиться на нации, породы, виды, подвиды, и так далее? Это человек придумал, и как обычно что-то не додумал, всё намного проще!
  - Астра на место! – значит, её не берут с собой, собаке очень обидно. «Ни за что обижают её, «собачья жизнь!»
  Под домом гараж, и уже летит машина к морю. Там должны их встречать Таня с мужем, и Саша, с Димой. А вокруг сказка, и в ней, пальмы растут. Даже не верится Ивану, что и он когда-то сможет в сказке побывать. Ведь он человек «северного исполнения»
  - А у нас на Дальнем Востоке осень, наверно и снег скоро ляжет. А здесь тридцать градусов жары: «лепота кругом». На этот раз я зиму «чуть-чуть обхитрил»
  Больше всего Петрова удивила набережная Тель-Авива, она вся из досок сделана, и это не один километр. Да всё так ловко подогнано, что и щелей не видать. Никогда бы не подумал, что в Израиле, такое чудо увидит. Ему всегда казалось, что только в России:  «доска к доске, руки в смоле: голова работает,  душа отдыхает» - плотник это.
  Но и тут мастера на славу всё делали: «столько углов надо было вывести». Чтобы, как яичко, всё гладко получилось. В любую сторону катиться можно.
  Итайчик сидит в коляске, Дед его катит по набережной. Рядом бушует Средиземное море. Валы его волн докатываются до набережной, и навсегда усмиряют свой бег. Нет у них уже той силы, что издалека ведёт свой разбег. Тут есть, что посмотреть, впечатляющее зрелище.
  Из далекого моря, волна, как стена движется. Но тут, недалеко от берега, волнорезы кромсают её на части, бут-то ножом режут её живой, могучий организм .
    С тяжким стоном волна резко оседает, совсем, как раненый  зверь. Остриё ножа человека, до её сердца достало. Но она ещё движется на берег в своей агонии умирать.
    Для  деда счастье, снова видеть море. Там у нас Японское море, и Тихий океан, но и здесь впечатляет. Да и внук доволен: «у обоих в душе морская романтика: «что у старого, то и у малого».
  Но тут соска летит подальше от коляски: «отлично малыш!»  Ручонки  «капитана», властно показывают направление деду. А там движутся им навстречу: его тётя Таня, с дядей Асси, дядя Дима, и дядя Саша. Как «командиру»  не приветствовать их?!
  Малыш хорошо их знает, они всё время его балуют, весь дом завален игрушками. И он приветствует их радостными возгласами.
  Обнимается Дима с отцом, на глазах у него слёзы, он всегда так реагирует. Сын очень чувствительный человек, и любит своего папу. Аура у сына тонкая и ранимая, несомненно, что такие люди многого в жизни добиваются, конечно, если идут своей стезёй.
  Не получилось у него, и всю свою жизнь он жалеет, что не танцует.
  - Ты знаешь папа, как мне было обидно. Все дети с мамой живут, а я в интернате учусь в другом городе.
  - Почему я один? – это уже когда он в Биробиджан  приезжал. – Ты знаешь, как я плакал там, и не стыдился своих слёз! Хотя я уже и не маленький был.
  - Почему так мама поступила? – вытер слёзинки. - Мне тебя всегда не хватало в этой жизни.
  - Ивану тяжело ответить на этот вопрос. Да и не может он это сделать, комок в горле у него. Но тут, прорвалось, что-то малопонятное. Тут душой надо понимать.
  - Она всегда о себе думала.
  Не стерпел Саша: «мы очень тебя любим папа! И очень скучали без тебя.
  Таня вся съёжилась, улыбка исчезла с её лица. Это двадцать лет её разлуки с отцом, только сейчас в Израиле встретила его. Она всё это время здесь работала и училась. И только недавно закончила университет. Понятно, что и ей без отца жилось не сладко.
  Асси тут же, успокаивает жену. Им уже за тридцать пять перевалило. Она беременна, и это будут её первые роды,  ей никак нельзя волноваться.
  «Молодые»  разные по виду, но души у них одинаково добрые. Сейчас они, что пара голубей, ухаживают друг за другом. И отцу на душе, сразу легче становится: «жалко, что ваша бабушка не дожила до этого счастливого времени». Наверно всю жизнь мечтала об этом. Жила
  Мы многое понимаем, только тогда, когда у нас самих мудрость появляется. Но для этого надо немалую жизнь прожить, и постоянно «учиться, и учиться». Однако и здесь бывают пустоцветы.
  - Я уже должна родить, со дня на день. Всё тебя ждала папочка. Теперь жди подарочек!
  - Танечка я давно мечтал о таком счастье!
  - Все уже давно в дедушках ходят, с внуками водятся.
  - Всю свою жизнь, я стараюсь этого не замечать, но если честно сказать у меня это плохо получается.
  - Кстати доченька, раз ты заговорила про подарок, то и у меня есть тебе подарочек. Мы с тётей Таней, для тебя долго выбирали» - и подаёт ей расписной, замшевый футлярчик.
  С трепетом открывает его дочка, а там золотой браслетик на руку всей своей красотой сияет. И тому не терпится свою хозяйку увидеть. Они долго ждали своей встречи, и вот  встретились здесь у Средиземного моря.
  - Серёжки что ты подарил на свадьбу, мне очень нравятся,  я всё время их ношу: погляди какие красивые! – и добавила.  - Ты очень добрый папа, только себя не жалеешь: наверно опять в долги залез? – ей искренне жалко отца. - В Израиле очень боятся «долговых ям»: тяжело выбираться.
  - Нет, доченька, никому я ничего не должен. Это всё я заработал «на таёжной ягоде», своим добросовестным трудом: набрал-продал, и всем вам подарки купил.
  - Как сохатый «лось», тайгу «копытил», – хорошо, что Бог здоровьем не обидел.
  - А так, у нас трудно прожить: живём за счёт дачных участков, плюс грибы ягоды, лишних денег не бывает.
    Сидят они все вместе «у самого синего моря» за столиками, и нет прекрасней для них чуда: иначе всю эту встречу трудно назвать. Тут всё чудо:  куда ни глянь чудеса. И официанты стараются: спешат, носят заказанные блюда. И лёгкий морской бриз на подъёме: вдоволь дарит им свежесть моря. И лёгкие яхты спешат им показать свою красоту и ловкость, соперничают с чайками…..
                                                                            И уходят дальше в море,
                                                                            Птиц оставляя за кормой:
                                                                            Гордо реют на просторе,
                                                                              Да над буйною волной.
  - Что там мама вам говорит насчёт моего визита в Израиль, наверно не верила, что я к вам  приеду?
  - Конечно, не верила! Потому, что билеты очень дорогие: это раз!  Да ещё ты три посылки с подарками  прислал, а это тоже деньги. Никого ты не обделил.
  - А когда ты уже билеты взял, то сказала, что «никого принимать не будет». Никаких гостей ей не надо!»
  - Откуда у него столько денег?
Ивану сейчас весело: ну, как не смеяться доброму человеку, над чужой жадностью, и глупостью. Хотя нельзя родителю, такое детям говорить. Тут  двойной грех получается: и смеяться нельзя, и глупым человека называть тоже грешно: особенно мать твоих детей. Да и не к ней он стремился. И она должна понимать, что они уже прошли свой финиш, хотя в разные стороны бежали 
  Но и его понять можно, если всю праву им рассказать: «почему он смеётся», в душу, ведь не заглянешь. Не стоит ли всё это при детях говорить?  Как говорится: и смех, грех, но и тут он в переплёт попал.
  Когда уехали Ирина с Натальей, назад в Израиль, то у Ивана с Татьяной «на семейном фронте» всё хорошо было. Никакого разлада в семье не было, и даже близко «войны» или противостояния» не намечалось.
  У Петрова всё шло обыденно: дом, работа, дача, грибы, ягоды. И если рыба дома  заканчивалась, то срочно выезжал на рыбалку.
    Отвезёт его Татьяна на машине до нужного отворота с трассы. А там пешком добирается он до речки, и дальше на лодке до землянки. Отрыбачит Иван ночь, и короб рыбы до дороги несёт. А там уже его Татьяна встречает. И её машина движется в обратном порядке. И так до следующей рыбалки.
  Никогда Иван рыбой не торговал, потому что это очень хлопотное дело. Денег здесь не заработаешь, но грыжу, да чахотку можно «спокойно «схлопотать». 
  И всё же, себя рыбой обеспечить, всегда можно было. И даже  сделать хороший запас на зиму. Потому что в магазине всё дорого покупать. И на пенсию тут никак не проживёшь, а без пенсии и того хуже жить.
  Жена Татьяна кроме своей бухгалтерии на дому, занималась маринадами, да соленьями, и это у неё неплохо получалось. Всё, что добывали они своим трудом, срочно перерабатывалось. Люди даже шутили, что у неё «консервный завод на дому». Очень вкусно всё получается.
  Не было у них причин, да и времени ругаться. Но чем ближе к отъезду Ивана из Биробиджана, до Хабаровска поездом, и далее самолётом до Израиля.
    Если всё это образно представить, то это совсем не лёгкий путь. А Иван уже не один раз мысленно, и даже во сне проделывал его. То такими же сложными становились их семейные отношения.
  Не могла она ехать с Иваном, по многим своим семейным причинам. И главная из них» мама её старенькая, да больная. И  детям ей помогать надо, её взрослым детям.
  Получается, что лететь с Иваном в Израиль она не может, и отпускать туда одного глупо. Ревность давит Татьяну: видите ли, там его жена ждёт, не дождётся, его «любимая Ирочка-дырочка». Бредит она во сне и Ванечку своими потными руками «лапает». Фу, как противно!»
  - Бери билет, и едем вместе! – достойный ответ любого уважающего себя человека.
  Но весь «гвоздь» в том, что и Иван уже понимает, что «его красавица», никогда туда не поедет. По крайней мере, в ближайшем, обозримом будущем.
  Но Татьяна,  никак не хочет признаваться в своём бессилии, не в её это привычке.
  - Если бы я хотела поехать «дорогой», то я бы и сама поехала. И без твоих детей у меня есть, где остановиться, там у меня, очень много знакомых живёт.
  Всё не хочет она