неоднократно встречаются указания на то, что священниками (коhэнами) сектантов являлись сыны Цадока (т.е. арониды сохраняли и передавали из поколения в поколение учение Эхнатона). Известно, что священническая династия цадокидов играла главенствующую роль при Храме в период с момента помазания Цадоком Соломона на царство (Цадок был первым первосвященником в Храме царя Соломона), вплоть до времён, включающих послепленный период.
Следует отметить, что согласно установившейся точке зрения, в движении ессеев, возникшем как социально-религиозный протест, и приведшем к возникновению кумранской, дамасской, египетской и других подобных общин ессеев-сектантов, переплелись интересы оппозиционного хасмонейской династии священства цадокидского рода и антисобственнические устремления тех социальных слоев и групп, которые с твёрдой надеждой на будущее (верой в Мессию), называли себя «общиной бедных» (кумраниты). Факт расхождения кумранского календаря с общепринятым в Иудее раввинистическим лунно-солнечным календарём (Talmon, Segal, Milik), свидетельствует о глубоком разрыве сектантов с официальным культом Иерусалимского храма. Ситуация несоответствия дат сакральных событий обусловила и разрыв социальных связей, поскольку различие календарей неизбежно предполагает несовпадение праздничных дней, постов и остальных религиозных ритуалов. Обособленность ессеев усугублялась ещё и тем, что ессеи практиковали, как сообщает Иосиф Флавий, свои особые, отличные от традиционных иудаистических, религиозные обряды.
Вполне возможно, что в ряде влиятельных ортодоксальных жреческих семей (мишпахот) отрицательно отнеслись к отходу от традиционного мозаизма и формированию и становлению раввинистического иудаизма (раввинизма); и недовольство этим новшеством (Устной Тора) разгоралось. Подобные старинные семьи, по-видимому, стремились к возврату «истинных» (изначальных) концепций веры в Единого и Единственного (дарованных через пророка Моисея), к мозаизму в "чистом виде", т.е. к учению Эхнатона. И действительно, в кумранских текстах (1QSV, 8) говорится о «возвращении к Учению Моисея» (отход от раввинистического иудаизма, который "не придает святости имени Моисея" (Lieberman. 1952, с.205-206)), - к тому, что «[ск]азал Ты через Моисея» (1QН XVII), и что «открыто из него» сынам Цадока (а до событий "у вод Меривы" своей пастве вещал исключительно Элоhим ("Исход евреев из Египта")).
Явление возврата к учению Эхнатона (эхнатонизму) находит подтверждение и в отказе сектантов-ессеев (свидетельства философа Филона и историка Флавия) от кровавых жертвоприношений, принятых в Храме (пожелание замены жертвоприношения животных на «жертву уст наших» ранее высказано пророком Осией (14.3)). Так, подобно солнечному Диску в эхнатонизме, крест у христиан, символизируя их веру во всеобъемлющее небесное божество, не является (сам по себе) объектом поклонения. «Любой, кто свободен от закостенелых предрассудков, - писал Артур Вейгалл («Эхнатон. Фараон - вероотступник». 1922), - согласится, что в учении Христа прослеживается более очевидное сходство с культом Атона, нежели с той верой, которую проповедовали Авраам, Исаак и Иаков... в мозаизме идолам нет места, а в христианстве - много атрибутов язычества [заметим, что в конце жизни Эхнатон выделил бога Ра из триады, поклонялся (упоминал) только ему, как Единому богу, и не отождествлял бога Ра с диском (с атоном), т.е. отказался от атрибутики]. Культ, созданный Эхнатоном, воспринимается как законченный прототип... христианской доктрины» (однако, в христианстве не соблюдён основополагающий принцип эхнатонизма: Бог - один (и не имеет образа); хотя и на исходе жизни великого реформатора, помимо бога-отца появился и квазибог-сын (Эхнатон, отождествляемый с Шу), - параллель о образу Иисуса Христа, но не к его статусу).
Как известно, ессеи/ессены - предтеча христианства. И по поводу высказывания Иисуса Христа (Оксиринхский папирус): «Вы спрашиваете, кто приведет нас к Царству (небесному)? Вы спрашиваете, расположено ли Царство на небесах? Птицы в воздухе и все звери, которые под землей и на земле, а также рыбы в море - вот те, кто вас приведет», Кристиан Жак заметил: «Любопытный отзвук амарнских текстов, не правда ли?» (возникает вопрос: если прототипом образности построения фразы ответа Иисуса Христа послужил знаменитый Псалом (103./104.), то был ли знаком автор этих строк с содержанием первоисточника (Большого Гимна Атону)?).
Вполне возможно, что при формировании образа таинственного «Учителя праведности» ессеев (в кумранских свитках он фигурирует как Священник, Избранник, Взыскующий Закона, Единственный Учитель; - ни имя, ни время его жизни неизвестны), на роль его прототипа могла претендовать и фигура Эхнатона (жившего по Маат ("по Правде")). Так, по др.-егип. традиции ессеи славословили своего Учителя в псалмах и гимне: «Ты дал... разум знания, чтобы понять Твои чудеса... и открыто мое сердце источнику вечности... я знаю помыслы мужа и раскаяние человека». Заметим, что А. Вейгалл полагал и то, что Эхнатон «являлся, в некотором роде, первым адептом учения об «апостольской жизни»». Так, в гимне, авторство которого приписывают Учителю, он вещает: «Я Учитель мудрости, я познал Тебя, Боже мой, Духом, который Ты вложил в меня... И Ты сделал из меня как бы отца для сынов милости, как бы питателя для людей предзнаменования» (иной вариант перевода: «Я же... знаю исти[ну] Твою... Ибо Ты... утвердил меня... И как сыну... умножил Ты на[сл]едие (Учителя) познанием Твоей истины... (ибо) как никто другой познал я Тебя» (1QН X, XII)).
Те же мотивы ("я познал Тебя ") отчётливо звучат и в одном из гимнов Эхнатона: «Нет никого, кто знает тебя, кроме твоего сына Эхнатона, - ты посвятил его в свои предначертания и в свою силу (т.е. призвал)...».
Известно, что Эхнатон запретил народу преклонять пред ним, фараоном, колени. Кроме того, в его титулатуре вместо слова «бог» стали употреблять иные термины, к примеру, такие, как «добрый властитель». Подобную достойную скромность являет и «Учитель праведности»: «Что я такое? Глина, смешанная с водой... и к праху (моё) возвращение... Ты призвал меня по милости Твоей (1QН III,X)».
Данные о родителях Учителя, приведённые в стихах гимна (1QН IX, 17,35): «отец мой не знал меня, и мать моя на Тебя меня покинула», перекликаются со сведениями, об Эхнатоне - ребёнке и юноше: отец-фараон им, практически, не интересовался (поскольку Эхнатон, один из 16 детей, не являлся наследником), а мать, уповая на богов, отправила сына на годы к родне в другую страну.
Так, И. Флавий («Иудейская война», пар.145) сообщает: «После Бога они (ессены) больше всего благоговеют пред именем Законодателя; а кто хулит его, тот наказывается смертью». О том же говорят и Кумранские документы, декларируя веру сектантов не только в Бога, но и в "Учителя праведности": «Бог спасет от Дома суда за их страдания и веру в Учителя праведности» (ком. к стихам 1Q рНаb VIII,1-3.). Считалось, что Учителю была ведома истина непосредственно «из уст Бога» (1Q pHab II, 2-3). Очевидно, что у ессев-кумранитов, как и в представлениях исповедующих учение Эхнатона в Египте, «воедино сливаются вера в Бога с верой в (божественностью) Учителя» (Штауфер). В приведённых фрагментах Учитель праведности ставится на второе место после Бога, - место, которое в своём учении и в своё время занимал Эхнатон, первый в истории проповедник, считавшийся столь близким к Богу. И тогда, вполне допустимо, что прототипом портрета Учителя ессев, образцом для формирования его черт и особенностей, послужил образ учителя "истинной веры" Эхнатона, но не его ученика и сподвижника Моисея (Аамеса).
Как выясняется, в ортодоксальной среде коhэнов из дома цадокидов (потомков Аарона) и, по всей вероятности, среди немалой группы священнослужителей из "моисеесва колена Леви"), в течение тысячелетия тлело недовольство модернизацией "истинной веры", осуществлённой Моисеем в угоду исраэлитам (преимущественно колену "Иуда") после инцидента (военного столкновения) в оазисе у вод Меривы. Так, Кумранские «левиты описывают... Мы (в Уставе указывая на исраэлитов, вероятно, как на причину) лукавили... нечестиво поступали мы [и отц]ы наши до нас» (вероятно, говоря о показном принятии Моисеевых нововведений в эхнатонизм, призванных сохранить в русле "истинной веры" род "Иуда"). Примечательно, что сектантская идея обновления союза с Богом предполагала полное осуждение собственных грехов и грехов всех предшествующих поколений. Характерно, что левиты-сектанты были убеждены, что (1QS I, 21-25) «все преступления их вины, и их грех (у вод "Меривы" совершены) под властью (и по воле) Велиала ("Бели-эл" буквально означает «Мой Владыка - бог»; однако, согласно (Втор. 32,21), Велиал - «не бог»). Подобное утверждение можно полагать достаточно правомерным и вполне обоснованным лишь при условии, что именем «Белиэл» ими (сектантами) назван чуждый учению Эхнатона, личный бог колен Иуды, Левия и Симеона, языческий месопотамский (урский) владыка Син (Йаhу, Цаваот ("Отцы Авраама")), по причине верований (шум.-акк. «вера отцов») в которого и произошёл кровавый инцидент «у вод Меривы» (где "левиты Моисея" сражались за торжество эхнатонизма против бога Йаhуве (т.е. против синкретического Йаhуве Элоhим), тем самым согрешив против бога, которому многие годы поклонялись в Ханаане). В качестве подтверждения подобного вывода могут послужить тексты, приведённые в Кумранском свитке «Война сынов Света против сынов Тьмы» и Дамасском документе. Так, в документе (CD V,17-19) сообщается: «Ибо прежде был поставлен Моисей и Аарон рукою Владыки (князя) Света (т.е. богом Атоном (Ра-Горахти-Шу) - библейским Элоhим ("Исход евреев из Египта")), а Велиал - (рукою) Йахве и брата его» ("брат" бога Сатана/Сина по преисподней ("Отцы Авраама") - Азазель, т.е. бог Энки (акк. Абба)). В Кумранском свитке (1QM + 4QMa, XIII, 10-11) же повествуется: «Предводителя Света назначил Ты издревле (поскольку и в мозаизме бог Света - Шу (как ипостась бога "Ра-Горахти-Шу"), то речь, вероятно, идёт об Эхнатоне/Шу)... и Ты (же) создал (а демиург - бог Элоhим/Атон) Велиала (т.е. шум.-акк. Син был вознесён до статуса творцом после образования синкретического Йаhуве Элоhим)) губителем злокозненным… Во Тьм[е влас]ть его (Син-Сатан низвергнут монотеизмом в преисподнюю), и совет его - ради нечестия и греха ангелов (тьмы)». В свитке «Война сынов Света...» также говорится (I, 5-6), что "это время… конец власти над всеми людьми его (Велиала (т.е. ликвидация компоненты Йаhуве (и его функций) в наименовании "Господь Бог")) жребия, и вечная гибель всему жребию Велиала (всем "полчищам Велиала") (т.е. наименование "Велиал" сделалось у сектантов синонимом языческих богов всех народов - "сынов Тьмы", преисподней).
О том, что демиург повествования - действительно Элоhим/Атон, свидетельствуют такие строки свитка: "Ты… предначертал Себе день битвы… дабы помочь Правде и истребить Грех, унизить Тьму и возвеличить Свет. И возрадуется Справедливость [Маат] в вышине, и все сыны Его Правды [Маат] возликуют в познании вечности" (заметим, что в
