придешь туда пьяным, тогда шансов нет.
Я шел по коридору управления. Долгие, тяжелые, серовато-зеленые стены без окон, высокий потолок с ярко-белыми светильниками. Глубина коридора терялась в видимом пространстве, уходя далеко и стремясь слиться в единую зеленую линию стен.
Зал №8. Я посмотрел на табличку, оправил на себе костюм и посмотрел левым глазом в объектив сенсора. Дверь бесшумно отворилась, и передо мной открылся небольшой холл. По центру холла стоял письменный стол, за которым сидела секретарь Оксана. Увидев меня, она вскочила с места и подбежала:
- Ой, Николай Борисович, все такие злые сегодня. Нас что, закроют, да?
- Не знаю, Оксан, вот, сейчас и посмотрим.
- Да ладно Вам, Вы все знаете, - игриво улыбнулась Оксана.
- Это ты у нас все знаешь, - ответил я ей и потрепал копну рыжих волос. – Все собрались?
- Да, ждем только Второго Советника.
- Ну, этот всегда опаздывает.
- мы его в шутку зовем Наместником, - прошептала Оксана и засмеялась.
- Ты смотри другим об этом не проговорись, - погрозил я ей пальцем и рассмеялся. «Как же точно, со стороны виднее, что тут говорить». – Ладно, пошел я, пожелай мне удачи.
- Удачи! Так не может все закончится! Вот, это от нашего отдела Вам, - она протянула мне небольшой конверт. Я положил его во внутренний карман.
- Опять что-то задумали, вертихвостки?
Оксана смутилась и села за стол, периодически поглядывая на меня.
- Все будет хорошо, - я ей подмигнул и вошел в зал.
Второй Советник тяжелым взглядом смотрел на выступающего Матвея Федоровича. Советнику было жарко, он то и дело вытирал платком толстую шею, доклад явно досаждал ему, решение он уже принял, но протокол требовал выслушивать этих ученых. Он тяжело вздохнул и потянулся за очередной бутылкой воды. Налив стакан, он жадно пил, то и дело сверкая глазами на руководителя группы.
Я сидел в первых рядах и с интересом наблюдал за поведением советников. Первый Советник внимательно слушал докладчика, помечая что-то на полях материалов, которые мы готовили вместе с Еленой Андреевной всю неделю по ночам. Днем нас пытали чередой проверок, аттестаций. Надзорная комиссия искала в нашей работе любые недочеты, о чем скоро они доложат, вон как лоснится довольная морда инспектора. А поспать бы не мешало.
Матвей Федорович закончил и с улыбкой посмотрел на судей.
- Вы можете садиться, - сухо сказал Второй Советник. – А сейчас заслушаем доклад надзорного инспектора.
Инспектор встал, не торопясь вышел к трибуне и начал монотонно перечислять выявленные нарушения, ссылаясь постоянно на положения статей Основных правил.
От доклада инспектора Второй Советник еще больше заскучал, казалось, что он вот-вот заснет.
Третий Советник сидел спокойно. Он слушал, периодически он начинал постукивать пальцами по столу, потом внимательно разглядывал ручку.
Инспектор закончил и озарил нас улыбкой победителя. «Ну и чему ты радуешься? – подумал я – пиррова победа. Разгонят нас, вас тоже упразднят, вот ведь пес!». Елена сжала мой локоть. Я взял ее ладонь и легонько пожал.
- Ты уверена, что хочешь здесь быть? – тихо спросил ее я. Она утвердительно кивнула.
Секретарь собрания рылся в документах.
- Так, на допрос вызывается, - никак не мог найти нужный бланк, - вызывается...
- Не допрос, - жестко оборвал его Первый Советник, - мы не в суде.
Он посмотрел в свои записи и объявил:
- Елена Андреевна, проходите, пожалуйста, на трибуну.
Елена посмотрела на меня: «Надо – тихо сказала она и сильно сжала мою ладонь». Она встала и пошла к трибуне.
- Вам понятен вопрос нашего собрания? – спросил ее Первый Советник.
- Да.
- Вы имеете право отказаться.
- нет, я должна быть здесь.
- Еще раз хочу Вам выразить наше соболезнование утрате. Ваш отец был не просто ученым, он один из разработчиков, отцов основателей нашего проекта. Примите наши искренние соболезнования.
Елена понимающе кивнула, дав понять, что можно переходить к делу.
- Хорошо. Елена Андреевна, сколько лет Вы уже участвуете в Эксперименте?
- Десять лет.
- За этот срок Вас можно охарактеризовать как отличного специалиста, - Первый советник показал ей небольшую папку, - как бы Вы сами смогли бы себя охарактеризовать? В какой мере Вам удалось выполнить поставленные задачи, и что Вы, возможно, считаете своим упущением в проделанной работе.
- К чему он клонит? – тихо спросил меня Агафон. Я показал ему, чтобы он сидел молча.
Елена немного замешкалась, но, собравшись, начала.
- Как Вы уже сказали, мой отец был одним из разработчиков данного проекта. Я начал работу в проекте под его руководством сразу после защиты диссертации, – она помолчала. – Самым главным критерием качества моей работы всегда было мнение отца. Он всегда находил ошибки, недочеты, которые мы всегда вместе разбирали.
Елена замолчала. Ком катился к горлу. Сильно сжав стакан, она налила себе воды из бутылки. Первый Советник дал ей успокоиться:
- Ваш отец, Андрей Иванович, очень хорошо отзывался о Вас, - он достал лист из папки, - он характеризует Вас как хорошо подготовленного, эрудированного сотрудника, который может в экстренной ситуации принять верное решение. Из недостатков он, как не странно, указывает Вашу склонность не отклоняться от правил и действовать строго в рамках установленного порядка.
- Скажите, Елена Андреевна, как часто Вы нарушали Правила? – вошел в разговор Второй Советник.
- Я не отслеживала это, - просто ответила Елена Андреевна, - наша работа связана с огромными временными отрезками, невозможно помнить все.
- А вот машина может, - ответил Второй Советник, - так вот, Елена Андреевна, за десять лет Вашей работы Вы нарушили правила ровно 257 раз. Странно, не правда ли, как это соотносится с озвученной выше характеристикой?
Елена молчала, она потерялась. Третий Советник посмотрел на нее, потом на Второго Советника и сказал:
- Количество нарушений ничего не говорит, - он жестом остановил возражения Второго Советника и вскочившего с места инспектора, - мы с вами за всю свою жизнь совершаем немалое количество нарушений.
- Но Валерий Федорович, в правилах четко написано, что член группы при работе в поле Эксперимента должен неукоснительно соблюдать правила, отступление от Правил возможно только после письменного решения Совета или иного органа, выполняющего его функции в данный момент.
- Иван Леонидович, - Третий Советник с нажимом обратился ко Второму Наместнику, - Вы сами хотя бы раз бывали в поле эксперимента.
- Да, и не один раз!
- Какова Ваша наработка?
- Две недели, - опешив ответил Второй Советник.
- Две недели, - Валерий Федорович усмехнулся, - а у многих из них десятки столетий!
- Но все же…
- Снимаем этот вопрос. Исключить из протокола!
- Согласен, - сказал Первый Советник, - разбирать каждое нарушение бессмысленно, тем более что, - он полистал папку, - большинство из них носят формальный характер и могут быть трактованы иначе.
- Но программа четко отслеживает каждое нарушение согласно Правилам, - воскликнул поднявшийся с места инспектор, - она оценивает действия инженеров беспристрастно.
- Вопрос снят, сядьте на место. Елена Андреевна, ответьте, пожалуйста, на следующий вопрос, как бы вы могли охарактеризовать вашего коллегу, Олега Евгеньевича? – Первый Советник внимательно посмотрел на Елену Андреевну.
- Олег мой друг, он всегда приходил на помощь. Он обладает уникальным чутьем, каждый из нас выполнял свою задачу, не всегда верно, но мы все делаем ошибки.
- Это понятно, что вы защищаете своего товарища. Но только вот он нарушил одно из основных Правил работы в поле Эксперимента, - он процитировал, - «не вступать в прямые контакты с моделями, приводящие к образованию гибридных объектов».
Елена молчала. Она имела свое мнение по этому поводу. Сколько вечеров мы с ней спорили, я пытался убедить ее, чтобы он поняла Олега, Рашида. Я смотрел на нее, мои губы шептали ей: «Говори правду, говори правду». Она увидела мой знак. Она посмотрела на Олега, а потом на Рашида, они сидели чуть дальше от нас. Рашид глазами сказал ей: «Да», Олег чуть кивнул головой.
- Я не раз ставила этот вопрос на наших собраниях. Такое поведение недопустимо и я считаю это грубым нарушением Правил.
- То есть Вы подтверждаете виновность ваших товарищей? – живо спросил Второй Советник.
- Нет! Нет! – воскликнула она.
- Но Вы только что сказали, что…
Да что вы понимаете, вы все! – она обвела глазами коллегию, - что вы понимаете в том, как чувствует себя человек там? Вы не смеете, вы... вы!
Она расплакалась и выбежала из зала. Я встал и вышел за ней.
- Я, конечно, все понимаю, но это уже слишком. Я требую вынести ей предупреждение, - вскричал Второй Советник.
- Прекратите, - отрезал его Третий Советник, - объявляю перерыв до двух часов дня.
Перерыв был не долгий, не более часа, но для нас он длился бесконечно. Мы сидели пили чай, когда к нам на кухню зашел Третий Советник.
- Как Вы себя чувствуете, Елена Андреевна?
- Спасибо, уже лучше. Простите меня, Валерий Федорович, не знаю, что на меня нашло. Такое больше не повторится! – спешно проговорила Елена.
- Ничего в этом страшного я не вижу. Вы человек, и должны поступать как человек. Я рад, что у Вас, Николай, такая дружная команда. Это очень важно в нашей работе. Не стоит считать мои слова поддержкой, свое решения я еще не принял.
- Я все понимаю, Валерий Федорович, - ответил я ему, - спасибо Вам за добрые слова, команда у нас действительно добрая сложилась.
Он кивнул и вышел их кухни.
Я сидел и обдумывал его слова. Валерий Федорович никогда не говорил просто, всегда следовало искать в его речах какой-либо подтекст. Из задумчивости меня вырвал Агафон.
- Скоро начало, пора.
- Да, - согласились все и начали собираться.
- Николай, ты идешь? – спросил меня Рашид.
- Да, через минуту.
Все вышли, и я остался один на кухне. «Что же хотел сказать этот старый лис, или может это были просто ободряющие слова? Нет, нет, нет, тут что-то иное». Я сидел в задумчивости, и тут вспомнил про конверт Оксаны. Я вытащил его из внутреннего кармана пиджака. Конверт не был запечатан. Я открыл его и вытащил небольшой лист бумаги, сложенный пополам.
«Никогда не забывайте будущего. Вы всегда нам так говорили.
Мы верим в будущее миров.
Всегда ваши,
Оксана, Катерина, Ольга, Ирина».
«Никогда не забывайте будущего – я улыбнулся – запомнили все-таки балбески».
Спрятав конверт в кармане, я встал и пошел в зал.
Заседание еще не началось, коллегия тихо переговаривалась. Инспектор сиял как начищенный самовар. Матвей Федорович в чем-то убеждал Олега, но тот лишь качал отрицательно головой. Увидев меня, он жестом показал мне на Олега. Я подошел к ним.
- В чем вопрос?
- Он не хочет сглаживать углы, тут надо гибкость проявить, а он привык идти напролом!
- Олег, послушай Матвея Федоровича, он у нас корифей в борьбе с коридорами.
- Николай, ты сам знаешь, что тут не может быть разночтений. Моя позиция неизменна.
- Наша позиция ни в чем не отличается от твоей, но гордыня, Олег, гордыня… подумай, чтобы победить, надо принимать правила игры, если ты не можешь изменить их.
- Начинаем заседание, провозгласил секретарь коллегии, и все начали рассаживаться по местам.
- Итак, - продолжил заседание Первый Советник, - мы прослушали доклад группы Кузнецова, прослушали протокол нарушений выявленных надзорным инспектором. В
